Аннотация: Англия недолго оставалось в стороне от дел в Новом свете. Елизавета I благоприятствовала мореплавателям, видя в заморских экспедициях источник пополнения государственной казны. И если о путешествиях Френсиса Дрейка и Уолтера Рэли написано достаточно много, то про сводного брата последнего известно меньше. Между тем его жизнь представляет череду захватывающих приключений, сражений и походов, принесших нашему герою почести и славу. Но обо всем по порядку. Второй сын Оуто и Кэтрин Гилберт, в девичестве Чампернаун, появился на свет в 1537 или 1539 году; точная дата неизвестна. Детство Хамфри прошло в родительском имении Гринуэй, в графстве Девоншир. (В этом суровом краю, по Конан Дойлю, позднее обитала собака Баскервилей). Впрочем, едва ли климат Девоншира предопределил судьбу нашего героя. При дворе важную роль всегда играли связи, а мать Хамфри доводилась племянницей Кэт Эшли, гувернантке будущей королевы Елизаветы (в честь которой, вероятно, Кэтрин Гилберт назвала свою старшую дочь). Тете не составило труда со временем представить ко двору своих племянников – Джона, Хамфри и Адриана. Отец мальчиков умер в 1547г., и вдова вышла за Уолтера Рэли-старшего, родив ему двух сыновей – Уолтера и Кэрью, и дочь Маргарет.

Аннотация: Россия, в отличие от Европы, не может похвастаться многовековой историей рекламного дела: по-настоящему оно начинает формироваться только в XIX веке. Становлению данной индустрии препятствовали, в первую очередь, крепостное право, многовековое господство натурального хозяйства и длительное отсутствие полноценных, налаженных торговых связей с другими странами. Поэтому исследователи считают, что до начала XIX века говорить о развитии рекламы в России, в современном понимании этого слова, было бы очевидным преувеличением. В силу объективных причин в течение длительного времени важнейшей формой рекламы в России оставался «крик» бродячих (коробейников) и «стационарных» торговцев. Центрами торговли в России, как правило, были ярмарки, игравшие в России большую роль, нежели в Европе. Ярмарка в России являлась местом не только для купли-продажи товара, но и для обмена разнообразнейшей информацией – военной, экономической, политической, общественной. Ярмарочная торговля предполагала также и комплекс увеселительных мероприятий: балаганы, кукольные представления, карусели. Заранее об этом народ предупреждали красочные плакаты-афиши, либо отпечатанные программки – прообраз современной бумажной и иной продукции, раздаваемой бесплатно в руки. Функцию рекламы в то время выполняли лубочные картинки, вошедшие в моду в конце XVI века и просуществовавшие вплоть до XIX века. «Лубочными» в России называли нравоучительные, познавательные, веселые картинки для народа, которые пользовались любовью во многих странах Азии и Европы. Место и время их рождения теряется где-то в дали столетий. Считается, что на Дальнем Востоке они впервые появились в VII веке, а в Европе – в начале XV века.2 На Русь «народная» гравюра попала в XVI веке, когда купцы из Любека, Бремена, Гамбурга привозили в Новгород Великий потешные немецкие листы. Самые ранние отечественные лубочные картинки датируются началом XVII столетия, они были отпечатаны в типографии Киево-Печерской лавры. Московское духовенство старательно ограждало своих прихожан от всяческого иноземного влияния, поэтому первые московские лубки появились на свет примерно на два десятилетия позже украинских.

Аннотация: Всю свою жизнь Сальвадор Дали создавал миф о самом себе, заставив весь мир играть по собственным правилам. Еще при жизни он стал мультимиллионером и всемирно известным брендом. По его биографии можно изучать основы таких явлений, как пиар и шоу-бизнес: он одним из первых научился весьма успешно себя продавать. В 1920-е годы, когда Дали только начинал свою творческую карьеру, картины художников начинали приносить огромные деньги только после смерти их создателей. Многомиллионные дивиденды доставались исключительно владельцам галерей, а также коллекционерам. Однако, Дали подобная трагичная судьба миновала, поскольку ему удалось найти магический рецепт успеха, сделавший его состоятельным и знаменитым еще при жизни. Об этом его знаменитое изречение: «Человек, который играет в гения, рано или поздно становится им». Еще в самом начале своей деятельности Дали придумал фирменный «коктейль» из трех составляющих: хорошей техники, сомнамбулических фантазий или сновидений и эпатажа. Но, безусловно, главной удачей в его жизни стала встреча с женой, его Галêoй, которая была ему одновременно и музой, и нянькой. Сам образ Сальвадора Дали также для многих являлся притягательной загадкой: его неизменные закрученные узы, надменный и одновременно немного безумный взгляд, и конечно же его костюм, который многие считали произведением искусства. Он никогда не стеснялся повторять: «Я – божественный гений, единственный подлинный гений нашего века». Дерзкое и самовлюбленное изречение о самом себе. Однако, несмотря на подобные заявления и скандалы, которые сопровождали его всю жизнь, художник оставался крайне закомплексованным человеком. Многие исследователи его творчества считают, что его всевозможные выходки – всего лишь защитная реакция, попытка убежать от собственного своеобразного художественного взгляда на жизнь и искусство. Итак, 11 мая 1904 года в 8 часов 45 минут утра в испанском провинциальном городе Фигерас на улице Монтуриоль родился тот, кому суждено было стать известным на весь мир художником. Позднее Дали констатировал: «Думаю, мне не легче было родиться, чем Творцу – создать Вселенную. По крайне мере, он потом отдыхал, а на меня обрушились все краски мира». Дали утверждал, что помнил свое пребывание в утробе матери за два месяца до рождения: «Мне было хорошо как в раю. Мне это помнится также отчетливо, как вчерашний день. Это мягкий недвижный, теплый и вязкий рай. Самым великолепным было видение глазуньи из двух яиц, висящей в пространстве. Глазунья было огромной, фосфоресцировала в пространстве, я различал каждую складку голубоватого белка. Два «глаза» то приближались, то удалялись от меня».

