Библиотека
|
ваш профиль |
Филология: научные исследования
Правильная ссылка на статью:
Алексеева А.С.
О сборнике заговоров из собрания В. М. Ундольского
// Филология: научные исследования.
2023. № 12.
С. 119-126.
DOI: 10.7256/2454-0749.2023.12.69357 EDN: OOPGNI URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=69357
О сборнике заговоров из собрания В. М. Ундольского
DOI: 10.7256/2454-0749.2023.12.69357EDN: OOPGNIДата направления статьи в редакцию: 17-12-2023Дата публикации: 31-12-2023Аннотация: В статье рассматривается сборник рукописных заговоров второй половины XVII в. из собрания В. М. Ундольского (Российская государственная библиотека. Ф. 310. №1179). Рукопись была дважды опубликована Л. И. Сазоновой и А. Л. Топорковым (в 2000 г. и 2002 г.) в сопровождении комментария, но еще не становилась предметом текстологического и лингвистического изучения, которые необходимы при исследовании текстов, распространяющихся в рукописной среде – постановка этих задач позволит сделать выводы о происхождении сборника, особенностях его создания и источниках. Настоящая работа основывается на изучении рукописи de visu, поэтому особое внимание уделяется особенностям почерка, ошибкам писца и отражениям живого произношения, которые вписываются в контекст эпохи и всей письменности Древней Руси. При проведении исследования используются методы текстологического и лингвистического изучения, которые релевантны при изучении средневекового рукописного текста. Повторное обращение к рукописи позволило предложить несколько комментированных уточнений к изданию, основанных на исследовании палеографии, текстологии и языка, а также привлечении дополнительных рукописных и печатных текстов, исторических и диалектных словарей. Многочисленные ошибки в рукописи из собрания В. М. Ундольского связаны с бытованием источника в рукописной среде, что не позволяет согласиться с предположением издателей о записи рукописи из устного источника – скорее всего, писец держал перед собой антиграф. Изучение диалектных особенностей рукописи приводит к выводу о среднерусском говоре писца. Не исключено, что последующий владелец рукописи, Василий Волоцкий, является подьячим Василием Волоцким, который упоминается в делах 1699 г. и 1701 г. Арзамасской приказной избы. Ключевые слова: Древняя Русь, рукописные заговоры, древнерусские рукописи, апокрифическая литература, фольклор, диалектология, текстология, палеография, скоропись, Великоустюжский сборникAbstract: The article deals with a collection of handwritten charms of the second half of the 17th century from the collection of V. M. Undolsky (Russian State Library. F. 310. No. 1179). The manuscript was published twice by L. I. Sazonova and A. L. Toporkov (in 2000 and 2002) with a commentary, but it has not yet been the subject of textual and linguistic investigations, which are necessary in the study of texts circulating in the handwritten sphere. These purposes make possible to draw conclusions about the origin of the collection, the pecularities of its creation and sources. The article presents the results of the study manuscript de visu. The special attention is paid to the peculiarities of handwriting, scribe’s mistakes and reflections of live pronunciation which is considered in the context of the handwritten culture of Old Rus’. In present article the observations is based on the textual, linguistic and comparative research methods that are relevant in the study of medieval manuscripts. The investigation allowed to propose several commented refinements to the edition based on a detailed