Аннотация: Предлагается контрастивное исследование метафорической семантики нумератива "три" в русских и китайских фразеологических единицах (ФЕ). Его цель – выявить сходства и различия в значении числа "три" в данных ФЕ, а также определить национальные особенности их использования. Авторы применяют лексико-семантический синхронный подход, фокусируясь на семантическом анализе числа "три" по его метафорическим лексическим значениям и ЛСГ, указывающим на объект количества. Исследование подтверждает, что символические значения числа "три" в русских и китайских ФЕ иногда совпадают, но все же существуют национальные особенности. В русских ФЕ число "три" чаще имеет значение "больше, чем норма", что связано с переходом от древней к современной языковой картине мира. В китайских ФЕ обнаруживается полное отсутствие значения "меньше, чем норма", но в целом в них значение числа "три" более неопределенно и часто используется для обобщения схожих признаков. Результаты исследования имеют практическую применимость в области межъязыковой коммуникации и культурного понимания. Авторы заключают, что русские ФЕ с числом "три", передающие значение "больше, чем норма", являются распространенными в современной речи, в то время как ФЕ с значение "норма" устаревают. Анализ оценочности в китайских ФЕ показывает предпочтение метафор, связанных с предметами или понятиями, а не с группами людей. Исследование подтверждает значимость культурного контекста при анализе символической семантики числа "три" во фразеологии и демонстрирует потенциал контрастивной лингвистики для лучшего понимания языковых особенностей и культурных нюансов.

Ключевые слова: структурно-семантический анализ, фразеологические единицы, числительные в языке, нумератив, метафорическое лексическое значение, ЛСГ, анализ оценочности, контрастивное исследование, языковая картина мира, квантитатив

Abstract: This paper presents a comparative investigation of the metaphorical semantics of the numeral "three" in Russian and Chinese phraseological units (PU). The aim of the study is to identify similarities and differences in the meaning of the number "three" in these PUs and to determine the national peculiarities of their usage. The authors apply a lexico-semantic synchronous approach, focusing on the semantic analysis of the number "three" in terms of its metaphorical lexical meanings and lexical-syntactic groups indicating quantity. The study confirms that symbolic meanings of the number "three" in Russian and Chinese PUs sometimes coincide, yet there are distinct national specificities. In Russian PUs, the number "three" often carries the meaning of "more than the norm," reflecting the transition from ancient to modern linguistic worldview. In Chinese PUs, the meaning "less than the norm" is entirely absent, but the overall usage of the number "three" is more ambiguous, often serving to generalize similar characteristics. The research findings have practical implications for cross-linguistic communication and cultural understanding. The authors conclude that Russian PUs with the number "three" conveying the meaning of "more than the norm" are prevalent in contemporary speech, while those with the meaning of "norm" have become outdated. The analysis of evaluative language in Chinese PUs shows a preference for metaphors related to objects or concepts rather than groups of people. The study underscores the significance of cultural context in the analysis of the symbolic semantics of the number "three" in phraseology and demonstrates the potential of contrastive linguistics in better understanding linguistic peculiarities and cultural nuances.

Keywords: lexical-syntactic groups (LSG), metaphorical lexical meaning, numeral, numerals in language, phraseological units, structural-semantic analysis, evaluative language analysis, contrastive study, national worldviews, quantitative

Аннотация: В статье исследуется понятие «удача» в двух языковых картинах мира – русской и китайской. Исследование является контрастивным, полученные результаты сопоставляются. Описание каждого понятия производится по четкому алгоритму: исследуется этимология слова, мифологические корни понятия, его сочетаемость, из сочетаемости вычленяется вещественная коннотация по В. А. Успенскому, производится сопоставление словарных дефиниций. Цель исследования – на материале семантического поля понятия «удача» в русском и китайском языках выявить особенности представления этого понятия в разных культурах. Сопоставление проводится с целью увидеть сходства и различия в мировоззренческой картине разных народов. Научными методами данного исследования являются: сравнительно-исторический метод, метод обобщения и метод семантического анализа - которые применяются для анализа данной темы. Важно отметить, что данная тема считается малоисследованной, и ранее не проводились лингвокультурологические исследования, охватывающие это понятие в рамках русской и китайской культур. Это делает данное исследование научно новаторским. Полученные в результате исследования данные окажут существенное воздействие на взаимопонимание между народами и могут рассматриваться как некий понятийный мост, способствующий лучшему взаимопониманию между представителями разных культур. Кроме того, полученные результаты могут быть полезны при разработке учебных курсов по регионоведению, сравнительному изучению культур, и при преподавании соответствующих языков. Таким образом, данное исследование имеет широкий диапазон применения в научных и образовательных областях.

