Участие детей в решении вопросов, затрагивающих их интересы: дискурс СМИ

Филипова Александра Геннадьевна доктор социологических наук зав.лабораторией комплексных исследований детства, Владивостокский государственный университет экономики и сервиса 690950, Россия, Приморский край, г. Владивосток, ул. Гоголя, 41, оф. 1625 Filipova Alexandra Gennadyevna Doctor of Sociology Head of Childhood Research Laboratory, Vladivostok State University of Economics and Service   690950, Russia, Primorskii krai, g. Vladivostok, ul. Gogolya, 41, of. 1625 Alexgen77@list.ru Другие публикации этого автора     Зубова Оксана Геннадьевна кандидат политических наук доцент, кафедра методологии социологических исследований, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова 119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, оф. 33 Zubova Oksana Gennad'evna PhD in Politics   Docent, the department of Methodology of Sociological Research, M. V. Lomonosov Moscow State University   119991, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, of. 33 zubovaoksana@bk.ru

Бухтиярова Ирина Николаевна кандидат педагогических наук старший преподаватель, кафедра методологии социологических исследований, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова 119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, оф. 33 Bukhtiyarova Irina Nikolaevna PhD in Pedagogy Senior Educator, the department of Methodology of Sociological Research, M. V. Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, of. 33 ira_irina@mail.ru

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и АНО ЭИСИ в рамках научного проекта № 19-011-31111

Введение

Участие детей в принятии решений, затрагивающих их интересы, - это направление «детской» социальной политики, получившее толчок для развития с принятием Конвенции ООН «О правах ребенка». Однако свое право на существование направление «Дети – участники» получило только с разработкой Национальной стратегии действий в интересах детей. Стратегия действовала в нашей стране в период с 2012 по 2017 годы ^[1].

Авторским коллективом в составе Г.В. Семьи, И.Е. Калабихиной, А.М. Спивак, Е.И. Цымбал, А.В. Кучмаевой, Н.Г. Зайцевой, А.А. Шведовской, В.В. Рубцова был подготовлен доклад по итогам мониторинга эффективности реализации Национальной стратегии действий в интересах детей. Во втором томе данного доклада содержится информация о реализации шестого раздела Нацстратегии. Отмечается, что термин «Участие детей в решении вопросов, затрагивающих их интересы» возник в процессе становления закрепленного Конвенцией ООН права ребенка быть заслушанным по любым вопросам, связанным с его жизнедеятельностью ^[2].

После ратификации Конвенции российское законодательство постепенно приводилось в соответствие с нормами международного права. В Семейном кодексе появилась статья 57, касающаяся обязательного учета мнения ребенка, достигшего 10 лет, по вопросам, связанным с ним самим и его семейным окружением (например, в случае определения места жительства ребенка при разводе родителей, при усыновлении или выборе другой формы устройства ребенка, оставшегося без попечения родителей и пр.). Более того, статья 57 СК РФ предоставляет ребенку право выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы, а также быть заслушанным в ходе любого судебного либо административного разбирательства. Однако, как показывают обзоры судебной практики, судьи очень неохотно прибегают к включению ребенка в судебное заседание для выражения им собственного мнения, действуя в его интересах и от его имени самостоятельно. Как отмечает А.М. Эрделевский, «порядок выражения ребенком мнения в гражданском процессуальном законодательстве не определен, поэтому здесь часто допускаются ошибки. Приглашение ребенка для выражения мнения часто отражается в протоколах судебного заседания как вызов для допроса в качестве свидетеля… Необходимость допроса несовершеннолетнего в качестве свидетеля определяется судом, в то время как выражение ребенком своего мнения - это его личное неимущественное право, реализацию которого суд обязан надлежащим образом обеспечить» ^[3].

