Дальневосточные кладбища как объект изучения

Гринько Андрей Александрович ORCID: 0000-0002-9690-421X кандидат исторических наук доцент, кафедра гуманитарных дисциплин, Дальневосточный государственный аграрный университет 675000, Россия, Амурская область, г. Благовещенск, ул. Политехническая, 86 Grinko Andrei Aleksandrovich PhD in History Associate professor, Department of Humanities, Far Eastern State Agrarian University 675000, Russia, Amur region, Blagoveshchensk, Polytechnic str., 86 andrey2007-85@mail.ru

Кладбище представляет собой не только место захоронения, но и многослойный памятник, призванный формировать коллективную идентичность, сохранять и транслировать память о ранее живших поколениях людей. Кладбища являются сосредоточением социально-исторической памяти целых сообществ людей, здесь концентрируется прошлое. Цель таких «мест памяти», опираясь на концепцию П. Нора, – остановка времени, блокирование работы забытья, фиксирование настоящего порядка вещей, обессмерчивание смерти, материализация нематериального для того, чтобы заключить максимум смысла в минимум знаков ^[1]. Места памяти существуют только благодаря тому, что о них помнят. Если желание и возможность помнить исчезает, то места памяти превращаются в места забвения.

Изучение кладбищ позволяет лучше понимать специфику жизни тех или иных поколений, культурные особенности соответствующей эпохи, материальное благосостояние определенных слоев общества и многое другое. Рассматриваемый вопрос имеет не только научный, но и нравственный аспект. Последний наглядно выражается в отношении живущих поколений к местам захоронений и их состоянию. Выдающиеся личности прошлого (А.С. Пушкин, И.В. Гете и др.) неоднократно обращались к нравственному содержанию проблемы памяти. Кладбище и его восприятие в различные эпохи – показатель существовавшего и существующего в обществе исторического самосознания. «Еще не зная употребления букв, народы уже любят Историю, – писал Н.М. Карамзин, – старец указывает юноше на высокую могилу и повествует о деяниях лежащего в ней Героя» ^[2]. Исследователь М.Д. Артамонов отмечал, что «…забота о могилах предков – один из элементов культуры любого народа, показатель его духовного здоровья. К сожалению, у нас и раньше, и теперь культа предков, в хорошем смысле этого слова, не было, и нет. О кладбищах мало пишут, их недостаточно изучают, о захоронениях мало заботятся. Могилы многих, даже выдающихся сынов и дочерей России, зарастают травой забвения, а порою исчезают совсем» ^[3]. Решение этой нравственной проблемы необходимо и возможно, равно как и решение исследовательских задач в этой области. Научное изучение кладбищ, проводимое в рамках некрополистики (или некрополеведения) как вспомогательной исторической дисциплины слабо проявляется на уровне Дальнего Востока, хотя значимость этой работы невозможно переоценить.

Кладбище выступает в качестве объекта похоронного назначения, предназначенного для погребения останков и праха умерших или погибших [ГОСТ Р 53107-2008 «Услуги бытовые. Услуги ритуальные. Термины и определения». URL: https://docs.cntd.ru/document/1200069390 Дата обращения: 25.12.2023]. Как комплекс погребений и надгробных памятников на особой территории, кладбище позиционируется как один из традиционных видов землепользования, обязательный элемент, присущий существованию человеческого общества. На кладбищах нередко выделяются особые зоны, погребение на которых проводится в соответствии с определенными ритуалами и традициями. В случае длительного существования и значительной историко-культурной ценности можно говорить о кладбище как некрополе. Верхняя граница датировки исторического некрополя, как правило, ограничивается первой половиной XX века ^[4]. Предметом дискуссий остается возможность отнесения к некрополям более «молодых» захоронений, принадлежащих известным людям и отмеченных уникальными памятниками.

