Аннотация: Шторм бушевал уже третий день. Задрав нос, корабль с трудом забрался на гребень гигантской волны и стремительно понесся вниз, так что сердце замерло и капитан Хантер Дэвидсон на миг ощутил странное ощущение невесомости. Новый подъем и новый спуск, морские качели вытрясали душу. Капитан напряженно всматривался в грозовую тьму. Брызги висели в воздухе серой пеленой, но изредка сквозь водяное марево все-таки удавалось разглядеть черный силуэт другого корабля. Его причудливо изогнутый на манер античных трирем острый нос вызывал в памяти иллюстрации к любимой в детстве «Одиссее»: хрупкое суденышко с нарисованными глазами несется в бурлящем потоке между Сциллой и Харибдой. Бискайский залив был для «носача» едва ли менее опасным: корабль то и дело целиком скрывался в штормовых валах, неохотно выпускавших добычу из своего водяного плена. Это был новейший броненосец, заказанный Конфедерацией на верфях Бордо, капитан всего несколько дней назад доставил на него команду, боеприпасы и запас угля и теперь с тревогой следил, как его подопечный борется со штормом. Стальной «Стоунволл» с трудом одерживал свою первую и главную победу — над разбушевавшейся Атлантикой. А сколько было выиграно баталий, чтобы он вообще появился на свет!В редкой и весьма любопытной карьере этого корабля под флагами шести государств и шестью именами сплелись в запутанный клубок интересы и судьбы десятка стран, а их политические деятели и герои разных континентов оказались вместе, как на групповой фотографии: Линкольн и Токугава, Наполеон III и Хуарес, лорд Пальмерстон и Александр II. История «Стоунволла» (он же «Сфинкс», «Штеркоддер», «Олинда», «Котетсу» и «Адзума») – это хроника бурных шестидесятых девятнадцатого века.

Аннотация: Фигурное катание на коньках было единственным зимним видом спорта, включённым в программу IV Олимпийских игр, проходивших в 1908 году в Лондоне. Помимо привычных современному читателю соревнований, спортивная программа того времени предполагала и состязание спортсменов в выполнении так называемых «специальных фигур». На идеально гладком льду спортсмены чертили своими коньками придуманные ими сложные узоры, а судьи оценивали мастерство исполнения по трем показателям по шестибалльной системе: по новизне, трудности и исполнению на льду. Спортсмены из России принимали официальное участие в олимпийских играх впервые. Из 2035 человек, приехавших на Олимпиаду в Лондон, Россию представляло только пятеро. Причём даже эта команда была собрана только благодаря финансированию за счёт добровольных общественных взносов. Для сравнения: честь Великобритании в тот год отстаивали 710 спортсменов. Соревнования начались с сенсации. Ульрих Сальков (это по его фамилии называется один из элементов в фигурном катании), непобедимый швед, не сходивший с пьедестала почёта вот уже десять лет, начиная с первой победы на чемпионате Европы в 1898 году; тот самый — сильнейший фигурист мира, уже завоевавший одну золотую медаль в одиночном катании на Лондонской олимпиаде 1908 года — отказывается от борьбы и просто не выходит на лёд во второй день соревнований. В чём причина? Внезапная болезнь? Травма? Нет, просто его главный соперник смог победить его ещё до соревнований.Среди российских спортсменов к участию в соревнованиях был заявлен и 35-летний петербуржец Николай Панин. Нельзя сказать, что этот спортсмен не был известен европейской публике.

Аннотация: Эрот, Амур, Купидон, Путто, Гений, Ангел – столько изнеженных имен у златокудрого младенца с белоснежными крылышками появилось за долгую и, уже кажется, вечную жизнь в истории и искусстве. Столь большое количество имен объясняется тем, что образ амура рожден творцами различных культур и эпох. В первую очередь все эти имена олицетворяют для нас романтические устремления европейской культуры. Сюжеты с участием этого персонажа всегда пользовались популярностью у художников и помещались в интерьере дома там, где это было уместно, особенно в декоративном убранстве спальни. Все классические сюжеты, в которых задействован Амур, унаследованы европейским искусством от античности и связаны с мифологией и поэзией Древней Греции и Рима. Есть несколько античных мифов о происхождении бога Эрота. По версиям классического времени он был сыном Афродиты (Венеры) и Ареса (Марса) либо сыном Афродиты и ее собственного отца Зевса. Родословная Эрота занимала умы греческих философов. Так, Платон создает версию вне традиций, соответствующую его собственным представлениям о характере этого божества. Он делает Эрота сыном Пороса (греч. «богатство») и Пении (греч. «нужда»), таким образом, бог наследует от отца жажду обладания, а от матери — невосполнимость этой жажды. Если рассуждения Платона о происхождении Эрота были востребованы у античных и христианских мыслителей, то мифологическая родословная позднее воплотилась в изобразительном искусстве во множество прелестных сюжетов о воспитании Амура его матерью Венерой, где он предстает в образе капризного обаятельного ребенка. Начало свое иконография этих сюжетов берёт еще в помпейских росписях т.н. «Дома наказанного Амура». Наказание шаловливого капризного младенца встретится не раз в истории искусства на полотнах художников XVI-XVII вв. (например, «Воспитание Амура» Тициана, 1565 г.), и особенно популярен этот сюжет будет в «галантный» XVIII век. В античной классической поэзии для Эрота было создано много эпитетов — «златокрылый» у древнегреческого поэта Аристофана, «золотовласый» у Анакреона и «подобный ветру» у Сапфо. Таким он вошел в эллинистическое искусство, которое изображает его самым юным и капризным богом античного пантеона. Тот образ амура, который знаком нам более всего, есть наследие эпохи эллинизма.

