Понятие и место потерпевшего в системе участников уголовного судопроизводства: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран СНГ

Алексеева Елена Сергеевна ORCID: 0000-0002-9505-0523 кандидат юридических наук доцент; кафедра уголовного процесса; Санкт-Петербургский университет МВД РФ 198206, Россия, г. Санкт-Петербург, Красносельский р-н, ул. Лётчика Пилютова, д. 1 Alekseeva Elena Sergeevna PhD in Law Associate Professor; Department of Criminal Procedure; St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 198206, Russia, St. Petersburg, Krasnoselsky district, Pilyutova Pilot str., 1 Alena2410@yandex.ru

Лабусова Любовь Эдуардовна студент; факультет подготовки сотрудников полиции для подразделений по охране общественного порядка; Санкт-Петербургский университет МВД РФ 198510, Россия, г. Санкт-Петербург, г. Петергоф, Петродворцовый р-н, ул. Аврова, д. 33 Labusova Lyubov' Eduardovna Student; Faculty of Police Training for Public Order Units; St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 198510, Russia, St. Petersburg, Peterhof, Petrodvorets district, Avrova str., 33 liubathekotqwerty@gmail.com

Статья 52 Конституции Российской Федерации закрепляет, что права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее по тексту также УПК РФ), развивая данную идею, в статье 6 в качестве назначения уголовного судопроизводства, в первую очередь, называет защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Однако, несмотря на то значение, которое законом придается фигуре потерпевшего, на сегодняшний день продолжает оставаться ряд дискуссионных вопросов, касающихся его понятия, определения места среди других участников уголовного судопроизводства и реализуемых им функций. В рамках данной статьи будут проанализированы отдельные проблемные аспекты по заявленной теме. В ходе исследования мы обратимся к опыту законодателя ряда стран СНГ, что позволит взглянуть на некоторые проблемы под новым углом, выявить положительные стороны и предложить направления совершенствования отечественного законодательства.

Проблемы, поднимаемые в данной статье, были предметом исследований ряда ученых в области уголовно-процессуального права. Так, существенный вклад в изучение правового статуса потерпевшего внес известный отечественный процессуалист Л. Д. Кокорев. В его монографии «Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе» ^[5] анализируются, в частности, такие вопросы как понятие потерпевшего, основания и порядок признания лица потерпевшим, реализуемые данным участником уголовно-процессуальные функции. Среди современных авторов, занимавшихся данным направлением, следует выделить В. В. Афисова, И. В. Мисник, Т. И. Ширяеву. Указанными представителями науки на уровне диссертационных исследований осуществлялся комплексный анализ процессуального положения потерпевших, в том числе потерпевших – юридических лиц. К сравнительному анализу процессуального положения потерпевшего в законодательстве России и стран СНГ (на примере Казахстана) обращалась Е. М. Варпаховская. Кроме того, следует выделить авторов, чьи научные интересы были обращены в сторону вопросов, связанных с уголовно-процессуальными функциями, реализуемыми различными участниками уголовного процесса, в том числе, потерпевшими. В первую очередь, отметим Д. М. Берову, которая в рамках докторской диссертации, посвященной основам теории функционализма в уголовном судопроизводстве, обращалась к проблемам реализации уголовно-процессуальных функций в деятельности субъектов уголовно-процессуальных правоотношений. Непосредственно уголовно-процессуальные функции участников уголовного процесса, в том числе потерпевших, становились предметом исследований отдельных работ таких авторов как В. С. Латыпов, Р. А. Исмагилов, О. В. Химичева, Ю. К. Якимович и другие.

При работе над данной статьей применялись различные методы научного исследования. В качестве основного был использован диалектический метод познания. Он позволил изучить основные подходы к понятию потерпевшего в уголовно-процессуальном законодательстве России и стран СНГ, определить его место среди участников уголовного судопроизводства. Сравнительно-правовой метод позволил сопоставить изученные подходы, выявить их преимущества и недостатки. Комплексное использование методов анализа, синтеза, индукции и дедукции позволило изучить обширный теоретический материал по теме данной работы, обеспечить достоверность полученных результатов, обобщить проведенное исследование и сформулировать обоснованные выводы.

