Аннотация: МАТЧ-РЕВАНШ с БОГОМ Архиепископ Кентерберийский, живший в ХI веке, однажды совершал прогулку по лесу и неожиданно увидел бородатого человека, погруженного в глубокое размышление. «Какой-то нищий», – подумал владыка, но, приблизившись к незнакомцу, заметил у него на коленях шахматную доску. – О, ваше преосвященство, – сказал бородач, – простите, что не могу опуститься на колени и поцеловать вашу руку. Я только что закончил партию и должен выказать своему партнеру величайшую почтительность. – Кто же твой партнер? Я никого не вижу, – удивился архиепископ. – Господь Бог! Не осуждайте меня, но должен признаться, что иногда я играю с Богом на деньги. В этой партии ставка была 30 гиней, и я проиграл! Прошу ваше преосвященство быть настолько любезным и принять у меня эти 30 гиней. Когда я проигрываю, Господь Бог посылает мне кого-нибудь, кто получает выигрыш. Архиепископ, известный к тому же жадностью, согласился исполнить Божью волю, взял деньги и уехал в своей карете. Но о странном шахматисте не забыл, и на обратном пути решил снова подойти к нему: вдруг тому опять придется выполнить поручение Всевышнего? Остановив карету, он велел вознице проехать чуть вперед, а сам подошел к шахматисту. – Как ваши дела, мой друг? На какую сумму вы играете теперь? – О, сейчас ставка уже пятьсот тридцать гиней. И, видите, на сей раз, моя позиция очень хороша, кажется, Бог получает мат в три хода. Смотрите: шах, шах и мат! Я выиграл! И справедливый Господь послал мне вас, ваше преосвященство, чтобы вы за него уплатили. Такой поворот событий в планы владыки не входил. – Вы шутите, добрый человек! – Отнюдь! И это могут подтвердить мои друзья, – решительно заявил шахматист и показал на таких же бородатых людей, как и он, появившихся из-за деревьев. У архиепископа не осталось другого выхода, кроме как достать кошелек…

Аннотация: К середине XIX столетия Перигё, старинный, помнивший еще галло-римскую эпоху город на северо-востоке Аквитании, был весьма неплох для жизни. В 1857 году к нему даже провели железнодорожную ветку – удобство по тем временам несомненное. Но местному адвокату Орели-Антуан де Тунану, как человеку с фантазией, жизнь здесь казалась скучной. И вовсе не потому, что Перигё почти на полтысячи километров был отдален от Парижа. Столичная жизнь интересовала де Тунана еще меньше. Его влекла далекая Южная Америка, мужественные индейцы, охотящиеся на бизонов, их жестокие боги, требующие кровавых жертв, а дым костров, горящих у вигвамов, казался ближе дыма отечества. Самое же главное, он был уверен, что на карте американского материка обязательно найдутся неизведанные территории. Открывателем их адвокат представлял себя так живо, что бросив все дела, и, распродав наследство, доставшееся от отца, сел однажды на корабль, шедший к далеким берегам. Так Орели-Антуан де Тунан оказался в чилийском порту Кокимбо, откуда перебрался сначала в Сантьяго, а затем Вальпаисо. В этом чилийском городке он задержался на два года, чтобы изучить испанский язык, местные нравы и обстановку на континенте в целом. Позже он переехал в Вальдивию. Решение оказалось судьбоносным – в этом чилийском городе судьба свела его с двумя французскими купцами, Лашезом и Дефонтеном, в которых де Тунан увидел именно тех людей, с которыми мог поделиться давно вынашиваемым им планом. Заключался же он в создании новой независимой страны на территории Южной Америки. Для этого была выбрана Араукания, лежавшая на границе недавно получивших независимость Чили и Аргентины, но не входившая в состав ни того, ни другого государства. Купцам идея понравилась, и они с восторгом поддержали задумку бывшего адвоката. По другим данным, троица французских авантюристов сформировалась еще во Франции, что, впрочем, сути дела не меняет. Ударив по рукам, новые друзья отправились к югу от большой реки Био-Био, начинавшейся на западных склонах Патагонских Анд и впадающей в Арауканский залив на побережье Тихого океана. Исторический день был назначен на 17 ноября 1860 года.

