Аннотация: 14 октября 1066 года в битве при Гастингсе герцог Нормандии Вильгельм II победил в сражении последнего англосаксонского правителя Гарольда II Годвинсона и стал первым нормандским королем на троне Англии. Это означало не просто смену династий в стране, но и смену эпох. После четырех веков владычества римлян и пяти столетий правления англо-саксов в истории Британии наступила новая эра. Слабая страна, обескровленная постоянными набегами викингов и внутренними распрями, превратилась в могучую державу, имеющую боеспособную армию и свои владения на континенте.

ПОТОМОК ВИКИНГОВ

Вильгельм Нормандский вел свой род от легендарного викинга Роллона, завоевавшего Нормандию, ставшего ее первым правителем и основоположником Нормандской династии. Вильгельм был его прямым потомком в шестом поколении и седьмым по счету герцогом Нормандии. Его отец, Роберт II Великолепный, как и большинство нормандских правителей, отличался воинственностью и жестокостью. Все восемь лет своего правления он провел в битвах с внешними врагами и непокорными вассалами. Желая принести покаяние за совершенные убийства и примириться с Богом, герцог Роберт совершил паломничество в Святую землю, откуда не вернулся – в 1035 году умер в пути. Вильгельм был незаконнорожденным, но единственным сыном герцога, известного также под прозвищем Дьявол – согласно средневековому преданию, его душа еще до его рождения была посвящена князю тьмы. Нормандская знать, хотя и была христианизирована, церковных браков избегала, отношения с женщинами предпочитая строить так же, как их деды-викинги – обзаводясь кучей любовниц и не обращая внимания на их происхождение.

Аннотация: Роберт Артур Толбот Гаскойн-Сесил – трехкратный премьер-министр Великобритании, вошедший в историю британской политики второй половины XIX столетия под именем лорда Солсбери, принадлежал к одному из влиятельных аристократических родов. Сесилы числились в высших эшелонах английской бюрократии со второй половины XVI века, когда один из его представителей, Уильям Сесил, получивший от королевы Елизаветы I титул барона Бёрли, стал государственным секретарем, а позднее лордом-казначеем (министром финансов). Еще более блестящей оказалась карьера одного из его сыновей, Роберта Сесила, – он был назначен Елизаветой на пост государственного секретаря. Сесил предусмотрительно установил контакты с потенциальным наследником престарелой королевы – шотландским королем Яковом VI и после его вступления на английский престол не только сохранил свой пост, но и упрочил свое положение при дворе, последовательно получив титулы барона Сесила, виконта Крэнборна, а в 1605 году – графа Солсбери. Вершиной административной деятельности Сесила стал пост лорда-казначея, который занимал когда-то его отец. Потомки Роберта Сесила унаследовали его аристократические титулы: в конце XVIII века седьмой граф Солсбери из рода Сесилов получил от короля Георга III титул маркиза. Джеймс Броун Вильям, второй маркиз Солсбери, женившийся на Фрэнсис Гаскоин, происходившей из незнатной, но состоятельной семьи, добавил ее фамилию к своему родовому имени. Один из сыновей, родившийся в этом браке, Роберт Артур Толбот, в будущем стал третьим маркизом Солсбери. Он появился на свет 3 февраля 1830 года в родовом имении Хэтфилд. Крестным отцом его стал победитель Наполеона при Ватерлоо герцог Веллингтон, занимавший в то время пост премьер-министра Великобритании. В десять лет Роберт был отдан в аристократический колледж в Итоне, где в сфере его интересов оказались гуманитарные науки и теология, но поскольку будущий маркиз подвергался притеснением со стороны товарищей, отцу через некоторое время пришлось забрать его из колледжа.

Аннотация: Ганноверская династия, потомками которой являются современные британские монархи, в 1714 году сменила на английском троне шотландских королей из рода Стюартов. Первым ее представителем, носившим английскую корону, был Георг I (1660-1727 гг.), известный в Германии под именем Георга Людвига. Предки его были правителями Брауншвейг-Люнебургского герцогства, и в конце XVII века вошли в состав коллегии, избиравшей императоров Священной Римской империи. 30 сентября 1658 года герцог Эрнст Август Брауншвейг-Люнебургский, считающийся первым курфюрстом Ганновера, заключил брак с пфальцской принцессой Софией. А поскольку по линии матери она приходилась внучкой британскому королю Якову I Стюарту, у ганноверских правителей появилась возможность занять английский трон. В 1688 году двоюродный брат Софии, король Яков II Стюарт был изгнан из страны в результате так называемой «славной революции». На троне его заменил зять, правитель Нидерландов Вильгельм III Оранский, брак которого со старшей дочерью Якова Марией оказался бездетным. В 1701 году британский парламент принял «Акт о престолонаследии», отстранивший от трона династию Стюартов, представители которой симпатизировали католицизму, в то время как Англия была, по преимуществу, протестантской страной. В результате София получила право стать наследницей Анны Стюарт, младшей дочери Якова II, дети которой от брака с датским принцем Георгом скончались еще до ее вступления на престол. В период правления Анны в 1702-1714 годах были предприняты первые шаги к тому, чтобы обеспечить переход английской короны к представителям Ганноверского дома. Например, внук Софии, принц Георг Август получил титул герцога Кембриджского. После того как в июне 1714 года София скончалась, права на британскую корону перешли к ее старшему сыну Георгу Людвигу.

Аннотация: Карлу, последнему герцогу Бургундии из династии Валуа, чья ранняя смерть в бою стала поворотным моментом в европейской истории, было девятнадцать лет, когда, проявив беспредельную, доходящую до безрассудства отвагу в битве при Гаверене, он получил прозвище Смелый. Всю последующую жизнь, недолгую, но яркую, эта безоглядная храбрость оставалась его главной отличительной чертой – чтобы добиться независимости и величия Бургундии, герцог воевал едва ли не со всеми своими соседями. Бесконечные войны, которые он затевал, стали причиной того, что в истории Карл Смелый остался как человек энергичный, решительный и вместе с тем упрямый и самонадеянный. В действительности же он был весьма образован, знал литературу, искусство, покровительствовал им, разговаривал на пяти языках, хорошо танцевал, играл в шахматы, сочинял поэмы и песни. Карл был единственным законным сыном и наследником герцога Филиппа III Доброго, человека воинственного и честолюбивого, который называл себя Великим Герцогом Запада. И не без оснований – Бургундия была большим и богатым герцогством, а огромное состояние Филиппа позволяло ему тешить себя деяниями весьма дорогостоящими. Так, вступая в 1430 году в свой третий брак с Изабеллой Португальской, дочерью короля Жуана I, он учредил в честь этого события орден Золотого Руна. Идея рыцарства, возникшая у франков еще в VII столетии, благословлявшаяся церковью и воспевавшаяся поэтами, всегда привлекала Филиппа. Восхищение бургундца нашло отражение даже в статуте ордена, где было записано, что он учрежден «из-за особой любви и расположения к рыцарству, которому он <Филипп> страстно желает приумножать честь и процветание, дабы рыцарство охраняло, защищало и поддерживало истинную католическую веру, церковь, спокойствие и благосостояние государства...».

Аннотация: В начале II века н.э. Римская империя пережила апогей своего территориального расширения, обеспеченный энергичными усилиями стоявшего во главе ее человека – Марка Ульпия Траяна. Предки Траяна были италийскими колонистами, переселившимися в Испанию, где будущий император появился на свет в городе Италика 18 сентября 53 года. Его отец, Марк Ульпий Траян, выдвинулся во время иудейской войны 66-70 годов и сделал административную карьеру при династии Флавиев, последовательно став сенатором, экстраординарным консулом (консулом-суффектом) и наместником Сирии. Так же развивалась карьера и его сына Траяна, который прошел путь от военного трибуна до командира VII легиона. Об этом упоминает его друг Плиний Секунд Младший, сообщающий, что еще в юности он проявлял отвагу зрелого мужа, «увеличил славу своего отца Парфянскими лаврами и уже тогда заслужил титул Германика, когда смирил гордость варваров одним слухом о своем приближении». За десять лет службы Траян побывал во многих странах, «узнал разные обычаи племен, расположение областей, выгодные условия местностей», различия воды и климата научился переносить так же, как привык переносить перемену воды и климата на своей родине, а когда он вел легионы или скорее гнал их, то никогда не требовал для себя ни повозки, ни коня. Он продемонстрировал исполнительность и лояльность центральной власти во время восстания бывшего консула Сатурнина, и в 91 году стал консулом, а несколько позже – наместником в Верхней Германии.

НАСЛЕДНИК НЕРВЫ

Стремительный взлет Траяна на вершину власти случился после того, как осенью 96 года в результате дворцового переворота был убит последний представитель династии Флавиев император Домициан, проводивший политику репрессий, которая, в конце концов, подтолкнула к заговору против него приближенных.

