Аннотация: К середине XVII века английские колонистывиргинцы закончили в основном исследование своей новой родины. Они ознакомились достаточно подробно с береговой линией Виргинии, с ее речной сетью и – пока в общих чертах – с ее рельефом. С другой стороны, их представления о том, что находилось на западе оставались весьма наивными. Считалось, что Тихий океан и Калифорния находятся в 8-10 днях пути от Джеймстауна, буквально «за горами» – нагорьем Пидмонт. Поселенцы не догадывались, что от испанских владений их отделяют не только горы (в том числе и Кордильеры), но и неизведанные пространства центральной части североамериканского континента. Впрочем, особого желания что-либо исследовать у них и не возникало. В прибрежных областях хватало места и продовольствия; местные индейцы-алгонкины были замирены, а от дикарей с гор не стоило ожидать ничего хорошего. Поэтому к заявлению своего губернатора, что «…к Западу на расстоянии пяти дней пути есть большая гора. От её подножия в великое море текут огромные реки. На западе Каролина граничит с Южными морями и, следовательно, является столь давно искомым проходом в Индию», виргинцы отнеслись без энтузиазма. И неудивительно, что первым о новых землях им и всей Европе поведал «чужак». Неизвестно, каким ветром занесло в Виргинию уроженца Гамбурга, доктора Иоганна Ледерера. С уверенностью можно лишь утверждать, что в 1669 году 25-летний медик прибыл в эту английскую колонию, где возможностей для врачебной практики было предостаточно. Однако губернатор Виргинии, сэр Уильям Беркли, именно ему поручил исследовать земли за границами колонии. Подобное «нецелевое использование» молодого специалиста, возможно, объясняется высоким образовательным уровнем приезжего немца: среди колонистов грамотных людей было немного, а тот как-никак окончил гимназию в родном городе.

Аннотация: Гроза Великой французской революции (1789-1794 гг.) не миновала и Шантийи. Принцы Конде эмигрировали заграницу, но когда в 1814 году они возвратились в поместье, перед ними лежали руины. Большой замок был полностью разрушен, погибли оранжереи, зверинец, каскады, статуи, Были уничтожены садовые постройки, разграблены произведения искусства, парк распахан, разбит на части и продан, а уцелевшие здания были настолько ветхими, что через прохудившиеся крыши лил дождь. Принц Луи Жозеф де Конде приступил к восстановлению усадьбы. Ему удалось отреставрировать ряд апартаментов, вернуть часть мебели и произведений искусства, расчистить окрестности замка и выкупить большие участки земли. Его сын Луи VI Генрих Жозеф де Бурбон-Конде (более известный, как герцог де Бурбон), не имея прямых наследников (по приказу Бонапарта его единственный сын был казнен в замке Венсен), решил завещать Шантийи своему племяннику, герцогу Генриху Омальскому... Спустя некоторое время последнего принца де Конде нашли повешенным в одной из комнат принадлежавшего ему замка Сен-Ле. В ту пору будущему хозяину поместья было всего восемь лет. Еще семилетним мальчиком герцог Омальский бродил по усадьбе с герцогом Бурбоном, слушая рассказы об истории замка и его прежних владельцах. Впоследствии, большую часть жизни он посвятит этому прекрасному месту и превратит его в сокровищницу искусства, в «истинный храм наслаждений», в великолепный музей, который станет одним из крупнейших в стране. Военный по профессии, участник Африканской кампании, герцог Омальский около четырнадцати лет не приезжал в Шантийи. В его отсутствие поместьем управляла его мать, королева Мария-Амелия, а старший брат, герцог Орлеанский, построил в имении ипподром и в 1834 году открыл там бега. Спортивные состязания послужили поводом для пышных празднеств. Вновь, как и прежде, охота, комедии, концерты, в которых принимали участие приглашенные из Парижа актеры и музыканты, иллюминации, фейерверки, – позволили прессе заговорить о «возрождении былого Шантийи». Благодаря искусству садовника Массона, партеры в парке вновь обрели свой прежний вид. В саду Сильвии был восстановлен Лабиринт, заново посажены апельсиновые деревья, газоны заполнились душистыми травами и цветами, привезенными из дальних стран.