Законом от 28 июня 1995 г. № 98-ФЗ "О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений" был закреплен один из возможных форматов участия детей – через членство в детских и молодежных организациях. Так, согласно статье 5 данного закона, молодежные и детские объединения имеют право «готовить доклады Президенту Российской Федерации и Правительству Российской Федерации о положении детей и молодежи, участвовать в обсуждении докладов федеральных органов исполнительной власти по указанным вопросам, а также вносить предложения по реализации государственной молодежной политики» ^[4]. Однако в тексте закона не прописаны конкретные механизмы взаимодействия детских и молодежных объединений с органами власти, что придает декларативный характер праву на участие.

В новой редакции закона «Об образовании» к правам учащихся отнесено право на участие в управлении образовательной организацией, а также свободу совести, информации, свободное выражение собственных взглядов и убеждений (статья 34) ^[5]. Однако, как показывает практика, взрослые не готовы услышать ребенка, не всегда проявляют уважение к его мнению, а органы ученического самоуправления чаще выступают органом, участвующим во внеучебной деятельности, а не «рупором» детских взглядов по поводу школьных вопросов. Тем не менее, одной из главных площадок реализации идеи детского участия в российском обществе становится школа, которая через работу классных руководителей, органы ученического самоуправления, взаимодействия с детскими общественными организациями Российским движением школьников, вовлекает детей в социально значимую деятельность ^[6-8].

Нельзя не согласиться с И.Е. Калабихиной в том, что провалы реализации шестого раздела Нацстратегии действий в интересах детей связаны с «непониманием сути современных подходов к реализации участия детей в принятии решений», а также с восприятием региональными властями вопросов детского участия как вторичных по отношению к задачам развития образования и здравоохранения, помощи детям, находящимся в трудной жизненной ситуации ^{[7, с.139]}. По замыслу разработчиков шестой раздел должен был стать основой для развития остальных разделов, т.е. мнение детей должно было улучшить ситуацию с образованием, здравоохранением, не менее важно было бы услышать детей групп социальной эксклюзии. На деле этого не получилось. Региональные стратегии написаны «под копирку» с федерального документа ^{[7, с. 139]}, а значит, не предлагают конкретных шагов по реализации участия детей, не учитывают специфику российских регионов.

Происходит подмена смыслов участия детей, начиная с того, что участниками оказываются не дети, а молодежь (14-30 лет), заканчивая переводом практик участия детей в плоскость культурно-досуговых мероприятий, патриотического воспитания, отдыха и т.п. Изучение региональных отчетов, размещенных на сайте Мониторингсид.рф, в части реализации шестого раздела показало, что примерно в четверти отчетов вообще не выделен шестой раздел, многие регионы представили этот шестой раздел формально, описывая слеты, фестивали и детские праздники в качестве индикаторов участия ^[9].

Анализ научных публикаций по поисковым запросам в Российской библиографической системе e-library показал оформленность педагогического дискурса детского участия. Авторы публикаций – практики и теоретики в области педагогической науки – интерпретируют участие детей как ресурс для их гражданского воспитания, правового просвещения, формирования патриотизма, социальной ответственности и пр. ^[10-15]. Что вполне соответствует российскому политико-правовому дискурсу. Так, в преамбуле закона «Об основных гарантиях прав ребенка» (от 24 июля 1998 года № 124-ФЗ) детство определяется «важным этапом жизни человека и исходит из принципов приоритетности подготовки детей к полноценной жизни в обществе, развития у них общественно значимой и творческой активности, воспитания в них высоких нравственных качеств, патриотизма и гражданственности».

Федеральные и региональные СМИ на своих страницах и сайтах освещали весь процесс реализации НацСтратегии, в т.ч. раздела 6, тем или иным образом также преломляя идею участия детей.

В этой связи возникают исследовательские вопросы: Насколько активно СМИ обращаются к теме детского участия? Какие смыслы участия высвечивают? Насколько дискурс СМИ совпадает с общероссийским политико-правовым дискурсом?

