Орфография наречий, образованных от порядковых числительных, в XVIII–XIX вв.

Каверина Валерия Витальевна ORCID: 0000-0003-2788-7804 доктор филологических наук профессор; филологический факультет; Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова 119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1-51, оф. 962 Kaverina Valeriia Vital'evna Doctor of Philology Professor; Faculty of Philology; Lomonosov Moscow State University 1-51 Leninskie Gory str., office 962, Moscow, 119991, Russia kaverina1@yandex.ru Другие публикации этого автора

Кун Фаньни аспирант; Филологический факультет; Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 119991, Россия, г. Москва, Ленинские горы, 1-51, оф. 962. Kong Fanni Postgraduate student; Faculty of Philology; Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, Moscow, Leninskie gory, 1-51, office 962. 1401311901@qq.com

Проблема правописания наречия является одной из самых актуальных в современном русском письме. Орфография исследуемых в данной статье наречий кодифицируется в соответствии с морфемно-морфологическим критерием ^[1]. В новейшем электронном ресурсе ОРОСС «Орфографическое комментирование русского словаря» Е. В. Бешенковой, О. Е. Ивановой, Е. В. Теньковой находим правило: «Пишутся через дефис наречия с приставкой в-(во-), оканчивающиеся на -их(-ых), образованные от порядковых числительных, напр.: во-первых, во-вторых, в-третьих, в-десятых» (https://oross.ruslang.ru/). Мы проследим историю возникновения и закрепления в русской орфографии этой особой нормы.

В Национальном корпусе русского языка (http://ruscorpora.ru/),подкорпусе XVIII в., данные образования характеризуются вариативной орфографией. Дефисное написание таких наречий появляется к концу столетия в записках А.С. Шишкова, всего 12 раз, среди них во-первыхъ 5 раз, во-вторых 5 раз, въ-третьихъ 2 раза, например:

Во-первыхъ, хотя въ рѣшимости и твердости духа вашего никто не сомнѣвался, однакожъ это было новымъ и неоспоримымъ тому доказательствомъ. [А. С. Шишков. Записки (1780-1814)];

Во-вторыхъ, вы удовлетвоили любопытству своему и видѣли то, чѣмъ немногіе похвалиться могутъ. [А. С. Шишков. Записки (1780-1814)];

Наконецъ въ-третьихъ, здоровье мое было такъ слабо, что я боялся еще болѣе занемочь. [А. С. Шишков. Записки (1780-1814)].

Значительно больше случаев слитного оформления этих слов, всего 54 раза, среди них вопервыхъ появлялось 53 раза, а вовторыхъ 1 раз, например:

На сей конецъ по прибытіи Своемъ въ Москву хотѣлъ Онъ вопервыхъ завремянно пріучить Дворянство къ строжайшей подчиненности, а вовторыхъпоказать имъ осаду правильной крѣпости. [Иван Голиков. Историческое изображеніе жизни и всѣхъ дѣлъ славнаго женевца, Франца Яковлевича (Франциска Iякова) Лефорта (1800)].

Однако в большинстве случаев данные наречия пишутся раздельно, всего 78 раз, среди них наречие во первыхъ появлялось 65 раз, например:

Тако о волѣ сïе во первыхъ разумѣти должно, что ея самоволство обрѣтается хотя во оныхъ дѣïствïяхъ, которыхъ въ Гражданствѣ прïчïна истязуется. [неизвестный [перевод трактата С. Пуфендорфа]. О должности человека и гражданина по закону естественному. Книга первая (1726)].

Кроме того, во вторыхъ отмечено 9 раз, а в третьихъ — 4 раза.

В первом издании «Словаря Академии Российской» 1789–1794 гг.слитное и дефисное написание не обнаружены, а раздельное оформление во первыхъ встречается всего 4 раза:

И такъ во первыхъ надлежало предуготовить вещества нужныя: т.е. собрать всевозможныя слова въ употребленiи бывшїя и нынѣ находящїяся ^{[2, с. 8]};

Но при всемъ раченїи трудившихся; не прежде какъ въ Iюлѣ мѣсяцѣ 1789 года первая часть могла приведена быть къ окончанїю; ибо нужно было во первыхъ слова буквеннымъ порядкомъ расположенныя привесть въ составь словопроизводной, рачительно изыскивать ихъ корни или слова первообразныя, которыя нерѣдко сокрыты вь словахъ вышедшихъ изъ употребленїя или оставшихся въ другихъ языкахь сродныхъ языку Славенскому ^{[3, с. 4]};

Напере́дЪ. во образѣ нар: I) На переднюю сторону. Поставить что напередъ. 2) Во первыхъ, предваряя. Итти напередъ. Это напередъ сделай, а по томъ и за то примешься. Напередъ ты скажи, а потомъ и я ^{[4, с. 541]};

Первое. нар. Сл. Сперва, во первыхъ, прежде всего. Первое убо благодарю Бога моего. Римл. і. 8. ^{[4, с. 384]}.