Аннотация: Можно лишь гадать, почему правитель соседнего царства стал одним из самых известных персонажей греческих мифов, заняв в ней место наряду с Язоном, Персеем и Полифемом. Но, что бы ни было тому причиной, царь Фригии Мидас был позорно ославлен мифами, явившись героем, а, точнее, антигероем легенд, поговорок и крылатых выражений, дошедших до наших времен. Обрел свое место Мидас и в римской литературе. В XI книге своих «Метаморфоз» римский поэт Овидий насмешливо пересказывает историю о том, как царь Мидас выпросил у богов умение превращать в золото все, чего ни коснется. Любой предмет, деревья, камни, струи воды, двери дома, по его мановению, теряли свое естество и становились вожделенным желтым металлом. Но бессчетные богатства не принесли царю счастья. Он чах на глазах, так как всякая еда, к которой он прикасался, становилась золотой, яства звенели на зубах, как монеты, а из кувшинов вместо воды лилось расплавленное золото. Воззвал тогда несчастливец к богу Дионису, умоляя взять ужасный дар обратно. Олимпиец согласился, и по его научению Мидас отправился к истокам реки Пактол, чтобы совершить омовение. Отныне вода в реке сделалась золотоносной, а недавний богач был избавлен от умения творить злато из ничего.

Аннотация: Островерхая или закругленная шапка красного цвета со свисающим вперед верхом, сделанная из войлока, меха или шерсти, была популярна у многих племен, в древности населявших Фракию, Дакию, Далмацию, Скифию. Греки неизменно изображали в ней легендарных амазонок, Орфея, Ганимеда, троянских героев Париса, Энея. Но в историю этот, едва ли не самый знаменитый головной убор, вошел под названием фригийского колпака, сделавшись со временем многозначным символом. Он был атрибутом персидского солнечного бога Митры, чей культ получил широкое распространение в Римской империи до принятия христианства. Его использовали в таинстве Элевсинских мистерий, надевая на голову прошедшим первые ступени посвящения. Много позже, в средневековой Европе, тайные масонские ложи, перенявшие элевсинские традиции, взяли символику фригийского колпака, как знака посвященных. В Евангелии от Матфея «волхвы с востока» Валтасар, Мельхиор и Каспар, принесшие дары новорожденному Иисусу также были в красных фригийских колпаках. На знаменитой картине Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ» фригийский колпак украшает голову Марианны – национального символа Франции со времен Великой Французской революции. Именно этот головной убор был выбран революционерами не случайно. Свободу этот он символизировал еще в Древнем Риме. Право носить pileus, как называлась круглая войлочная шапка со свисающей верхушкой, имели только свободные римляне, поэтому отпущенные на волю рабы, а происходило это обычно в храме Феронии на Марсовом поле, получали красную шапку.

Аннотация: Смерть Георга III ознаменовала конец эпохи Регентства, а принц Уэльский стал 29 января 1820 года королем Георгом IV. И единственное, что занимает все его мысли, – любым способом получить развод с ненавистной супругой, которая с 1814 года путешествует по Европе в компании со «слугой» Бартоломео Пергами, который успел за это время приобрести чин полковника, титул барона Франсина и рыцаря Мальты, а также Великого Магистра Ордена Св. Каролины! Узнав о смерти дочери, Каролина Брауншвейгская поняла, что теряет последнюю возможность сохранить свое положение королевы, и решает вернуться в Англию. Между супругами развернулась настоящая война на почве развода. На самом деле еще до официального вступления на престол Георг собирал свидетельства неверности жены и пытался заставить своих министров лишить Каролину статуса королевы, расторгнув брак на своих условиях. В ту эпоху развод «по взаимному согласию» был невозможен. Единственным вариантом было уличение одного из супругов в прелюбодеянии. Для Каролины такой путь был абсолютно неприемлем. Обе стороны старались избежать огласки, поэтому переговоры происходили в строжайшей тайне. Представлявший интересы Каролины Генри Брум и правительство долго обсуждали соглашение, по которому при разводе она получала не обычный для жены наследника престола титул «принцессы Уэльской», а менее значимый – «герцогини Корнуольской». Со смертью Георга III ситуация еще более усложнилась, так как Каролина, по крайней мере номинально, стала королевой. В новом статусе ее положение, как это ни парадоксально, ухудшилось. Так, во время посещения Рима папа согласился принять ее только в качестве герцогини Брауншвейгской, но не королевы Англии. Пытаясь вернуть себе привилегии, положенные по статусу, она и приехала в Англию.

Аннотация: Георг Август Фредерик, старший сын и первый ребенок Георга III и королевы Шарлотты родился в Сент-Джеймском дворце 12 августа 1762 года. Когда ему было только пять дней от роду, он получил титул принца Уэльского, принца-курфюрста БрауншвейгЛюнебургского, герцога Корнуолла и Роутсея, графа Гаррика, барона Ренфрю, лорда Островов, наместника Шотландского и графа Честерского, а уже к концу декабря 1765 года – звание рыцаря ордена Подвязки. Его детство прошло в простоте и строгости в маленьком дворце Кью. Возможно, именно эта излишняя строгость и чрезмерная простота и послужила толчком к развитию дурных наклонностей. Напуганный вопиющим развратом, царившим при дворе его отца, Георг III решил собственным добрым примером, – умеренностью во всем, простым и богобоязненным образом жизни, – «способствовать исправлению нравов и очищению всей нации». В своем стремлении быть образцом нравственности король превратил свой дом в частности и королевский двор в целом в самое скучное место на земле. Как писал У.-М. Теккерей: «Натура и обстоятельства словно сговорились испортить молодого принца: при папашином дворе стояла такая невыносимая скука, такими дурацкими были там развлечения, такими бессмысленными занятия, и все одно и то же, и такая одурь – не продохнуть; от подобной жизни и менее полнокровный наследник престола ударился бы в разгул. Все принцы, едва вырастали, тут же спешили удрать из этого Замка Уныния, где сидел на престоле старый король Георг, с утра до ночи проверяя свои конторские книги или мурлыча Генделя, а королева Шарлотта вышивала в пяльцах и нюхала табак». Многочисленные свидетели отмечали, что еще в раннем детстве наследный принц выказал недюжинные способности к учебе, особенно к языкам, прекрасно держался в седле, прелестно пел, изящно играл на виолончели.

Аннотация: Его правление совпало с промышленным переворотом в британской экономике, но он продолжал оставаться воплощением «доброй старой Англии» и посвящал свой досуг не техническим новинкам, а аграрным работам в своем поместье и написанию агрономических трудов, которые принесли ему прозвище «фермер Джордж» и был последним британским монархом, стремившимся не только царствовать, но и управлять. Это стремление стоило Британской империи крушения господства в тринадцати североамериканских колониях, которые образовали тринадцать Соединенных штатов Америки. Помимо неуемного властолюбия король долгие годы страдал от приступов тяжелого психического расстройства, которые в конце жизни превратили его в безумца. При рождении 4 июня 1738 г. он получил имя Джордж Уильям Фредерик и был первым представителем Ганноверской династии, появившимся на свет в Англии. После смерти своего отца, принца Уэльского Фредерика Льюиса, скончавшегося в 1751 г., он стал наследником престола, который унаследовал 25 октября 1760 г. от своего деда Георга II. Воспитанием принца занималась его мать Августа Саксен-Готская, поставившая целью вырастить из сына «настоящего короля», и близкий друг отца – шотландский аристократ Джон Стюарт, граф Бьют. Новый монарх был полной противоположностью политически инертным предшественникам. «В первый и последний раз с появления Ганноверского дома Англия увидела короля, имевшего намерение играть роль в английской политике» – писал известный британский ученый XIX века Джон Ричард Грин, с сарказмом добавлявший, что Георгу III, несомненно, удалось сыграть замечательную роль, так как «за десять лет он превратил в тень правительство, обратил привязанность подданных в отвращение; за двадцать лет он принудил американские колонии к восстанию и отделению и, казалось тогда, привел Англию на край гибели…»

Аннотация: Сейчас нам трудно представить шестнадцатого президента Соединенных Штатов Америки без бороды, но на самом деле Линкольн носил ее только последние четыре года до смерти. Он часто говорил, что отпустил бороду по совету маленькой жительницы северной части штата Нью-Йорк. Мало кто знает, что ее звали Грейс Беделл: ее имя не упоминается даже в фундаментальных монографиях о Линкольне. Однако сам президент не раз с удовольствием рассказывал эту историю и, посмеиваясь, добавлял: «Вот ведь как такая крошка может так сильно изменить вашу жизнь!» То, как разворачивались события, попыталась воспроизвести Херта Поли в свой книге «Маленькая корреспондентка Линкольна»: «Одиннадцатилетняя Грейс Беделл сидела в тесной мансарде своего родного дома в городке Уэстфилд (штат Нью-Йорк) и смотрела на портрет, который привез с ярмарки ее отец (дело было в разгар президентской предвыборной кампании). Это был и не рисунок, и не картина; не было на портрете ни строго очерченных линий, ни красок, и всетаки можно было различить каждый отдельный волос на голове Линкольна и каждую складку в его одежде. То была фотография – первый снимок, который довелось увидеть девочке. Тусклый свет керосиновой лампы отбрасывал странные, призрачные узоры на черно-белую фотографию. Казалось, президент ожил. Тени упали на исхудалое лицо, и впалые щеки будто бы исчезли. «Как бы пошли ему бакенбарды и борода! – подумала Грейс. – Нужно сказать ему об этом». Девочка достала перо, чернильницу и начала писать»:

Уважаемый сэр!