Аннотация: 30 сентября 1796 года в семье эсквайра Иоанна Миттона из Шрусбери, вполне заслужено гордившегося 500-летней историей своего рыцарского рода, родился мальчик. Новорожденного окрестили в ближайшей приходской церкви, дав ему имя Джон. Но оно известно лишь узкому кругу исследователей, тогда как знаменит младший Миттон стал под своим «домашним» именем – Джек. В надлежащем возрасте, как и полагается отпрыскам привилегированных английских родов, он был отправлен на учебу в Королевский колледж Святого Петра в Вестминстере, с XI столетия считавшийся одной из ведущих школ Великобритании. Однако уже через год Джек был изгнан из Вестминстера за эпатажные проделки. По той же причине не задержался он и в школе для мальчиков в Харроу, в которой учились даже дети из королевских домов Европы. Дальнейшее образование пришлось получать у частного репетитора, которому приплачивалось за розыгрыши, вроде появления на уроке на лошади. Но если лошадь тот еще согласен был терпеть, то получив от ученика кулаком в лицо, учитель счел педагогический хлеб слишком горьким и спешно покинул дом Миттонов. Несмотря на столь малые академические успехи, Джек, получил разрешение учиться в Кембриджском университете. К началу семестра юноша явился аккуратно, но вместо книг привез с собой две тысячи бутылок портвейна – чтобы поддержать себя во время учебы. Когда они опустели, Джек заскучал, и, покинув Кембридж, отправился путешествовать по европейским столицам. Покуролесив по Европе, бывший студент вернулся в Англию, и, решив стать гусаром, поступил в 7-й Гусарский полк. Выбор был далеко не случайным: гусарская форма была в то время самой красивой и богатой.

Аннотация: Историки докопались, что «изобретателем» брачной рекламы был английский издатель XVII века Джон Хоутон, выпускавший с 1692 года еженедельник «A Collection for Improvement of Husbandry and Trade» – «Собрание известий ради развития предпринимательства и торговли». Беспрецедентный для журналистики своего времени шаг – публикацию объявлений интимного характера – Хоутон впервые предпринял в июле 1693 года. В редакционной врезке, предварявшей это необычное предприятие, он заверил, что ручается за добросовестность публикуемых обращений и соблюдение полной конфиденциальности, и пообещал: «Я знаю нескольких мужчин и женщин, чьи друзья охотно бы вступили с ними в брак. Я буду время от времени узнавать о тех, кто близок к согласию и заверяю, что буду в состоянии всех обслужить». Одно из первых брачных объявлений хоутоновского издания звучало так: «Джентльмен, 30 лет, который говорит, что имеет хорошее поместье, охотно сочетался бы браком с юной леди, имеющей состояние 3000 фунтов или около того. Он готов обеспечить сделку договором». В комментарии к нему издатель заверял, что это подлинное объявление и может оказаться очень полезным, составив счастье двоих.

Аннотация: На многих западноевропейских картах XVIXVIII веков на территории Руси можно встретить географический объект, название которого вольно или невольно ассоциируется с пушкинскими сказками. Это «Lucomoria » – Лукоморье. Примечательно, что все картографы, в том числе и такие географические авторитеты, как Меркатор, Гондиус, Масса, Кантелли, единодушно размещают Лукоморье в одном и том же месте – на правом (восточном) берегу Обской губы, в месте впадения Иртыша в Обь. Позже, в XVIII веке, голландский путешественник Николас Витсен, составляя по итогам своего путешествия в Московию «Carte Novelle de la Tartarie», также укажет на существование Лукоморья, но перенесет этот загадочный край к заливу Карского моря. Топоним «лукоморье» исключительно русский, ни в одном другом языке не имеет даже близких созвучных аналогов, поэтому европейские картографы просто записывали его латинскими буквами. На Руси же это слово имело одно-единственное толкование: резко изогнутый морской берег, и в таком значении – «в луце моря», «из луку моря» – употреблялось еще в литературных источниках XII века. Но… с совершенно иной, чем у европейских картографов географической привязкой – в древнерусских летописях такое название носила местность возле излучин Азовского и Черного морей, где в XI-XII веках кочевали половцы – «лукоморцы». Лукоморьем названа территория Северного Приазовья и низовий Днепра и в «Слове о полку Игореве»: «А поганого Кобяка изъ луку моря от желъзных великыхъ плъковъ половецкыхъ яко вихръ, выторже…»

