Типы эмотивов в художественном тексте (на материале поэмы М.Ю. Лермонтова "Демон")

Приходько Виктория Константиновна ORCID: 0000-0001-7309-0498 доктор филологических наук доцент; высшая школа русской филологии; Тихоокеанский государственный университет 680035, Россия, Хабаровский край, г. Хабаровск, ул. Тихоокеанская, 136 Prihod'ko Viktoriya Konstantinovna Doctor of Philology Associate Professor; Higher School of Russian Philology; Pacific State University 136 Pacific Street, Khabarovsk, 680035, Russia, Khabarovsk Territory ulius-viktori@mail.ru Другие публикации этого автора

Введение

Лингвистика эмоций, или эмотиология, тесно связана с исследованием процессов человеческого мышления, что всегда находится в сфере приоритетных интересов научного знания. Лингвистическое изучение эмоций «требует антропоцентрического подхода, при котором категория эмотивности получает ситуативно-личностное звучание» ^{[26, c.27]}.

В поле зрения ученых в качестве средств выражения эмотивности попадали различные единицы языка и речи, вследствие чего сформировалось и структурировалось некое знание об эмотивном коде вербальной коммуникации человека.

Это нашло свое отражение в работах многих отечественных лингвистов – таких, как О.Б. Абакумова ^[1], И.Н. Андреева ^[2], Е.Н. Белая ^[5], Н.С. Болотнова ^[6], Л.Ю. Буянова ^[7], А.В. Владимирова ^[5], П.С. Волкова ^[6], И.Е. Герасименко ^[9], О.В. Голубева ^[11], П.С. Дронов ^[12],[13], Е.Р. Иоанесян ^[15], С.В. Ионова ^[16],[17], Т.Н. Москвина ^[21], А.А. Одяха ^[6], Ю.П. Нечай ^[7], А.Б. Пеньковский ^[22], Е.В. Сажина ^[25], Д.С. Семак ^[25], Ю.А. Разоренова ^[27], А.А. Штеба ^[29], Е.А. Якищенко ^[30] и др.

Проявляют интерес к данной проблеме и зарубежные исследователи (см. работы J. Aitchion ^[31], J. Allwood ^[32], А. Wierzbicka ^[37], D. Goleman ^[33], D.A. Vaoch ^[36] , K.V. Petrides ^[34], R.D. Roberts ^[35] и др.).

Эмотивность в художественном тексте — свойство языка выражать какое-либо эмоциональное состояние персонажа имеющимися в нем средствами: семантическими и прагматическими (коммуникативными). Эмотивная лексика отличается оценочностью, экспрессивностью, окрашенностью, образностью. Исследования данного пласта лексики помогают воссоздавать эмоциональную картину мира языковой личности (автора, персонажа, читателя) в соответствии с антропоцентрическим ракурсом в науке и семантическим подходом. Учитывается также прагматический подход, который предполагает рассмотрение эмотивности, проявляющейся в коммуникации, в которой репрезентируются все остальные вербальные возможности языковой системы.

Типология эмотивов и их терминология была предложена нами в диссертационном исследовании «Эмотивный фонд русских говоров Приамурья», только анализ эмотивов осуществлялся на материале говоров и диалектных слов ^[23]:

– эмовитативы – языковые средства, выражающие «живые» эмоции, симметричные у всех участников коммуникации;

– эмотанатотивы – языковые средства, выражающие «мертвые» эмоции, оставляющие равнодушными участников коммуникации;

– эмовиолативы – языковые средства, выражающие асимметрию эмоциональных состояний;

– эмофальсивы – языковые средства, выражающие заведомо ложную, сознательно транслируемую фальшивую эмоцию, с целью введения в заблуждение участников коммуникации.

Сейчас же мы предлагаем апробацию собственной типологии и терминологии эмотивов на материале художественного стиля, применительно к поэме М.Ю. Лермонтова «Демон».

Цель данной работы – рассмотреть выражения эмотивности в прагматическом аспекте на материале поэмы М.Ю. Лермонтова «Демон».

Новизна данного исследования определяется тем, что на материале идиостиля М.Ю. Лермонтова подобного анализа до настоящего времени не осуществлялось. Не исследовалась на предмет эмотивности в подобном ракурсе и поэма М.Ю. Лермонтова «Демон». В литературе предмета принято лишь писать о психологизме и психологических основах мифологического образа Демона ^[28].