Мой отец только что вернулся с ярмарки и привез с собой портреты – Ваш и мистера Хамлина. Я всего лишь маленькая одиннадцатилетняя девочка, но я очень хочу, чтобы Вы стали президентом Соединенных Штатов, и поэтому надеюсь, что Вы не сочтете меня слишком дерзкой за то, что я пишу такому великому человеку, как Вы.

Аннотация: Первые упоминания об Иване IV как о правителе появляются на страницах летописей с декабря 1533 года, когда в возрасте чуть более трех лет он стал преемником своего отца Василия III (и самым молодым правителем на Руси). Интерпретация их представляется затруднительной, ибо ни к этому моменту, ни к апрелю 1538 года, когда умерла правившая за него мать – Елена Глинская, он еще не сформировался как личность, и едва ли был способен на действия, которые приписывают ему летописцы, хотя летописание тех лет пестрит формулами: «пожаловал князь великий…», «князь великий повелел…», «князь великий послал…» и т. п. Есть основания полагать, что действительность была иной, ибо очень скоро вся полнота власти оказалась в руках княжеского клана Шуйских. Во главе его стоял князь Василий Васильевич Шуйский по прозвищу Немой, более четверти века заседавший в Боярской думе – высшем административном органе Московского государства – и являвшийся ее формальным лидером при Елене Глинской, который опирался на поддержку широкой группы князей, подобно ему происходивших из суздальской ветви Рюриковичей. Для того, чтобы упрочить свое положение в качестве главы великокняжеского правительства, Василий Шуйский, несмотря на преклонный возраст, по свидетельству «Постниковского летописца» и «Львовской летописи» женился на юной племяннице Василия III, однако свое право на власть этот потомок Рюрика был вынужден отстаивать в борьбе с энергичным соперником из литовского княжеского рода Гедиминовичей, Иваном Федоровичем Бельским, который, будучи Рюриковичем по материнской линии, опирался и на натурализовавшихся на русской службе литовских князей, и на часть московского боярства. В результате возникли две противоборствующие группировки, которые известны в исторической литературе под названием «боярских партий». Разумеется, эти устоявшиеся определения в значительной степени условны, так как, во-первых, обозначаемые этим термином группировки имели нестабильный состав и не были партиями в современном смысле этого слова, а во-вторых, их представители, получая придворные и военные должности по распределению, которое определялось степенью знатности их рода, так или иначе были вынуждены взаимодействовать друг с другом.

Аннотация: Тит Аврелий Фульвий Бойоний Аррий Антонин – первый римский император галльского происхождения – родился 19 сентября 86 в семейном поместье Ланувий. По свидетельству его биографа Юлия Капитолина, по отцу он происходил из рода Аврелиев, а со стороны матери – из рода Антонинов. Члены его семьи, с обеих сторон бывшие выходцами из Трансальпийской Галлии, принадлежали к сенаторскому сословию и занимали должности консулов. После того как в 48 император Клавдий увеличил представительство галлов в сенате, укрепив тем самым их положение в рядах имперской элиты, галльские корни не являлись препятствием для успешной административной карьеры. Настоящая либеральная эра наступила с утверждением у власти представителей провинциального нобилитета, которые вошли в анналы истории под одним из родовых имен Тита Аврелия – Антонины. Хотя император Марк Кокцей Нерва, пришедший к власти в 96 г., воссоздал институт элекционной монархии, заменившей фактически наследственный принципат предшествующего периода, долгое время ничто не предвещало того, что Тит Аврелий когда-нибудь встанет во главе Римской империи. По всей видимости, в его семье вообще скептически относились к подобным перспективам. Дед будущего главы государства по матери Аррий Антонин, администратор, бывший по утверждению Плиния Младшего человеком твердых устоев, даже пожалел Нерву, когда его провозгласили императором. Капитолин отмечает, что Тит Аврелий с такой любовью относился к своим родственникам, что его двоюродные братья, его отчим и многие его близкие оставили ему по завещанию наследства. По словам историка, в должности квестора он проявил щедрость, пышно справил свое преторство, а консулом был вместе с Катилием Севером (в 120 г.) Тит Аврелий получил проконсульство в провинции Азия, а затем был введен в состав императорского совета: его биограф утверждает, что он «часто высказывался в Риме на совещаниях у Адриана по поводу всего того, о чем Адриан просил совета, и его суждения были всегда очень мягкими». Император включил его в число четырех консуляров, которым было поручено управление судебными делами на территории Италии, причем, он получил в ведение ту часть полуострова (Этрурию и Умбрию), где имел обширные владения (позднее в качестве главы государства Тит Аврелий упразднит этот институт и передаст итальянские дела обратно под юрисдикцию сената). Продвижению Тита Аврелия по административной лестнице, несомненно, способствовал его брак с Аннией Галерией Фаустиной, дочерью испано-римского аристократа Марка Анния Вера II и племянницей (по линии матери) Сабины, жены Адриана; однако, этот брак оказался не очень удачным. Юлий Капитолин глухо замечает, что о его жене «было много разговоров из-за ее слишком свободного и легкомысленного образа жизни, но он положил им конец, хотя и страдал в глубине души».

Аннотация: Дипломатическим триумфом императора стал Парижский конгресс, проходивший в марте 1856 г. под председательством министра иностранных дел, графа Александра Флориана Валевского – сына Наполеона I и польской графини Марии Валевской, который в 1855 г. сменил на этом посту Эдуара Друэн-де-Люиса, в ходе Крымской войны безуспешно пытавшегося привлечь к тесному сотрудничеству австрийское правительство. Итогом конгресса стало ограничение великодержавных амбиций России в черноморском регионе и усиление влияния других «Великих держав» во внутренних делах Османской империи. Впрочем, это не помешало некоторому потеплению русско-французских отношений: французскую делегацию на коронации Александра II возглавлял граф де Морни, в 1857 г. состоялась первая встреча Наполеона III с Александром II в Штутгарте, а в 1859 г. было заключено тайное соглашение по «Восточному вопросу», но во время Польского восстания 1863-1864 гг. французский император занял жесткую позицию по отношению к действиям царского правительства, сделав невозможным сотрудничество между Парижем и Петербургом; в довершение всего, во время визита в Париж в 1867 г. на Александра II, ехавшего с Наполеоном III в открытом экипаже, совершил покушение польский террорист Антон Березовский. Более успешным оказалось сотрудничество Парижа с Турином: вскоре после третьего покушения, совершенного 14 января 1858 г. итальянцем Феличе Орсини, который перед казнью обратился к императору с призывом к содействию в объединении Италии, Наполеон III встретился в Пломбьере с премьер-министром Пьемонта Камилло Кавуром и обязался поддержать выступление королевства против Австрии в обмен на уступку Савойи и Ниццы, входивших в состав Франции с 1792 по 1815 гг. Так был сделан первый шаг к реализации масштабной геополитической программы, предусматривавшей расширение Франции в рамках «естественных границ» – Рейна на севере и Альп на востоке, и подчинившей усилия французской дипломатии в 1860-е гг., которая в итоге привела к краху Второй империи. Французский император, провозгласивший в качестве внешнеполитической доктрины пресловутый «национальный принцип», под его прикрытием преследовал империалистические цели. «Хотя исторические условия коренным образом изменились, Наполеон III стремился пойти по стопам своего дяди и имел свои, особые взгляды на итальянскую политику.