study of paleography, textual features, and language, as well as the involvement of other manuscript and printed texts, historical and dialect dictionaries. The scribe’s errors in the manuscript from the collection of V. M. Undolsky are related to the existence of the antigraph, which does not allow us to agree with the publishers’ assumption that the collection was recorded from an oral source. The dialectal features of the charms leads to the conclusion about the Central or Middle Russian dialect of the scribe. It is possible that the owner of the manuscript, Vasily Volotsky, is the podyachy Vasily Volotsky, who is mentioned in the documents of 1699 and 1701 years of the Arzamas clerk’s izba. Keywords: Old Rus’, handwritten charms, Old Russian manuscripts, apocryphal literature, folklore, dialectology, textual criticism, paleography, cursive writing, Velikoustyuzhskij collectionМиниатюрный рукописный сборник с заговорами от оружия [2] был дважды опубликован Л. И. Сазоновой и А. Л. Топорковым: в [6, с. 36–38] и [7, с. 225–232] (далее мы будем ссылаться на второе, исправленное издание). Водяные знаки в рукописи из-за малого формата (32°) не просматриваются, поэтому она датируется по почерку второй пол. XVII в. Что касается самого почерка, на наш взгляд, это не «небрежный полуустав с элементами скорописи» [7, с. 225], а поздняя скоропись с вариативными написаниями знаков и несимметричными элементами, но действительно небрежная. При обращении к сборнику de visu мы обнаружили несколько неточностей в передаче рукописного текста — составление комментария к ним и текстологическое и лингвистическое изучение рукописи являются задачами настоящей работы. Способ подачи материала подразумевает: 1) приведение цитаты из издания с указанием листа, 2) комментарий, 3) альтернативное прочтение (цитаты приводятся в упрощенной орфографии со внесением знаков пунктуации; выносные буквы даются в круглых скобках, реконструкции — в квадратных). 1. Обсуждение изданного текста На оборотной стороне верхней крышки переплета находится запись, которую издатели читают как «се поминанья (?) Ивана Кузьмина», предполагая, что рукопись составлена со слов слов некоего Ивана Кузьмина, чье имя упоминается на л. 31 [7, с. 226]. Однако удается разобрать еще несколько букв слева и снизу; весь фрагмент в настоящее время прочитывается следующим образом (деления на строки обозначены при помощи знака «|»): се поми|наньѧ іва|на ку(з)мини|…а сына ѳе|…а…|… На наш взгляд, на месте первой лакуны находится буква «н», второй — «доров», т.е.: се поми|наньѧ іва|на ку(з)мини|[н]а сына ѳе|[доров]а…|… ‘в память Ивана Кузьминича Федорова’. При этом «отчество» записано с ошибкой — ср. с документами 1596 г. и 1681 г.: великии господин Иев патриарх московскии и всеа Русии пожаловал Олексея Кузмина сына Чертова брата его Ивановым поместьем (НКРЯ), воевода посылал под(ь)ячего Петра Куз(ь)мина с(ы)на Непогожева да пушкаря Ивана Петрова в д(е)р(е)вню Соскова (НКРЯ). Формуляр маргиналии близок тому, что читается в помянниках, поэтому, на наш взгляд, она напоминает не об источнике некоторых текстов, а сохраняет информацию ком-то (возможно, первом владельце). На оборотной стороне нижней крышки читается имя Настась[ѧ], а сквозь всю рукопись проходит владельческая приписка: приписал Василеи Волоцкои. Л. 2. «...и от свое[го] оружия, от сталь, от пульки...». В рукописи читается стель, т.