К вопросу о социальной базе сицилийского государства Секста Помпея: Зарождение киликийского пиратства и первые столкновения с Римом

Ленчук Владислав Юрьевич аспирант; кафедра истории древнего мира; Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 119234, Россия, г. Москва, Университетская пл., 1 Lenchuk Vladislav YUr'evich Postgraduate student; Department of Ancient World History; Lomonosov Moscow State University 119234, Russia, Moscow, Universitetskaya pl., 1 lenchukvy@my.msu.ru

Эпоха гражданских войн I века до н.э. является значительным периодом в истории Древнего Рима, поскольку она стала отправной точкой событий, приведших к созданию Римской империи. Хотя эта эпоха включает множество известных событий, войн и битв, некоторые темы до сих пор не раскрыты на должном уровне. Пиратство II–I веков до н.э. является примером такой темы.

Важно отметить, что римляне называли всех пиратов словом "киликийцы". В произведениях античных авторов мы часто встречаем словосочетание "киликийские пираты" вне зависимости от их этнической принадлежности. Аппиан относил к киликийским пиратам сирийцев, жителей Кипра, Памфилии и прибрежных стран Понта (Mithr. 94). Киликийские пираты, как описывает Плутарх, помогли Серторию захватить острова Питиусские острова и похитили молодого Юлия Цезаря (Sert. 7; Caes. 1). Они действовали по всему Средиземному морю. Судя по всему, пиратов было довольно много, и римляне не могли их различить. По этой причине они называли всех "киликийскими пиратами", что отразилось в произведениях античных авторов.

Современные историки рассматривают киликийское пиратство через призму тех событий и войн, которые лишь частично пересекаются с пиратством (например, Митридатовы войны). Однако мы полагаем, что пиратство I века до н.э. само по себе является самобытным явлением и заслуживает отдельного рассмотрения, а не в контексте других событий. Хотя пираты не имели собственного государства в полном смысле слова, они смогли стать силой, с которой Рим в итоге был вынужден считаться. Отлаженный механизм морского разбоя наносил ущерб Римской республике в течение первой половины I века до н.э.

Митридат VI первым осознал выгоды сотрудничества с пиратами. Царь Понта нашел в пиратах мощного союзника для трех тяжелых войн против Рима. После войны Гнея Помпея Великого против киликийских пиратов в 67 году до н.э. мы не находим в источниках значительных масштабных действий пиратов против Рима. Однако мы склонны согласиться с рядом отечественных и зарубежных ученых, что пираты сыграли значительную роль в государстве Секста Помпея на Сицилии (43–36 гг. до н.э.).

М.И. Ростовцев связывал пиратство с социальной основой государства Секста Помпея. Разумеется, ученый не противоречил тезису о преобладающей роли рабов в движении Секста Помпея ^[10]. С.И. Ковалев также описывал движение Секста Помпея как "государство рабов и пиратов". Однако в своей работе, опубликованной в 1939 году, он подчеркивал важность рабского элемента, считая пиратство второстепенным фактором ^[5]. Современные российские ученые, такие как А.Б. Егоров и А.Б. Снисаренко, отмечают уникальную роль политических эмигрантов и италиков в государстве Секста Помпея и, что важно для нашего исследования, подчеркивают роль пиратов ^{[3; 11]}. Напротив, В.Н. Парфенов считает роль рабов незначительной и ставит пиратов и италиков в центр социальной базы Секста Помпея ^{[8; 9;]}.

Зарубежные историки также часто обращались к вопросу социальной базы Секста Помпея. В XIX веке Г. Вебер подчеркивал корсарский характер и пиратский состав сицилийского государства между 43 и 36 годами до н.э. Французский ученый Ж. Мериен утверждал, что Секст Помпей использовал пиратов в своей службе, вероятно, включая некоторых освобожденных рабов ^[17]. Немецкий историк Э. Мароти, изучавший эту тему, пришел к выводу, что пираты играли важную роль в государстве Секста Помпея ^[18]. Пираты все больше становились организованной силой под командованием Помпея, осуществляя морские рейды по его приказу. Движение Секста Помпея было сложным по своему социальному составу. Аристократическая элита вместе с рабами и пиратами сформировала единое государство.