Материалы и методы

Материалами настоящего исследования стали публикации федеральных и региональных СМИ. Отбор публикаций региональных СМИ осуществлялся с использованием поисковых функций информационно-аналитической системы "Интегрум" ^[16], представляющей на сегодняшний день крупнейший архив СМИ в России, который включает более 60 000 источников, собранных с начала 1990-х годов до настоящего времени. Поиск производился среди баз данных полных текстов центральных и региональных газет и журналов, Интернет-СМИ, в текстах законов и постановлений, фондов библиотек и др. Были отобраны СМИ всех регионов, представляющих восемь федеральных округов России. Для поиска использовались следующие ключевые фразы: "участие детей в решении", "дети-участники реализации Национальной стратегии".

В соответствии с целями исследования российский сегмент СМИ был разделен на 4 периода – 2009-2011 г.г. (период, предваряющий принятие Нацстратегии действий в интересах детей), 2012-2014 г.г. (первый этап реализации Нацстратегии), 2015-2017 г.г. (второй этап реализации Нацстратегии), 2018-2019 г.г. (период после завершения действия Нацстратегии).

Всего было найдено 193 документа: 2009-2011 г.г. – 13 шт., 2012-2014 г.г. – 73 шт. , 2015-2017 г.г. – 93 шт., 2018-2019 г.г. – 14 шт. Изучение массива данных позволило убрать повторяющиеся публикации (например, в новостных рубриках разных газет), а также публикации, не относящиеся к теме исследования. В результате в архиве исследования остались 62 документа, из них за 2009-2011 г.г. – 9 шт., 2012-2014 г.г. – 23 шт. , 2015-2017 г.г. – 28 шт., 2018-2019 г.г. – 2 шт. Количественное распределение статей по периодам демонстрирует активность СМИ в освещении вопросов детского участия непосредственно в период реализации Национальной стратегии. Из-за малочисленности регионов, представленных в публикациях, было решено сравнивать не регионы, а федеральные округа. Больше всего за период с 2009 по 2019 г. статей из Центрального федерального округа – 30,8%, на втором месте Приволжский федеральный округ – 30,2%, на третьем – Северо-Западный и Дальневосточный (по 10,3%), далее идут Южный федеральный округ – 7, 8%, Северо-Кавказский и Сибирский по 5,3%.

В Таблице 1 приведены данные о видах СМИ в сформированном архиве публикаций.

Таблица 1.Тип средств массовой информации

Данные Рисунка 1 иллюстрируют распределение разных типов публикаций по федеральным округам. Можно заметить, что чаще всего тема участия детей поднимается в новостных рубриках и публицистических статьях.

Рисунок 1. Распределение типов публикаций по федеральным округам

После того, как архив данных был сформирован, его исследование осуществлялось с включением аналитических функций программы MAXQDA ^[17].

Для всех документов была разработана единая система кодов, включающая 14 групп: социальное проектирование; гражданское воспитание, патриотизм; акция Я-гражданин; исследование участия; технологии участия (жюри, выборы, обращение детей); детские общественные советы; принципы детского участия; участие детей в решении; ученическое самоуправление; Конвенция о правах ребенка; законы, программы, НацСтратегия, обсуждение; детские общественные организации; массовые формы работы (конкурсы, фестивали).

Инструменты MAXQDA позволили осуществить сравнительный анализ отобранных статей в разрезе кодов, объемов и частоты встречаемости кодов, связей между разными кодами, а также переменными документов.

Результаты и их обсуждение

Анализ кодированных сегментов сформированного архива публикаций СМИ проводился на двух уровнях – отдельно по коду «Участие детей в решении» и далее по оставшимся 13-ти кодам.

Анализ кода «Участие детей в решении» показал, что основой понимания участия выступает деятельностный подход. Участие интерпретируется как практическая, инициативная, социально значимая деятельность, как гражданское участие и как недостижимый идеал общественного развития, связанный с реализацией базового принципа Конвенции о правах ребенка.