е. ‘стрел’ (ст<р>ель): буква «а» обычно записывается в виде двух начерков, а здесь находится «е» с наклоном влево и маленькой нижней петлей. Л. 2 об. «Самь Господь рече: Поди, стрела, завещае тебе от раба своего имярек…». Написания букв «е» и «ю» в почерке писца очень похожи: в действительности здесь записано слово завещаю, поскольку «е» имеет меньшую нижнюю петлю. Л. 3. «…поди от раба моего и от детеи ево прочь…». В издании пропущено слово имѧрекъ: ѡ(т) раба моего м (так сокращается лексема имярекъ). Л. 3 об. «…в моем гевангелии(?)…». В рукописи: в моемь гева(н҃)или(т) — что, по-видимому, является ошибкой чтения. Л. 4 об. «…то железо всякому на земли оружию Божеи брат, ти с ним темьна остужаися…». В этом фрагменте, во-первых, пропущена частица бъ перед словом желѣзо. Во-вторых, уточнения требует эпитет слова братъ: в действительности вместо «ж» читается «ш», а после «о» —незамеченная выносная буква «л», т.е. бо(л)шеи ‘старший’ братъ. Далее, перед ѡстужаисѧ читается «е», поэтому следует предложить иное словоделение: и то(т) рабь мои м {то бъ желѣзо} всѧкому на зе(м)ли ѡружию бо(л)шеи братъ, ты с ни(м) тѣмь не ѡстужаисѧ. Фрагмент текста испорчен. Глагол остужатисѧ имеет значение ‘ссориться’ [10, с. 166], поэтому, вероятно, имеется в виду, что имярек должен быть старшим братом оружию и не вступать с ним в конфликт (повествование в 3 л. ед. переходит в обращение), в то время как сочетание то {бъ [лишнее!]} желѣзо ошибочно попадает вверх, что позволяет предположить следующее далее причастие в форме ср. р., которое согласуется с этим существительным. Приведем окончание заговора в реконструкции: то желѣзо, поди ѡ(т) него про(ч), ѡ(т)куды пущено, туды назадь и поди. Л. 5–5 об. «Господи, Боже, благослови всяку (в сноске: Испр., в ркп. всану). Яз, раб Божии ъ (в сноске: М.б., так обозначено «имярек»), благословися, огражаеся крестнимь, извяду (л. 5 об.) в чистое поля…». Вместо всяку следует предложить конъектуру вс[т]ану (начало заговора — «встану яз, раб Божий...»); далее записана форма благословесѧ с отражением перехода [’а] в [е] между мягкими согласными. В последнем слове на л. 5 отсутствует буква «з» (по-видимому, издатели приняли за нее часть написания «ѧ»), т.е. и вѧду в чи(с҃)тое полѧ (с несогласованием по числу). Буква «ъ», возможно, относится к изображению креста? Л. 5 об.–6 об. «…молеся Спасу Вишънему: Господи, Господи, Царю безчеловечни, святыи, [свя]тыи (в сноске: В ркп. ти под титлом), святая Троица, (л. 6) Отец и Сын и Святыи Дух, сотворив небо и земьлю и сопъня море словом, повелением твоего страшным и славьним именем твоим, еже вся боятца. Боже, отец наших Аврамов и Яковьлев…». Эпитет лексемы Царь более каноничный: по-видимому, издатели приняли написания «а» за «л», а выносной буквы «л» — за титло; в действительности здесь читается цр҃ю бе(з)[на]ча(л)ны с пропуском слога (ср. с чтением на 9 января из Минеи: Помазуеши совершая человѣческое существо, цр҃ю безначальне, д҃ха ѡбщеніемъ, струями чс҃тыми ѿмывъ и тмы: крѣпость же посрамль возвышенную, нынѣ въ безпрестаннѣмъ воздати житіи (НКРЯ)). На наш взгляд, запись т҃ы может иметь еще одну интерпретацию: г҃и, г҃и, Цр҃ю бе(з)ча(л)ны, ст҃ы т҃ы, ст҃аѧ Троица. После слова Аврамовъ находится имя сына, но начало имени внука отсутствует, что является типичной ошибкой чтения, названной Д. С. Лихачевым «прыжком от сходного к сходному» [4, с. 74]: Бже, w(т)҃ць нашихь Аврамовь, Исаковь, <Иаков>левь. В целом, этот фрагмент представляет собой измененное начало молитвы царя Манассии, которая находится в конце второй книги Паралипоменон: Г҃и Вседръжителю, Б҃е ѿц҃ъ нашихъ, Авраамовъ, Iисааковъ, Iиаковль, и сѣмени и(х) праве(д)наго, сътворивыи нб҃о и землю, со всею лѣпотою ихъ, и сопныи море слово(м) повелѣнiа твоего, затворивыи