Аннотация: Он начинал политическую деятельность как карбонарий, продолжил ее под республиканскими лозунгами и добился избрания на высший административный пост, установил личную диктатуру, которую затем превратил в монархию, а в качестве монарха именовал себя «сыном Революции»; его политическая деятельность была двойственной, как и его образ – величественный на парадных портретах Фландрена и Винтерхальтера и скромный на многочисленных фото в цивильном костюме, демонстрировавшим обычного буржуа. Герой этих живописных полотен и фотоснимков – Шарль Луи Наполеон Бонапарт – первый президент Французской республики и последний монарх в истории Франции, который родился в Париже 20 апреля 1808 г. и был третьим сыном в семье Луи Бонапарта (1778-1846 гг.), младшего брата Наполеона I, являвшегося в то время королем Голландии, и Гортензии Богарне (1783-1837 гг.), дочери его супруги Жозефины от первого брака. Поскольку отношения между его родителями к тому времени были весьма натянутыми, политические противники Луи Наполеона позднее стали распускать слухи о том, что настоящим его отцом был голландский адмирал Верхюль, на этом основании некоторые члены клана Бонапартов отказывались признавать его своим родственником, а по меткому выражению Виктора Гюго, голландец в нем брал верх над корсиканцем. Впрочем, вопрос его происхождения стал волновать общественность не раньше, чем Луи Наполеон превратился в политического деятеля. В 1808 г. наследником императора считался второй сын Луи Бонапарта Наполеон Луи, «унаследовавший» этот статус от своего старшего брата Наполеона Луи Шарля, который был объявлен официальным преемником Наполеона I при провозглашении империи в 1804 г., но через три года умер; кроме того, в 1811 г. у Наполеона I родился сын от второго брака с австрийской эрцгерцогиней Марией Луизой (Наполеон II), которому статус наследника престола был присвоен вместе с титулом «римского короля». Детство Луи Наполеона прошло при императорском дворе, но после отречения Наполеона I он вместе с матерью был вынужден эмигрировать из Франции и почти полтора десятилетия жил в Германии, Швейцарии и Италии. Помимо всего прочего, падение империи поставило крест на браке его родителей: в результате последовавшего бракоразводного процесса опека над Луи Наполеоном была передана матери, а опека над Наполеоном Луи – отцу.

Аннотация: Всем известно о драматических «ста днях» французского императора Наполеона I и мало кто знает о том, что в том же XIX веке имели место не менее трагические 99 дней германского императора Фридриха III. Принц Фридрих Вильгельм Николай Карл родился 18 октября 1831 года в Потсдаме под Берлином. По линии отца, принца Вильгельма Фридриха Людвига, он принадлежал к прусскому королевскому дому Гогенцоллернов, по линии матери, принцессы Августы, – к дому великих герцогов Саксен-Веймарских (с этой стороны он был правнуком русского императора Павла I). Во время мартовской революции 1848 года, когда на повестку дня встал вопрос об отречении от престола его дяди, короля Фридриха Вильгельма IV, а его отец скомпрометировал себя жесткой позицией по отношению к восставшим и вынужден был бежать в Англию, в прусских правящих кругах рассматривалась возможность возведения принца на престол под регентством матери. Однако удалось обойтись без этой крайней меры, и вместо того, чтобы взять в руки кормило власти, принц отправился в Боннский университет. По традиции Гогенцоллерны были военными, и Фридрих Вильгельм стал первым Гогенцоллерном, получившим университетское образование параллельно с военной службой в рядах гвардии. В январе 1858 года Фридрих Вильгельм женился на принцессе Виктории Адельгейде Марии Луизе (1840–1901 гг.) – старшей дочери английской королевы Виктории и принца-консорта Альберта Саксен-Кобург-Готского. Соглашение об этом браке было достигнуто еще в 1855 году. К тому моменту, когда он состоялся, среди прусской элиты стала набирать силу либеральная политическая группировка, стремившаяся к сотрудничеству с Англией. Брак принца упрочил прусско-британский альянс на династическом уровне, однако консервативные тенденции в прусской политике оказались более устойчивыми: радикального изменения прусской политической модели так и не произошло, а принцессу, влиявшую на мужа в либеральном духе, прусские консерваторы во главе с Бисмарком стали рассматривать как агента британского влияния. Политическое соперничество Бисмарка и Виктории Адельгейды продолжалось более тридцати лет, и даже на смертном одре Фридриху III не удалось примирить их. В начале 1861 года после вступления на престол своего отца Фридрих Вильгельм стал кронпринцем Пруссии. В последующие несколько месяцев перед ним дважды открывалась возможность вступления на престол и тогда либеральная политическая альтернатива вполне могла бы быть реализована.

Аннотация: Народ Таиланда отмечает невероятное количество праздников как религиозных, так и светских. Однако ни один из них не может сравниться с самым главным торжеством в жизни Таиланда – 23 октября – Днем Его Величества короля Чулалонгкорна, Рамы V. Король Сиама Рама V родился 20 сентября 1853 года и получил имя Чулалонгкорн. Его отец, король Монгкут (Рама IV) – один из самых образованных монархов за всю историю Сиама – стремился дать своим детям, особенно наследному принцу, широкое образование, в том числе познакомить с западноевропейской цивилизацией, угрозу колонизации со стороны которой он прекрасно сознавал. Поэтому с раннего детства принца Чулалонгкорна готовили к роли монарха в том числе и учителя-европейцы1. Видя будущее своей страны в просвещенном, мудром управлении, король Монгкут постарался внушить эти идеи и своему сыну. В 1867 году король в сопровождении принца предпринял путешествие на Малайский полуостров, где в торфяных болотах оба подхватили малярию. Король Монгкут скончался 1 октября 1868 года, а пятнадцатилетний Чулалонгкорн чуть было не последовал за ним. К счастью, юный наследник поправился и 11 ноября того же года был коронован. Из-за столь юного возраста нового правителя в течение пяти лет Таиландом управлял регент. А тем временем юный монарх заканчивал свое образование, совершая путешествия по соседним с Сиамом странам, дабы познакомиться с современным опытом государственного управления. В первый год царствования Чулалонгкорн посетил Индию, находившуюся тогда под британским владычеством, и остров Яву, являвшуюся частью голландских колоний. 16 ноября 1873 года он вновь был коронован уже в качестве полноправного властителя страны под именем Рамы V. Молодой король был увлечен идеей реформирования королевства, и в этом он стал достойным продолжателем политики своего отца, во время правления которого Сиам уже встал на путь обновления государственного устройства и экономики. В начале 1870-х годов Чулалонгкорн совершает еще ряд поездок в соседние страны – британские колонии, где изучает опыт европейского государственного устройства на восточной почве. Все, увиденное им крупных административных центрах, таких, например, как Калькутта, Дели или Бомбей, послужило источником идей относительно методов модернизации родного Сиама.

Аннотация: МИЛОСЕРДНЫЙ РЫЦАРЬ Павел пришел к власти 6 ноября 1796 года после внезапной смерти Екатерины II. 7 ноября в 1 час ночи был обнародован манифест о кончине императрицы, и все были приведены к присяге новому императору. Наконец этот день, которого Павел Петрович ждал долгие десятилетия, настал. Именитые поэты и просто стихотворцы откликнулись на это событие хвалебными поэмами. Великий Державин воскликнул, что все угнетенное человечество ждет от него освобождения. Именно с милосердия был начат путь Павла I. Новый император освободил всех содержавшихся «по тайной экспедиции», даровал всеобщую амнистию всем чинам, находившимся под судом и следствием. Из Шлиссельбургской крепости был освобожден Новиков, а вслед за ним и Радищев возвращен из сибирской ссылки. Однако, даровав свободу, жить в столицах им император не позволил. Особое милосердие было проявлено к мятежнику Костюшко: император лично навестил заключенного в тюрьме и предоставил ему свободу, вскоре были освобождены и все поляки, арестованные в 1794 году. Павел I полностью реабилитировал Костюшко, выдал ему денежное вспомоществование и позволил уехать в Америку. Одним из самых парадоксальных государственных шагов Павла I стало перенесение останков его отца Петра III из АлександроНевской лавры в Петропавловскую крепость. Гроб с телом Петра III был эксгумирован и над ним был совершен обряд коронации, причем корону держал его убийца граф Алексей Орлов. Затем гроб был поставлен в Зимнем дворце рядом с гробом Екатерины на несколько дней до захоронения. Церемония была продолжена в Петропавловском соборе, куда гробы с останками были перенесены торжественной процессией. Этот факт был воспринят большинством современников весьма негативно и трактовался как своего рода сумасшествие. В этом была определенная демонстрация самодержавной власти императора и в то же время демонстрация личной мести убийцам отца.