К настоящему времени в РФ разработана определенная нормативная база, регулирующая сферу похоронного дела и содержания захоронений [Федеральный закон «О погребении и похоронном деле» от 12.01.1996 N 8-ФЗ. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8919/ Дата обращения: 24.12.2023. Федеральный закон «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30.03.1999 N 52-ФЗ https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_22481/ Дата обращения: 23.12.2023. Постановление Главного государственного санитарного врача РФ от 28 июня 2011 г. № 84 «Об утверждении СанПиН 2.1.2882-11 «Гигиенические требования к размещению, устройству и содержанию кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения». URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/12089475/ Дата обращения: 23.12.2023]. Согласно законодательству, места погребений, как создаваемые, так и существующие, не могут быть снесены, и переносятся только при наличии угрозы вследствие стихийных бедствий. При переносе кладбищ и захоронений проводится рекультивация, использование территории разрешается только спустя 20 лет после переноса, и лишь под насаждения. На региональном уровне функционирование кладбищ основывается на положениях Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и нормативных документах соответствующих органов [Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 06.10.2003 N 131-ФЗ. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_44571/ Дата обращения: 23.12.2023]. Несмотря на то, что местные администрации обязаны содержать места захоронений, требования законодательства нередко нарушаются. Существенная часть региональных кладбищ, особенно в небольших населенных пунктах, находится в удручающем состоянии, вызванном недостаточным финансированием, пробелами в правовой сфере и слабой общественной инициативой.

Зародившись как сугубо утилитарная, санитарно-гигиеническая изоляция мертвых от живых, по мере общественного прогресса и развития человеческого сознания, кладбища превратились в места систематических посещений со своей специфической культурой, становясь, своего рода, музеями под открытым небом, сосредоточием архитектурных и культурных традиций. Значимость факта смерти в жизни человеческого общества привела к развитию похоронной культуры, уникальной для той или иной эпохи, народа, региона.

Кладбище выступает в качестве ценного исторического источника. Этот источник важен при изучении социально-политической истории, истории искусства, градостроительства и повседневности, анализе антропо- и этногенеза ^[5]. Надгробия олицетворяют свое время, территорию, отношение со стороны современников и потомков. Анализ рисунков, символов и текстов, размещенных на надгробиях, позволяет изучить собственно отечественную мемориальную культуру: «от реконструирования «биографии вещей», задействованных в коммеморациях (технологии изготовления, декора, подбора текстов эпитафий), до анализа темпоральности и локальной идентичности» ^[6].

Академик Д.С. Лихачев отмечал, что «… кладбище – это элемент города, своеобразная и очень ценная часть городской архитектуры. Надгробные памятники … разнообразны, индивидуальны и всегда по-своему любопытны. Читая забытые имена, иногда разыскивая похороненных здесь известных людей, своих родных или просто знакомых, посетители в какой-то мере учатся «мудрости жизни». Роль одиноких могил или кладбищ в воспитании «нравственной оседлости» очень велика» ^[7].

В социальном и культурном плане значимость кладбища заключается в его прямой связи с вечной проблемой жизни и смерти, сохранением представлений об общем прошлом для последующих поколений людей, что формирует коллективную идентичность нации. Посещение кладбища означает своеобразную встречу с людьми минувших эпох. Осознание важности сохранения памяти о предыдущих поколениях привело к отнесению ряда кладбищ и отдельных захоронений к объектам культурного наследия. Согласно законодательству РФ, мемориальные памятники (в том числе художественные надгробия старше 100 лет) являются объектами культурного наследия и подлежат охране и сохранению [Федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» от 25.06.2002 N 73-ФЗ. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_37318/ Дата обращения: 23.12.2023]. Однако это касается сравнительно малой части погостов, преимущественно расположенных в европейской части страны. Существенная часть примечательных отечественных надгробий не осознается как национальное достояние, беззащитна перед человеческим невежеством и постепенно предается забвению, либо безвозвратно утрачена. Современная ситуация такова, что историко-культурное, духовное и даже патриотическое значение провинциальных, в том числе дальневосточных, кладбищ ставится под сомнение, собственно культура посещения таких мест практически не развита, что нельзя считать нормальным явлением. Сохраняется сложившееся в советский период «отчужденное отношение к кладбищам как к некой разновидности складов с ограниченным сроком действия, в то время как, на самом деле, некрополи – это материальное воплощение духовности общества, феномен культурного наследия» [Караваева Н. В. Социально-экологические аспекты изучения некрополей как феномена культурного наследия: на примере Москвы : автореферат дис. ... кандидата географических наук / Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. Москва, 2007, 24 с.].