бе(з)дну и запечатлѣвъ ю страшнымъ и славнымъ именемъ Твоимъ, Его(ж) всѧ боѧтсѧ и трепещутъ ѿ лица славы Твоеа [3, л. 216]. Л. 7 об. «…от всякого супостата зла, находящаго от поганих языков татарских и кальмицьких…» Следует предложить другое словоделение: от всякого супостата, зланаходящаго. Л. 8. «…от железа уклада и синя булату…» В рукописи читается: ѡ(т) желѣза и укладу и синѧ булату — с буквой «у» с невыраженной чашечкой и длинным хвостом. Л. 10 об. «…Сесенил архангел, Полтофор (в сноске: М. б., Понтофор)…» Окончание первого имени отсутствует: Сесени — что могло возникнуть из-за сближения с именем Сисиний. Что касается второго, чтение в скобках верно — По(н҃)тоѳорь: сходное написание выносной буквы «н» с покрытием см., например, в записи слова посла(н҃)ника на л. 3 об. (выносная «л» обычно пишется без покрытия в виде двух перекрещивающихся прямых). Л. 11 об. «…от вского врага злага, ходящаго от поганих язиков…» В рукописи надежно читается зланаходящаго: аналогичный фрагмент на л. 7 об. Л. 12 об. «…егда придет смертьни час, не даите души моеи грешнеи, тем моим заступникам проклятим, лукавим дияволам на растерзание (?)». Издатели приводят конъектуру, не указывая исходное прочтение: лукавымъ диѧвола(м) натазанаемъ. Что важно, последняя буква «а» исправлена из «и» — здесь, по-видимому, содержится ошибка чтения: писец не понял, что написано в антиграфе, поэтому попытался отредактировать фрагмент в соответствии со своими представлениями. В качестве альтернативной конъектуры мы предложили бы сочетание на казание ‘наказание, казнь’ [9, с. 16], поскольку скорописное «к» записывается в виде двух вертикальных прямых, которые составляют часть начертания «т». Л. 14 об. «…Предотеца Иван…». Буква «ч» имеет квадратную чашечку и более выраженную петлю; в рукописи — Предотеча Iвань. Л. 15 об. «…царь Соломон…» В рукописи имя записано с ошибкой — цр҃ь Cо<ло>мо(н҃). Л. 16. «…егда придет смерьти час...» В действительности в рукописи читается смерь<т>ны чась, т.е. ‘смертный’. Л. 17. «…како ты попьрал верьния до ложерьтения (?) Христа ради…». По-видимому, писец неправильно прочел два слова — скверныѧ и идоложертвеныѧ ‘предназначенные в жертву идолам’. Л. 19. «…не убити или (?) не щессти звезд по небу…». Слово, записанное со знаком вопроса, в действительности является написанием и и(м) с характерным написанием выносной «м» в виде прямой линии: ни с какова ѡружиѧ не уби(т)и и(м), не ще(с҃)сти зве(з)дь по небу, т.е. ‘им не убить меня ни из какого оружия, как не счесть звезд на небе’. Л. 20. «...и ни с какова оружия не убить [н]и мьне щести». Путаница на л. 18 об.–21 возникла из-за повторяющихся фраз. Конъектура издателей, на наш взгляд, излишня, потому что речь также идет о том, что «им» нельзя убить имярека, хотя продолжение текста утрачено: и ни с какова ѡружиѧ не уби(т) имь, не щести. Аналогичное чтение должно было находиться выше, но писец переосмыслил фрагмент и добавил лишнюю букву «н» (отметим подчеркиванием): и ни силнова ѡружиѧ не уби(т) нимь, не щести лѣсу и травы по земьли и з окиѧна морѧ воды не выпивати. Вместо силнова должно находиться с какова: ошибка прочтения возникла из-за близкого написания букв «и» и «к», «к» и «н», которые в скорописи записываются в виде двух вертикальных черт с или без перекладин, в то время как написание «л» отчасти похоже на «а» без нижней части. Л. 21. «…и станут те лихия люди кротки, аки пре[д] соколя дрость царя Алексаньдр[а]…». Во-первых, книжник записал формы Алѣѯанъдр[а] и дростъ с буквой «ъ», т.