Актуальность обеспечивается необычайным интересом ученых к категории эмотивности и способам ее выражения в художественных текстах.

Объект исследования – категория эмотивности, под которой понимается вербальная репрезентация эмоционального мира персонажей в художественном тексте.

Предмет исследования – языковые средства выражения эмоций в поэме М.Ю. Лермонтова «Демон».

К методам, использованным в работе, относим аналитический и описательный методы, а также методы семантического и контекстуального анализа эмотивных контекстов с опорой на основные принципы лингвистического анализа художественного текста: принципы историзма, координации общего и частного, принцип семантической оппозиции и принцип ассоциативной доминанты.

Основные положения и результаты

Поэма М.Ю. Лермонтова «Демон» – это романтическая поэма-мистерия. Мистерия – жанр европейского средневекового религиозного театра XIV–XVI вв. Некоторые особенности жанра:

1. Сформировался на основе литургической драмы, со временем переместившейся из церкви на городскую площадь.

2. Содержание составляли библейские сюжеты.

3. Сцены религиозного характера чередовались с некоторыми вставными бытовыми эпизодами.

4. История события оставалась загадкой до конца повествования.

5. Мистерия включала в себя сверхъестественную тайну.

6. Романтическая поэма обладала текучестью, размытостью, противоречивостью.

7. Разнообразие эмоций, выраженных в мистерии, наполняло ее психологизмом.

Понятие «живых» и «мертвых» эмоций разработано нами в рамках прагматического подхода, то есть эмотивное слово исследуется в условиях коммуникации (в речи и контексте). При рассмотрении обращенности слова к реальному миру, к говорящему и слушающему в их взаимодействии, мы делим эмотивы на виды (эмовитативы, эмотанатотивы, эмовиолативы, эмофальсивы). В качестве прагматических компонентов учитываются эмоциональность, оценочность, экспрессивность.

Эмовитативы (от эмотив + vita (лат.), то есть «живой» эмотив) – эмотивы, или языковые средства, выраженные номинативно, метафорически и дескриптивно, вызывающие у всех участников коммуникации соизмеримую эмоцию. Эмовитативы одинаково понятны всем и ведут к сопереживанию, могут создавать дублетный (схожий) эмоциональный сценарий в эмоциональной картине мира любой языковой личности независимо от пола, возраста, национальности, социального статуса. Эмовитативы можно толковать следующим образом: участник X испытывает горе и делится с участником Y своей эмоцией. Участник Y «заражается» эмоцией участника X, и собеседники сочувствуют, проживая вместе соответствующий ситуации типовой эмоциональный сценарий, подкрепляя эмоцию вербальными и невербальными средствами выражения.

Например, княжна Тамара внезапно узнала о гибели жениха. Она никогда не видела молодого князя, за которого ее хотели выдать замуж, и сердечно не привязана к нему. Но она правильно и по-человечески вместе со всеми скорбящими родственниками испытыает горечь и боль по молодому, красивому князю, обещанному ей в мужья. Ее переживания можно назвать «живыми» эмоциями, а их описание в тексте - эмовитативами:

На беззаботную семью

Как гром слетела божья кара!

Упала на постель свою,

Рыдает бедная Тамара;

Слеза катится за слезой,

Грудь высоко и трудно дышит…^[18].

Совместно и полноценно можно переживать и другие эмоции: радость, удивление, интерес и т.д. В поэме М.Ю. Лермонтова «Демон» есть и другие примеры эмовитативов. Показателен в плане наличия в нем «живых эмоций» эпизод пляски Тамары перед гибелью жениха. Невеста танцует свой последний девичий танец на брачном пиру. Она и грустит, и тревожится, и надеется на любовь. То, что прекрасная княжна испытывает во время танца, можно назвать полиэмоциональностью. Такие же противоречивые чувства овладевают и парящим над Землей Демоном, когда он видит пляску Тамары. Эмоции Тамары и Демона созвучны. Языковые средства, описывающие эти синхронные эмоции, можно назвать эмовитативами:

В последний раз она плясала. / Увы! заутра ожидала / Ее, наследницу Гудала, / Свободы резвую дитя, / Судьба печальная рабыни, / Отчизна, чуждая поныне, / И незнакомая семья. / И часто тайное сомненье / Темнило светлые черты; / И были все ее движенья / Так стройны, полны выраженья, / Так полны милой простоты, / Что если б Демон, пролетая, / В то время на нее взглянул, / То, прежних братии вспоминая, / Он отвернулся б — и вздохнул...