Риму потребовалось время, чтобы уделить должное внимание пиратам. Это можно заключить на основе попыток покончить с пиратством в Киликии, предпринятых до операции Гнея Помпея в 67 году до н.э. Сначала казалось, что несколько военных кампаний в Киликии решат проблему пиратства. Однако даже, казалось бы, успешные кампании, такие как миссия Публия Сервилия Ватии Исаврика (79–74 гг. до н.э.), не имели длительного успеха. Киликийские пираты снова и снова восстанавливались после ударов и продолжали совершать акты пиратства и вооруженного разбоя на море. Дошло до того, что пираты действовали у берегов Италии и похищали знатных римлян (Plut., Caes., 1).

Основным занятием жителей Киликии было пиратство. Это было обусловлено несколькими причинами. Во-первых, это связано с местностью, где они жили. По словам Страбона, Киликия Трахея была "неровной, скалистой". Казалось, что она создана для разбоя (Strab. XIV.5). Высокие горы заставляли жителей селиться у их подножий на прибрежных равнинах, открытых для набегов. Обилие корабельного леса способствовало развитию кораблестроения. Местные жители успешно занимались навигацией. Однако, помимо природных условий, были и политические причины, которые кажутся еще более важными.

Киликия была спорной территорией, на которую претендовали Селевкиды и Птолемеи с III века до н.э. В течение нескольких веков этот регион превратился в поле битвы. В результате местное население вело военизированный образ жизни, занимаясь разбоем и пиратством. В III веке до н.э., в войне между Антиохом III Великим и Птолемеем IV Филопатором (Четвертая Сирийская война 219–217 гг. до н.э.), киликийские пираты участвовали в сражениях на стороне Антиоха III ^{[4, сс. 220–224]}. Для этой статьи нет необходимости подробно описывать ход войны, однако важно выделить некоторые значимые моменты.

Птолемей IV направил посольство к римлянам с жалобой на Антиоха, который силой захватил Сирию и Киликию. Попытки Рима решить конфликт дипломатически оказались безуспешными. В результате Рим был втянут в войну против Антиоха III, который снова использовал силы пиратов для борьбы на море ^{[15, сс. 190–197]}.

Согласно Аппиану и Полибию, мы знаем, что киликийские пираты участвовали в морском сражении при Мионессе в 190 году до н.э. Тем не менее они не смогли проявить себя: киликийские пираты бежали при виде римского флота (Polyb. XXI.12; App. Syr.29). После двух тяжелых поражений Антиох III начал переговоры, которые привели к заключению Апамейского мира в 188 году до н.э. ^{[16, сс. 277–280]}. По этому договору Антиох III был обязан отказаться от малоазийских территорий к западу от Таврских гор. Кроме того, что более важно для нашего исследования, Селевкидам было запрещено формировать и поддерживать военный флот в Средиземном море (Liv. XXXVIII.38–39).

М.Г. Абрамзон пишет, что после заключения этого договора мы можем наблюдать, как власть Селевкидов в Киликии угасает. Многие области начали выходить из-под контроля и даже приступили к автономной чеканке монет без королевского портрета ^{[1, с. 42]}. После заключения Апамейского мира киликийское пиратство стало хаотичным. Пираты часто служили восточным правителям, которые, помимо усиления своего флота, таким образом контролировали их. Отсутствие селевкидского флота давало киликийцам свободу действий.

К середине II века до н.э. Птолемеи и Селевкиды переживали глубокий кризис и не могли противостоять пиратству. Восстание Диодота Трифона против Селевкидов в 146–139 гг. до н.э. стало ключевым событием для развития пиратства ^{[11, с. 155]}. Диодот Трифон был бывшим рабом, провозгласившим себя сирийским царем. Он намеревался закрепить свою власть в Киликии Трахее с помощью пиратов ^{[13, с. 99]}. Покровительствуя им, он способствовал развитию морского разбоя в этих районах.