Ключевые слова: Сопоставительное лингвистика, Культурный код, семантический анализ, лингвокультурология, удача, контрастивный анализ, языковая картина мира, Русский язык, Китайский язык, слово

Abstract: The article examines the idea of "luck" in two linguistic worldviews – Russian and Chinese. The research is comapartive, two linguocultures are compared. The description of each concept follows a clear algorithm: the etymology of the word is studied, the mythological roots of the idea are explored, its collocations are analyzed, and the material connotation, following V. A. Uspensky, is extracted from these collocations. This is followed by a comparison of dictionary definitions. The goal of the research is to identify the features of how this idea is represented in different cultures using the semantic field of the concept "luck" in Russian and Chinese languages. The comparison is aimed at revealing the similarities and differences in the worldview of different peoples. The scientific methods employed in this research include the comparative-historical method, the method of generalization, and the method of semantic analysis. It is important to note that this topic is considered underexplored, and previously, there have been no linguocultural studies that comprehensively analyze this idea within the context of Russian and Chinese cultures. This makes the research scientifically innovative. The results obtained from this research will significantly contribute to mutual understanding among nations and can be seen as a kind of conceptual bridge promoting better mutual understanding between representatives of different cultures. Furthermore, the findings can be useful in the development of courses in regional studies, comparative cultural studies, and in the teaching of relevant languages. Thus, this research has a wide range of applications in both scientific and educational fields.

Keywords: Chinese language, Russian language, comparative linguistics, cultural code, semantic analysis, luck, linguacultural studies, comparative analysis, linguistic picture of the world, word

Аннотация: Предметом исследования являются особенности восприятия А. А. Фетом танатологии А. Шопенгауэра и волюнтаристской картины мира немецкого философа. На примере стихотворений "Смерть" (1878) и "Смерти" (1884) автор подробно рассматривает такие аспекты темы как: процесс рецепции иррациональной философии А. Фетом, особенности преломления танатологических философем Шопенгауэра в творчестве русского поэта, особенности формирования художественного образа смерти в стихотворениях "Смерть" и "Смерти". В заключении делается вывод об особенностях восприятии танатических концепций Шопенгауэра А. А Фетом. Методологическая основа исследования предполагает актуализацию возможностей системного, историко-культурного, сравнительно-исторического и рецептивно-эстетического видов анализа. В творчестве Фета активно используются многие элементы философской картины немецкого философа. Тем не менее, отдельные особенности творческого диалога между русским поэтом и немецким философом остаются не проясненными. Основными выводами приведенного исследования являются следующие положения: рецепция танатологических философем А. Шопенгауэра А. А. Фетом представляет собой неоднородное явление; смерть представляется естественным, постоянным и неотъемлемым компонентом, скрывающимся под каждым явлением жизни, являясь противовесом изменчивой, непостоянной, призрачной жизни; с другой стороны, смерть представляется эфемерной сущностью, она является своего рода призраком, иллюзией человеческого разума.

Ключевые слова: Русская литература, Шопенгауэр, Фет, Иррациональная философия, Немецкая философия, Пессимизм, Тема смерти, Танатология, Межкультурный диалог, Компаративистика

Abstract: The subject of the research is the peculiar features of Afanasy Fet's perception of Schopenhauer's thanatology and voluntaristic world view of the German philosopher. Based on the analysis of the poems 'Death' (1878) and 'To The Death' (1884) Komkov analyzes such aspects of the topic as Afanasy Fet's perception of the irrational philosophy, peculiarities of the Russian poet's interpretation of Schopenhauer's thanatological philosophemes, and particularities of the artistic image of death in Fet's poems 'Death' and 'To The Death'. In conclusion, the author describes peculiarities of Afanasy Fet's interpretation of Schopenhauer's thanatological concepts. The methodological basis of the research implies opportunities of the systems approach, historico-cultural, comparative historical and receptive-aesthetic kinds of analysis. In his creative writing Afanasy Fet used a lot of elements of the German philosopher's world view. Nevertheless, certain features of a creative dialogue between the Russian poet and German philosopher still remain unclear. The main conclusions of the research are the following: Afanasy Fet's reception of Schopenhauer's thanatological philosophemes is a complex phenomenon. Death is seen as a natural, constant and essential component that is hidden behind each event or phenomenon of life and opposed to changing, inconstant and illusive life. On the other hand, death is an ephemeral substance, some kind of a chost, illusion of human mind. 