Аннотация: Древние китайцы никогда не считали себя китайцами. Самоназвание в разное время они связывали с именем той или иной правящей династии, например, иньжэнь – «люди инь» или циньжэнь – «люди цинь», других. Но наиболее употребляемым было слово ханьжэнь – «люди хань», появившееся после прихода к власти династии Хань, правившей с III века до н.э. Это имя жители Поднебесной сохранили за собой и до настоящего времени. Страну свою китайцы тоже никогда не называли Китаем. Официальное наименование страны зависело от правящей династии и звучало, как Дай-цин-го, Дай-мин-го, Дайюань-го – «Великое-такой-то династии-государство». В литературе и просто в разговорной речи нередко были распространены поэтично звучащие названия, вроде: Тянь-ся – «Поднебесная империя», Сы-хай – «Четыре моря», Чжун-хуа-го – «Срединное цветущее государство)» и другие, подобные этим. Особенно часто употреблялось название Чжун-го – «Срединная Страна». Согласно древнейшим текстам, такое название вбирало в себя понятия человека, рода, географической территории, государственно-политического образования, цивилизации, космологической структуры и центра мира.

Аннотация: 26 марта 1899 года экспедиция «Германского Восточного Общества», которую возглавлял археолог Роберт Кольдевей, приступила к раскопкам кургана-телля в 80 километрах к югу от Багдада. Предполагалось, что именно под ним должен находиться величайший город всех времен и народов, о котором было известно так много и неизвестно ничего. О нем вспоминалось в древних преданиях, ветхозаветных повествованиях, сообщениях греческих путешественников, расшифрованных клинописных текстах, найденных в Месопотамии. Воображение будоражили экзотические рассказы о башне до небес, висячих садах, построенных царем Навуходоносором на забаву любимой жене, «столпе закона» Хаммурапи, превратившейся в голубку царице Семирамиде. В самом имени неизвестного города ощущалась притягательная магическая сила и некое ожидание чуда. И оно произошло – Вавилон, погребенный в руинах времен, был найден, а вместе с ним – ответы на многие вопросы, интересующие историков, и не только их. И только тайна сирруша – это название сохранилось в клинописях – остается неразгаданной. Его изображение украшало стены ворот богини Иштар, одних их восьми, ведущих в город. Сводчатый вход защищали две высокие, массивные, квадратные башни из глазурованного кирпича, украшенные повторяющимися барельефами животных. На синем фоне четко выделялись 575 изображений львов с развевающимися желто-красными гривами и мощных быков, чередующихся с рядами полузмеи-полуптицы, покрытой чешуей. «...Свирепые быки и мрачные сирруши начертаны на дворе врат, чем я сообщил вратам великолепие чрезвычайное и роскошное, и род людской может взирать на них в изумлении…». Такая надпись была высечена у входа в город по указанию царя Навуходоносора, приблизительно в 580 году до н.э. занимавшегося перестройкой Вавилона.

Аннотация: Рацион питания жрецов Древнего Египта, составлявших высший слой общества, был крайне нездоровым и напоминал еду из современных «Макдональдсов». Подобная диета вызывала у жрецов сердечно-сосудистые заболевания. К такому выводу пришли британские ученые из Манчестерского университета на основании анализа мумий жрецов и надписей из древнеегипетских храмов. В них перечислялись продукты, которые обычно приносились в жертву богам, а потом съедались служителями культа и членами их семей. Ученые исследовали 22 мумии, которые, судя по надписям на саркофагах, принадлежали жрецам. У 16 из них ученым удалось найти следы кровеносных сосудов и исследовать их. У девяти мумий сосуды оказались забиты отложениями кальция, что является признаком атеросклероза, возникающего вследствие нарушения жирового обмена.