Диодот Трифон основал Коракесий, укрепление на крутой скале, соединенной с материком узким перешейком, своей опорной точкой (Strab. XIV.5.2). Коракесий располагался рядом с хребтом Ташели на западной стороне, а его двойная крепость, Корик, была построена на восточном краю. Пираты со всего побережья находили здесь убежище. По словам Ф. Де Сузы, это место было настолько хорошо приспособлено для обороны, что крепость использовалась еще много веков местными жителями ^{[13, с. 98]}.

В 139 году до н.э. Антиох VII смог подавить восстание Трифона и заставить его совершить самоубийство. Однако к этому времени киликийские пираты уже слишком прочно закрепились на побережье Киликии. Начали формироваться многочисленные пиратские банды, уже без какого-либо влияния сверху. Сначала киликийские пираты довольствовались добычей, которую могли получить вдоль маршрутов Леванта. Однако по мере роста их сил опустошение и грабеж распространились на все побережье Малой Азии ^{[19, сс. 205–206]}.

Один из крупнейших рынков рабов находился на Делосе. Здесь была возможность продавать до десятков тысяч рабов в день. По этой причине пираты стекались сюда под видом работорговцев с награбленным, чтобы сбыть его. Страбон отмечает, что цари Кипра и Египта помогали пиратам, так как те были врагами сирийцев (Strab. XIV.5)

Римляне, разбогатевшие после разрушения Карфагена и Коринфа, были основными покупателями рабов. Поэтому они не сразу озаботились вопросом пиратства. Киликийцы не причиняли прямого ущерба Риму. Кроме того, столь развитый морской разбой окончательно подорвал власть Селевкидов. Тем не менее в 143 году до н.э. Рим решил направить комиссию, включающую Сципиона Эмилиана, в Египет и Азию. Как указывает Страбон, комиссия была отправлена для "наблюдения за положением племен и городов на месте". Сципион Эмилиан и другие сенаторы выяснили, что рост пиратства был вызван политическим кризисом в империи Селевкидов (Strab., XIV, 5, 2).

Римская дипломатическая миссия не увенчалась успехом из-за слабости правительств этих стран. В II веке до н.э. римляне не имели достаточных возможностей для поддержания собственного флота на Востоке, поэтому Малую Азию оставили на произвол судьбы. Киликийские пираты доминировали в регионе, и, более того, римляне поддерживали с ними дружеские отношения ^{[7, с. 65]}.

Это изменилось в 133 году до н.э., после того как Аттал III завещал Риму Пергамское царство. С этого момента римляне не могли игнорировать пиратство в регионе, поскольку оно напрямую входило в их зону влияния, и морской разбой стал прямой угрозой владениям Римской республики (Just. XXXVII.1). Если римляне и пытались контролировать безопасность на море, у них это не получилось. Операции против морских разбойников в основном проводились по инициативе местных народов. В связи с этим Г. Ормерод упоминает эфесский декрет. Согласно ему, жители Астипалеи были в ярости, узнав о разграблении храма Артемиды Эфесской, и решили лично бороться с пиратами. Есть также свидетельство Диона Кассия о том, что города в Малой Азии не ожидали помощи от Рима и заключали соглашения с киликийскими пиратами (XXXVI.20). Г. Ормерод считает, что большинство населения в Памфилии, Писидии и Киликии к моменту кампании Марка Антония занималось пиратством ^{[19, сс. 247–248]}.

Таким образом, к началу I века до н.э. киликийские пираты были грозной и опасной силой: у них был большой флот, гавани, верфи, множество хорошо обученных моряков и воинов; их войска были многочисленны и хорошо организованы. Они расширили свое влияние на все Восточное Средиземноморье и начали непосредственно угрожать берегам Апеннинского полуострова. Это требовало мер против пиратов, и для этой цели в Малую Азию был отправлен Марк Антоний (Liv. Ep.68).