Аннотация: Две равно уважаемых семьи В Вероне, где встречают нас событья, Ведут междоусобные бои И не хотят унять кровопролитья. Друг друга любят дети главарей, Но им судьба подстраивает козни, И гибель их у гробовых дверей Кладет конец непримиримой розни. Такими словами начинает Уильям Шекспир свою бессмертную трагедию «Ромео и Джульетта», повесть о самых, наверное, знаменитых любовниках, увековеченных мировой литературой. После премьеры в 1595 году пьеса эта мгновенно снискала любовь лондонских театралов. Ее первое печатное издание, датированное 1597 годом, снабжено титульным листом, сообщающим, что «пьеса сия многократно под великие рукоплескания разыгрывалась прилюдно». И уже четыреста лет остается столь же любимой зрителями, как и в день первого представления. Воистину, люди сентиментальны, а образы юных влюбленных так достоверны, история их столь захватывающа, что читатели и театралы довольно быстро прониклись убеждением в реальности изложенных в пьесе событий. Современник Шекспира, итальянец Джироламо Далла Корте, искренне считал это произведение былью и даже написал в своей «Истории Вероны» (1594-1596 гг.), что молодые супруги погибли в 1303 году. Это произвольное, но весьма уверенное утверждение не согласуется с точкой зрения самого Шекспира (или, во всяком случае, его редактора), который никогда не говорил, что умершие влюбленные имели реальных прототипов. Издание пьесы 1597 года предварено ремаркой, гласящей, что эта трагедия «являет собой блистательный образчик авторского вымысла». Литературоведы отмечают, что «любовники, рожденные под злосчастной звездой», встречаются в I веке н.э. у римского поэта Овидия в «Метаморфозах» («Пирам и Фисба») и во II веке н.э. у грека Ксенофонта Эфесского («Повесть о Габрокоме и Антии» или «Эфесская повесть»). Однако прототипы Ромео и Джульетты, если они существовали, судя по всему, были едва ли не современниками великого создателя этих персонажей.

Аннотация: П«Прелестная Верона! С ее дворцами, старинными и прекрасными, с очаровательными окрестностями, видными в отдалении с дорожек, подымающихся уступами, или с великолепных, окруженных балюстрадой площадок. С арками времен древнего Рима, перекинутыми над улицей и отбрасывающими под сегодняшним солнцем тень пятнадцати протекших столетий. С отделанными мрамором церквами, высоко возносящимися башнями, богатой архитектурой и необычными старыми тихими улицами, где некогда раздавались крики Монтекки и Капулетти, заставлявшие и престарелых граждан, Убранство сняв пристойное, хватать Рукою дряхлой дряхлое оружье. С ее быстро бегущей рекой, живописным старым мостом, большой цитаделью, качающимися кипарисами и всем ее милым, таким веселым и располагающим обликом! Прелестная Верона!» – так писал о Вероне в своих «Картинах Италии» Чарльз Диккенс. На современной туристической карте Италии Верона – не только город Ромео и Джульетты, но и поистине город всех влюбленных. Места, напоминающие об истории шекспировских героев, являются непременной частью любого туристического маршрута. Такого количества туристов, как во дворике «Дома Джульетты», не встретишь ни на ступеньках знаменитого веронского амфитеатра – Арены, ни у великолепных гробниц могущественных Скалигеров, ни в замечательных веронских церквях, где можно увидеть шедевры Пизанелло и Мантеньи. До недавнего времени все стены во дворе «Дома Джульетты» были увешаны маленькими разноцветными записочками, где на всех языках влюбленные со всего мира оставляли свои слова любви и надежды. Так называемые «Дом Джульетты» (Casa di Giulietta) на улице Каппелло и «Дом Ромео» (Casa di Romeo) на улице Арке Скалиджери принадлежат к старой городской застройке, обычно их датируют примерно XIII веком. Согласно городской легенде, именно в этих небольших палаццо проживали две известные веронские семьи – Монтиколи и Даль Каппелло, которые принято считать теми самыми Монтекки и Капулетти. Когда именно палаццо стали отождествлять с именами шекспировских персонажей, сейчас уже никто не возьмется сказать. Тем не менее, к XIX веку образ несчастных влюбленных уже прочно ассоциировался с двумя определенными веронскими зданиями. Подтверждение тому можно найти у того же Диккенса. Подробно рассказывая о своем континентальном путешествии, писатель пишет: «Я почти страшился ехать в Верону; я боялся, как бы эта поездка не развеяла очарования пленительных образов Ромео и Джульетты. Но едва я оказался на Старом рынке, как все мои опасения бесследно исчезли.