Во втором издании «Словаря Академии Российской» 1806–1822 гг. появляется слитное оформление исследуемых наречий. Так, два раздельных написания из первого издания во втором меняются на слитные:

Первое. нар. Сл. Сперва, вопервыхъ, прежде всего. Первое убо благодарю Бога моего. Римл. і. 8 ^{[5, с. 762]};

Напередъ. Въ видѣ нарѣчїя прежде всеrо, предвариmелъно, вопервыхъ. Напередъ сделай это, а потомъ и за то примешься. Напередъ пусть онъ объявитъ своё мнение, а потомъ и я открою свои мысли ^{[5, с. 894]}.

Два словоупотребления пишутся раздельно:

Голомянка, ки, с. ж, 1 скл. Callionimus baikalenfis. Рыба, оmносящаяся къ отдѣленїю горлоперыхъ (Iugulares). Длиною бываетъ въ пядень. Отъ сродныхъ себѣ отличается во первыхътѣмъ, что брюшныхъ перьевъ совсѣмъ не имѣетъ, во вmорыхъ идушими отъ лучей втораго спинаго пера волокнами ^{[6, с. 588]}.

Исходя из данных нашего исследования мнение О.И. Онацкой о доминировании раздельного написания данных наречий в XVIII в. считаем подтвержденным ^{[7, с. 136–145]}. Действительно, по данным Национального корпуса русского языка, подкорпуса XVIII в., количество случаев раздельного оформления во первыхъ 65 раз, между тем слитное вопервыхъ обнаружено 49, а полуслитное во-первыхъ лишь 5 (в записках А.С. Шишкова). Тем не менее, вопреки мнению Онацкой, которая утверждает абсолютное преобладание раздельного написания в изученных текстах XVIII в., в узусе данного периода мы обнаружили, что количество слитных написаний было сопоставимо с количеством раздельных (49/65).

Мы склонны предполагать, что в XVIII в. еще не завершился процесс адвербиализации слов данной группы, о чем пишет О.И. Онацкая: «Производящие прилагательные употреблялись свободно, как и производящие местоимения, поэтому в большинстве своем данные наречные сочетания писались раздельно, так как морфемы в- (во-) и по- понимались как предлоги» ^{[8, с. 7]}.

В Национальном корпусе русского языка, подкорпусе 1-й половины XIX в., сохраняется вариативность трех оформлений: так, в текстах с 1801 по 1850 гг. отмечено 42 дефисных, 84 раздельных и только 32 слитных написаний наречия во-первых. В отличие от данных узуса XVIII в., в котором представлено немного случаев полуслитного оформления (например, лишь 5 случаев употребления наречия во-первыхъ), в текстах данного периода количество таких написаний увеличивается.

Приведем примеры полуслитного оформления:

Хотя мнѣ и хотѣлось поговорить съ тобой подолѣе, но во-первыхъ я спѣшилъ написать оное по причинѣ скораго отправленiя курьера, а во-вторыхъ я уже другой день не очень хорошо себя чувствовалъ, и потому торопился лечь въ постелю. [А. С. Шишков. Письма жене (1813-1814)];

— Я желалъ посѣтить и другія лекціи, особенно Савиньи и Ганса, но во-первыхъ не могъ удосужиться отъ визитовъ, во-вторыхъ боялся жару и духоты въ залѣ. [Н. И. Греч. 28 дней за границею или дѣйствительная поѣздка въ Германію. (1835)];

Они живутъ артелями, отъ 12 до 20 человѣкъ, безхозяйственно; съ нихъ берутъ за квартиру дорого, отъ 18 до 22 рублей въ мѣсяцъ; потому во-первыхъ, что имъ нужна именно эта квартира, во-вторыхъ потому, что они бѣдны. [А. Башуцкій. Водовозъ (1841)].