Аннотация: В последние десятилетия были озвучены десятки странных теорий о личной жизни великого британского поэта. Но та, что представили южноафриканские ученые, поистине необычная. Команда исследователей под руководством антрополога Фрэнсиса Теккерея, директора Института эволюции человека в Йоханнесбурге, направила Англиканской церкви официальную просьбу разрешить эксгумацию останков легендарного барда из Стратфорда-на-Эйвоне, похороненного в городском соборе. Цель – определить причины смерти поэта и изучить останки, чтобы узнать, употреблял ли автор «Гамлета» и «Ромео и Джульетты» «травку» и кокаин. Южноафриканский ученый рассказал о том, что обнаружил следы каннабиса и признаки, указывающие на кокаин, на различных курительных трубках, найденных в старом саду у дома Шекспира. Его заявления вызвали гнев и недоверие у многочисленных поклонников Шекспира по всему миру. Но эксгумация тела, если она будет разрешена, позволит понять, какой образ жизни вел поэт. Как заявил Фрэнсис Теккерей: «Мы надеемся получить четкую картину его жизни, мы узнаем, какими заболеваниями он страдал, и надеемся узнать, как он умер. Мы мечтаем опубликовать результаты нашего исследования к 2016 году, когда исполнится 400 лет со дня его смерти».

Аннотация: 50 лет назад к присяге был приведен 35-й президент США Джон Ф. Кеннеди. Оказывается, как следует из статьи, опубликованной в швейцарской газете «Tages Anzeiger», энергичный молодой политик, излучавший здоровье, на самом деле был настоящей рухлядью. «Если бы народ знал, насколько болен Джон Кеннеди, он никогда бы не стал президентом», – заметил Роберт Далек, биограф тридцатипятилетнего президента Соединенных Штатов, в интервью Spiegel-TV. «И, действительно, – продолжает автор статьи, – свидетельства из частных архивов семьи Кеннеди рисуют шокирующий портрет Джона Кеннеди, который кардинально отличается от растиражированного имиджа президента-спортсмена».

С детства будущий президент, мучимый астмой и аллергией на все, что только возможно, страдал от проблем с позвоночником. После одной из операций он несколько недель находился между жизнью и смертью. А чтобы позднее соответствовать должности сенатора и тем более президента, Кеннеди был вынужден не только носить жесткий корсет, но и ортопедическую обувь. «Наряду с болеутоляющими препаратами, антибиотиками, антидепрессантами и снотворными, Джон Кеннеди принимал до 5 горячих ванн в день, чтобы уменьшить боли», – продолжает автор статьи.

Аннотация: Высокие скулы, миндалевидные глаза, чувственные губы, лебединая шея, – среди всех древних красавиц, пожалуй, лишь Нефертити столь точно соответствует современным представлениям о прекрасном. Поражают не только свежесть красок, но и непреходящая современность того эстетического идеала, который утверждает бюст супруги фараона Эхнатона, выставленный в Берлине. Поражают столь сильно, что уже не в первый раз возникает вопрос: а действительно ли этому бюсту 3400 лет? Совсем недавно, как будто сговорившись, сразу два автора стали утверждать, что бюст египетской царицы – позднейшая подделка, и возраст красавицы – не три с лишним тысячи лет, а всего лишь около ста. По мнению «ниспровергателей», бюст Нефертити изготовил немецкий археолог Людвиг Борхард, который, собственно, и «обнаружил» его в 1912 году в мастерской Тутмоса – придворного скульптора Эхнатона. Берлинский писатель Эрдоган Эрчиван в своей книге «Утраченные звенья археологии» не мелочится: сразу сто знаменитых археологических сокровищ (среди них, скажем, и сокровища Трои, хранящиеся ныне в ГМИИ им. А.С. Пушкина в Москве) он «разоблачает» как подделки. Глава о Нефертити – из числа наиболее скромных в этой книге. По мнению Эрчивана, за подделкой стояла не злая воля Борхарда, а желание испробовать свои силы: насколько он в состоянии воспроизвести древние образцы? Эрчиван полагает также, что моделью для Борхарда служили не только древние изображения, обнаруженные им в мастерской скульптора Тутмоса (подлинность многочисленных изображений Нефертити из гранита, мрамора, нефрита и других камней не вызывает сомнений), но и собственная жена немецкого археолога. Автор книги утверждает, что бюст «несет на себе отпечаток сходства» с мадам Борхард. Аргументация другого разоблачителя – французского писателя и фотографа Андре Штирлина – во многом совпадает с аргументацией Эрчивана, но содержит куда больше научных и исторических деталей. Так, он предполагает, что Борхард реконструировал облик Нефертити, чтобы продемонстрировать, как выглядели древние украшения: известно, что он надевал на бюст свои ювелирные находки. При реконструкции он пользовался теми красками, что были им обнаружены на стенах египетских усыпальниц.