Осознание важности изучения и сохранения отечественных кладбищ стало складываться в имперский период истории России. Особенно явно это проявилось на рубеже XIX-XX вв., когда исследователи-энтузиасты стали описывать некрополи, расположенные в европейской части страны, а результаты оформлялись в виде сравнительно многочисленных публикаций ^[8]. Началось описание надгробных памятников, инициатором чего стал великий князь Николай Михайлович. Он считал, что «издание надгробных надписей сохранит их навсегда от исчезновения и даст полезный материал для истории и, особенно, для генеалогии» ^[9]. Изучение кладбищ было прервано событиями 1917 года. В советский период погостам был нанесен значительный урон. Разруха и бедствия Гражданской и Великой Отечественной войн, уничтожение религиозных объектов, надгробий представителей дворянства и буржуазии, целого ряда кладбищ, располагавшихся рядом с культовыми сооружениями и общественными зданиями, отсутствие ухода за старыми захоронениями, привели к потере целого пласта национальной исторической памяти. Несмотря на активность краеведческих объединений и отдельных энтузиастов («Старая Москва», Б. Греков, Н. Иконников и др.), некрополистика переживала упадок. Только в 1960-е годы начнется период ее возрождения, связанный с исследованиями захоронений Великой Отечественной войны и ряда столичных кладбищ. В 1970-1980-е годы появляются описания кладбищ ряда крупных городов. Важную роль в развитии некрополистики сыграли научно-практические конференции, проводившиеся раз в несколько лет, начиная с 1990 года ^[10]. К изучению некрополей приступил Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева (Институт Наследия), издаются фундаментальные книги, публикуются научные статьи ^{[11; 12; 13]}. С 1990-х гг. в отдельных регионах появляются полноценные общественные движения, изучающие и защищающие кладбища, включающие как энтузиастов, так и специалистов в области некрополистики, краеведения, генеалогии и др. Некоторые инициативы получают государственную поддержку, расширяется просветительская деятельность, разрабатываются тематические экскурсии. В начале нового тысячелетия появляется и развивается сетевая некрополистика: создаются и обретают популярность соответствующие интернет-сайты, тематические страницы, блоги и публичные группы в социальных сетях. Современный интерес к кладбищам, как и ранее, основан на любительском, популярном энтузиазме, роль науки остается вторничной. Краеведы широкого профиля: музейные, библиотечные, архивные работники, журналисты и педагоги, активные и неравнодушные граждане, определяют пути и направления развития некрополистики.

К настоящему времени существует значительное количество исследований не только в отношении кладбищ и отдельных захоронений европейской части страны, но и расположенных на территории Сибири ^{[14; 15]}. Однако, применительно к восточной России, их перечень крайне незначителен. При этом в южной части Дальнего Востока существует целый ряд кладбищ, имеющих сравнительно длительную историю, представляющих интерес для науки и важность с точки зрения сохранения национальной памяти. Среди опубликованных научных работ, посвященных дальневосточным кладбищам, можно отметить труды В.С. Гришечкина и Е.С. Кирсановой, посвященные Морскому кладбищу Владивостока, работу Е.А. Шмакова о церковном некрополе Хабаровска, публикацию А.В. Ижендеева об обелисках кладбищ Благовещенска и некоторые другие ^{[1; 16; 17; 18]}. При этом для научного изучения дальневосточных погостов и реконструкции их истории, имеется источниковая база, включающая в себя метрические книги, данные статистики, некрологи, документацию местных и региональных органов власти, карты и планы населенных пунктов, реестры захоронений, а также фрагменты мемуаров, газетные публикации, фото-видео-материалы, интернет-публикации, описывающие современное состояние тех или иных захоронений.