С детским участием связывается такая категория, как счастье, когда дети могут «почувствовать себя горожанами наравне со взрослыми». Их участие в «решении вопросов, влияющих на жизнь района, даёт сильное ощущение принадлежности к сообществу и мотивирует проявлять заботу о своём окружении». ^[18]

Согласно принципу равенства, закрепленного Конвенцией, дети всех возрастов могут принимать участие в решении вопросов, затрагивающих их интересы. В реальных практиках описывается опыт участия детей от 12 до 16 лет. Так, в акции «Я – гражданин» могут участвовать дети в возрасте 11-17 лет; только с 14 лет подросток может оформить личную книжку волонтера, в органах ученического самоуправления преимущественно участвуют старшеклассники (8-11 классы).

В анализируемых публикациях упоминается о необходимости учитывать мнение всех детей, включая детей с ограниченными возможностями здоровья и тех, кто остался без попечения родителей. Но в кейсах описывается лишь опыт успешных детей, лидеров, активистов, начинающийся со слов «молодые лидеры представили» «передовики», «наши активисты» и т.п .

Основные технологии реализации детского участия в выделенном сегменте рассматриваются через проектную деятельность в решении задач:

- по охране природы («на секции «Зеленые пионеры» обсуждались вопросы практического участия детей в решении задач по охране природы»» ^[19];

- городских проблем («все проекты программы "Слагаемые успеха" востребованы в городе, а личное участие детей в решении городских проблем повысили их социальную активность и творческую инициативу» ^[20];

- безопасного поведения на дорогах (полицейские и представители "РДШ" совместно создают условия для участия детей в решении проблем обеспечения безопасности дорожного движения ^[21];

- гражданского воспитания.

Что касается последней задачи, то необходимо заметить, что всероссийская акция «Я - гражданин России» описывается как «эффективный ресурс социализации детей и юношества» ^[22].

Авторам публикаций расширение возможных сфер участия детей видится в будущем в решении гражданско-правовых конфликтов, связанных с интересами детей: развод родителей, жилищные сделки, лишение родительских прав и т.п. Один из государственных правозащитников даже предложил «в виде эксперимента в некоторых регионах ввести специализированные суды по разрешению подобных вопросов» ^[23].

Другой вариант включения детей - через задачу их привлечения к решению проблем сверстников. Председатель профильного комитета Волгоградской областной думы Татьяна Бухтина на страницах газеты призвала активных детей участвовать в помощи детям с ограниченными возможностями здоровья: «…Сегодня наша задача реализовать проект инклюзивного образования детей с ограниченными возможностями, чтобы они не чувствовали себя изолированными от общества. Мы должны обеспечить им доступную среду, а вы, ребята, должны поддерживать их» ^[24].

Другими примерами детского участия выступают детские жюри и конкурсы ^[25].

Возможные формы вовлечения детей связаны со следующими уровнями реализации участия: семья, город, страна, СМИ. В публикациях семья практически отсутствует, в одном из сообщений подчеркивается важность признания мнения ребенка как полноправного члена в решении важных семейных вопросов и отстаивании собственных интересов ^[26].

После присоединения ряда российских городов к инициативе ЮНИСЕФ «Города, доброжелательные к детям», детей и подростков активнее стали вовлекать в городские процессы. Однако в анализируемом массиве реально описываемые практики участия детей в жизни города сводятся к конкурсной деятельности, участию в городских мероприятиях, в меньшей степени проектной деятельности ^[27].

В рассматриваемых текстах категориями, сопутствующими детскому участию, являются «российское движение школьников», «ученическое самоуправление», «правовая культура», «гражданская ответственность» и др.

Самоуправление понимается как соуправление совместное с педагогическим коллективом и администрацией школы в решении вопросов, связанных с потребностями общающихся и учебно-воспитательным процессом ^[28].

Отдельными авторами подчеркивается изменение взаимоотношений между детьми и взрослыми, признание парадигмы партнерства. Основная задача видится в построении системы активного взаимодействия ребенка с обществом на уровне основных социальных институтах ^[29]. Однако сам механизм взаимосвязи всех структур, связанных с реализацией принципа участия детей, никак не представлен, даже на уровне предположений.