Для начала обратимся к определению понятия потерпевшего. Ч. 1 ст. 42 УПК РФ закрепляет, что потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Если с местом физического лица в приведенном определении все предельно ясно, то возможность признания потерпевшим юридического лица, впервые закрепленная на нормативном уровне действующим УПК РФ, изначально была встречена в научном сообществе неоднозначно. Данному решению предшествовала многолетняя научная дискуссия. В качестве основного аргумента противников данного нововведения выступала идея о том, что юридическому лицу для восстановления нарушенных преступлением прав вполне достаточно статуса гражданского истца, которым оно могло наделяться в соответствии с УПК РСФСР 1960 года. Справедливости ради необходимо отметить, что данная точка зрения в большей мере была распространена до периода активного развития частной собственности и предпринимательской деятельности в России. В настоящее время большинством авторов наделение юридических лиц возможностью выступать в уголовном судопроизводстве в качестве потерпевших расценивается как безусловное достижение российского уголовного судопроизводства ^{[7, с. 42]}. Действительно, допустимость признания юридического лица потерпевшим обусловила возможность расширения объема его прав по сравнению со статусом гражданского истца, и, следовательно, обеспечения дополнительных гарантий защиты своих прав и законных интересов в уголовном судопроизводстве ^{[10, с. 3]}. Наделение статусом потерпевшего позволяет организации более оперативно начинать участие в уголовном процессе в качестве полноценного его участника со всеми вытекающими последствиями. В свою очередь, для подготовки обоснованного гражданского иска необходимо определение суммы ущерба, что зачастую требует определенных временных затрат.

Анализ уголовно-процессуального законодательства стран СНГ показал отсутствие единой позиции в вопросе о возможности участия юридического лица в уголовном процессе в качестве потерпевшего. Так, аналогичный российскому подход прослеживается в законодательстве Республики Молдова (часть 1 статьи 59 УПК РМ), Азербайджанской Республики (части 1 статьи 87 УПК АР), Республики Таджикистан (статья 42 УПК РТ). При этом законодательство указанных государств в качестве основания признания юридического лица потерпевшим закрепляет причинение последнему, наряду с имущественным, также и морального вреда.

В Кыргызской Республике и Республике Казахстан юридическое лицо может быть также признано потерпевшим, но законодательство данных государств не рассматривает возможность причинения ему морального вреда. То есть потерпевшим юридическое лицо может быть признано только в случае причинения ему вреда имущественного (ч.1 ст.40 УПК КР, ч. 12 ст. 71 УПК РК). При этом стоит отметить, что УПК Казахстана 1997 года закреплял норму, позволяющую признать юридическое лицо потерпевшим в случае причинения морального вреда. В 2014 году, с принятием нового УПК РК, такая возможность была исключена. Данное изменение оценивается в науке как обоснованное, поскольку мораль определяет характер межличностных отношений, служит руководством в поступках людей, но никак не юридических лиц ^{[3, с. 98]}.

Законодательство ряда государств придерживается иной позиции относительно возможности участия юридического лица в качестве потерпевшего. Например, в УПК Республики Беларусь отсутствуют нормы, которые позволяли бы признать потерпевшим организацию. Закон предусматривает возможность участия юридического лица в уголовном процессе в целях компенсации причиненного вреда, но только лишь в качестве гражданского истца (ч. 1 ст. 52 УПК РБ). Аналогичный подход применен законодателем Республики Узбекистан (ст. 56 УПК РУ).