Охарактеризуем некоторые из дальневосточных погостов. В городе Благовещенск Амурской области сохранилось два некрополя, возникших во второй половине XIX в. Вознесенское кладбище появилось почти одновременно с самим городом и изначально располагалось за его пределами. Название «Вознесенское» оно получило после возведения в 1896 году храма Градо-Благовещенской кладбищенской церкви во имя Вознесения Господня. По мере расширения города оно вошло в его состав и сегодня расположено в центральной части. В имперский период погост был огорожен, установлены трехарочные ворота, на его территории располагались церковь во имя Второго пришествия Господа и Страшного Суда, частная часовня, отдельные участки еврейских и японских захоронений, а общая площадь достигала 27 кв. км. Большинство жителей Благовещенска, за исключением молокан, покоилось именно здесь. Надгробия состоятельных горожан или материалы для них нередко заказывались из Европы, сооружались мраморные и гранитные склепы, колонны и стелы. После гибели Российской империи многие памятники, особенно носящие имена дворян, священнослужителей, представителей буржуазии, были уничтожены, материал использовался для хозяйственных нужд, а иногда и как основа для создания надгробий другим людям. В довоенные годы была уничтожена южная часть кладбища, на которой, в частности, покоились врач-хирург, один из пионеров применения внутривенного наркоза А.П. Еремич (1876-1920); золотодобытчик и меценат П.Д. Баллод (1837-1918); сатирик Ф.И. Чудаков (1888-1918); поэт П.Ф. Масюков (1848-1903); первый куратор римско-католических церквей Дальнего Востока капеллан К. Радзишевский (1838-1893); художник, один из основателей первого на Дальнем Востоке художественно-промышленного училища П. С. Евстафьев (1880-1958), ученик Ильи Репина ^[19]. Их могилы утрачены. На остальной части погоста захоронения продолжались до 1970-х годов, преимущественно семейного характера. Среди выдающихся личностей, покоящихся здесь, можно отметить, известного краеведа Г.С. Новикова-Даурского (1881-1961); режиссера, заслуженного деятеля искусств РСФСР Н.И. Уралова (1899-1964). Судя по воспоминаниям благовещенцев, еще в середине XX в. здесь сохранялись уникальные памятники дореволюционного периода. Цитируем: «Нас поражала величием трехстенная беседка высотой с человеческий рост из плит белого мрамора с голубыми прожилками, увенчанная церковной маковкой весом в несколько сотен килограммов. … Помню высокую беседку редкой кузнечной работы и с завершением в виде купола. Стены отделаны металлом, напоминая вьющиеся виноградные лозы с тонкими узорчатыми листами. Внутри, на облицованном керамической плиткой полу, была вмонтирована чугунная ваза, в которой находился букет роз из металла. На главной аллее стоял двухметровой высоты обелиск из черного мрамора основателю Благовещенского пивоваренного завода Клоссу. Напротив него покоился прах купца 1-й гильдии Бояринцева. Его памятник состоял из четырех цветов. Четыре круглые колонны из полированного зеленовато-серого мрамора, основание — черного мрамора, стела из красно-серого камня, а завершал ансамбль купол в виде церковной маковки, который переливался на солнце кристаллами ярко-белого мрамора» [Воспоминания В. Григорьева // Амурская правда. Приложение «Старая мельница». 24 апреля 1998 г.]. В настоящее время историческую и культурную ценность представляет ряд памятников имперского и советского периодов, исполненных в каменном и металлическом виде, часть из которых сохранилась лишь частично. До 2010-х годов Вознесенское кладбище было фактически заброшенным и постепенно уничтожалось, а часть территории использовалась под нужды жителей и организаций, была проложена автодорога, построена автозаправочная станция. Общественная активность и инициативность местных жителей, ученых, руководства города в последние годы привели к положительным изменениям в облике данного кладбища, однако превращения некрополя в полноценный историко-культурный объект и мемориал пока не произошло.

Молоканское кладбище Благовещенска сохранилось лишь частично, в урезанных границах. Молокане, ортодоксальным православием считавшиеся сектантами, в имперский период мигрировали на восток страны, в частности, в Приамурье, благодаря фактически действовавшей здесь религиозной свободе и экономическим перспективам региона. К 1880 году в Благовещенске уже насчитывалось около семи тысяч молокан. Большинство могил выглядело скромно, так как похоронный ритуал у «духовных христиан» был сравнительно прост. Они ставили скромные деревянные памятники в форме тумбочек, если не оставляли камней, кресты не ставили принципиально ^[20].

Основной массив сохранившихся памятников, как на Вознесенском, так и на Молоканском кладбище, составляют советские обелиски, изготовленные из стали и бетона, с пятиконечными звездами, реже – с крестами, в отдельных случаях, с эпитафиями. Иногда к обелискам прикреплены символы и знаки каких-либо профессий и обществ: якорь, руль, знак общества «Трудовые резервы» ^[17]. Среди сохранившихся надгробий особый интерес представляют надгробия в форме обрубленного дерева, устанавливавшиеся на могилах последних в роду людей. Они встречаются и в других регионах Дальнего Востока, в частности, на Морском кладбище Владивостока. Рядом с Благовещенском есть более молодые кладбища, расположенные на 8 и 17 км Новотроицкого шоссе. Первое было открыто в 1970-е годы, второе – в 1990-е. Несмотря на свою «молодость» и сравнительно короткую историю существования, они также являются местами коллективной памяти, а примечательные надгробия и выдающиеся личности, похороненные здесь, должны выступать объектами изучения и защиты.