В целом дискурс СМИ – это дискурс противоречивости, неопределенности детского участия: «совершенно новый», «непонятный механизм», «далеки от реализации», «насколько эффективно?», «сегодня многие не готовы это принять» и пр.

Тем не менее, вырисовывается линия определенных действий органов власти в направлении детского участия – организационных, координационных и пр.

В сообщениях описывается деятельность Координационного совета при Президенте РФ по реализации Национальной стратегии действий в интересах детей «Дети - участники реализации национальной стратегии», а также общественные форумы, круглые столы и конференции, где происходит обсуждение детского участия общественными деятелями, политиками, педагогами, учеными, правоведами и т.д. ^[30].

В сообщениях СМИ при информировании о мероприятиях, связанных с реализацией шестого раздела Национальной стратегии действий в интересах детей, выделяются стереотипы и барьеры, возникшие на пути признания субъектности ребенка.

Первый барьер – психологический: «здесь все против освоения новой задачи: российская ментальность, непросвещенность старшего поколения, недоверие к детям, отсутствие личного опыта в своем детстве» ^[31].

Второй – коммуникационный:

- «детям не хватает налаженной продуктивной коммуникации с теми, кто старше, опытнее, мудрее. Изменить ежедневную воспитательную работу должны взрослые, учителя, родители» ^[32];

- «педагоги могут декларативно заявлять об участии детей в решении внутришкольных вопросов, тогда как сами не всегда готовы к сотрудничеству, взаимодействию с учащимися именно в решении задач, связанных с управлением» ^[33].

В качестве средства преодоления барьера коммуникации главный редактор «Учительской газеты» Петр Положевец предложил создание детских СМИ:

Дети хотят, чтобы их слышали постоянно, без их активного взаимодействия с обществом не будет положительных результатов. Поэтому развитие получает идея детской и юношеской прессы, радио и телевидения ^[34].

Третий барьер связан с не отлаженными механизмами интеграции общественных организаций, региональной власти, бизнеса, научного сообщества, правозащитников и других институтов и структур в решении проблем детства и детского участия.

Еще один барьер основан на стереотипах, что все важные вопросы за ребенка могут решать только взрослые, при этом не учитывается, что ребенок уже личность со своим внутренним миром, мировоззрением, желаниями и потребностями. Поэтому ему необходимо предоставить возможность самостоятельной деятельности, получения опыта как положительного, так и негативного: «Искусство взрослых состоит в том, чтобы давать детям маленькие советы, чуть-чуть помогать, когда что-то не ладится. Чем незаметнее будет такая помощь, тем лучше. Главное - помощь должна быть такой, чтобы она не перекрывала собственное участие ребенка в решении задачи» ^[35].

Еще один ракурс обращения СМИ к теме участия детей – сугубо политический. Участие рассматривается как задача формирования нужных, полезных обществу граждан: «от того, насколько грамотно будет реализована задача участия, зависит то, куда и за кем пойдут современные школьники, будет ли это созидательное социальное проектирование или деструктивная деятельность» ^[36].

Первоначально освещение темы участия было связано с информированием о принятых нормативно-правовых документах, в частности Национальной стратегии и ее шестого раздела, а также всех инициатив по их развитию, например, по созданию Российского движения школьников.

Само участие детей, как незакрепленная правовая категория, наполняется, прежде всего, педагогическим смыслом, и связывается просто с участием в формальных общественно значимых мероприятиях, а не в делах по собственной инициативе. Так происходит искажение первоначального смысла детского участия, заложенного в Национальной стратегии и его сведение к воспитанию гражданственности и патриотизма.

Теперь рассмотрим оставшиеся 13 закодированных сегментов.

Начнем с построения общей картины соотношения кодов документов всех периодов. На Рисунке 2 представлена матрица кодов, которая показывает какому количеству сегментов документа был присвоен определенный код по каждому из выделенных периодов. Размер и цвет узлов матрицы говорят об интенсивности использования кода.

Рис.2 Кодовая матрица массива СМИ по временным периодам.