Таким образом, уголовно-процессуальное законодательство большинства стран СНГ предусматривает участие юридического лица в уголовном процессе в качестве потерпевшего. Вместе с тем, имеются некоторые отличия в перечне оснований для принятия такого решения. Так, отдельные государства в качестве основания закрепляют факт причинения юридическому лицу лишь имущественного вреда. Другие государства допускают возможность причинения организациям также вреда морального. Такое основание как «причинение вреда деловой репутации» предусмотрено только уголовно-процессуальным законодательством России.

Далее обратимся к следующему аспекту, касающемуся понятия потерпевшего. Исходя из содержания ст. 42 УПК РФ, потерпевшим признается лицо, которому вред причинен преступлением. Но как быть, если деяние совершено невменяемым? Ведь, как известно, в таком случае оно не является преступлением из-за отсутствия такого необходимого элемента состава как субъект. В настоящее время в российском уголовно-процессуальном законодательстве отсутствует норма, предусматривающая возможность признания потерпевшим лицо, которому вред причинён деянием, совершенным невменяемым. П. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 г. № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» в определенной степени разрешает данный вопрос, закрепляя, что вред потерпевшему может быть причинён как преступлением, так и общественно-опасным деянием, совершённым лицом в состоянии невменяемости. Вместе с тем, полагаем, что подобная норма должна быть закреплена на законодательном уровне.

Обратившись к анализу законодательства стран СНГ, можно обнаружить, что в уголовно-процессуальных кодексах некоторых странах данный вопрос нашел разрешение. Наиболее прогрессивными в данном отношении нам видятся формулировки, содержащиеся в УПК Республики Беларусь и УПК Республики Узбекистан. В первом случае законодатель определяет потерпевшего как «физическое лицо, которому предусмотренным уголовным законом общественно опасным деянием причинен физический, имущественный или моральный вред и в отношении которого орган, ведущий уголовный процесс, вынес постановление (определение) о признании его потерпевшим» (ч. 1 ст. 49 УПК РБ). Таким образом, вместо дефиниции «преступление» используется термин «предусмотренное уголовным законом общественно-опасное деяние». Во втором случае норма, определяющая потерпевшего, звучит следующим образом: «При наличии доказательств, дающих основание полагать, что преступлением, а равно общественно-опасным деянием невменяемого причинен моральный, физический или имущественный вред лицу, оно признается потерпевшим» (ст. 54 УПК РУ).

В УПК Республики Казахстан потерпевшим определяется как «лицо, в отношении которого есть основание полагать, что ему непосредственно уголовным правонарушением причинен моральный, физический или имущественный вред» (ч. 1 ст. 71 УПК РК), вместе с тем часть 2 статьи 71 УПК РК гласит, что потерпевшим признаётся лицо и в случае причинения ему вреда деянием, совершённым лицом в состоянии невменяемости.

Полагаем, что отечественный уголовно-процессуальный кодекс нуждается в уточнении определения понятия потерпевшего, в связи с чем, предлагаем внести изменения в ст. 42 УПК РФ, дополнив её частью 1.1 в следующей редакции: «1.1. Потерпевшим также признаётся физическое лицо, которому предусмотренным уголовным законом общественно-опасным деянием, совершённым лицом в состоянии невменяемости, причинён физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения таким деянием вреда его имуществу и деловой репутации».

Помимо непосредственно понятия потерпевшего весьма важным видится вопрос относительно его места в системе участников уголовного судопроизводства. УПК РФ впервые на законодательном уровне произвел классификацию участников, взяв за ее основу реализуемые ими в уголовном процессе функции. Как отмечалось в юридической науке, тем самым было подчеркнуто исключительное значение принципа состязательности в уголовном судопроизводстве ^{[6, с. 106]}. Однако данное решение законодателя стало предметом активных научных дискуссий. Причин для этого было несколько. Во-первых, по мнению ряда авторов, подобный подход позволил охватить далеко не все функции, реализуемые в рамках уголовного судопроизводства. Так, за пределами такой классификации остались, в частности, функции надзора, процессуального руководства расследованием, предупреждения преступлений и др. ^{[4, с. 20; 8 с. 146]}. Здесь важно подчеркнуть, что вопрос о перечне уголовно-процессуальных функций по сей день не нашел окончательного разрешения в правовой науке, однако в рамках данной статьи мы не будем углубляться в анализ имеющихся подходов в связи с тем, что это не входит в предмет нашего исследования. Во-вторых, неоднозначной оценке подверглось категоричное отнесение отдельных участников уголовного процесса к той или иной стороне. Так, по мнению Ю. К. Якимовича, необоснованным и в принципе неверным является отнесение участников процесса либо к стороне защиты, либо к стороне обвинения ^{[11, с. 112]}.