Keywords: Intercultural dialogue, Thanatology, The theme of death, Pessimism, German philosophy, Irrational philosophy, Fet, Schopenhauer, Russian literature, Comparative studies

Аннотация: Предметом исследования данной статьи является структура последования пятой субботы Великого поста (Субботы акафиста). Это богослужение уникально тем, что именно на нем исполняется акафист - древний гимн в честь Пресвятой Богородицы, связанный с праздником Благовещения. Объектом для исследования послужил ряд рукописей славянских Триодей XII-XIV вв. В работе представлены и проанализированы сведения из девяти рукописных источников. При этом восемь из них изучены de visu; один - в факсимильном издании. Основной метод, примененный в исследовании, - метод типологического анализа, позволивший определить сходство последования богослужения Субботы акафиста с аналогичным последованием зафиксированным в памятниках греческого византийского богослужения. Исследование показало, что богослужение Субботы акафиста несколько раз компилировалось под одну из известных западновизантийских литургических моделей. При чем на компиляцию указывают не только типологические, но и текстологические характеристики. Подобный вывод дает направление к новому пониманию составления и развития триодного сборника на славянской почве.

Ключевые слова: Акафист, Триодь, славянские рукописи, Суббота акафиста, славянское богослужение, южноитальянское богослужение, компиляция, редакция, богослужебные тексты, славянские богослужебные книги

Abstract: The subject of this research is the structure of the service devoted to the fifth Saturday of the Great Lent (the Saturday Akathist). This is a unique service because it is when Akathist, the ancient hymn in the honor of the Holy Mother that relates to the Feast of the Annunciation, is being read. The object of the research is a series of manuscripts of Slavonic Triodions of the 12th - 14th centuries. In his research Vorobiev presents and analyzes data from nine manuscripts. Eight manuscripts were studied de visu, and a fascimile edition of one manuscript was studied. The main research method used by the author is the typological analysis that allowed to define similiarity between the present Saturday Akathist service and the services described by Greek sources that described the procedure of the Byzantine service. The results of the research demonstrate that the Saturday Akathist service was often compiled on oe of famous West Byzantine liturgical models. Such compilation can be proved by both typological and textological features. This conclusion made by the author creates a new understanding of the process of creating and changing the Slavonic-based Triodion liturgical books. 

Keywords: compilation, South Italian worship, Slavonic service, Saturday Akathist, Slavonic manuscripts, Triodion, Akathist, redaction, liturgical texts, Slavic liturgical books

Аннотация: Предметом исследования предлагаемой статьи является идея вечного возвращения Ф. Ницше в поэтическом наследии А. Блока. Объектом исследования выступает осуществляющаяся в поэзии А. Блока трансформация ницшевской идеи вечного возвращения того же самого в поэтику и эстетику незавершенного возвращения. В статье осуществляется сравнительный анализ философских воззрений Ф. Ницше и поэтического миросозерцания А. Блока. Автор опирается на результаты современных исследований как в области литературоведения, так и в области философии. В статье применяется комплексный подход, основанный на синтезе семиоэстетического, дискурсивного и интертекстового анализа. Общий подход может быть определен как философский анализ художественного текста. Основным выводом проведенного исследования является положение, что в поэтическом мире А. Блока идея вечного возвращения трансформируется в феномен незавершенного возвращения. Автор показывает, что Блоком был ассимилирован преимущественно космологический, негативный аспект ницшевской идеи. Позитивный, антропологический аспект данной идеи не получил полного воплощения в творческом наследии поэта.