Аннотация: Имя императора Павла I в нашем сознании, как правило, ассоциируется, прежде всего, с деспотичным, психически неуравновешенным, непоследовательным, злобным и жестоким человеком. В результате складывается образ крайне отрицательного исторического персонажа, занимавшего престол Российского государства 4 года, 4 месяца и 4 дня. За созданной советскими историками системой оценки императоров (Екатерина II — хорошая, Павел I — плохой, Александр I — хороший, Николай I — плохой и т.д.) мы долгое время не замечали своеобразия и многогранности личности каждого из правивших Россией государей. Недолгое правление Павла и, особенно, щекотливые обстоятельства его смерти оставили такую своеобразную память в народе, что последующие российские императоры старались делать все для искоренения из памяти потомков короткого исторического промежутка, связанного с именем Павла I. С этой целью в течение около ста лет (с момента смерти императора и до начала ХХ века) научные и художественные произведения, повествующие о Павле и его эпохе, подвергались суровой цензуре. Это неудивительно, поскольку традиция замалчивания «неприятных» моментов истории известна с древности, и Россия в этом смысле не является исключением. Обстоятельства смерти Павла I начали открываться только после Первой русской революции. Именно в этот период появляются различные исторические работы, посвященные Павлу, но среди них по-прежнему было довольно много весьма тенденциозных исследований. При этом разброс оценочных характеристик максимально широк: от однозначно-негативных до апологетических. Интересно, что сложную противоречивую натуру Павла I не смогли до конца понять ни его современники, ни последующие поколения историков. При этом люди, близко знавшие императора, но не разделявшие его взглядов, относились к нему мягче тех, кто видел его мимолетно и писал о нем по случайным, чисто внешним впечатлениям или даже по рассказам других. К сожалению, в оценках Павла I мемуарные традиции оказались весьма живучи и повлияли на многие серьезные исторические исследования. Сыграли свою роль и появившиеся в первые десятилетия ХХ века замечательные художественные произведения – пьеса Д.С. Мережковского «Павел I» (1908 г.) и основанная на историческом анекдоте повесть Ю. Тынянова «Подпоручик Киже» (1927 г.) Советские историки в оценках внутренней и внешней политики Павла в целом пошли дальше дореволюционных, но в оценках его личности не далеко ушли от своих дореволюционных предшественников. Ситуация стала меняться в 1990-х годах, и к настоящему времени об императоре Павле I, его государственной деятельности и эпохе в целом написано довольно много интересных исследований. Значительным событием стало и открытие после многолетней реставрации Михайловского замка, который был задуман Павлом в качестве парадной резиденции, но стал местом расправы над императором.

Аннотация: Надо сказать, что римский император был не монархом в общепринятом смысле этого слова, а политическим лидером, со-средоточившим в своих руках ряд административных, военных и религиозных функций, обеспечивавших ему исключительное положение в обществе. Римляне подозрительно относились к царской власти, отождествляя ее с тиранией. Подобные подозрения в 44 г. до н. э. стоили жизни Гаю Юлию Цезарю, поэтому его политические преемники, отказавшись и от царской власти, и от единственной экстраординарной должности – диктатуры (которая после гибели Цезаря также была упразднена), сделали основой власти комплекс полномочий, предоставлявшийся носителям республиканских магистратур – народному трибуну, обладавшему гражданской властью, и проконсулу, наделенному военными полномочиями. Кроме того, они являлись принцепсами или первыми лицами главного государственного органа – сената; верховными главнокомандующими вооруженными силами государства или императорами (таково было первоначальное значение этого титула, который мог присваиваться одному и тому же человеку несколько раз. Адриан удостаивался его дважды – в 117 г. после смерти Траяна и в 135 г. – по случаю умиротворения Палестины), а также великими понтификами или верховными жрецами. От почетного титула «Отец отечества» (Pater Patriae), присвоенного ему сенатом сразу же после прихода к власти, Адриан отказался и принял его только одиннадцать лет спустя. Кроме того, он уже в качестве императора исполнял должность претора в Этрурии, был диктатором, эдилом и дуумвиром в городах Лация, в Неаполе – демархом, в Афинах – архонтом и занимал еще ряд почетных должностей. На императоре лежала ответственность о безопасности многочисленных провинций, управление которыми они делили с сенатом. Такая политическая конструкция, созданная Октавианом Августом, позволяла формально сохранять верность республиканским традициям, создавая причудливый образ «республиканской монархии». Однако, злоупотребляя предоставленными им полномочиями, некоторые преемники Августа сочетали авторитарные методы управления с массовыми репрессиями, в этих случаях равновесие сил нарушалось, и Римская империя превращалась из «республиканской монархии» в монархию абсолютную. Впрочем, ближайшие предшественники Адриана довольствовались своей конституционной ролью: историк Публий Корнелий Тацит писал, что Нерва совместил вещи доселе несовместимые – принципат и свободу, а Траян что ни день приумножал «счастье нашего времени и установление общественного правопорядка»; современный французский исследователь Франсуа Фонтен характеризует этот режим как «либеральную империю», и подобное определение отнюдь не кажется модернизмом при сравнении с эпохой Тиберия, Гая Калигулы или Нерона. Свидетельства античных историков демонстрируют, что в развитии своей политики Адриан прошел путь от первых ко вторым.

Аннотация: «…Он поощрял искусства, исправил законы, усилил военную дисциплину и объехал все провинции. Его обширный и деятельный ум был одинаково способен и проникаться самыми широкими идеями, и входить в самые мелкие подробности гражданского управления. Но его господствующими наклонностями были любознательность и тщеславие. Смотря по тому, какая из этих наклонностей брала верх или находила для себя возбуждение в окружающих условиях жизни, Адриан был попеременно то отличным государем, то смелым софистом, то недоверчивым тираном» – такую характеристику императору дал известный английский историк XVIII столетия Эдуард Гиббон. Противоречивый образ Публия Элия Адриана, на основании которого и была создана эта характеристика, для нас зафиксировали историографы III–IV вв., чьи труды отстояли от его эпохи более чем на полтора столетия. В их числе был Элий Спартиан, который, по его собственному утверждению, составил для императора Диоклетиана (284–305 гг.) жизнеописания всех его предшественников вплоть до Адриана, а также несколько биографий более поздних правителей. Спартиан входит в число историков, известных как Scriptories Historiae Augustiae – «Сочинители истории Августов» (всего под этим определением известно шесть античных авторов, написавших три десятка очерков, которые продолжили жанровую традицию императорских биографий, заложенную Гаем Светонием Транквиллом, автором «Жизни 12 цезарей»). В отличие от предшественников, «историки Августов» не пользовались авторитетом у специалистов. В 1887 г. немецкий антиковед Герман Дессау, обративший внимание на терминологические несоответствия использованной в текстах номенклатуры административных должностей, относящейся к более позднему периоду, высказал предположение о фальсификации, якобы имевшей место в конце IV столетия: согласно этой гипотезе, все тридцать биографий были написаны одним неизвестным автором, который затем атрибутировал их шести вымышленным лицам. Хотя большинство исследователей склонны разделять эту гипотезу, полемика по этому поводу продолжается до сих пор. Как правило, в пользу любой гипотезы можно привести столько же аргументов, сколько и против, поэтому мы будем следовать не за гипотезой, а за фактом источника, согласно которому биограф императора Адриана был историком эпохи Диоклетиана. Не являясь современником Адриана, Элий Спартиан в своем труде опирался на работы предшественников, которые до нас не дошли: сам он сообщает, что часть фактов была заимствована им из труда историка начала III в. Мария Максима, который, вероятно, являлся одним из продолжателей (или подражателей) Светония. Имеются в труде Спартиана совпадения с «Римской историей» еще одного историографа III в. – Диона Кассия, которые требуют пристального изучения.

Аннотация: От павильона Озерки шли две тенистые аллеи, которые заканчивались мостиком, перекинутым через Самсониевский канал. Далее, у начала канала, на восточном берегу пруда в 1847-1849 годах по проекту Штакеншнейдера была построена Царская мельница – одноэтажное деревянное здание с мансардой, украшенное в «сельском вкусе», которое использовалось не только для помола зерна, но и для отдыха «высочайших постителей» во время прогулок. С балкона мельницы открывался вид на Бабьегонские (или Бабигонские) высоты1. Вокруг нее был разбит цветочный садик. По образцу Никольского дома в 1840- 1950-х годах в районе Бабигона было построено несколько «сельских домиков». Оформлены они были под деревенские избы, и в каждом была крестьянская утварь, специально для них изготовленная, что не мешало, конечно, употреблению в таких домиках фарфоровых сервизов и хрусталя. Об этом можно судить по реестру об отпуске посуды для одного из таких «домиков». Там значится чайный сервиз на сорок восемь персон, шесть хрустальных «карафинов» с несколькими наборами рюмок и другие предметы. Здесь же, на Бабигоне, Штакеншнейдером была сооружена каменная церковь св. царицы Александры «в византийском стиле». Торжественная закладка церкви состоялась 11 августа 1851 года в присутствии императора и августейшей семьи. В основание фундамента была заложена памятная плита с надписью «Повелением императора Николая I заложена церковь на Бабигоне, близ Петергофа, во имя св. благоверной Царицы Александры, лета 1851, августа 11». Причем в основание фундамента уложили камень, доставленный с берегов Иордана. По свидетельству очевидцев, завершая закладку церкви, император со слезами на глазах сказал: «Благодарю Господа, что сподобил меня завершить закладку этого храма. Бог знает, придется ли мне увидеть его оконченным». При возведении церкви Александры Андрей Иванович Штакеншнейдер подтвердил свою репутацию зодчего, в совершенстве владеющего всеми стилями. Он не пошел по пути слепого копирования творений прошлых веков, а создал изящную и нарядную архитектурную фантазию, сочетавшую мотивы московского храмового зодчества, элементы ордерной системы и оригинальные конструктивные решения. Церковь во имя святой мученицы Царицы Александры была построена в русско-византийском стиле и отличалась особой красотой – каменная, пятиглавая. Основание барабанов глав украшено «кокошниками». Этот же мотив древнерусской архитектуры использован и в колокольне. Ее высокий шатер, тоже напоминающий по силуэту древнерусские храмы, унизан тремя рядами «кокошников». Украшением церкви был деревянный резной иконостас, покрытый белой краской и позолотой. Этот иконостас, ранее принадлежавший церкви бывшего Дубковского дворца Петра I, был подарен императором Николаем I. А. И. Штакеншнейдеру удалось достичь единства архитектурного облика здания с характером отделки иконостаса, типичного для русского зодчества конца XVII века.

