Антон Васильев Черчилль и Белое движение в России

С началом Первой Мировой войны, судьба Великобритании во многом стала зависеть от того, устоит ли французская армия на континенте – собственные сухопутные силы англичан были сравнительно небольшими. Немцы уже приближались к Парижу, и тут им с тыла, в Восточной Пруссии, ударили русские армии генералов Самсонова и Ренненкампфа. Сняв с западного фронта два корпуса, немцы проиграли битву на Марне. Париж устоял. Несколько лет спустя, работая над книгой «Мировой кризис», Черчилль по этому поводу напишет: «Нужно отдать должное русской нации за то благородное мужество и лояльность по отношению к союзникам, руководствуясь которыми, она бросилась в бой. Если бы русские исходили лишь из собственных интересов, они должны были бы отвести свои армии от границы до тех пор, пока не закончится мобилизация огромной страны. Вместо этого они, одновременно с мобилизацией, начали быстрое продвижение не только против Австрии, но и против Германии. Цвет русской армии скоро полег в ходе сражений на территории Восточной Пруссии, но вторжение русской армии пришлось как раз на решающую фазу битвы за Францию». В ноябре 1914-го командующий британским экспедиционным корпусом на материке сэр Джон Френч сообщал королю Георгу: «Фактом является то, что все зависит от России: мы можем держаться, но недостаточно сильны, чтобы наступать». Черчилль полностью разделял подобные мнения. Он полагал, что, ради спасения Британии, России надо оказывать существенную помощь оружием и снаряжением. «Дания должна вступить в войну, и русским нужно помочь пройти к Берлину. Британское военное преобладание в Балтийском море позволит русским армиям высадиться в 90 милях от Берлина». В ноябре 1915 года Черчилль подал в отставку с поста главы ВМС и пошел на фронт полковником королевских фузилеров. Воевал он семь месяцев, и, вернувшись в Англию, в июле 1917 года был назначен министром вооружений, а в январе 1919 – военным министром и министром авиации.

Виктор Крамаренко Бессмертие департаментского шалопая

В эпистолярном наследии Гоголя сохранилось письмо, адресованное Пушкину: «Сделайте милость, дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов, и, клянусь, будет смешнее черта». Написано оно было 7 октября 1835 года, за месяц до того как Гоголь принялся за сочинение «Ревизора», появление которого традиционно связывается с литературным «подарком», сделанным великим поэтом начинающему литератору. По времени как будто все совпадает, и даже находит документальное подтверждение. Как рассказывает первый биограф Пушкина, Павел Васильевич Анненков: «Известно, что Гоголь взял у Пушкина мысль «Ревизора» и «Мертвых душ», но менее известно, что Пушкин не совсем охотно уступил ему свое достояние. Однако ж в кругу своих домашних Пушкин говорил, смеясь: «С этим малороссом надо быть осторожнее: он обирает меня так, что и кричать нельзя». (В.П. Анненков. Воспоминания и критические очерки, тт.1-3, СПб, 1877-1881). Правда, по словам гоголевского биографа В.И. Шенропа, Пушкин произнес совсем иные слова: «… я не написал бы лучше. В Гоголе бездна юмору и наблюдательности, которых в иных нет». (В.И. Шенроп. Материалы для биографии Гоголя, тт. 1-4, СПб, 1892-1897) Два великих русских писателя познакомились в конце мая 1831 года, на вечере у петербургского литератора и преподавателя словесности Петра Александровича Плетнева. По свидетельству современников, Александр Сергеевич сразу же оценил одаренность юного Гоголя, его удивительный мягкий юмор, наблюдательность, мастерство рассказчика и очевидные артистические способности. Признанный поэт и впоследствии не раз ободрял и поощрял начинающего писателя, в частности, написал на книжку «Вечера на хуторе близ Диканьки» великолепную рецензию. Значение такой поддержки можно оценить, если взглянуть на нее сквозь призму гоголевской биографии.