Аннотация: Всем известно о драматических «ста днях» французского императора Наполеона I и мало кто знает о том, что в том же XIX веке имели место не менее трагические 99 дней германского императора Фридриха III. Принц Фридрих Вильгельм Николай Карл родился 18 октября 1831 года в Потсдаме под Берлином. По линии отца, принца Вильгельма Фридриха Людвига, он принадлежал к прусскому королевскому дому Гогенцоллернов, по линии матери, принцессы Августы, – к дому великих герцогов Саксен-Веймарских (с этой стороны он был правнуком русского императора Павла I). Во время мартовской революции 1848 года, когда на повестку дня встал вопрос об отречении от престола его дяди, короля Фридриха Вильгельма IV, а его отец скомпрометировал себя жесткой позицией по отношению к восставшим и вынужден был бежать в Англию, в прусских правящих кругах рассматривалась возможность возведения принца на престол под регентством матери. Однако удалось обойтись без этой крайней меры, и вместо того, чтобы взять в руки кормило власти, принц отправился в Боннский университет. По традиции Гогенцоллерны были военными, и Фридрих Вильгельм стал первым Гогенцоллерном, получившим университетское образование параллельно с военной службой в рядах гвардии. В январе 1858 года Фридрих Вильгельм женился на принцессе Виктории Адельгейде Марии Луизе (1840–1901 гг.) – старшей дочери английской королевы Виктории и принца-консорта Альберта Саксен-Кобург-Готского. Соглашение об этом браке было достигнуто еще в 1855 году. К тому моменту, когда он состоялся, среди прусской элиты стала набирать силу либеральная политическая группировка, стремившаяся к сотрудничеству с Англией. Брак принца упрочил прусско-британский альянс на династическом уровне, однако консервативные тенденции в прусской политике оказались более устойчивыми: радикального изменения прусской политической модели так и не произошло, а принцессу, влиявшую на мужа в либеральном духе, прусские консерваторы во главе с Бисмарком стали рассматривать как агента британского влияния. Политическое соперничество Бисмарка и Виктории Адельгейды продолжалось более тридцати лет, и даже на смертном одре Фридриху III не удалось примирить их. В начале 1861 года после вступления на престол своего отца Фридрих Вильгельм стал кронпринцем Пруссии. В последующие несколько месяцев перед ним дважды открывалась возможность вступления на престол и тогда либеральная политическая альтернатива вполне могла бы быть реализована.

Аннотация: В 2010 году в Италии торжественно отмечалось 400-летие со дня смерти Караваджо. В престижном выставочном зале «Скудерие дель Квиринале» прошла большая ретроспективная экспозиция работ прославленного мастера. Однако интерес к искусству Караваджо не угасает, и в 2011 году состоялось сразу несколько выставок, посвященных «ломбардскому гению». Помимо художественных выставок, прошедших в разных городах, в тосканском портовом городке Порто Эрколе, где Караваджо скончался 18 июля 1610 года, публике впервые была показана стеклянная урна с костями художника. Они были взяты из общего захоронения на местном кладбище и подвергнуты тщательному анализу. Сравнив их генетический код с тем, который был получен у некоторых мужчин из городка Караваджо, носящих фамилию Меризи, и обнаружив в них высокое содержание свинца и ртути, которые в XVII веке в изобилии использовали для приготовления красок, ученые пришли к заключению с вероятностью