Ключевые слова: Александр Блок, Ницше, вечное возвращение, незавершенное возвращение, поэзия, экзистенция, Пушкин, анима, космологический аспект, антропологический аспект

Abstract: The subject of the study of the proposed article is the idea of eternal return in Nietzsche's poetic heritage of Alexander Blok. The object of the research is carried out in favor of poetry by Alexander Blok transformation of Nietzsche's idea of the eternal return of the same in the poetics and aesthetics of incomplete returns. The article made a comparative analysis of the philosophical views of Nietzsche and poetic outlook Blok. The author draws on the results of current research in the field of literature and in philosophy. This article takes an integrated approach based on a synthesis of semiotic-aesthetic, discursive and intertextual analysis. The general approach can be defined as the philosophical analysis of a literary text. The main conclusion of the research is the situation that in the poetic world of Blok the idea of eternal return is transformed into unfinished return phenomenon. The author shows that the unit has been assimilated largely cosmological, the negative aspect of Nietzsche's ideas. Positive, anthropological aspect of this idea has not received full embodiment in the creative heritage of the poet.

Keywords: anima, Pushkin, existence, poetry, unfinished return, eternal return, Nietzsche, Alexander Blok, cosmological aspect, anthropological aspect

Аннотация: В статье исследуются истоки оригинальной историософской и историко-литературной концепции Н.М. Карамзина (1766–1826), которую отечественные авторы (от кн. П.А. Вяземского до П.Б. Струве) определяли как «либеральный консерватизм». Автор статьи полагает, что предысторию «сотворения Карамзина» (Ю.М. Лотман) надо искать в московском периоде его учебы (1778–1782) в частном пансионе профессора И.М. Шадена, находящимся в центре московской Немецкой слободы. Фактически, это было «первым путешествием Карамзина в Европу», на десять лет предшествовавшее известной поездке 1789–1790 гг. Парадокс заключался в том, что эту свою «первую Европу» юный Карамзин нашел не на Западе, а в Москве, причем уже, как вполне органичную часть русской жизни. Автором использованы новые материалы о жизни и учебе Карамзина в Немецкой слободе, а также об образцах европейской литературы, на которой он был воспитан. Особая роль в этом воспитании принадлежала сочинениям немецкого философа-моралиста и поэта-баснописца Х.В. Геллерта, по местам которого в Лейпциге Карамзин потом путешествовал в 1789 г. В статье впервые в истории отечественной философии и культурологии высказывается гипотеза о том, что Н.М. Карамзин стоял у истоков русского «христианского либерализма» (учения не политического, а культуро-центричного), о чем свидетельствует его «духовное завещание» 1826 г.

Ключевые слова: Карамзин, Россия, история, литература, политика, консерватизм, либерализм, свобода, личность, дискурс

Abstract: The author of the present article studies the sources of the origina historiosophical and historico-literary concept offered by Nikolay Karamzin (1766–1826) and described by Russian researchers (from Prince Pyotr Vyazemsky to Pyotr Struve) as 'liberal conservatism'. The author of the present article assumes that the prehistory of the 'Creation of Karamzin' (Yu. Lotman's expression) can be found during the period when Karamzin studied in Professor Iogann Shaden's private board school in Moscow (1778–1782). The school was located in the very center of the the Foreign Quarter of Moscow. In fact, it was Karamzin's first 'journey to Europe' 10 years before his well-known traveling through Europe in 1789–1790. Paradoxically, young Karamzin found his 'first Europe' not in the West but in Moscow as an integral part of Russian life. The author of the present article analyzes new materials about the life and studies of Karamzin in the Foreign Quarter of Moscow as well as images of European literature Karamzin was raised upon. Special attention is paid to a German philosopher, moralist, poet and fable writer Christian Gellert. Later in 1789 Karamzin visited places in Leipzig where Christian Gellert had been. For the first time in the history of Russian philosophy and cultural studies the author of the present article proposes a hypothesis about Nikolay Karamzin standing at the origins of Russian 'Christian liberalism' (culture-centered but not political teaching). According to the author of the present article, Karamzin's 'spiritual will' of 1826 is another proof of this hypothesis.   