О кампании Марка Антония известно немного. Антоний был отличным оратором, за что получил когномен Оратор. Он был квестором в провинции Азия, но не имел заслуг. В 102–101 годах до н.э. сенат направил Марка Антония как проконсула в Киликию для борьбы с пиратами. Скорее всего, отрывок у Цицерона, в котором Марк Антоний рассказывает о своем путешествии, относится именно к этому периоду: "Одна­жды про­ездом в кили­кий­ское намест­ни­че­ство мне слу­чи­лось на мно­го дней задержаться в Афинах из-за неблагоприятной там погоды, и там я вра­щал­ся еже­днев­но в обще­стве уче­ных, едва ли не тех самых, о кото­рых ты толь­ко что гово­рил…" (De orat. I.80).

Традиционно считается, что Марк Антоний не воевал на суше. Однако эпиграфика, представленная в работе М.Г. Абрамзона, позволяет предположить обратное. Несколько офицеров Марка Антония, например, претор Гратидиан и квестор Авл Габиний, были убиты в Киликии, что было бы невозможно, если бы Марк Антоний не высаживался на берег ^{[1, с. 46]}.

Надпись, найденная в Коринфе, сообщает, что римский флот пересек Истм и отплыл в Памфилию, в то же время пропретор Гирр снарядил другой флот в Афинах ^{[20, с. 4]}. Интересно, что имя командующего на надписи было стерто. А.Н. Шервин-Уайт предполагает, что это было сделано во времена Октавиана, так как было смешение с именем печально известного триумвира ^{[20, с. 4]}.

Флот, скорее всего, был отправлен не из Италии, так как после войны с Карфагеном и до Митридатовых войн у римлян не было мощного флота. Известно, что Родос и Византий предоставили флот в распоряжение римлян. Отсюда следует, что Марк Антоний набирал моряков и организовывал флот для борьбы с киликийскими пиратами в Азии. А.Н. Шервин-Уайт отмечает, что в 102 году до н.э. Антоний мог быть направлен с проконсульскими полномочиями в Азию, и Киликия рассматривалась как зона его военных действий ^{[20, с. 4]}.

В 102–101 годах до н.э. Марк Антоний, вероятно, провел ряд военных операций, сведения о которых не сохранились до наших дней. Римское вторжение в Киликию было осуществлено из Ликаонии через Таврский проход. М.Г. Абрамзон считает, что не было необходимости в крупном военном действии, и это объясняет отсутствие подробной информации в источниках. Большая роль в кампании была отведена восточным прибрежным городам, в частности Родосу. Вернувшись из Киликии в Рим, Марк Антоний отпраздновал триумф ^{[13, сс. 107–108]}.

Открытие пяти колонн с текстом Lex Romana de pirates persequendis (Cnidos. III.28–41) в Книде в 1970 году оказалось очень полезным. Надписи на колоннах дополнили похожий текст из Дельф и пролили свет на цели кампании Марка Антония ^{[12, сс. 153–167]}. Закон датируется 101 годом до н.э., вероятно, концом миссии Марка Антония. Дело в том, что закон обязывал консула, находящегося в Риме, отправить письма восточным правителям, контролирующим побережье Восточного Средиземноморья. Среди них были правители Сирии, Египта, Кирены, Родоса, Кипра. Требование римлян к восточным правителям заключалось в том, чтобы они прекратили деятельность пиратов на своих территориях. Киликийским пиратам не должно было быть позволено отплывать с территорий, подконтрольных восточным правителям, и был наложен запрет на вход пиратов в гавани. Правительствам также было поручено обеспечить безопасность мореплавания для римских граждан ^{[14, сс. 205–210]}.

Книдские колонны также содержат фрагмент текста, вызывающий дискуссии среди историков (Cnidos. III.35–41). Надпись на одной из колонн служила предупреждением, что римский народ объявил Киликию своей провинцией; так полагает М. Хассел ^{[14, с. 209]}. Однако А.Н. Шервин-Уайт не согласен и считает, что произошла ошибка при переводе с латыни на греческий. В качестве аргумента ученый приводит другую надпись из Книда, в которой Ликаония также объявлена провинцией, следуя тому же переводу, что невозможно, так как Ликаония была частью провинции Азия ^{[20, с. 5]}.