И Демон видел... / На мгновенье / Неизъяснимое волненье / В себе почувствовал он вдруг, / Немой души его пустыню / Наполнил благодатный звук – И вновь постигнул он святыню / Любви, добра и красоты! / И долго сладостной картиной / Он любовался — и мечты / О прежнем счастье цепью длинной, / Как будто за звездой звезда, / Пред ним катилися тогда. / Прикованный незримой силой, / Он с новой грустью стал знаком; / В нем чувство вдруг заговорило / Родным когда-то языком. / То был ли признак возрожденья? / Он слов коварных искушенья / Найти в уме своем не мог... / Забыть? — забвенья не дал бог: / Да он и не взял бы забвенья!..^[18].

Эмотанатотивы (от эмотив + др.-греч. Θάνατος, танатос – «смерть», т. е. «мертвый» эмотив) – это эмотивы, или языковые средства, обозначающие эмоции, оставляющие равнодушными участников коммуникации к разворачивающемуся на их глазах эмоциональному сценарию и к его каузаторам в силу того, что эмоциональные переживания и причины их вызвавшие, непонятны, чужды: Напрасно женихи толпою / Спешат сюда из дальних мест. / Немало в Грузии невест; / А мне не быть ничьей женою!.. ^[18].

Эмотанатотивы проявляются иначе, чем эмовитативы, поскольку «мертвые» эмоции развиваются по другой схеме: участник X рассказывает о своих переживаниях участнику Y, который остается равнодушным к эмоциям участника X и к причинам, вызвавшим их.

Например, при первых попытках искушения Демоном, Тамара демонстрирует в психическом отношении «мертвые» эмоции, их языковое выражение предложено назать эмотанатотивами. Равнодушие Тамары к печалям Демона подчеркивается ее прямыми вопросами:

Тамара

Зачем мне знать твои печали,

Зачем ты жалуешься мне?

Ты согрешил...

Демон

Против тебя ли? ^[18].

Чьи-либо эмоционально насыщенные переживания могут оставлять другого участника коммуникации совершенно безучастным, он может демонстрировать непонимание.

Но, оказывается, что такое равнодушие – идеальное эмоциональное состояние, к которому Демон стремится сам и к которому призывает стремиться Тамару: Средь полей необозримых / В небе ходят без следа / Облаков неуловимых / Волокнистые стада / Час разлуки, час свиданья – / Им ни радость, ни печаль; / Им в грядущем нет желанья,/ И прошедшего не жаль./ В день томительный несчастья / Ты об них лишь вспомяни; / Будь к земному без участья / И беспечна, как они! ^[18].

Эмотанатотивы в данном поэтическом контексте выражены дескриптивно: «час разлуки, час свиданья – им ни радость, ни печаль»; «им в грядущем нет желанья, и прошедшего не жаль», «будь к земному без участья». Демон напевает уснувшей в слезах Тамаре песню про холодные, равнодушные облака. «Мертвые» эмоции, отсутствие страстей – идеальное эмоциональное состояние, по мнению Демона, для сверхсущества, которым он считает себя, и достойное ощущение для будущей «царицы мира».

Промежуточное звено эмотивов, выражающих «ложные» эмоции – это эмовиолативы (эмотив + лат. violatio – «нарушение»). Эмовиолативы – это эмотивы, или языковые средства, обозначающие «нарушенные», или «искаженные» эмоции, провоцирующие появление альтернативных эмоциональных сценариев, что усложняет процесс коммуникации. Эмовиолативы репрезентируются следующим образом: участник Y вместо радости за участника X вдруг начинает испытывать зависть (гнев, злость, ревность). Показателен в этом отношении следующий эпизод лермонтовской поэмы. По сюжету, бесцельно летая над Землей, Демон попадает в самое красивое место на Кавказе: в Грузию, в природный земной Эдем. Здесь прекрасно все: прозрачные ручьи, цветущие розы, пугливые олени, многоголосые соловьи. Но Демон равнодушен к красоте Божьего мира, он не сорадуется Творцу, чувства Демона завистливы, он холоден и зол:

Но, кроме зависти холодной, / Природы блеск не возбудил / В груди изгнанника бесплодной / Ни новых чувств, ни новых сил; / И все, что пред собой он видел, / Он презирал иль ненавидел ^[18].