Аннотация: Почему-то, почему-то Мы зовем цветы глазами, В честь какой-то там Анюты, А какой – не знаем сами. (Ольга Высотская, «Анютины глазки», 1966 г.) Сейчас уже мало кто знает, что цветок, известный теперь как «анютины глазки», в старину на Руси назывался иначе – «веселые глазки». Откуда взялось и одно, и другое название – доподлинно неизвестно. Одно время считалось, что мода на «анютины глазки», как и само название цветка, возникла после выхода в свет романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина». Вот знаменитое описание из сцены бала в первой части: «Анна была не в лиловом, как того непременно хотела Кити, но в черном, низко срезанном бархатном платье, открывавшем ее точеные, как старой слоновой кости, полные плечи и грудь и округлые руки с тонкою крошечною кистью. Все платье было обшито венецианским гипюром. На голове у нее, в черных волосах, своих без примеси, была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на черной ленте пояса между белыми кружевами». Сложно сказать, почему именно анютиными глазками Толстой украсил бальный наряд своей героини, но, в любом случае, к моменту написания романа и цветок, и его название уже были частью модного лексикона. Если еще в начале XIX века в «Записках современника» С.П. Жихарева немецкое название фиалки трехцветной – Dreifaltigkeitsblume – переводилось как «веселые глазки», то в газете мод и новостей «Молва» за 1831 год в качестве украшения для дамских причесок упоминаются «анютины глазки». Первым справочником, зафиксировавшим новое название цветка, стал «Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами» 1861-1863 годов.

Аннотация: В период правления императора Наполеона I во Франции выпустили в обращение пятифранковые монеты, которые были такого большого размера и изрядного веса, что население отказывалось брать их из банков. Чтобы исправить создавшееся положение, Наполеон придумал остроумный способ. В одну из монет по его приказанию был вложен чек на 5 миллионов франков, дающий право на получение по тем временам фантастической суммы из государственного банка. После этого весь выпуск пятифранковых монет моментально оказался в обращении. Начались азартные поиски монеты-сокровища, которые продолжаются и по сей день. История не знала более оригинальной лотереи. Чек на 5 миллионов франков, подписанный лично Наполеоном, до сих пор так и не был предъявлен в банк, что заставило многих усомниться в достоверности самой истории. Тем не менее, в начале ХХ века французское правительство подтвердило факт выпуска монеты с чеком, но гарантировало при предъявлении оплату только 5 миллионов франков, без процентов, накопившихся больше чем за сто лет. Где же эта монета? Тайна ее так и не раскрыта.

Аннотация: Первые испытания трамвая – изобретения инженера Ф.А. Пироцкого – успешно прошли в Петербурге еще в 1880 году. Однако прошло почти три десятилетия, прежде чем этот вид транспорта ощутил под своими колесами «твердую землю». До 16 сентября 1907 года, пока не истек контракт городской Думы с Акционерным обществом конно-железных дорог, трамвай нельзя было пустить по городу, и он использовался исключительно как «зимний» транспорт. Силами Финляндского общества легкого пароходства зимой 1894 года был организован первый так называемый «рельсовый перекат» по льду Невы от Сенатской площади до Васильевского острова. На подготовку к запуску трамвайного движения через Неву было потрачено 28 тысяч рублей. Рельсы были проложены прямо по льду Невы, а электрическая подстанция, обеспечивающая движение трамваев, располагалась на барке у Мытнинской набережной. В основном линии были зкоколейными с разъездами. Первые трамваи были сделаны из вагонов конки и развивали скорость в 20 км/ч. Вагоны вмещали 20 человек и двигались по наклонно уложенным рельсам под действием силы тяжести. Новый вид транспорта пользовался огромным успехом у горожан и проработал две зимы, после чего был заменен электрическим трамваем.