Аннотация: Летом 1915 года Холодная получила извещение с фронта о том, что ее муж тяжело ранен под Варшавой и находится в критическом состоянии. Вера, прервав съемки, срочно выехала на фронт. В госпитале она не отходила от раненого ни на шаг и буквально вырвала его из объятий смерти. Кстати, впоследствии Владимир Холодный был награжден за отвагу орденом Святого Георгия и клинком с золотым эфесом. Выписавшись из госпиталя, поручик Холодный получил длительный отпуск для окончательного излечения, и через несколько дней супруги вернулись в Москву. Но вместе они пробыли недолго – Вера уехала в Сочи, где кинофабрика Ханжонкова вела натурные съемки. Помимо этого артисты труппы принимали участие в благотворительных концертах в пользу раненых воинов, и всюду восходящую звезду принимали восторженно. В середине октября 1915 года, так толком и не долечившись, Владимир Холодный предпочел возвратиться на фронт. Вера Холодная продолжала работать на кинофабрику Ханжонкова. В 1916 году, она снялась на этой студии в восьми фильмах, поставленных режиссерами Евгением Бауэром и Петром Чардыниным. Чардынин, впрочем, кроме режиссуры, снимался и как актер. Иногда, как в фильме «Огненный дьявол», в качестве режиссера выступала Антонина Ханжонкова – супруга владельца кинофабрики. Этапным в истории русского немого кино стал фильм «Жизнь за жизнь» Е.Ф. Бауэра с Верой Холодной в одной из главных ролей. Именно после этого фильма имя Холодной на рекламных афишах переместилось со второго места на первое, ранее занимаемое артисткой МХТ Л.М. Кореневой. Так она стала кинозвездой первой величины и заняла трон «королевы экрана». Фильм «Жизнь за жизнь» пользовался такой популярностью, что впервые в истории отечественного кинематографа на сеансы объявлялась предварительная запись. Произошло это еще и потому, что монопольным правом проката обладал только один кинотеатр Москвы – «Форум».

Аннотация: Раз в два года в конце второй недели сентября в маленьком итальянском городке Маростика можно стать свидетелем незабываемого зрелища – игры в шахматы живыми фигурами на площади в 20 квадратных метров. Шахматной доской здесь служит старинная площадь, расположенная в центре средневекового города-крепости, построенного в 1370 году одним из представителей могущественного рода Скалигеров. И хотя она носит традиционное название «Замковой» (Piazza Castello), в народе ее давно прозвали «Шах- матной» (Piazza degli Scacchi). Итак, раз в два года около 600 жителей городка одеваются в красочные одежды XV века и принимают участие в великолепном театрализованном празднике. Часть из них становится шахматными фигурами, остальные же превращаются на несколько часов в типичных персонажей средневековья, воскрешая в памяти стародавние времена. На площади перед замком можно встретить кого угодно: знатных дам и их пажей, крестьян и зажиточных горожан, жонглеров и глотателей огня, музыкантов и комедиантов, оружейников и сокольничих, нищих и слуг, монахов и епископов, рыцарей и лучников. Все они – и участники, и зрители необыкновенного представления, которое вот уже почти пол века является настоящей визитной карточкой города. История этого театрализованного праздника связана с так называемой «Легендой о партии в шахматы», датируемой 1454 годом и повествующей об одной дуэли, которая произошла не на мечах, а за шахматным столом. Два благородных юноши, Ринальдо Д’Ангарано1 и Вьери да-Валлонара2, соперничали за руку прекрасной Лионоры, старшей дочери Таддео Паризио, владельца замка в Маростике. В те времена девушка не имела права голоса в вопросе о выборе мужа, но, согласно легенде, сердце Лионоры было отдано Вьери да-Валлонара. Чтобы избежать кровавой схватки между двумя, одинаково достойными, юношами, мудрый отец Лионоры решил, что претенденты на руку его дочери должны сыграть в шахматы. Победитель получит в жены Лионору, а проигравший – ее младшую сестру, Олдраду.