Демон не радуется Божьему миру, он испытывает совсем иные, «болезненные» эмоции, которые в данном контексте в языковой репрезентации являются метафорическими (зависть холодная) и номинативными (презирал иль ненавидел) эмовиолативами.

Эмовиолативы нередко выражают асимметрию эмотивных значений. Например, три позиции асимметрии эмоционального выражения:

а) эмоцию можно испытывать, не выражая открыто, например, за равнодушием и презрением скрывать страх, боль, обиду: Какое горькое томленье / Всю жизнь, века без разделенья / И наслаждаться и страдать,/ За зло похвал не ожидать, / Ни за добро вознагражденья; / Жить для себя, скучать собой/ И этой вечною борьбой / Без торжества, без примиренья! / Всегда жалеть и не желать, / Все знать, все чувствовать, все видеть,/ Стараться все возненавидеть / И все на свете презирать!..^[18].

б) можно выражать эмоцию, не испытывая ее.

Например, Тамара внешне пытается демонстрировать молитвенное благоговение и состредоточенность, но при этом испытывает грешное влечение к неизвестному, порочному духу.

Уж много дней она томится, / Сама не зная почему; / Святым захочет ли молиться / – А сердце молится ему ^[18].

Демон, искушая Тамару, клянется ей в любви, а сам любви не испытывает, он всем своим существом презирает ее слабую человеческую суть, неспособную понять его масштаб и грандиозность: «О! если б ты могла понять!». Тамара введена в заблуждение любовными клятвами Демона. В кульминационном моменте вознесения на небо истинная злоба Демона ужасает ее: К груди хранительной прижалась, / Молитвой ужас заглуша, / Тамары грешная душа. / Судьба грядущего решалась, / Пред нею снова он стоял, / Но, боже! — кто б его узнал? / Каким смотрел он злобным взглядом, / Как полон был смертельным ядом / Вражды, не знающей конца, / – И веяло могильным хладом / От неподвижного лица ^[18].

Данный вид эмовиолативов назовем «эмофальсивами» – от слов «эмотив» + «faicivus» (ложь), то есть введение в заблуждение участников коммуникации.

Эмофальсивы – это языковые средства, выражающие заведомо ложную, сознательно транслируемую фальшивую эмоцию, с целью введения в заблуждение. Это один из видов эмотивной асимметрии:

в) можно выражать эмоцию, отличную от той, которую испытывают. Например: Оставь меня, о дух лукавый! / Молчи, не верю я врагу.../ Творец... Увы! я не могу / Молиться... ^[18]. В данном эпизоде Тамара пытается сопротивляться искушению Демона, гонит его, но уже отравлена сладким ядом любви к Злому духу.

Эмовиолативы и эмофальсивы являют собой асимметрию в выражении эмоций в тех случаях, когда человек чувствует эмоцию, но не демонстрирует ее или, наоборот, транслирует эмоцию окружающим, но не ощущает ее. Он может также репрезентировать эмоцию, противоположную той, которая переживается в случае обнаружения эмоций у собеседников, отличных от нее в силу разных ценностных ориентаций, воспитания, статуса, образования, возраста.

Семантическая оппозиция в виде конфликта Демона и Бога была понятна читателю XIX века. Пресуппозиция произведения подкреплялась фоновыми теологическими знаниями. Они также строились на предшествующей «демониаде» в художественной литературе, которую создали такие авторы, как Джон Мильтон «Потерянный рай»^[20], Альфред де Виньи «Элоа» ^[14], Чарльз Метьюрин «Мельмот скиталец» ^[19], Джордж Гордон Байрон «Каин», «Манфред» ^{[3; 4]}, Иоганн Вольфганг фон Гете «Фауст» ^[10], Александр Сергеевич Пушкин «Демон» ^[24].