Keywords: freedom, liberalism, conservatism, politics, literature, history, Russia, Karamzin, personality, discourse

Аннотация: Сопоставляются воззрения двух философов - А. Лосева и М. Бахтина. Оба работали в сфере постсимволизма: как русского (с приоритетными аллюзиями к Вяч. Иванову), так и немецкого (т.е. в контексте немецкой классической философии ― Гёте, Шеллинг, Гегель и др.,), а тем самым и в диалоге с неокантианством и феноменологией, которые в этом смысле можно толковать как постсимволистский этап немецкой философии. Показано, что именно тем, что развитие идей обоих философов шло по общим «постсимволистским» лекалам, определяется ― при всем тематическом и аксиологическом различии ― и их интеллектуально-техническая (операциональная), и интуитивно-тематическая, и в конечном итоге типологическая общность. Метод исследования феноменологическое описание и сопоставление сравниваемых концепций как на историческом фоне (постсимволизм), так и на фоне современных когнитивных и нарративных теорий; применение двойной методологической оптики: одновременный поиск контрастных и типологически общих параметров. В результате исследования выявлено: 1) что под резко отличающейся тематической поверхностью текстов Лосева и Бахтина лежит схожая интеллектуально-операциональная техника, определяемая в своем сходстве общей установкой на постсимволизм, 2) что указанная операциональная общность лежит в основе тех смысловых тематических инноваций Лосева и Бахтина, которые по своему прямому тематическому составу, на первый взгляд, не имеют ничего общего (имяславие и двуголосие). Обосновано, что и Лосев, и Бахтин работали с одними и теми же двумя феноменами, которые условно предложено называть двоичными и троичными символами, и что при этом операциональное обращение с этими феноменами оказывается у них по многим пунктам схожим. Оспорена дискуссионная точка зрения, согласно которой двоичность выражает самую сердцевину русского типа философствования, в отличие от троичности, которая, как утверждается оппонентами, ею не приемлется ― по тем или иным причинам, вплоть до «мистического испуга» перед постулируемым ею «третьим» элементом. В противовес распространенному мнению, что троичность не была адекватно воспринята русским символизмом в статье показано, что троичный символ не только признавался Лосевым и Бахтиным, но коррелировал с их ранними инновационными идеями. У раннего Лосева на концептуальном месте троичного символа говорится об имени (в контексте имяславия), у Бахтина ― о двуголосом слове (ДС), ведущем в перспективе к полифонии. Показано, что в лосевском имени как троичном символе непосредственно не данным третьим компонентом является сама сущность (она проявляется исключительно только через свою энергию); в бахтинском же ДС в качестве третьего (подразумеваемого) компонента можно понять скрытый ― внешне никак лингвистически не маркированный ― смысл отношения одного голоса к другому. Анализ всех дополнительных напластований в ДС составляет особую нарратологическую проблему, адекватно подойти к которой можно только через подробное рассмотрение феноменов символической двоичности и троичности. В движении обоих философов в постсимволистском направлении в статье выделено две фазы: 1) релятивная, на которой оба двигались от троичного символа по направлению к тезису о релятивности языка, и 2) фаза адеквации, на которой оба философа равно обосновывали, что существуют такие стратегии порождения речи, которые преодолевают языковой релятивизм силами самого языкового релятивизма. На фоне темы релятивности и ее преодоления обнажилось одно из значимых ― и более того: типологических для русской философии начала ХХ века ― сходств Лосева с Бахтиным: в статье высказана гипотеза, что с лосевской теорией относительных мифологий коррелирует бахтинская теория расхищенности единого языка на разные (профессиональные, жанровые, направленческие и т.д.) подъязыки, а с лосевской теорией абсолютной мифологии частично коррелирует полифоническая концепция Бахтина. Имеется в виду, что аналогично тому, как в лосевской абсолютной мифологии гасятся особенности относительных мифологий, так в бахтинской полифонии специфические подъязыки (голоса) входят в много векторные взаимные соотношения, которые гасят их специфическую релятивность и выводят высказывание в целом на адеквации. Такова только общая канва взаимоотношений абсолютной лосевской мифологии и бахтинской полифонии, за которой вскрывается взаимосвязанная система операциональных и тематических различий, в центре которой ― противостояние диалектики и диалога.