Аннотация: Сразу за Ольгиным прудом находятся Озерковый и Бельведерский парки. Они связаны с Колонистским парком аллеями, идущими вдоль фонтанного водовода – Самсониевского канала, который питает всю фонтанную систему Нижнего и Верхнего парков. Озерковый парк состоит из системы прудов – озер, с высаженными по их берегам деревьями. Главным и наиболее интересным среди парковых сооружений является павильон Озерки, или Розовый павильон, получивший свое второе название благодаря высаженным вокруг него многочисленным кустам роз. Он был построен в 1845- 1848 годах по проекту А.И. Штакеншнейдера, хотя, согласно архивным данным, Николай I принял настолько активное участие в постройке этого павильона, что архитектор был вынужден несколько раз переделывать проект. Когда-то на этом месте находился бассейн, устроенный для питания фонтанов еще при Петре I. Возле бассейна располагалась деревянная караулка для матросов, наблюдавших за шлюзами. А вокруг тянулись невозделанные земли, поросшие кустарником. В результате строительства 1830- 1840-х годов территория преобразилась. Появились живописные аллеи, бассейн оградили полукруглой стенкой из гранита, а украшением ансамбля стал легкий, изящный павильон с устремленной вверх башней. На пруду перед северным фасадом павильона была устроена площадка-терраса, окаймленная чугунной решеткой и декорированная двумя огромными бронзовыми вазами и скульптурной группой «Нил». Это повторение знаменитого эллинистического оригинала начала II века до н.э., хранящегося в Ватикане, было подарено Николаю I римским папой Пием IX. У входа в павильон стояли два бронзовых кентавра. Архитектура Розового павильона проста и выдержана в так называемом новогреческом стиле – неогрек, очень распространенном в парковом зодчестве второй четверти XIX века. На первом этаже был большой зал, кабинет и гостиная Государыни Императрицы. В башне, служившей своеобразным высотным ориентиром Лугового парка, располагались две комнаты, из которых можно было выйти на верхнюю террасу, откуда открывались исключительно живописные виды.

Аннотация: Желая угодить вкусу обожаемой супруги, ее любви к перемене мест и обстановки, Николай I за годы своего царствования превратил пустынную местность вокруг официальной царской резиденции в роскошные парки, застроенные причудливыми дворцами и павильонами. Рядом с Александрией в 1830-х годах был сформирован Александринский парк с прудами и островами, на одном из которых возвели Швейцарское шале, на другом беседку. В это же время начались работы по устройству парка вокруг Красного пруда, овражного парка между Английским и Нижним парками. К середине XIX века на пустынной, частично заболоченной территории, протянувшейся к югу от Верхнего парка вдоль фонтанного водовода до Бабигонских высот, по проектам садового мастера П. Эрлера, архитектора А. Штакеншнейдера и инженера М. Пилсудского в 1832-1857 годах были созданы два пейзажных парка – Колонистский и Луговой. Как писал А. Гейрот в «Описании Петергофа» (1868 г.): «Местность, на которой в настоящее время раскинут так называемый Колонистский парк, до 1837 года покрыта была кустарником и называлась «охотничьим болотом». Были тут и глубокие овраги, наполненные водою, место же называемое ныне «Царицыным островом» и в то время было довольно возвышено, так что лет тридцать назад на этом месте охотились даже за дичью. В 1837 году по повелению императора Николая I начаты были на этой местности значительные земляные работы, и для того, чтобы образовать сплошное озеро, некоторые места были еще более углублены, и вынутою землею возвысили и выровняли остальную местность». Берега вырытого на месте болота большого и глубокого (длиной 469 м., шириной 298 м. и глубиной до 2 м.) пруда укрепили огромными валунами и оградили мощной дамбой, на которой устроили аллею серебристых ив. Пруд наполнили водой из Ропшинских ключей, и до настоящего времени он служит бассейном, питающим восточную группу фонтанов Нижнего парка. Свое название парк получил благодаря домам немецких колонистов, которые были построены в этой местности еще в начале 1830-х годов.

Аннотация: Любимая резиденция Николая I – Петергоф имел уже сложившийся прекрасный дворцовый ансамбль XVIII века, но с начала XIX века в его истории началась новая страница, не менее блистательная. За исключением Петра Великого, ни один из владельцев Петергофа не оказал на его облик такого влияния, как император Николай Павлович. Хорошо известно, что именно ему ансамбли дворцов и парков, сам город были обязаны тем великолепием, которое они обрели к середине XIX века. «Благодаря его неусыпным заботам, – писал Александр Бенуа, – Петергоф изменился до неузнаваемости. Николай I лично рассматривал и утверждал все планы и фасады, не только казенных зданий, но и всех частных домов и дач; на постройки давались ссуды и пособия, даже окрестным деревням, где часто дома строились по плану и на счет казны… Все пространство от Верхнего сада до Бабьегонских высот, прежде покрытое лесом и болотами, было превращено в обширный парк с озерами и дворцами». О роли императора в преображении дворцов и парков Петергофа писал еще А. Гейрот в своем «Описании Петергофа» (1868 г.): «Наблюдая каждое лето лично за ходом работ по устройству Александрии, император Николай Павлович, год от году, все долее оставался в Петергофе, а с окончанием в 1832 году устройства Александрии избрал Петергоф своею постоянною летнею резиденцией. Государь обратил внимание также и на малолюдство Петергофа, почему приказал местность около Оленьего парка разделить на участки и отдать желающим строиться; но постройки частных лиц производились весьма медленно, так что по прошествии четырех лет оказалось на вновь отведенных участках всего только три дома. Относя медленность заселения Петергофа к существовавшему тогда положению, по которому земли, застроенные частными домами, оставались навсегда казенными, государь признал справедливым предоставить домовладельцам застраиваемые ими земли в полную их собственность, о чем и состоялся в 1832 году высочайший указ. После того желающим строиться отводимы были в Петергофе обширные места, а некоторым лицам, известным государю по своим заслугам, выдавались даже на постройку дач значительные денежные вспомоществования. С этого времени число желающих строиться в Петергофе быстро увеличилось, так что вскоре все участки, отведенные под постройки, были разобраны.

Аннотация: Вокруг Коттеджа постепенно сложился комплекс служебных построек и различных сооружений, которые на протяжении полувека меняли своих обитателей, назначение, а зачастую и облик. Знаменитому немцу Карлу Фридриху Шинкелю, создателю имперских прусских резиденций и одному из участников организации праздника «Волшебство Белой Розы», Александрия обязана своей знаменитой жемчужиной неоготики – церковью Св. Александра Невского. По свидетельству современников, эскизы церкви Александра Федоровна привезла с собой еще летом 1829 года, из чего следует, что сама идея создания, как и облик в целом, были навеяны тем самым рыцарским праздником в Потсдаме. Возведение храма началось в 1830 году под руководством А.А. Менеласа, а затем, после его смерти, – И.И. Шарлеманя. В мае 1831 года состоялась закладка церкви. Тогда же в фундамент была вмонтирована памятная медная доска с надписью: «Храм сей во имя Св. Александра Невского заложен их Императорскими Величествами Государем Императором Николаем I и супругою Его Государынею Императрицею Александрою Федоровною мая 1831 года. Строителем был Архитектор Менелас». Место для будущей домовой церкви выбрал сам Николай I, он же лично наблюдал за строительством и довольно часто вносил в проект изменения, причем довольно существенные, приводившие не только к удорожанию работ, но и к срыву срока их окончания. Наконец, летом 1834 года строительство было закончено, и 3 июля состоялось освящение. Четырехугольное здание в стиле поздней немецкой готики с четырьмя башенками, прорезанными окнами-розами и стрельчатыми порталами, декорированное чугунным кружевом готического орнамента и бронзовыми фигурками святых по фасаду практически сразу же получило другое название – Готическая капелла. Несмотря на неоготический декор, расположение и состав образов в резном одноярусном иконостасе соответствуют православным канонам. Так, в створках Царских врат помещены традиционные Благовещение и четыре евангелиста. В местном чине, справа от Царских врат, находится образ Спасителя, слева – Богоматери. На северных дьяконских вратах – Архангел Михаил, на южных – храмовая икона Св. Александра Невского. Над Царскими вратами – Тайная вечеря. Живопись иконостаса, а также запрестольный образ «Воскресение Господне» выполнены в 1833 году модным тогда художником Т.А. Неффом. В 1860-х годах в розах над дьяконскими дверями были установлены две копии с картины Неффа «Ангел молитвы» и «Ангел у гроба Господня», выполненные на стекле художником Императорского стеклянного завода Г. Васильевым.