Принцип историзма, а также общая идеология перечисленных произведений и лермонтовского «Демона» выявляет «претензии», предъявляемые Демоном Богу, которые кратко можно сформулировать следующим образом:

1. Мир, созданный Богом, далек от совершенства, в нем нет гармонии. В этом главный упрек Демона Богу: «Без сожаленья, без участья / Смотреть на землю станешь ты, / Где нет ни истинного счастья, / Ни долговечной красоты; / Где преступленья лишь да казни; / Где страсти мелкой только жить; / Где не умеют без боязни / Ни ненавидеть, ни любить» ^[18].

2. Человек – «венец божьего творенья» - жалкое, бездарное творение: не обладает знаниями, равными Богу; человек глуп, поддается искушениям, греховен, подвержен страстям, смертен: «Иль ты не знаешь, что такое /Людей минутная любовь?/ Волненье крови молодое, / Но дни бегут и стынет кровь! / Кто устоит против разлуки, / Соблазна новой красоты,/ Против усталости и скуки / И своенравия мечты?» ^[18].

Демон не проникается любовью к Тамаре, его изысканные клятвы лживы. Говоря современным языком, «Тамара – проект Демона». Демон считает себя высшим существом. Отсюда истоки его разрушительной силы и вседозволенности. Демон соперничает с Богом. Бог создал человека, существо слабое и грешное. Теперь Демон мечтает создать своего «сверхчеловека», которым будет Тамара:
О нет, прекрасное созданье, / К иному ты присуждена; / Тебя иное ждет страданье, / Иных восторгов глубина; / Оставь же прежние желанья / И жалкий свет его судьбе: / Пучину гордого познанья / Взамен открою я тебе./
Толпу духов моих служебных / Я приведу к твоим стопам; / …Я опущусь на дно морское, / Я полечу за облака, / Я дам тебе все, все земное ^[18].

Тамара для Демона была лишь хорошим материалом («глиной») для создания «сверхчеловека», поскольку красива, умна, чиста, княжеского рода. В соблазнительных речах Демон обещал ей дать божественное познание, недоступное человеку («пучину гордого познанья»), бессмертие («я вечность дам тебе за миг»), отсутствие страстей («без сожаленья, без участья смотреть на землю станешь ты»), богатство («чертоги пышные построю из бирюзы и янтаря»), власть («и будешь ты царицей мира»). А Тамаре нужна была лишь его искренняя любовь, которой Демон не мог дать смертному человеку. Это ядро и ассоциативная доминанта демонического бунта против Бога. Казалось бы, в Тамару надо было лишь вдохнуть мощный дух Демона через поцелуй, и замысел на создание сверхчеловека воплотился бы. Но Тамара погибла. Она не стала тем, чем хотел ее сделать Демон, не изменила своей сути, не покинула пределы своего тезиса: «человек, созданный Богом». И Демон снова был повержен.

Заключение

Таким образом, разработанная нами типология эмотивов (эмовитативы, эмотанатотивы, эмовиолативы, эмофальсивы), выражающая «живые», «мертвые» и «болезненные» эмоции, применима не только к диалектному материалу, но и к художественному тексту. На материале идиостиля М.Ю. Лермонтова авторская типология применялась впервые.

Апробация типологии эмотивов на материале поэмы М.Ю. Лермонтова «Демон» выявила, что лексические описательные, номинативные и метафорические обозначения эмоций могут выражать симметрию и асимметрию эмоциональных проявлений персонажей.

В процессе анализа по контекстам выделяются разноуровневые языковые репрезентации «живых» эмоций, «мертвых» эмоций и «болезненных», асимметричных эмоций. Выделенные и описанные словесно эмоции лермонтовских героев наглядно отражают их внутренний мир и переживания: скорбь, любовь, гнев, разочарование, зависть, ненависть, презрение и т.д.

Читателям знакома пресуппозиция поэмы, они владеют фоновыми, экстралингвистическими знаниями, поэтому сопереживание читателей героям поэмы, декодирование глубокого смысла романтической поэмы-мистерии «Демон» в эксплицитном и имплицитном слоях – тоже часть задуманного поэтом коммуникативного акта: чтение и расшифровка символического художественного текста. Прагматический подход к эмотивности выявляет тонкое психологическое воздействие писателя на читателей через эмотивность, выраженную номинативно, метафорически и дескриптивно разными типами эмотивов.