В Биробиджане Еврейской автономной области старейшее городское кладбище находится возле микрорайона «Мясокомбинат» и условно состоит из двух участков. Первый, где, вероятно, хоронили жителей станции Тихонькая еще до образования города, сейчас фактически представляет собой участок леса. Второй известен как «Старое кладбище» и большей частью сохранился, но находится в запущенном состоянии и разрушается. Примерно до середины ХХ века на нем хоронили первых строителей города и почетных жителей, ветеранов Великой Отечественной войны, иудейские захоронения здесь перемешаны с сугубо светскими [Черненко В. Старейшее кладбище Биробиджана под угрозой исчезновения // Комсомольская правда. Хабаровск. URL: https://www.hab.kp.ru/daily/27127/4212414/?ysclid=ll0ctn31xo676297807 Дата обращения: 07.11.2023].

Центральное кладбище Хабаровска функционирует с 1930-х годов, получив печальную известность захоронениями репрессированных граждан. Здесь покоятся такие известные люди, как писатель, общественный деятель и охотовед В.П. Сысоев (1911-2011); поэт П.С. Комаров (1911-1949); олимпийский чемпион В.С. Голованов (1938-2003); артисты М.М. Кацель (1930-2000) и А.З. Егоров (1922-1967); певец Н.И. Кола Бельды (1929-1993); писатель и философ В.Н. Иванов (1888-1971); ученый-паразитолог А.В. Маслов (1906-1971) и другие. В настоящее время погост благоустроен, ведется работа по оцифровке захоронений и составления интерактивной карты кладбища [Загорская Е. Новая история старого кладбища: в Хабаровске оцифруют погосты // Habinfo – интернет-журнал Хабаровска. URL: https://habinfo.ru/tsentralnoe-kladbische/?ysclid=ll0drrniy3483581810 Дата обращения: 07.12.2023]. Ряд захоронений поставлен на учет Всероссийским обществом охраны памятников. В настоящее время основным кладбищем Хабаровска считается «Матвеевское». Здесь покоятся люди, ушедшие относительно недавно, в том числе те, кто имел особые заслуги перед страной и народом. Например, писатель-фронтовик Ю.И. Квятковский (1926-2013). Помимо Центрального и Матвеевского, в Хабаровске имелось несколько старых, в том числе церковных, кладбищ, большинство из которых уничтожено. Сохранившиеся, например, в районе Амурского моста, находятся в неудовлетворительном состоянии. Последние захоронения здесь датируются 1940-1950-ми годами, значительная часть территории погоста была снесена в ходе реконструкции моста, а оставшаяся представляет собой неблагоустроенное пространство. Здесь находится могила талантливого художника М.Е. Сергиенко (1927-1955).