Аннотация: Вспоминая об эпохе великих географических открытий, Генрих Гейне сетовал: Вера в чудо! Где ты ныне, Голубой цветок, когда-то Расцветавший так роскошно В сердце юном человека! Вера в чудо! Что за время! Ты само чудесным было, Ты чудес рождало столько, Что не видели в них чуда. Европейская вера в чудеса далеких земель взрастала и расцветала не столько на основе фольклора, сколько на почве книжно-письменного слова. Именно книги придали смутным фантазиям вполне определенные, зримые и достоверные очертания; именно книги укрепляли веру в чудо, поскольку к ним относились как к источнику мудрости и знаний. В сознании людей того времени понятия «книга» и «ложь», как правило, не совмещались. Какие книги имеются в виду? Прежде всего, сочинения античных авторов. Именно они, родоначальники европейской науки, создали глубоко укоренившийся в сознании европейцев образ Индии — «страны чудес», где обитают разнообразные люди-монстры. И они же, античные авторы, стали прародителями чрезвычайно популярных жанров средневековой литературы — так называемых mirabilia, описаний всевозможных чудес света, и бестиариев, книг о животных, куда всем скопом были направлены диковинные человекоподобные существа.

Аннотация: Велосипед — одно из удивительных творений человека. Эволюция велосипеда, со времён изготовления самого первого экземпляра колесного чуда, не прекращалась ни на один день! Поэтому избитая фраза: «Не надо изобретать велосипед!» никогда не отличалась актуальностью. Кто же придумал велосипед? Скорее всего, никто иной, как сам Леонардо да Винчи. Во всяком случае, его руке принадлежит эскиз двухколёсного экипажа, напоминающего современный «велик». Тоже два колеса одного диаметра, руль, седло, педали. От замысла да Винчи, видимо родилось и само название средства передвижения. «Velox», по латыни означает «быстрый», «pedis» — «ноги». Значит, быстрота с помощью ног. Всё, как на рисунке Леонардо, хотя придумал это название француз Динер, запатентовавший в 1818 году «беговую машину». Думается, впрочем, что с идеями гениального итальянца не были знакомы ни русский крепостной Леонтий Шамшуренков, наладивший в 1752 году «самобеглую коляску», ни механик-самоучка Иван Кулибин, спустя некоторое время усовершенствовавший её. Его «самокатка» с тремя колёсами, на которой мускульные усилия от ног с помощью педалей передавались на колёса через систему рычагов, имела маховик и даже устройство для изменения скорости движения. Время от времени в разных странах ктонибудь на удивление окружающим создавал подобные механические диковинки. Однако считается, что первый велосипед появился в Париже в 1808 году. Он состоял из деревянной перекладины, соединяющей два колеса. Ни полноценного руля, ни седла, ни педалей у него ещё не было. Ехать на нем можно было только сидя на перекладине, отталкиваясь от земли ногами. К изобретению приклеилось название «самокат». В 1813 году барон Карл Драйз фон Зауэрбронн из Германии усовершенствовал эту конструкцию, сделав переднее колесо управляемым. В 1815 году он приехал на своём «самокате» в Вену, где тогда проходил знаменитый конгресс политиков. Позже механик Дальзель придумал рычажную передачу на ось переднего колеса. Это чтобы не отталкиваться от земли ногами. Так появились педали, но машину всё равно продолжали называть «самокатом». По сути, слово «самокат» стало синонимом слова «велосипед».