М.Г. Абрамзон следует в этом вопросе за А.Н. Шервин-Уайтом и добавляет, что на самом деле не было необходимости для римлян создавать вторую провинцию в Малой Азии. Римский командующий мог опираться на военные ресурсы провинции Азия, а также на территории, которые Аттал III завещал римскому народу. Таким образом, вопрос о создании провинции Киликия во время кампании Марка Антония является дискуссионным, но мы склонны думать, что А.Н. Шервин-Уайт привел убедительные аргументы. Следовательно, в случае Киликии термин "провинция" означал, что эта область считалась зоной военных действий, и римский магистрат был назначен в Киликию не для управления, а для выполнения функций полицейского надзора – борьбы с пиратством и обеспечения морской безопасности ^{[21, сс. 222–224]}.

Большинство сведений о феномене "киликийского пиратства" мы черпаем из римских письменных источников и эпиграфики. В свою очередь, римские источники рассматривают киликийское пиратство прежде всего как объект римских военных кампаний. По этой причине сложно создать исчерпывающую и многомерную картину социальных, экономических и культурных механизмов, движущих множеством этнических групп, объединенных под общим названием "киликийские пираты". Однако создание детальной картины политических и военных мер, предпринятых Римом для борьбы с пиратством, может помочь лучше понять его природу.

Отношение Рима к киликийским пиратам не всегда было враждебным. Во II веке до н.э. Рим использовал рабов, которых пираты поставляли на рынки Делоса. В то же время грабежи и разбои, которые пираты устраивали на территории государств Малой Азии, явно были на руку Риму, который прагматично интересовался этим регионом. Все изменилось с образованием римской провинции Азия в 133 году до н.э. на территории бывшего Пергамского царства. С этого момента эти территории находились под непосредственной властью Рима, и киликийское пиратство стало угрожать процветанию новой провинции.

Однако Рим не сразу обратил внимание на эту проблему. Мы знаем, что военная кампания Марка Антония в 102–101 годах до н.э. была первым военным столкновением между Римом и пиратством. Практически нет информации о кампании Марка Антония. Мы также не знаем, за что именно Марк Антоний получил свой триумф. Вероятно, он одержал несколько побед над киликийскими пиратами. Тем не менее, как будет видно в будущем, он все же не достиг успеха. Спустя десять лет киликийские пираты с новой силой присоединятся к Митридату VI, уже не как разбойники, а как сплоченная морская сила.

Известно, что в этот период пираты продолжали свои грабительские набеги на берега Малой Азии. Однако теперь Римская республика уже была в числе тех, кто непосредственно страдал от пиратства. Теперь не могло быть и речи о каком-либо диалоге между Римом и пиратами. Для пиратов грабеж был вопросом выживания. Они не могли отказаться от разбоя и грабежа, в то время как Рим не мог позволить разграбление своей территории. Таким образом, конфликт был неизбежен.

Как упоминалось выше, кампания Марка Антония завершилась триумфом. Однако был ли это действительно триумф? Вероятно, мы многого не знаем, поскольку большинство информации до нас не дошло, но очевидно одно – проблема пиратства не была решена. Возможно, Рим недооценил своего нового врага. Более того, сам Рим, вероятно, способствовал тому, что пираты стали реальной угрозой. В будущем против пиратов будет отправлена не одна военная экспедиция, но они завершатся неудачей. Каждый раз Рим посылал все больше солдат, но не достигал желаемых результатов. Все закончилось только тогда, когда Рим предоставил imperium Гнею Помпею в 67 году до н.э. Используя почти всю мощь Рима, будущий триумвир смог покончить с пиратством в тот момент, когда оно было на пике своей силы, вместо того чтобы расправиться с ним гораздо раньше, когда оно только возникало в 102–101 годах до н.э.