Татьяна Громова Кельтский мир: воины, мудрецы, поэты

В конце II тысячелетия до н.э. из-за Эльбы в Европу пришли близкие по языку и материальной культуре племена индоевропейского происхождения. Греки называли их keltoi – кельты, а философ Платон описывает как чрезмерно любящих вино забияк. За любовь к праздникам, ярким одеждам и украшениям римляне позже назовут их галлами – петухами (так переводится латинское слово galli). Единой нацией пришельцы не были, общего государства не создавали, а жили отдельными племенами и княжествами, каждое из которых называлось своим именем. Общее же название за ними закрепилось лишь в XVII веке, после того, как оксфордский лингвист Эдвард Ллуйд применил греческое слово keltoi к языкам, на которых говорили в Ирландии, Шотландии, Уэльсе, Корнуолле и Бретани. Храбрые до безрассудства кельты захватили территории современных Франции, Бельгии, Швейцарии, юга Германии, Австрии, северной Италии, северной и западной Испании, Британских островов, Чехии, частично Венгрии и Болгарии и даже продвинулись в Малую Азию. Всюду, где когда-то располагались кельтские укрепленные поселения, этот народ оставил незримый, но ощущаемый отпечаток своей древней культуры. Британия, Богемия, Галиция, Париж и множество других названий имеют кельтское происхождение.

Матвеева С.В. Экономическая конъюнктура России 1925-1926-х гг. и основные положения оптимизации развития экономики страны по Н.Д. Кондратьеву

В данной статье рассматривается актуальный в наше время вопрос об экономическом наследии Н.Д. Кондратьева, раскрывается проблема изучения социально-экономической концепции отечественного историка и экономиста, а именно - циклично-волновой теории Н.Д. Кондратьева, которую он разработал в рамках своей концепции социальной экономики. В статье анализируется состояние экономической конъюнктуры России 1925-1926-х гг. по Н.Д. Кондратьеву, раскрывается содержание событий экономической жизни страны в указанный период. Делается попытка представления основных положений оптимизации развития экономики страны, составленных на основе изучения научного наследия российского экономиста с мировым именем. В статье анализируется суть его концептуальной схемы, в которой ученый развивает свои взгляды на модель экономического поведения; рассматриваются его теоретические предложения по оптимизации экономического развития как научный фундамент, имеющий огромную научную ценность в формировании современной модели Российской социально-экономической системы.

Никандров А.В. Норберто Боббио о типологии интеллектуалов в постиндустриальном обществе

В статье рассматриваются те изменения, которые Норберто Боббио внес в теорию интеллектуалов, разработанную им в 50-х гг. и представленную в работе "Политика и культура" (1955). С приходом в западноевропейский научный и интеллектуальный мир американских концепций, идей и доктрин атлантизма представление о роли интеллектуалов в обществе и политике меняется в сторону ее деполитизации. В особенности к этому подталкивала совокупность концепций, составляющая по сути единую доктрину постиндустриального общества. Все эти изменения поставили перед Н. Боббио задачу дать ответ на вопрос, изменилась ли роль интеллектуалов, при том, что к 70-м годам многие представители политической науки и философии утверждали, что не только роль, но и само существование интеллектуалов в постиндустриальном обществе - под вопросом. Боббио в нескольких работах конца 70-х гг. вносит определенные коррективы в свое учение об интеллектуалах, не меняя его сути, по-прежнему защищая утверждение об определяющей роли интеллектуалов в деле защиты культуры от влияния политических императивов. Теоретико-методологической основой работы выступил историко-политологический подход, историко-аналитический метод, дающий исследователю возможность представить концепцию Н. Боббио в контексте западноевропейских политических реалий и научных поисков ХХ века. Как учение, так и личность Норберто Боббио долгое время оставались совершенно неизвестными для российских исследователей политической истории второй половины ХХ века, тогда как его концепция политической роли интеллектуалов представляет весьма большой интерес не только для историков ХХ века, но и для ученых, интересующихся так называемой "историей интеллектуалов" как специфического феномена политической истории ХХ века. Тем более важным представляется обрести знание о тех трансформациях, которые претерпела концепция политической роли интеллектуалов Н. Боббио на протяжении ХХ века, под влиянием проатлантистских теорий постиндустриального общества, в попытке "защитить защитников культуры" .