Во Владивостоке ряд старых кладбищ безвозвратно утрачен в первые десятилетия советской власти. Это касается Успенского и Покровского погостов. Кирпич, мрамор, металлические элементы использовались при строительстве и ремонте жилых и производственных зданий. Некоторые погосты исчезли в послевоенное время, например, Старое Эгершельдское. Именно там, в 1930 г. был изначально похоронен выдающийся путешественник В.К. Арсеньев (1872-1930). Такие кладбища, как Новое Эгершельдское и Солдатское, запущены и постепенно разрушаются. Наиболее известным из сохранившихся является Морское кладбище Владивостока, открытое в 1903 г. Название у кладбища сформировалось не сразу, оно также именовалось холерным, братским, военным, закрытым ^[1]. Морское кладбище включает погребения трех исторических эпох, включая участников Гражданской войны (так называемых, «красных», «белых» и интервентов (чехов, японцев, англичан, канадцев, французов) и военных (от моряков Русско-японской войны до бойцов, погибших в зоне СВО). Первыми стали могилы моряков крейсеров «Россия» и «Аскольд», и солдат 4-го Восточно-Сибирского полка, не сохранившиеся до нашего времени. В 1911 г. здесь были перезахоронены доставленные из Кореи останки моряков крейсера «Варяг», а созданный мемориал в настоящее время относится к памятникам федерального значения. С 1912 г. на территории кладбища начались захоронения и гражданских лиц. Были построены церковь, часовня, общинный дом женской монашеской общины. Как и все старые кладбища, Морское не избежало гонений первых десятилетий существования советской власти. Волна антирелигиозной пропаганды кардинально меняла отношение людей не только к религии, но и к местам захоронений. Оказались разрушены культовые постройки, распущена женская община, уничтожен ряд могил ^[1]. В 1954 г. сюда были перенесены захоронения советских бойцов, павших в ходе конфликта на КВЖД в 1929 г. под Мишань-Фу и у озера Хасан в 1938 г., а также прах исследователя В.К. Арсеньева (1872-1930). Данные объекты являются памятниками историко-культурного наследия федерального значения. В 1980-е годы здесь были перезахоронены контр-адмирал Е.С. Бурачек (1836-1911) и морской исследователь Ф. Гек (1836-1904); похоронены настоятель лютеранской церкви святого апостола Павла во Владивостоке, декан лютеранских приходов Дальнего Востока и пастор Карл Август Румпетер (1849-1912), первая в мире женщина-капитан дальнего плавания А.И. Щетинина (1908-1999), организатор рыбной промышленности в регионе Ш.Г. Надибаидзе (1907-1964), историк и академик А.И. Крушанов (1921-1991); были созданы мемориалы, посвященные погибшим кораблям и их экипажам (подводной лодке С-178, теплоходам «Баскунчак», «Комсомолец Находки», «Большерецк», «Тикси»). Наиболее старые из сохранившихся могил представляют собой каменные надгробия в виде дерева с обрубленными ветвями, сломанной колонны, креста на Голгофе (сохранилось только основание), многие захоронения советского периода своим внешним видом и материалом сходны с надгробиями, встречающимися на погостах других дальневосточных городов, ряд из них оформлен исходя из профессиональной деятельности умершего, преобладает морская тематика. Центральное кладбище Владивостока появилось в 1920-е годы и активно использовалось до своего закрытия в 1970-х гг. Здесь покоится геолог и палеонтолог Д.Ф. Масленников (1904-1953), первая мать-героиня Владивостока Р.А. Полутис (1892-1958), контр-адмирал К.О. Осипов (1898-1945), корейский политик-социалист Ли Дон Хви (1873-1935) и другие известные личности. Современное состояние данного погоста оставляет желать лучшего. Более молодым и используемым вплоть до настоящего времени является Лесное кладбище Владивостока. Здесь похоронен олимпийский чемпион С.М. Ощепков (1934-2012), герой Советского Союза М.Г. Малик (1911-1980), основатель Института океанографии ДВО РАН Н. Васильков, архитектор Ю.А. Траутман (1909-1986), народный артист РСФСР В.Я. Мялк (1925-1996), ученый-зоолог Г.Ф. Бромлей (1906-1982).

Таким образом, отечественные кладбища выступают комплексными памятниками, обладающими исторической ценностью, формирующими и сохраняющими коллективную память народа. Наиболее ранние из существующих кладбищ южной части Дальнего Востока включают захоронения трех исторических эпох. Памятники имперского периода, преимущественно начала XX века, сохранились в небольшом количестве и, в основном, в каменном исполнении. Надгробия с металлическими элементами присутствуют в единичных случаях. В силу отсутствия систематического ухода и непризнания, за редким исключением, со стороны государства объектами культурного наследия, данная группа памятников постепенно исчезает. Большой массив составляют надгробия советского периода, выполненные из металла, нередко типового образца. Послевоенному периоду свойственно большое количество пирамид и обелисков с красными звездами, памятников и оград с символами предприятий, организаций, конкретных профессий, разнообразие эпитафий, с минимальным количеством отсылок к религии. История отдельных погостов, например, Морского кладбища во Владивостоке, настолько богата и многогранна, что заслуживает самостоятельного изучения. Степень сохранности надгробий различна и связана с целым комплексом факторов: природно-климатических, материальных, временных и других. Действующие кладбища дальневосточных населенных пунктов находятся в лучшем состоянии, чем старые, закрытые погосты. Последние демонстрируют процесс превращения из мест памяти в места забвения, которые без регулярного ухода обречены на исчезновение. Действительность такова, что территория ряда погостов, особенно неиспользуемых в настоящее время, подвергается негативному влиянию со стороны расширяющихся населенных пунктов, вплоть до непосредственного соседства жилой или промышленной застройки и мест захоронений. Кроме того, старые кладбища часто страдают от вандализма и служат прибежищем для асоциальных элементов. В отсутствие контроля и надлежащей охраны это ускоряет процесс утраты данных объектов, формирует негативное отношение к памятным местам, что не может восприниматься положительно. Изучение дальневосточных кладбищ пока остается отрывочным и бессистемным, хотя это – перспективное направление региональной исторической науки, способное существенно дополнить и обогатить ее новыми данными, обобщениями и смыслами. Научные исследования должны идти параллельно с общественной деятельностью по сохранению существующих погостов, восстановлению надгробий и увековечиванию памяти людей, оставивших значимый след в жизни региона и страны в целом.