Аннотация: Первая встреча юной принцессы Шарлотты и великого князя Николая Павловича, третьего сына императора Павла I, произошла 22 февраля 1814 года в Берлине. 19 июня 1817 года принцесса Шарлотта прибыла в Россию, и 25 июня, в день рождения Николая Павловича, состоялось их обручение, а 1 июля, в день рождения принцессы – бракосочетание в церкви Зимнего дворца. Принцесса Шарлотта стала великой княгиней, а в 1825 году – русской императрицей Александрой Федоровной (это имя она получила после принятия православия). В Петергофе прусская принцесса впервые оказалась в 1817 году: царская семья ежегодно отмечала там именины императрицы Марии Федоровны. «Я поминутно вскрикивала от радости при виде моря, старых деревьев, растущих на берегу, фонтанов в парке! – вспоминала позднее Александра Федоровна. – Одним словом, я была в восторге, и это место произвело на меня с первого взгляда большее впечатление, нежели Павловск и Царское». Через год в Петергофе принимали ее отца Фридриха Вильгельма III и брата, кронпринца Фридриха Вильгельма. И вновь пребывание здесь доставило немецкой принцессе огромную радость: «День был великолепный, фонтаны, зелень, море и небо все вместе увеличивало красоту этого места…». До восшествия на престол Николай Павлович с молодой супругой бывал в Петергофе эпизодически, приезжая вместе с Двором на несколько дней во время различных праздничных торжеств. И каждая из поездок оставалась для Александры Федоровны незабываемой, что не мог не заметить ее внимательный муж. Здесь следует заметить, что Николай Павлович, славившийся своей экономностью и порой даже чрезмерной непритязательностью в быту, никогда не скупился, если речь шла о подарках или сюрпризах для его обожаемой жены, которую он называл «счастьем своей жизни». Она же в свою очередь даже в конце жизни не уставала называть супруга «товарищем, покровителем и другом всей ее жизни». «… С полным доверием отдала я свою жизнь в руки моего Николая, и он никогда не обманул этой надежды», – писала Александра Федоровна. Дочь поэта Тютчева Анна Федоровна, фрейлина цесаревны Марии Александровны, в своих воспоминаниях писала об отношениях царственных супругов довольно едко: «Император Николай I питал к своей жене, этому хрупкому, безответственному и изящному созданию, страстное и деспотическое обожание сильной натуры к существу слабому, единственным властителем и законодателем которого он себя чувствует. Для него эта была прелестная птичка, которую он держал взаперти в золотой и украшенной драгоценными каменьями клетке, которую он кормил нектаром и амброзией, убаюкивал мелодиями и ароматами, но крылья которой он без сожаления обрезал бы, если бы она захотела вырваться из золоченых решеток своей клетки».

Аннотация: Тяжелыми шагами и неуклюжими ухватками он похож на медведя, хитростью – на лисицу, злобой – на змею, стремительностью – на барса, неутомимостью – на верблюда… Если он прикажет десяти воинам напасть на тысячу врагов, то воины бросятся, не задумываясь, так как они верят, что победят, – Чингисхан всегда одерживает победы… В. Ян «Чингисхан» ЕЩЕ ОДИН РОССИЯНИН? Утверждают, что Чингисхан, будущий властитель полумира, появился на свет в одном из кочевых монгольских племен где-то около 1155 г. На самом деле названная дата спорна. Это лишь одна из версий в ряду других. Неизвестно точно и место рождения великого правителя. Впрочем, вопрос, где родился Чингисхан, может волновать нас, жителей оседлых, городских цивилизаций. Для степняка-кочевника середины XII века подобный вопрос показался бы странным: места кочевий и так известны. Согласно «Тайной истории монголов», будущий Сотрясатель Вселенной появился на свет в местности под названием Дэлиунболдах. Российские историки полагают, что, скорее всего, речь идет об одном из урочищ на правом берегу реки Онон (бассейн Амура). Располагалось оно в 230 верстах от Нерчинска и в 8 верстах от тогдашней русско-китайской границы. Если все верно, то получается, что Чингисхан родился на территории современной Читинской области. То есть в России. Монголия, естественно, оспаривает этот факт и указывает на горную область Хэнтэй на востоке страны как место рождения Чингисхана. Здесь и установлен памятник самому известному монголу мира. Правда, по мнению казахских ученых, монголы вообще никакого отношения к Чингисхану не имеют, поскольку великий правитель был… казахом. Какой повод для национальной гордости: именно он, Чингисхан, собрал монголов (ой, простите, казахов!) в единый кулак, которым потом его внук Батый свалил Русь. Хоть прошлым посчитаться с бывшим большим братом – и то хорошо! А недавно украинский историк Алек- сандр Зинухов выпустил книгу, в которой вполне серьезно утверждает, что Чингисхан был... украинцем. По матери. И что имя Оэлен (так звали мать правителя) есть иска- женное Елена. А Есугая, отца будущего «Покорителя Вселенной» звали на самом деле... Исаак, по-тюркски Исакей – Есугай. Сам же Чингисхан родился не где-нибудь, а на территории современной Украины – в Приазовье или Северном Крыму. Естест- венно, что никакого нашествия монголов на Русь в XIII веке не было и быть не могло, поскольку они сами родом с Руси. Чингис- хан отправился завоевывать Восток из рус- ских земель. Кажется, еще доктор Геббельс говорил – чем невероятнее ложь, тем она звучит убедительнее.

Аннотация: После смерти эмира Тимура (Тамерлана) в начале XV века его обширная империя, простиравшаяся от Малой Азии до Индии, от Кавказа до Казахстана, фактически распалась. Одним из возникших в результате этого государств, границы которого почти совпадали с границами современного Узбекистана, правил внук Тимура – Улугбек (1394-1449 гг.), прославившийся в веках любовью к науке, культуре, искусству. Он сделал ряд замечательных астрономических открытий, собрал вокруг себя многих знаменитых ученых. Удивительная метаморфоза произошла с одним из потомков безграмотного гения войны Чингисхана и внука «властителя счастливых созвездий» и «сотрясателя Вселенной» грозного Тимура. Улугбек вошел в историю человечества не как полководец и государственный муж, а как великий ученый, гуманист и просветитель. Великий узбекский поэт Алишер Навои так говорил об Улугбеке: «...все его сородичи ушли в небытие; кто о них вспоминает в наше время? Но он, Улугбек, протянул руку к наукам и добился многого». ЗВЕЗДА УЛУГБЕКА
Во время большого похода на Ирак и Азербайджан у «сотрясателя вселенной» эмира Тимура родился внук. Это случилось в конце изнурительной осады горной крепости Мардин. Взбешенные упорным сопротивлением защитников цитадели, воины Тимура готовы были стереть город с лица земли, но в это время в походный шатер великого полководца гонец доставил радостную весть. Расправа над жителями прекратилась: затрубили трубы, созывая войско к шатру победителя. Глашатаи известили воинов о рождении внука. По случаю рождения будущего правителя «властелин мира» даровал жителям Мардина жизнь и свободу.

Аннотация: Население Мавераннахра освободилось от монгольского ига, однако в стране еще не было стабильности. Не успокоились некоторые мятежные эмиры, не признававшие законности правления эмира Тимура. С ними Тимур вел беспощадную борьбу. Весной 1371 года был устранен правитель Шибиргана Зинда Чашм, поднявший мятеж против Тимура. Затем был казнен правитель Хутталяна Кайхосров – крупный военачальник, подстрекавший против Тимура правителя Хорезма Хусайна Суфи. С другой стороны, северная и восточная границы государства постоянно подвергались нападениям из Моголистана и Белой Орды. Особенно от этого страдало население Восточной Ферганы, Отрара, Ясс (Туркестан) и Сайрама. В 1370-1377 годах правитель Моголистана эмир Камараддин несколько раз нападал на Ташкент и Андижан. А в 1376 ему удалось захватить большую часть Ферганской долины, разорить города и кишлаки. Это обстоятельство вынудило Тимура предпринять один за другим ряд походов в Моголистан. Совершив за двадцать лет семь походов, он победил правителей Камараддина и Анка Туру. Таким образом, в 70-80-х годах XIV века Тимур усмирил мятежи и несколько расширил восточные пределы страны и обезопасил их границы. Впервые за 200 лет Мавераннахр стал существовать как независимое мощное централизованное государство. Между государством эмира Тимура и Золотой Ордой в это время находился отделившийся от улуса Джучи независимый Хорезм, издревле связанный с Мавераннахром общими экономическими, политическими и культурными интересами. При монголах Хорезм был разделен на две части: Северный Хорезм с центром в городе Ургенче вошел в состав Золотой Орды, а Южный Хорезм со столицей в Кяте – в улус Чагатая. В начале 60-х годов XIV века обе части Хорезма были объединены Хусайном (1361-1372 гг.), правителем из династии Суфи.