Из Рисунка 2 видно, что в материалах СМИ за первый период (2009-2011 г.г) доминирует категория «законы, программы» (5 фрагментов) и «технологии участия» (4 фрагмента), на третьем месте по встречаемости находятся коды «Конвенция о правах ребенка» и «детские общественные организации» (по 3 фрагмента), также в статьях за данный период встречаются коды – «принципы детского участия», «ученическое самоуправление» и «конкурсы, фестивали». Во втором периоде (2012-2014 гг.) наблюдается заметное усиление публикационной активности публикационной активности, тематически проявляющееся через наличие всех выделенных категорий, за исключением кодов «законы, программы» и «исследование». Так, на первом месте стоит «НацСтратегия, обсуждение и реализация» (11 фрагментов), на втором - «технологии участия», «детские общественные организации», «конкурсы, фестивали» (по 8 фрагментов), третье место занимают «детские общественные советы», «социальное проектирование», «принципы детского участия» (по 3 фрагмента). Период, связанный с завершением реализации Национальной стратегии действий в интересах детей и отчетностью (2014-2017 гг.) характеризуется появлением в СМИ публикаций, посвященных детскому участию, с наибольшим за все периоды показателем кодированных сегментов (83 фрагмента). Наиболее активно используются коды: «Я-гражданин» (23 фрагмента), «социальное проектирование» («13 фрагментов»), «детские общественные организации» (11 фрагментов), «НацСтратегия, обсуждение» (10 фрагментов), «гражданское воспитание, патриотизм» (6 фрагментов), «законы, программы» (3 фрагмента). В третьем периоде впервые появляется код «исследования» (2 фрагмента). Четвертый, выделенный авторами период - постпериод реализации Нацстратегии (2018-2019 г.г), отмечен только двумя кодами «Я-гражданин» и «ученическое самоуправление» (по 1 фрагменту).

Далее была построена карта кодов всего массива (см. Рисунок 3). Были проанализированы соотношения кодов, соседствующих в одном документе с максимальной дистанцией – 5 абзацев. Выделены четыре кластера, линии между кодами заданы с минимальной частотой 5, толщина линий отображает частотность.

Рис.3 Карта кода массива СМИ за период 2009-2019 г.г.

В первом зеленом кластере оказался международный документ, запустивший механизмы детского участия не только в нашей стране. Сюда же попали категории «детский общественный совет», «технологии участия», «ученическое самоуправление», «исследование участия», по-видимому, по принципу близости к идее участия в ее первоначальном смысле.

Второй кластер связан с регламентацией участия в российской правовой системе («законы», «НацСтратегия»). «Принципы детского участия» оказались оторваны от реальных практик участия детей в решении вопросов, затрагивающих их интересы.

Вероятно, третий голубой кластер образовали массовые формы детского участия. А в четвертый, синий кластер вошли реальные практики детского участия, принявшие социально-проективные и гражданско-патриотические смыслы.

Выводы

В современном мире меняется отношение к роли детей в общественной жизни. Набирает силу новый социальный процесс, связанный с реализацией права на участие детей в принятии решений, затрагивающих их интересы. В нашей стране актуализация проблемы детского участия связана с принятием Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 гг.

Анализ вторичного (по отношению к первичному политико-правовому) дискурса участия детей, формируемого СМИ, показал неустойчивость их интереса к теме детской вовлеченности в решения разных вопросов, к праву детей на выражение собственного мнения, а также смещение смыслов участия в сторону формирования гражданственности и патриотизма.

В реализации идеи участия детей видится много рисков и барьеров. Поэтому в общественных дискуссиях возникает вопрос эффективности детского участия и его целесообразности. Несмотря на вкрапления удачного регионального опыта, рассуждения и описания в публикациях СМИ больше соотносятся с пониманием участия детей в решении вопросов, затрагивающих их интересы, как некоего общественного идеала, а не реальной действенной практики.

В целом, дискурс СМИ воспроизводит политико-правовой дискурс участия детей в решении вопросов, затрагивающих их интересы.