Аннотация: В один из ноябрьских дней 1904 года на спектакль в берлинскую оперу должен был пожаловать сам император Вильгельм II. Согласно этикету, все дамы обязаны были явиться, как тогда говорили, «декольтэ». Однако многие не знали этого или не пожелали последовать предписанию и приехали в закрытых платьях. Императору Вильгельму не понравилось такое невнимание к этикету, и он приказал, чтобы все дамы в закрытых платьях вернулись домой. Некоторые, действительно, срочно поехали переодеваться. Но многие, не желая покидать театр, прибегли к помощи ножниц, раздобытых у капельдинеров, и попросту «вырезали» в своих платьях требуемое декольте. В результате чего, как сообщали на следующий день европейские газеты, «все коридоры берлинской оперы были усеяны обрезками дамских туалетов».

Аннотация: Зимой 1890 года в Санкт-Петербурге среди прочих увеселений был возведен целый ледяной городок, в центре которого возвышалась ледяная копия Эйфелевой башни. Новое зимнее развлечение пользовалось большим успехом у публики. А благодаря великолепной гравюре Н. Каразина – одного из самых известных художников, работавших тогда для журналов – о русской «Эйфелевой башне» узнали и французы: 8 марта 1890 года гравюра, изображающая «возвышающуюся в Санкт-Петербурге ледяную имитацию Эйфелевой башни», была напечатана в очередном номере журнала «L'Illustration». Стоит напомнить, что сооружение настоящей Эйфелевой башни было закончено 24 октября 1889 года, и за шесть месяцев работы Всемирной выставки, для которой башня и была построена, посмотреть на диковинное инженерное сооружение пришли более 2 млн. человек. Появление ледяной копии знаменитой «железной дамы» в далекой России свидетельствует о том грандиозном впечатлении, который скандальная конструкция Гюстава Эйфеля произвела на его современников.

Аннотация: Освещение всегда являлось проблемой российских городов. Первые масляные фонари появились в Москве в 1730 году по случаю приезда в столицу членов Императорского Двора. В указе Анны Иоанновны от 1730 года говорилось: «На Москве, в Кремле, в Китае, в Белом и Земляном городах и в Немецкой слободе по большим улицам для зимних ночей поставить на столбах фонари стеклянные, один от другого на 10 сажень, все в одну меру линейно, такие, какие от полицмейстерской канцелярии образцовые фонари объявлены и ценою стали каждый по рублю и чтоб все были представлены будущего декабря к 25-му числу». Уход за фонарями был возложен на обывателей, а с образованием в конце XVIII в. «института будочников» это стало обязанностью полиции.

Аннотация: В 1902 году московское общество было взбудоражено идеей постройки «внеуличных железных дорог большой скорости» – первого в России метрополитена. Еще в 1900 году к министру внутренних дел обратился с ходатайством о рассмотрении подобного проекта инженер-архитектор Петр Иванович Балинский, прославившийся постройкой железнодорожного моста через Амударью у города Чарджоу. В пояснительной записке к проекту инженер утверждал, что все насущные и неотложные нужды большого города, его процветание и благосостояние зависят от «скорейших и дешевейших способов массового городского передвижения». Города не могут расти без «правильного развития внутри них путей сообщения». В качестве примеров Балинский приводил метрополитены Лондона (протяженность линий которого к тому времени составляла уже 518 верст), Берлина и Нью-Йорка, доказывая, как «велика потребность в городских дорогах большой скорости».* Метро Балинский мыслил как «возвышенного типа железную дорогу на высоте от уровня улицы от пяти до десяти метров, на всем протяжении в два пути, а где позволяет ширина улиц, то в четыре и более». Движение на линиях предусматривалось двух видов: днем – пассажирское со следованием поездов через каждые две с половиной минуты, один за другим, при скорости от 40 до 70 верст в част, а ночью – товарное. И если сегодня в просторечье метро называют иногда «подземкой», то о метрополитене Балинского правильнее было бы говорить как о «надземке», потому что большая часть пути, по его замыслу, устраивалась на эстакадах, в пригородных и незастроенных местах это была бы обычная железная дорога, и лишь малая часть ее (чуть более 5 верст) проходила бы в тоннелях под землей. Сооружения метрополитена предполагалось украсить «богатой наружной отделкой – глазурованным кирпичом, метлахскими плитками, майоликой, бронзой и тому подобными архитектурными деталями».