Аннотация: Победив правителя Балха, эмир Тимур вернулся в родной город Кеш, где занялся устройством внутренних дел в стране. Основной его задачей стало преодоление раздробленности и объединение отдельных владений в единое государство. Для решения этой задачи Тимуру, прежде всего, была необходима хорошо укрепленная столица – надежный оплот против оппозиции и нападений неприятеля. Столицей государ- ства он выбрал город Самарканд, традиционный центр Мавераннахра, где срочно приступил к возведению городских оборонительных стен, цитадели и дворца, впервые за 150 лет после монгольского разгрома. Выстроив в кратчайшие сроки главные оборонительные сооружения, Тимур заложил новый Самарканд, рядом с развалинами древней столицы Согдианы (современный Афрасиаб – район Самарканда). О возрождении Самарканда историк XV века Хафизи Абру пишет: «Ранее город Самарканд был обнесен высокой глинобитной крепостной стеной в несколько ярусов и окружен широким рвом. Развалины ее сохранились поныне, называется она «Боло Хисор». Она была разрушена во время нашествия Чингизхана. В 773 году (1371) в начале правления сахибкирана эмира Тимура была возведена нынешняя городская стена. Завершив ее в короткий срок, в том же году он выстроил цитадель, а после этого приступил к благоустройству Мавераннахра, в том числе Самарканда». Описанная историком цитадель примыкала к городским стенам с запада. Ее глинобитные стены высотой до 8 метров в наружной западной части были двойными. Двое ворот располагались с восточной и южной сторон; перед первыми был мост, выходивший к площади Регистан. По приказу Тимура в Самарканде начали прокладывать широкую улицу, которая должна была пересечь весь город от ворот Аханин до Бухарсих и стать как бы продолжением дороги из Бухары в Фергану. Большая часть улицы была застроена лавками, где развернулась оживленная торговля. На перекрестке дорог, ведущих в Бухару, Фергану и Кеш, возникла центральная торговая площадь, на месте которой в 20-х годах XV века сложился ансамбль главной городской площади Регистан. При Тимуре в Самарканде были построены грандиозная мечеть Биби-ханым, величественный мавзолей Гур-Эмир, сверкающие глазурью своих красочных облицовок мавзолей некрополя Шахи-Зинда. Все они были призваны своей архитектурой утверждать идею могущества правителя обширной феодальной монархии.

Аннотация: В 60-х годах XIV века Мавераннахр распался на множество мелких феодальных владений, враждовавших между собой, этот период называют также темным или туманным временем в истории Средней Азии. В улусе не было сильного правителя. Областями страны владели независимые беки. Самаркандом правил эмир Байан-сулдус, Кешем (Шахрисябз) – эмир Хаджи-барлас, Ходжендом – эмир Баязидджалаир, Балх подчинялся Ульджайту-сулдусу, в области Хисари Шадман властвовали эмир Хусайн и Хызр-ясавури, Шибирган захватил Мухаммад-ходжа Аперди. В горах Бадахшана правили местные шахи. Эти правители вели себя высокомерно и враждебно по отношению друг к другу. В стране не прекращались раздоры и смута, и дела улуса пришли в полный упадок. Больше всего от этого страдало население страны, земледельцы. С каждым годом их экономическое положение ухудшалось. В это время усиливается также стремление ханов Моголистана* захватить Мавераннахр. Полуторавековое господство монголовзавоевателей и бесчинства моголистанских ханов причиняли неисчислимые потери населению Мавераннахра, что побудило к объединению всех слоев населения страны в борьбе против насилия. В этот период в Мавераннахре на политическую арену выступил сын барласского бека эмир Тимур. Он не только сумел изгнать из страны пришлых завоевателей, но и создать на огромных просторах древнего Турана и сопредельных регионов единое независимое государство. Тимур родился 8 апреля 1336 года в кишлаке Ходжа Илгар (Якка-баг) близ Кеша (Шахрисабз). Его отец, эмир Мухаммад Тарагай, происходил из знатной семьи тюркского рода барласов. Он был влиятельным человеком и пользовался большим авторитетом в Мавераннахре. Его предки занимали достойное место в рядах дворцовой элиты Чагатайского улуса и выводили свою родословную от легендарной прародительницы тюрков Алан-кувы, а владения их находились вокруг Кеша и Несефа.

Аннотация: В самом конце лета 1859 года русская армия, почти полвека воевавшая в горах Кавказа, овладела, наконец, аулом Гуниб – последним пристанищем имама Дагестана и Чечни Шамиля (1897-1871 гг.) «Гуниб взят, Шамиль в плену», – отрапортовал императору Александру II один из его любимцев князь Александр Барятинский. Так была завершена одна из самых продолжительных войн на Восточном Кавказе, глухие отголоски которой еще несколько лет слышались в западных ущельях и долинах гор. Обласканному полководцу было присвоено звание фельдмаршала. Самого же имама, духовного лидера мусульман, царь не стал ссылать в Сибирь. Он сделал его своим почетным пленником, которому предоставили один лучших домов в Калуге и даже построили в этом старинным православном городе исламскую мечеть с серебряным полумесяцем на ее вершине. Всем хорошо известны слова Р. Киплинга: Восток есть Восток, а Запад есть Запад; и они никогда не сойдутся друг с другом. Все десятилетие, проведенное в Калуге (1859- 1869 гг.), свидетельствует об ином. Человеческая мудрость и благородство, воспитанные в разных цивилизациях, никогда не отталкивают людей, а скорее их соединяют. Жизнь имама в Калуге была, по сути, уникальным экспериментом, цель которого поначалу состояла в том, чтобы остановить кавказскую войну. В ХIХ веке здесь были убиты более сотни тысяч русских солдат и офицеров, в том числе тринадцать боевых генералов. Таких потерь наша страна давно не знала. Стычки в горах среди снежных лавин, камнепадов и пропастей неизбежно приводили к огромным жертвам. Мы назвали очень приблизительные потери русских, но потери горцев, включая женщин и детей, в те годы никем не подсчитывались. Однако, доподлинно известно, что самый многочисленный в позапрошлом веке кавказский народ, черкесы, был истреблен на 90 процентов. Вовсе исчезли с лица земли малые народности: убыхи, натухайцы, адамиевцы бжедуги.

Аннотация: Джироламо Савонарола и по сей день является одной из самых загадочных фигур в истории Возрождения. Исследователи объявляли его реформатором и религиозным фанатиком, гуманистом и мракобесом, гением и безумцем... Несомненно одно: в течение нескольких десятилетий он владел умами флорентийских граждан и был их кумиром. В то время религиозные проповедники были не в диковинку, достаточно назвать имена Бернардино да Сиены, Джиованни Капистрано, Роберто да Лечче, испанского миссионера Винцента Ферье и других. Однако имя Джироламо Савонаролы гремело далеко за пределами Флоренции, и сам папа римский считал его своим главным врагом, хотя проповедник никогда и не бывал в Риме. Поэтому, говоря о Флоренции эпохи Кватроченто, нельзя обойти стороной историю этого неординарного человека. Он родился в Ферраре в семье врача и, по обычаям того времени, должен был унаследовать фамильную профессию (ведь обучение какому-либо другому искусству или ремеслу требовало больших затрат). Однако с раннего возраста он проявил склонность к размышлениям и созерцанию. Он много читает, особенно увлекаясь богословскими сочинениями Фомы Аквинского. Возможно, под влиянием этого философа, а возможно, из-за несчастной любви к дочери флорентийского изгнанника Лаудомии Строцци в 23 года Джироламо тайно бежит из родительского дома в доминиканский монастырь в Болонье. В качестве объяснения своего поступка он оставляет дома трактат «О бегстве от мира»: «Ах, какая я несчастная тварь! Что я делаю здесь? Почему я все еще медлю и откладываю? Не видишь ли ты, что мир исполнен нечистоты, нечестия и всякого рода беззакония? Не видишь ли ты, что глаза народов ослеплены и сердца народов ожесточены? Не видишь ли ты, что города и деревни отданы на расхищение разбойников и мародеров? Почему же ты все медлишь, душа моя? Восстань! Не стыдись поучиться у детей и женщин! Не стыдись пойти по их стопам! Восстань, говорю я, и беги с ними!»