Аннотация: «Если шпага коротка, сделайте шаг вперёд». Лазар Гош Луи Лазар Гош был самым блестящим среди полководцев, выдвинувшихся в первые годы Великой французской революции. Только Наполеон Бонапарт мог сравниться с ним талантом. Великий император говорил: «Если бы Гош встретился на моём пути, мне пришлось бы или отступить, или сломить его». 24 июля 1768 года в одной из конюшен Версаля жена смотрителя королевской псарни родила крепкого и здорового мальчика. Отец, отставной солдат, немного подержал младенца на руках и поспешил дальше по делам службы: приближалось время кормёжки борзых Людовика XVI. Радость омрачалась заботой: жалованья едва хватало на двоих. Мать новорождённого скоро умерла, и сироту на воспитание взяла к себе её сестра. Уже в 14 лет Гошу пришлось самостоятельно зарабатывать на жизнь. Многочисленная приютившая его семья и так жила впроголодь. Когда при королевской конюшне освободилось место придворного конюха, рослый не по годам юнец предложил свои услуги. Три года он чистил, кормил, поил и объезжал лошадей, пока на высокого статного парня не обратил внимание вербовщик королевской армии. Он увлёк молодого человека рассказом о том, что формируется армия в Индию — страну слонов, восточных красавиц, вечного лета и всеобщего изобилия. Не хочет ли конюх сменить скребницу на эполеты и увидеть восточную сказку собственными глазами? Надо быть последним идиотом, чтобы упустить такой шанс и остаться в конюшне дышать навозом всю оставшуюся жизнь! Гош согласился. Но вербовщик обманул парня, опрометчиво подписавшего ловко подсунутую бумагу. Бредни об Индии оказались уловкой — конюха зачислили в гвардию. Время было предгрозовое. Крестьянские мятежи в провинциях, восстания плебеев в городах расшатывали монархию. К королевской ложе в Итальянской опере смутьяны прикололи листовку: «Трепещите, тираны, вашему царству наступает конец!». А 14 июля 1789 года восставшие парижане штурмом взяли Бастилию. С криком «Братья, вы свободны!» одним из первых в тюремные казематы ворвался Лазар Гош.

Аннотация: Неподалеку от знаменитой парижской площади Пигаль убегает вверх кривая улочка. Это «рю Лепик», которая ведет к Монмартру, артистическому кварталу, где с начала XIX века вместе уживаются музыка, литература и живопись. На площади Дю Тертр, являющейся своеобразным центом холма, собираются непризнанные художники, ищущие славы, которые прижились со своими рисунками и мольбертами среди чахлых деревцев ее небольшого пространства. Бар «О Пише дю Тертр» — одно из мест встреч этих неудачников, жаждущих человеческого тепла, а зимой также и физического, где перед стаканом абсента, кажется, исчезают все жизненные тревоги, знакомые тем, кто борется за выживание на том самом месте, где иные стали основоположниками течения «импрессионизм». Наполненный дымом бар увешан рисунками художников, которые таким образом оплачивают хозяину свой длинный открытый счет. Недостатка в картинах нет, и, подняв голову кверху, можно увидеть работы, подвешенные даже к потолку, повернутые вниз и закрепленные на крюках. Многие художники, как Мане, Сера, Моне, Тулуз-Лотрек, Ван Гог, Гоген, Матисс и другие провели часть жизни в этом квартале, привлеченные его особым очарованием, где многочисленные художественные галереи источают запах лака и скипидара благодаря выставленным работам. Короткая улица Норвэн, вошедшая в историю, украшена в отдалении величественными белыми куполами церкви Сакре-Кёр. Нет художника, который бы не был заворожен ею и не нарисовал бы ее.

Аннотация: Курительный прибор, о котором пойдёт речь, по всему миру известен под десятками имён. Самые распространённые из них – наргиле, шеша, хука… Нам же он известен, как кальян. Когда видишь, сверкающие филигранью сосуды, длинные цветные трубки, мерцающие угли, и вдыхаешь ароматный, ни с чем не сравнимый дым, невольно забываешь об ужасах, ожидающих курильщика в недалёком будущем. Хотя, именно в этом отношении, кальян представляется наименее зловещим инструментом разрушения здоровья. Но обратимся к истории. Курением человек увлекался с древнейших времён. Важнейшей областью применения курения в первобытных обществах, по всей видимости, являлась медицина, вернее её прообраз. Болеутоляющие свойства некоторых растений хорошо знали шаманы и знахари, выступавшие в роли древних врачевателей. Иногда, достаточно было уложить листья таких, содержащих наркотические вещества растений вокруг, скажем больного зуба, или раны, и боль на время оставляла страдальца. Но порой требовалось более серьёзное вмешательство – то, что мы ныне называем хирургией. И зачастую «хирурги» тех времён, использовали в качестве анестезии дым тлевших иссушенных наркотических растений.