Лия Мартиросянц Менуэт – «танцевальное объяснение в любви»

Аннотация: Когда мы пытаемся представить мир XVIII века, то в памяти сразу же всплывают образы «галантных празднеств» с полотен Антуана Ватто, Никола Ланкре, Франсуа Буше, Жана-Батиста Патера и других, менее известных художников. И большинство персонажей их картин изображены так, словно были застигнуты в момент одного из танцевальных па: их фигуры грациозно изгибаются, руки чертят в воздухе замысловатые изящные вензеля, шелковые юбки колышутся в такт незримой музыки… Если присмотреться внимательно, то понимаешь, что все они изображены в разные моменты (а точнее – фигуры) одного и того же танца – менуэта. Считается, что именно менуэт является олицетворением «галантного» XVIII века с его всеобъемлющей театральностью, мечтами о «естественном» человеке, меланхолическими пасторалями и обостренным ощущением мимолетности существования. Однако как танец менуэт сформировался еще в XVII веке, а родился, скорее всего, еще раньше. Как и все придворные танцы, он имеет народные корни, о чем свидетельствует и само название. Оно происходит, как предполагают, от французского слова «menu» (menu – маленький, мелкий; pas menu – маленький шаг, шажок) или от названия одного из разновидностей простонародного бранля – «branle `a mener» или «amener». В середине XVII веке менуэт потеснил господствовавшую на французских придворных балах красивую, но слишком скучную куранту, которая, в свою очередь, когда-то сменила пришедших из Италии павану и гальярду. В эпоху Людовика XIV начинает формироваться собственно французское искусство придворного танца. Первоначально моду на подобное препровождение времени ввела королева Екатерина Медичи, уроженка Италии. Но в начале XVII веке итальянские традиции медленно начали отмирать. «Заветы итальянцев забывались, и французское искусство начало развиваться совершенно самостоятельно, причем окончательно сформировался международный язык изящных движений, благодаря которому выработанные законы танцующего Парижа сделались общими законами для всего образованного мира, – писал Сергей Николаевич Худеков в своей «Истории танцев». – После гегемонии паваны и танца отдельными парами начали вводить новое начало, сразу сделавшееся популярным. На балах установился «всеобщий танец», в котором сразу участвовали несколько отдельных пар с переменами и последовательным «променадом» всех пар.