Наши наблюдения подтверждают выводы О.И. Онацкой, которая отмечает в первой половине XIX в. вариативность в орфографии таких слов, при том что число дефисных написаний заметно возрастает: во-первыхъ, во-вторыхъ (т. 1. с. 168, 366, 402) (Карамзин, 1816); во-первыхъ, во-вторыхъ (т. 4, с. 47, 119) (Карамзин, 1817; 1821, т. 9, с. 243; 1824, т. 10, с. 36, 144, 289; т. 11, с. 62); во-первыхъ (Пушкин, 1831, с. 127); во-первыхъ (с. 67, 167), во-вторыхъ (с. 167), (Пушкин. 1833) ^{[9, с. 78–79]}. Не обнаружившая таковых в текстах предыдущего столетия, Онацкая находит их даже предпочтительными по сравнению с другими.

По данным Онацкой, раздельные написания до середины XIX в. по-прежнему сохраняются, но уже не преобладают: во первыхъ (с. 242, 602), во вторыхъ (с. 242, 602) (Карамзин, 1848); во первыхъ (с. 60) (Фонвизин, 1830, ч. 2, с. 3); во вторыхъ (Пушкин, 1828, гл. 6, с. 15); во вторыхъ (т. 1, с. 125) (Карамзин, 1816); во первыхъ (с. 25) (Екатерина II, 1807) ^{[9, с. 80]}. Слитные написания постепенно сходят на нет: вопервыхъ (с. 30) (Фонвизин, 1830, ч. 1); вопервыхъ (Пушкин, 1828, гл. 6, с. 15); вопервыхъ (с. 10) (Пушкин, 1827); вопервыхъ, вовторыхъ (Карамзин, 1821,т. 9, с. 1, 131, 361, 401, 415); вопервыхъ (Карамзин, 1816, т. 1, с. 125) ^{[9, с. 81]}.

Дефисные написания наречий данной группы не кодифицируются в «Словаре церковнославянского и русского языка» 1847 г., в котором ещё сохраняется слитное и раздельное оформление:

ВОПЕРВЫХЪ, нар. Въ начале, сперва, прежде всего ^{[10, с. 158]};

ВТОРОЕ, нар. Следующее послѣ перваго; во вторыхъ ^{[11, с. 188]}.

В первой половине XIX в. начинается кодификация орфограммы в грамматиках. Н.И. Греч в «Практической грамматике русского языка»1827 г. дает дефиницию наречия: «Нарѣчіе есть слово, коимъ выражается качество или обстоятельство другаго качества или дѣйствія; напримѣръ: очень горькій; шибко ходитъ; умно пишущій; сидя играющій; улыбаясь глядитъ» ^{[12, с. 220–221]}. Он же впервые формулирует орфограмму: «Наречiя (или союзы распределительные), составленныя изъ, предлога во съ именемъ числительными порядочными, соединяются съ онымъ посредствомъ черточки; напримеръ: во-первыхъ, во-вторыхъ, и т.д.» ^{[12, с. 539]}.

Рост дефисных написаний при заметном сокращении слитных не может объясняться грамматическим процессом адвербиализации, поскольку многие наречия уже в это время пишутся слитно. Выбор полуслитного оформления, очевидно, обусловлен большой степенью семантической обособленности производящей основы в таких образованиях.

В Национальном корпусе русского языка, подкорпусе 2-й половины XIX – начала XX вв. сохраняется вариативность трех оформлений, однако преобладает, как и в 1-й половине столетия, дефисное, и соотношение меняется в этом направлении. Так, в текстах с 1851 по 1917 гг. отмечено 305 дефисных, 47 раздельных и только 12 слитных написаний наречия во-первых. Однако варианты обнаруживаются даже в пределах одного предложения:

Вы возьмите по чарочкѣ зелена вина, выпьемъ за здоровье, да за веселье, какъ во первыхъ, матушки барыни, Александры Игнатьевны, да во-вторыхъ батюшки барина, Андрея Петровича, да и въ третьихъ за красное солнышко наше, Василія Андреевича! [М. К. Иогель. Между вѣчностью и минутой // «Русская Мысль», 1880];

Вопервыхъ, въ сараѣ, а во вторыхъ, и роль-то моя была такая крошечная, перебила ее Люба. [Н. А. Лейкин. Актеры-любители (1891)].

В «Русском правописании» 1894 г. к правилу «О соединенiи двухъ словъ в одно» Я.К. Грот делает следующее замечание: «Но въ словахъ во-первыхъ, во-вторыхъ и т. д. соединеніе предлога съ числительнымъ означается только черточкою, такъ какъ при сліяніи ихъ въ одно слово пришлось бы занести въ словарь всѣ порядковыя числительныя до самыхъ высокихъ цифръ вторично въ этомъ видѣ» ^{[13, с. 92–93]}. Таким образом, Грот определяет дефис как промежуточный знак, на это же обращает внимание современная наука, называя дефисное оформление полуслитным. Однако Грот считает, что «черточка» соединяет предлог с числительным, не образуя нового слова.