Следует отметить, что, говоря о недостатках законодательной классификации участников, представители научного сообщества, в первую очередь, приводят пример следователя. В частности, указывается, что принятый в настоящее время подход обусловливает обвинительный уклон в деятельности данного участника и не согласуется с такими полномочиями следователя, как прекращение уголовного дела по реабилитирующим основаниям, установление обстоятельств, смягчающих наказание, исключающих преступность деяния и др. ^{[9, с. 219]}. Между тем, определенные недостатки законодательной классификации проявляются и в отношении других участников. В частности, полагаем, что спорным является отнесение потерпевшего к стороне обвинения. С одной стороны, изначально подобная логика понятна: лицо, которому в результате совершенного деяния причинен физический, имущественный или моральный вред, заинтересовано в изобличении подозреваемого (обвиняемого), возмещении причиненного ему вреда. В указанных целях закон закрепляет за потерпевшим право на участие в уголовном преследовании – деятельности, осуществляемой стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п. 55 ст. 5, ст. 22 УПК РФ). Более того, Конституционный Суд неоднократно подчеркивал, что интересы данного участника не могут быть сведены исключительно к возмещению причиненного ему вреда. Они в значительной степени связаны с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания (см. напр., Определение Конституционного Суда РФ от 18.04.2006 № 114-О). Таким образом, как на законодательном уровне, так и на уровне разъяснений высшего судебного органа за потерпевшим признается право на отстаивание широкого круга интересов, во многом схожими с интересами государственных органов со стороны обвинения. Несмотря на это, верно ли утверждать, что потерпевший и данные государственные органы выполняют единую функцию? На наш взгляд, на данный вопрос следует ответить отрицательно. В целях аргументации данного высказывания для начала обратимся к вопросу о цели участия потерпевшего в уголовном процессе. Полагаем, что в качестве таковой, в первую очередь, выступает реализация его частных (личных) интересов. Данные интересы необязательно могут заключаться в изобличении виновного. Например, потерпевшие достаточно часто заявляют ходатайства о прекращении уголовного дела, а большинство из них не желает не только участвовать в уголовном преследовании, но даже приходить в суд ^{[12, с. 101]}. Главное для них - получить возмещение причиненного преступлением вреда. То же самое можно сказать об основном интересе потерпевшего – юридического лица. Его основным интересом выступает восстановление прав, нарушенных преступлением, и защиту своих законных интересов ^{[1, с. 79]}. Исходя из обозначенной цели, можно определить следующую функцию, которая приводит к ее достижению - это защита потерпевшим своих прав и законных интересов. Она носит самостоятельный характер, хотя в отдельных случаях может в определенной степени совпадать с функциями органов уголовного преследования. При этом некоторые авторы выделяют данную функцию потерпевшего наряду с функцией обвинения ^{[2, с. 19]}.

Интересное суждение по рассматриваемому вопросу в середине XX века высказал Л.Д. Кокорев, определив, что потерпевший может выполнять различные функции не в зависимости от категории дела, а в зависимости от конкретной позиции потерпевшего в данном деле: «в каждом конкретном случае, по каждому уголовному делу необходимо определить, какую позицию занимает потерпевший, осуществлению какой процессуальной функции он содействует» ^[5].