к. «ь» обычно имеет более короткую мачту. Последнее слово — дроздъ (с отражением оглушения); ср. с цитатой из Великоустюжского сборника, также датированного XVII в.: ка(к҃) цр҃ѧ Алекса(н҃)дра Макидо(н҃)ско(г҃) ни ста(ру) ни малу, ни че(р҃)ну, ни че(р)мну, ни русу, ни белу, ни ведуну, ни ведунице — всѣ тѣ пере(д) нами аки что пере(д) соколо(м) дро(з)ды [1, л. 9]. Л. 21об.–22. «Есть езеро железьное, на том [езере] есть столб железно[и], есть царь, желе[з]ьнои царь, имат тот царь же (л. 22) лезьнои защищает (в сноске: По-видимому, описка. Уместна была бы форма инфинитива защищати) меня, раба Божия имярек, и детеи моих от всякова железа, детеи своих от стрел…». Вместо защищает следует читать зашиваетъ (что, безусловно, является ошибкой писца), т.к. у третьей буквы отсутствует хвост снизу, а пятая представляет собой небрежную запись «в» с двумя вертикальными мачтами и горизонтальным основанием. Эпитет столба также записан с ошибкой: желѣ<з>номъ, причем «ъ» выправлена из другой буквы. Фрагмент отражает сильную порчу текста. Пропуски состоят из двух и более слов, а первые две лакуны имеют атрибут в неправильной форме (в фигурных скобках восполним недостающее, опираясь на близкий вариант заговора из Великоустюжского сборника):
Издатели предполагают, что подобную путаницу могло вызвать припоминание текста [7, с. 227], но, на наш взгляд, здесь сосредоточены ошибки, заключающиеся в перескоке от сходного к сходному, чему способствовало частое употребление эпитета желѣзныи. Скорее всего, в результате того же перескока появилась еще одна «просьба» к персонажу: защитить не только детей имярека, но и своих, царских. Что касается конъектуры с инфинитивом, ее можно избежать, если предположить пропуск слова, обозначающего то, что имеет железный царь. Л. 24. «…муж железнои…». Писец пропустил один слог: мужъ же<лѣ>(з)нои. Л. 24 об. «…пои[д]и от меня, раба Божия имярек, прочь». В рукописи буква «д» читается, а предшествующая «и», наоборот, отсутствует — т.е. употребляется просторечная форма императива поди. Л. 25 об. «Святы[и] Тихон, утиши всякое плеча руские и литовские…». В сборнике написано «плача», однако, конъектура должна быть именно такой — ср. с цитатой из Великоустюжского сборника: Свт҃ы(и) Тихо(н҃), о(у)тиши, г(с҃)ди, всѧкое плече мирно [1, л. 60]. Скорее всего, имеется в виду ‘успокой всякую руку’. Л. 26. «…святопречистую Богородицу Владиме[р]скую…». Во-первых, вместо одного эпитета в рукописи содержатся два — св҃ѧтую Пречи(с҃)тую. Во-вторых, необходимо обратить внимание на то, что изначально вместо Владиме[р]скую писец записал Владычиц- — представляется, что такая правка могла возникнуть только при сверке с письменным источником. Л. 26 об. «Ударивай ты…». Несмотря на очевидную ошибочность, в рукописи читается форма инфинитива ударива(т) с характерной выносной буквой «т» в виде петли (выносную букву «i» писец не использует). Л. 27 об. «Святы[и] государь евань[г]илист и святители Христовы…». В издании осталась необозначенной гласная «ы» в окончании: ст҃ы г(с҃)дрь, еваньили(с҃)ты и ст҃ители Хри(с҃)товы. Л. 29 об. «…всего даныне и присно и во веки веков аминь». В первом слове после «г» читается «ь», с мачтой и нижним подчеркиванием, поэтому следует произвести другое словоделение: всегьда. Ныне и т.д. Затем начинается молитвенное завершение текста, причем книжник использует дониконовскую форму, записанную с выносной буквой «м»: Ныне и при(с҃)но, і во вѣки вѣко(м), аминъ. Л. 30–30 об. «Коль пасори се (л. 30 об.) рьмяга, и кафьтан крепьчая шелома…». Первые девять букв являются записью формы кольпакь: вместо «со» читается «к» в виде двух мачт с изогнутыми нижними частями, а далее — «ь» с короткой мачтой (написание буквы «р» не имеет нижнее подчеркивание под петлей). Л. 30 об.