Правило правописания таких слов в «Учебнике Русской грамматики»П.В. Смирновского 1915 г. является исключением из нормы слитного написания: «Изъ нарѣчiй, образованныхъ изъ соединения съ предлогомъ им. числительнаго, слитно пишутся слѣдующiя: заодно, сперва, впервые (впервой), вдвое, втрое, и пр.; вдвоемъ, втроемъ, и пр.; надвое, натрое и пр. Наръчiя же во-первыхъ, во-вторыхъ, в-третьихъ и т. д. пишутся съ соединительнымъ знакомъ» ^{[14, с. 70]}.

Анализ правописания наречий с приставкой в-(во-), оканчивающихся на -их(-ых) и образованных от порядковых числительных, показал, что их орфография изначально была нестабильной и варьировалась. В XVIII веке такие наречия чаще писались раздельно, что, вероятно, связано с тем, что процесс их превращения в наречия (адвербиализация) ещё не завершился. Кроме того, они занимают синтаксическую позицию вводного слова, которая в XVIII в. оформилась недостаточно четко. В XIX веке ситуация изменилась: дефисное написание стало встречаться значительно чаще. Это изменение было зафиксировано уже в грамматике Н.И. Греча 1827 года, где впервые было кодифицировано правило о написании таких наречий через дефис. Данное правило стало одним из первых случаев официального закрепления использования дефиса в русской орфографии.

Интересно, что закрепилось именно полуслитное (дефисное) написание, а не слитное. Это говорит о том, что дефис в данном случае выполняет промежуточную функцию в синхронной (современной) орфографической системе, а не просто отражает исторический процесс изменений (диахронию). Таким образом, дефис здесь служит показателем переходного состояния наречий, сохраняя связь их с исходной формой числительного: образования с префиксом в-/во- не теряют связь с числовой семантикой, параллельно с ними употребляются предложные сочетания с порядковыми числительными.

Сделанные выводы дают основание полагать, что предложение писать слитно все наречия с завершенным процессом адвербиализации ^{[15, 16]} сформулировано недостаточно точно. Вместе с тем мы не можем согласиться с чрезмерной приверженностью кодификаторов орфографической традиции ^{[17, с. 59–60; 18, с. 100–102]}. Ведь язык — живой организм, он развивается, и орфография как «форма существования» языка ^{[19, с. 12]}, тоже может и должна меняться. Если постоянно оглядываться на традицию, этого не произойдет. Нельзя также согласиться с отказом составителей правил от использования в формулировках основных понятий языковедения. Так, критикуя нашу идею о применении критериев адвербиализации при кодификации орфографии наречий, О.Е. Иванова рассуждает: «В случае положительного ответа слово должно писаться слитно, а наличие устойчивой узуальной нормы написания, например раздельно пишутся до упаду, без устали, — во внимание не принимается, также как не учитываются интересы пишущих (которые на время должны стать лингвистами и делать грамматический и семантический анализ) и читающих (которые видят массовое изменение письменных обликов слов)» ^{[17, с. 58]}. Вместе с тем вряд ли пишущему будет легче просто запомнить, что до упаду, без устали и еще несколько десятков слов оформляются раздельно по неизвестным ему причинам. Что до читающего, ему вообще безразлично, как написаны данные образования, ведь произносит он их все равно слитно, а ошибиться в их опознании при чтении невозможно. Однако в проекте академических правил параграф, посвященный таким написаниям, занимает 14 страниц мелким шрифтом ^{[20, с. 82–96]}, что вряд ли соответствует интересам пишущих.

Наши выводы подтверждаются в концептуальной статье председателя Орфографической комиссии РАН А.Д. Шмелева: «Первое положение предполагает, что принципы кодификации, положенные в основу кодификации всех языковых норм, включая нормы правописания, должны быть одними и теми же. Иными словами, нет непроходимой границы между нормами правописания и другими видами языковых норм. При кодификации норм нельзя опираться исключительно на узус, даже на узус образованных носителей языка. С другой стороны, кодификатор не должен принимать решения, исходя исключительно из своей интуиции, которая может расходиться с интуицией других образованных носителей языка» ^{[21, с. 7]}. Так не пора ли уважаемым кодификаторам перестать отрицать любые предложения по упорядочению орфографии наречий и принять наконец решение, о котором говорит председатель Орфографической комиссии РАН? Таким решением может стать признание нормативными вариативных написаний наречий, для которых трудно сформулировать правило, как предлагает А.Д. Шмелев ^{[22, с. 23]}.