В контексте определения места потерпевшего в системе участников уголовного судопроизводства небезынтересным видится обращение к законодательству стран СНГ. Подход, аналогичный российскому, прослеживается в законодательстве Азербайджанской Республики, Республики Молдова, Кыргызской Республики, Республики Таджикистан. Уголовно-процессуальные кодексы перечисленных государств так же закрепляют потерпевшего в качестве участника со стороны обвинения наряду с властными субъектами – прокурором, следователем, дознавателем. Иное основание для классификации участников, нежели реализуемые ими функции, применяется в уголовно-процессуальных законах Республики Беларусь, Республики Узбекистан и Республики Казахстан. Несмотря на незначительные расхождения в формулировках названий глав, в целом подход к рассматриваемому вопросу является схожим: в указанных государствах потерпевший включён в одну главу с таким участниками, как подозреваемый, обвиняемый, защитник по принципу защиты в уголовном процессе своих или представляемых прав и интересов. Интересным видится тот факт, что при этом в Беларуси и в Узбекистане состязательность закреплена в качестве принципа применительно к производству в суде, а не к уголовному судопроизводству в целом.

Отметим, что в отечественной правовой науке подход, заключающийся в отказе от классификации участников уголовного процесса, основанной на трехзвенной системе функций, в целом находит положительный отклик ^{[6, 9]}.

Подводя итог проведенному исследованию, необходимо сделать следующие выводы:

1) несмотря на то, что потерпевший является одной из центральных и, казалось бы, устоявшейся в плане определения процессуального статуса фигур уголовного процесса, на сегодняшний день продолжает оставаться ряд дискуссионных и неразрешенных вопросов, касающихся места данного субъекта в системе участников уголовного процесса, формулировки понятия потерпевшего, форм и способов реализации им своей процессуальной функции.

2) как показал проведенный анализ, в целом правовое регулирование понятия и статуса потерпевшего в большинстве стран СНГ носит схожий с российским подходом характер. Вместе с тем, были выявлены некоторые отличия, касающиеся формулировки понятия потерпевшего, возможности признания потерпевшим юридического лица, определения места потерпевшего среди других субъектов уголовного судопроизводства.

3) следует признать обоснованным и справедливым подход отечественного законодателя, а также законодателей Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, Азербайджана, Таджикистана, позволяющий юридическим лицам участвовать в уголовном процессе не только в качестве гражданского истца, но и в качестве потерпевшего.

4) при определении направлений совершенствования положений УПК РФ, регулирующих статус потерпевшего, целесообразно принимать во внимание положительный опыт зарубежных стран. Так, представляют научный и практический интерес подходы отдельных государств (Беларусь, Узбекистан, Казахстан) к определению понятия потерпевшего, позволяющие признавать таковым лицо, которому вред причинен деянием, совершенным лицом в состоянии невменяемости. В связи с этим, предлагаем уточнить законодательную формулировку понятия «потерпевший», закрепленную в ст. 42 УПК РФ, путем включения в нее указания на возможность признания лица потерпевшим в результате причинения вреда не только преступлением, но и общественно-опасным деянием, содержащим признаки преступления.

5) закрепленная в настоящее время классификация участников уголовного процесса не совсем точно отражает существующее положение вещей. В частности, проведенный анализ позволил сделать вывод о том, что потерпевший реализует, в первую очередь, функцию не обвинения, а функцию защиты своих интересов. Именно как участник, защищающий свои права, потерпевший определен в уголовно-процессуальном законодательстве Беларуси, Узбекистана, Казахстана.

Таким образом, в рамках проведенного исследования были проанализированы вопросы, касающиеся понятия и места потерпевшего в системе участников уголовного судопроизводства в законодательстве России и стран СНГ, выявлены проблемы, требующие дальнейшего законодательного и научного разрешения, определены основные направления совершенствования российского уголовно-процессуального законодательства.