Аннотация: Слово «клоун» происходит от латинского «colonus» – крестьянин. Но какая связь между артистом цирка и сельским жителем? Впервые персонаж, носивший имя «клоун», вышел на сцену английского театра в XVI веке. Так называли актера, игравшего в староанглийских комедиях простого человека, чаще всего слугу или крестьянина. Он выходил на сцену или в синей куртке дворового, или в красноватокоричневой куртке крестьянина. Цвет костюма подчеркивал его положение в обществе. Выступая обычно в одной и той же маске, клоун выглядел смешным и неуклюжим простофилей, глупым и наивным. Именно таким представлялся невежественный сельский житель богатым горожанам. Каждый его выход на сцену превращался в самостоятельную интермедию, не связанную с сюжетом пьесы. Поэтому многие драматурги, даже Шекспир, специально оставляли в пьесах пустоты в расчете на то, что клоун их заполнит комическими трюками.

Аннотация: Эдинбургские улицы, то продуваемые ветрами, то, окутываемые туманами, всегда придавали старому шотландскому городу какую-то своеобразную таинственность. Юным его обитателям, среди которых был мальчик по имени Артур Конан Дойл, это добавляло ощущение причастности к чему-то особенному... Не удивительно, что к десяти годам он успел прочитать сотни книг, большинство из которых относились, в основном, к одному жанру – авантюрно-романтическому. Первым любимым автором Артура стал Майн Рид, самой любимой книгой его «Охотники за скальпами». Индейцы, бизоны, мустанги, прерии, покорители Дикого Запада – вот что мечтал Артур увидеть собственными глазами. Но вскоре в его руках оказался роман «Айвенго» сэра Вальтера Скотта, и история Британии захватила воображение Артура. Здесь все было проще, здесь не надо было пересекать Океан, достаточно всего лишь проделать путь от Эдинбурга до Глазго, чтобы приобщиться к древности. Любовь к британской истории привила Артуру матушка – миссис Мэри Дойл, урожденная Фоли. Это она научила Артура разбираться в геральдике, и мальчик без труда мог понять, что значил герб на том, или ином рыцарском щите. Геральдикой миссис Мэри Дойл занималась с детства, да и как же иначе? Ведь ее мать Кэтарин Фоли, до замужества носила фамилия Пек, а брат матушки – родной дядюшка Мэри генерал-майор сэр Денис Пек участвовал в сражении при Ватерлоо. К тому же Пеки состояли в свойстве с Мэри Перси из Баллинтемпла, известной наследницей ирландской ветви Перси Нортумберлендских. Их предок барон Генри Перси был женат на Элеоноре, племяннице самого Генриха III! Еще матушка Артура находилась в родстве со Скоттами из Нурли, что в графстве Уиклоу, и соответственно приходилась родственницей сэру Вальтеру Скотту.

Аннотация: Дептфорд – одно из небольших лондонских предместий, раскинувшееся на берегу Темзы, всего лишь в трех милях к юго-востоку от столицы, пользовалось в ХVI веке определенным успехом у горожан. Многие из лондонцев, устав от суеты большого города, стремились сюда, чтобы отдохнуть и провести свободное время в неспешных прогулках по живописным окрестностям или в местной таверне за выпивкой, в компании девиц легкого поведения. Впрочем, были и такие, кто приезжал ради приобщения к Истории: на реке близ Дептфорда стоял на вечном приколе знаменитый корабль «Золотая лань», на котором бесстрашный флотоводец, пират и путешественник Френсис Дрейк совершил второе после Магеллана кругосветное плавание. Прибывшие в Дептфорд утром 30 мая 1593 года четверо молодых мужчин ничем не выделялись в толпе прочих лондонцев. Они сняли комнату в таверне, принадлежащей вдове Элеоноре Буль, заказали спиртное и закуски, и, уединившись, тихо беседовали о чем-то, как старые друзья. После полудня гости несколько часов провели в саду, прилегавшем к таверне, а вечером, ближе к ужину, вернулись в дом. Когда с ужином было покончено, один из этой дружной на вид четверки, выглянув в коридор, крикнул, чтобы принесли счет.Счет был подан, однако джентльмены, расплатившись, не спешили покинуть комнату, и между ними продолжался негромкий разговор. Миновал еще час. Между тем голоса собеседников звучали все громче и громче, и можно было даже через плотно закрытую дверь уловить отдельные фразы.