до 85 %, что это действительно – бренные останки художника, судьба которого и четыре столетия спустя после смерти не перестает тревожить воображение его биографов. Микеланджело Меризи, прозванный Караваджо, родился 28 сентября1 1571 года. Хотя сам художник указал местом своего рождения городок Караваджо, откуда происходили его родители, все говорит о том, что, скорее всего, он родился в Милане, где его отец каменщик2 Фермо Меризи состоял на службе у герцога Франческо Сфорца. В 1576 году во время эпидемии чумы семья вернулась в Караваджо, находящийся в пятидесяти километрах от Милана, и детские и отроческие годы будущего «проклятого гения» прошли именно там. В Милан тринадцатилетний Микеланджело Меризи вернулся в 1584 году, чтобы стать учеником художника-маньериста Симоне Петерцано, считавшегося «учеником Тициана». Один из биографов Караваджо Джулио Манчини замечает, что юноша «учился с усердием, но время от времени совершал экстравагантные поступки изза своего слишком необузданного темперамента и пылкого нрава». В 1588 году он покидает Милан и направляется в Венецию, и за этим поспешным отъездом иные биографы угадывают драматические факты: предположительно Караваджо ранил или убил кого-то на дуэли и больше не мог оставаться в городе. Самый плодотворный период творчества великого живописца, без сомнения, связан с Римом, где он появляется в 1592 году.3 Начало римской жизни для Караваджо было нелегким из-за ограниченных средств к существованию. Он поступил в мастерскую Кавалера д’Арпино, известного живописца, который поручал молодому ломбардцу писать главным образом «цветы и фрукты».

Аннотация: Сусальным золотом горят В лесах рождественские елки; В кустах игрушечные волки Глазами страшными глядят… Какое отношение эти строки Осипа Мандельштама, написанные в 1908 году, имеют к немецкому городу Нюрнбергу? Дело в том, что именно здесь во второй половине XIX века нашли способ имитировать настоящее сусальное золото. Тончайшую пленку поталь (rauschgold) получали из латуни – сплава меди с цинком. Таким «сусальным золотом» рождественские елки, украшенные блестящими игрушками и мишурой, «горели» не только в Германии, но и по всей Европе. Сам Нюрнберг издревле славился своими ремеслами, в том числе и елочными игрушками. Они были одним из главных источников его богатства. «Фальшивое» сусальное золото – лишь один из многочисленных примеров изобретательности городских ремесленников. Когда речь заходит о Рождестве в Европе, то нет большего удовольствия, чем попасть на какую-нибудь рождественскую ярмарку. Особенно красочными и разнообразными они бывают в Германии, Австралии и Великобритании. Старейший из рождественских базаров устраивается как раз в Нюрнберге – N.u. rnberger Christkindlesmarkt. Историки считают, что первый рождественский базар появился здесь примерно в 1610 году. Если и позднее, то не намного. Как доказательство приводится хранящаяся в Германском национальном музее Нюрнберга шкатулка, купленная на Christkindlesmarkt в 1628 году некой Сюзанной Элеонорой Эрбзин, о чем свидетельствует надпись на дне шкатулки. Позднее организацию рождественского рынка взял в свои руки городской совет, так, например, документально известно, что в 1737 году к участию в Christkindlesmarkt были допущены 140 мастеров. В конце XIX века рынок закрыли, а в 1933 году открыли вновь. Но было поздно – все знают, что случилось потом. Не надо было закрывать.