–31 «…и скуите (в сноске: Испр., в ркп. скумое) мое, раба Божия имярек, и дететеи моих тело крепъчая бе (л. 31) ла камени раба своего Ивана. По векофь час». На наш взгляд, в этом фрагменте необходима конъектура ску[и], поскольку просьба направлена к государю (выше находится императив загороди). Вместо векофь час в сборнике записано секоѳь чѧсь — имеется в виду ‘по этот час’; ср. с ся́ковый, сяково́й [8, с. 194–195] (в рассматриваемой рукописи представлена форма с отражением еканья). 2. Диалектные особенности Что касается языка, в области фонетики в рукописи отмечаются: а) смешение ѣ/е, которое может свидетельствовать об осуществившемся переходе [ě] > [е]: завещаю (л. 2 об.), медь (л. 3) и др., б) переход [’а] > [е] под ударением между мягкими согласными: благословеся (л. 5), выне́тъ (л. 20, 21), в) аканье во втором предударном и заударных слогах: акияне (пример, однако, не показателен, т.к. может быть лексикализован; л. 1), апостали (л. 15), запода (л. 30), г) сильное еканье: ко(с҃)теньтинь (л. 15 об.), секоѳь (л. 31). В рукописи также представлены примеры, отражающие фрикативное образование звонкого заднеязычного согласного в церковнославянской лексике, что неинформативно для определения его качества в самом говоре: аръханьель (л. 10), еванъили(с҃)ты (л. 14 об.), а(р)ханъелѣ (л. 24 об.), еваньили(с҃)ты (л. 27 об). Совокупность фонетических особенностей позволяет предполагать среднерусское происхождение рукописи. 3. Заключение Повторное обращение к рукописному тексту позволило предложить ряд альтернативных прочтений. Обнаруженные издателями и нами ошибки и исправления писца (лл. 3 об., 6 об., 12 об., 17, 18 об. — 22, 26), как кажется, являются результатом неправильного прочтения антиграфа. К этому ряду можно еще добавить примеры на лл. 1–1 об. (несогласование могло возникнуть из-за сдвига на строку выше, где находятся две формы презенса: на томь море акиѧне стои(т) столбь желѣзнои, на то(м) сто(л)бѣ ст[оит] Спа(с҃) Вседерьжите(л) подперъшисѧ златымь посохомь, и ѧзъ рабъ Бжи им, стоить Всемилостиваго Спаса, за ево златымь посохомь...) и на л. 13 об. (удвоенное написание одного слова, причем один раз — с ошибкой: крепъчаѧ шолома и пасырѧ и пазирѧ и синѧ булату). Примеры, отражающие особенности в области фонетики свидетельствуют о возможном среднерусском происхождении сборника заговоров. В таком случае не исключено, что Василий Волоцкий, владелец рукописи, является упоминающимся в делах Арзамасской приказной избы за 1699 и 1701 г. подьячим Василием Волоцким [11].
Библиография
1. РГБ. Ф. 122. №32. 148 л.
2. РГБ. Ф. 310. №1179. 36 л. 3. Библия. Острог, 12 августа 1581. 628 л. 4. Лихачев Д. С., при участии А. А. Алексеева и А. Г. Боброва. Текстология (на материале русской литературы X – XVII вв.). СПб.: Алетейя, 2001. 5. Национальный корпус русского языка. https://ruscorpora.ru (дата обращения: 17.12.2023). 6. Сазонова Л. И., Топорков А. Л. Заговоры от оружия. Сборник XVII века // Живая старина. 2000. №1. С. 36–38. 7. Сазонова Л. И., Топорков А. Л. Сборник заговоров XVII в. от оружия // Отреченное чтение в России XVII–XVIII веков / Под ред. А. Л. Топоркова и А. А. Турилова. М.: Индрик, 2002. С. 225–232. 8. Словарь русских народных говоров. Вып. 43. М.: Наука, 2010. 9. Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 7. М.: Наука, 1980. 10. Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 13. М.: Наука, 1987. 11. Центральный архив Нижегородской области. Ф. 1403. Оп. №1. References