Ключевые слова: Лосев, Бахтин, операциональность, тематизм, троичный символ, имя, двуголосие, Абсолютная мифология, полифония, языковой релятивизм

Abstract: The author of the article compares views of the two philosophers, Aleksey Losev and Mikhail Bakhtin. These two philosophers worked in the sphere of post-symbolism, both Russian symbolism (mostly referring to Vyacheslav Ivanov) and German symbolism (i.e. in terms of German classical philosophy represented by Goethe, Schelling, Hegel and others). In other words, they were in dialogue with Neo Kantianism and phenomenology that can be interpreted as the post-symbolism stage in German philosophy. The authors show that the fact that both philosophers developed their ideas according to the common ‘post-symbolism’ patterns defined their intellectual-technical (‘operational’) and intuitive-thematic similarities despite their differences in themes and axiology. The research methods include phenomenological description; comparison of comparable concepts amid both historical background (post-symbolism) and modern cognitive and narrative theories and the method of the dual methodological optics, i.e. simultaneous search for contrast and common parameters. The results of the research are: 1) even though thematic ‘surface’ of Losev’s and Bakhtin’s writings seem to be very different, both of them use the same intellectual-operational technique as they are both oriented at post-symbolism; 2) the aforesaid operational unity lies in the basis of Losev’s and Bakhtin’s thematic innovations (imiaslavie – literally ‘praising the name’ and double-voicedness). The author proves that both Losev and Bakhtin woked with the same two phenomena. These phenomena can be conditionally called ‘dual’ or ‘triadic’ symbols. The author also argues against the opinion that while duality expresses the core of the Russian philosophy, the triplicity is not accepted in Russian philosophy up to the ‘mystical fright’ before the ‘third’ element. Despite the common opinion that triplicity was not adequately accepted by Russian symbolism, the author of the article shows that Losev and Bakhtin did not only accept the idea of triplicity but also used it as an innovation in their early works. Losev used a name as a triadic symbol (in his concept of Imiaslavie) while Bakhtin talked about a double-voiced word as a ground for polyphony. In Losev’s name the third element is the essence itself (presented solely through the energy) while in Bakthin’s ‘dual word’ the third element is the hidden, i.e. linguistically unobvious, relation of one voice to another. Analysis of all additional elements in the ‘dual word’ is a particular narrative issue which can be adequately viewed only through detailed analysis of the phenomena of duality and triplicity. The author of the present article defines the following two stages in the development of both philosophers’ post-symbolism concepts: 1) the relative stage when both philosophers moved from the triadic symbol to the thesis about linguistic relativity, and 2) the adequation stage when both philosophers proved that there were particular linguistic strategies that allowed to overcome the linguistic relativism by the means of the linguistic relativism itself. Studying the topic of relativity, the author has discovered another important peculiarity that Losev and Bakhtin had in common: Gogotishvili establishes a hypothesis that Losev’s theory of relative mythologies correlates to Bakhtin’s theory of the division of the common language into different (professional, genre and etc.) sublanguages, and Losev’s theory of absolute mythology partly correlates to Bakhtin’s theory of polyphony.

Keywords: Losev, Bakhtin, operationality, thematic invention, triadic symbol, name, double-voicedness, Absolute mythology, polyphony, linguistic relativism.

Аннотация: для философского осмысления специфической этнопсихологии миллиарда африканцев, а также психологического феномена «законсервированного» в их сознании прошлого и его исторических перспектив в современную эпоху автор обращается к творческим исканиям и уникальным находкам великого интеллектуала Африки — легендарного сенегальского политика, психолога и поэта Леопольда Сенгора и нигерийского драматурга и режиссера, оригинального мыслителя Воле Шойинки — лауреата Нобелевской премии по литературе, а также к своеобразному фольклору народов континента - истокам, в образах которого коренные африканцы сих пор черпают связь со своим историческим прошлым и надежды на лучшее будущее.

Ключевые слова: филология, Африка, этнофилософия, поэзия, проза, фольклор, Пушкин, Сенгор, Шойинка, негритюд, тигритюд, Евроафрика, цивилизация.

Abstract: In order to understand the philosophy of original ethnopsycholoy of billions of Africans as well as to reveal the psychological phenomenon of ‘conserved’ past they keep in their mind, and its modern perspectives, the author of the article appeals to creatively oriented searches and unique findings of a great intellectual of Africa –Senegalese legendary politician, psychologist and poet Leopold Senghor, and Nigerian playwright and filmmaker Vole Soynika, Nobel laureate in literature. The author also touches upon original folklore of peoples living on the continent, - sources which are still used by native Africans as some kind of connection with their past history and future hopes.

Keywords: philology, Africa, ethnophilosophy, poetry, prose, folklore, Pushkin, Senghor, Soyinka, negritude, tigritude, Euro Africa, civilization.