Аннотация: Уже в эпоху неолита (VII-III тыс. до н. э.) нефрит становится в Китае ритуальным и священным камнем. Он считался самым дорогим материалом, а начиная со II тыс. до н. э. ценился наравне с бронзой. Китайцы использовали нефрит для создания сакральных изделий и верили, что камень имеет не земное, а небесное, божественное происхождение: согласно легендам, давным-давно нефрит упал на землю, пробив при этом небесный свод. В IV-I тыс. до н. э. из нефрита делали круглые диски (би) с круглым отверстием в центре, связанные с культом неба, а также квадратные в сечении вытянутые предметы со сквозным цилиндрическим отверстием в центре типа цун (кун), которые, вероятно, символизировали землю. Из нефрита вырезали прямоугольные таблички гуй – знак императорской власти, различные украшения – небольшие подвески, объемные фигурки животных, мелкие антропоморфные скульптуры. Многие украшения изображают птиц, насекомых, рептилий, умело схваченные детали мастерски передают образы животных. Поверхность нефритовых изделий тщательно обрабатывалась и декорировалась рельефными ритмическими повторяющимися узорами из зерен, завитков, а также символическими изображениями. Орнаменты, украшавшие нефрит, во многом перекликаются с узорами на древних бронзовых сосудах. Китайцы издавна приписывали нефриту магические и целебные качества. Он не подвержен изменениям, сохраняет свою красоту и свойства даже если лежит в земле. Считалось, что камень передает свои качества и владельцу, поэтому нефритовые изделия обычно помещали в захоронения богатых и знатных людей. Также китайцы верили, что нефрит предохраняет от злых духов, и при погребении нефритовыми пластинками закрывали отверстия тела и лица умершего. Небольшие объемные изделия из нефрита, которые должны были обеспечить изобилие или служили оберегом, вкладывали в рот, в руки умершего. Начиная с III в. до н. э. тела богатых правителей стали целиком «одевать» в своеобразные погребальные костюмы из нефрита. Так, в захоронении правителя Лю Шэна (конец II в. до н. э., современная провинция Хэбэй) тела правителя и его жена покрыты более чем 2000 пластинок нефрита, соединенных золотыми проволочками. По представлениям древних китайцев, тела должны были трансформироваться в нефрит и перенять его нетленность.

Аннотация: Сегодня мало кто задумывается над происхождением самых обыденных вещей: современный человек настолько привык ими пользоваться, что порой даже и не подозревает, сколько сил было потрачено на их создание. Но давайте представим на минутку, что нет мобильной связи, интернета, автомобилей и т.п. Какой тогда была бы наша жизнь? Уместным было бы вспомнить немецкого философа Артура Шопенгауэра, который полагал, что для того, чтобы понастоящему понять ценность предмета, надо почаще представлять, что его у нас нет! В данной статье речь пойдeт о прототипах современных машин для уборки улиц. Казалось бы, такая малость… Однако, если посмотреть зарубежную периодику начала ХХ века, то с удивлением узнаешь, что о появлении подобных машин говорили так, словно речь шла о первом запуске человека в космос! Как и все остальные, созданные человеком механизмы и различные приспособления, уборочные машины также имеют свою историю. И какой бы скромной она ни была, именно благодаря вписанным в ее летопись достижениям инженерной мысли, улицы современных городов находятся сегодня в относительной чистоте и порядке. О технических новшествах в вопросе, который прежде зависел исключительно от расторопности дворника и милости природы, активно писалось в газетах и журналах 1900-х годов. Так, например, чешский журнал «Vyna’lezy a pokroky» в 1905 году довольно подробно рассказывал своим читателям о последних французских разработках: «В Париже, как известно, во время чистки улиц, пользуются двумя способами: либо при помощи ручных скреперов, оснащенных каучуковой лентой (при помощи которой соскребают грязь); либо посредством специальных приспособлений, в которые запрягают лошадей. По сравнению с первым второй способ является более быстрым, однако у него есть один минус – он недостаточно надежный: поскольку при его использовании остается тонкий слой грязи, который летом превращается в пыль, а зимой – в лед. Поэтому, в этом отношении, ручные скреперы более эффективны. Однако, для того, чтобы таким образом очистить весь город, потребуется целая армия дворников и соответствующие затраты на ее содержание будут огромны. В связи с этим в Париже стремились найти комбинацию этих двух методов, которая бы: во-первых, удовлетворяла всем техническим требованиям и, во-вторых, не так сильно нагружала бы бюджеты городских муниципалитетов. И в скором времени решение было найдено. Изобретателем данного приспособления, которое соединило в себе преимущества обоих методов (скорость и эффективность), стал парижский инженер Мазеролль.