1. Russian State Library. F. 122. №32. First half of the 17th century. 148 l.
2. Russian State Library. F. 310. №1179. Second half of the 17th century. 36 l. 3. Bible. Ostrog, August 12, 1581. 628 l. 4. Likhachev, D. S. with the participation of Alexeev, A. A. and Bobrov, A. G. (2001). Textology (on the material of Russian literature of the 10th–17th centuries). St. Petersburg: Aleteia. 5. The Russian National Corpus. https://ruscorpora.ru (17.12.2023). 6. Sazonova, L. I., Toporkov, A. L. (2000). The charms against weapons. Collection of the 17th century. Living Antiquity. №1. P. 36–38. 7. Sazonova, L. I., Toporkov, A. L. (2002). Collection of charms of the 17th century against weapons. Apocryphal literature in Russia of the 17th–18th centuries. Moscow: Indrik, 225–232. 8. Dictionary of Russian folk dialects (2010). T. 43. Moscow: Nauka. 9. Dictionary of Russian language of the 11th–17th centuries (1980). T. 7. Moscow: Nauka. 10. Dictionary of Russian language of the 11th–17th centuries (1987). T. 13. Moscow: Nauka. 11. Central Archive of Nizhny Novgorod Region. F. 1403. I. №1.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Данное исследование вносит вклад не только в изучение конкретной рукописи, но и изучение лингвистических особенностей языка той эпохи, что способствует лучшему пониманию истории развития русского языка. Статья является новаторской, одной из первых в российской филологии, посвященной исследованию подобной тематики в 21 веке. В статье представлена методология исследования, выбор которой вполне адекватен целям и задачам работы. Все теоретические измышления автора подкреплены практическим материалом из исследуемой рукописи. В статье представлена методология исследования, выбор которой вполне адекватен целям и задачам работы. Автор обращается, в том числе, к различным методам для подтверждения выдвинутой гипотезы. В статье также используются общелингвистические методы наблюдения и описания. Совокупность методов позволила систематизировать наработки предшественников и описать эмпирические данные. Данная работа выполнена профессионально, с соблюдением основных канонов научного исследования. Исследование выполнено в русле современных научных подходов, работа состоит из введения, содержащего постановку проблемы, основной части, традиционно начинающуюся с обзора теоретических источников и научных направлений, исследовательскую и заключительную, в которой представлены выводы, полученные автором. Отметим, что в вводной части слишком скудно представлен обзор разработанности проблематики в науке. Библиография статьи насчитывает 11 источников, среди которых теоретические работы исключительно на русском языке. Считаем, что обращение к трудам зарубежных исследователей по заявленной проблематике, несомненно, обогатило бы работу. К сожалению, в статье отсутствуют ссылки на фундаментальные работы, такие как монографии, кандидатские и докторские диссертации. В общем и целом, следует отметить, что статья написана простым, понятным для читателя языком. Опечатки, орфографические и синтаксические ошибки, неточности в тексте работы не обнаружены. Высказанные замечания не являются существенными и не влияют на общее положительное впечатление от рецензируемой работы. Работа является новаторской, представляющей авторское видение решения рассматриваемого вопроса и может иметь логическое продолжение в дальнейших исследованиях. Практическая значимость определяется возможностью использовать представленные наработки в дальнейших тематических работах в области отечественного литературоведения. Результаты работы могут быть использованы в ходе преподавания филологических дисциплин на профильных факультетах. Статья, несомненно, будет полезна широкому кругу лиц, филологам, магистрантам и аспирантам профильных вузов. Статья «О сборнике заговоров из собрания В. М. Ундольского» может быть рекомендована к публикации в научном журнале. |