Факторы интереса к изучению русского языка в США

В основе нашей цивилизации лежит разнообразие культур народов современного мира и их непрерывное взаимодействие. При этом общение внутри каждой культуры происходит при помощи средств языковой системы. Творцом культуры является народ, язык которого отражает окружающий мир и его специфические черты, а также накопленные знания и ценности данной культуры и опыт всех поколений людей, говоривших на нем, ретранслирует их от одного поколения носителей языка к другому. Изучение иностранного языка способствует ознакомлению и усвоению культуры другого народа, формирует уважительное отношение к ценностям и традициям инокультурного социума. На становление русистики как учебной дисциплины в США оказали влияние энтузиасты, люди, увлеченные языком и культурой нашей страны. Их популяризаторская деятельность привела к тому, что в конце XIX века русский язык начал появляться как учебный предмет в вузах США, а с начала ХХ века стали издаваться первые учебники русского языка, написанные американскими авторами для американских обучающихся ^[1]. Они создавались на тех кафедрах или факультетах, деятельность которых была связана со славистикой или русистикой, и в основным были нацелены на какую-то одну область изучения языка: грамматику, фонетику или лексику. С середины 1940-х гг. стали появляться учебники, содержащие систематическое изложение материала. Их можно подразделить на две большие группы: содержащие полный курс русского языка для средней и высшей ступени образования и те, которые предназначены для обучения русскому языку для научных целей. В предисловиях к ним помещена та информация о языке и культуре нашей страны, которую их авторы посчитали необходимым довести до сведения своей целевой аудитории с целью привлечения интереса и развития мотивации к изучению русского языка.

В предисловиях к учебникам для средней и высшей школы прежде всего обращает на себя внимание традиционная для США констатация сложности русского языка для американских обучающихся. Мысль «русский-чужой» часто в учебниках, изданных в ХХ веке, выражается при помощи английского прилагательного «foreign», в словосочетании «foreign language» имеющего значение «иностранный», от которого современная система американского образования отказалась в пользу сочетания «second language» («второй язык»). Для характеристики русского языка авторами учебников выбирается пейоративное значение прилагательного «foreign» – «чужой, странный, непонятный, чуждый». Тем самым, очевидно, подчеркивается не только лингвистическая трудность русского языка, но и чужеродность образа жизни жителей нашей страны и их отдаленность от американских реалий: «Русский американцам всегда казался «чужим» языком в том смысле, что они не находили в нем родственных корней, звуков, знакомых букв, слов и, как следствие, считали его самым сложным языком для изучения» ^{[2, c. 1]} или «англоговорящим русский язык кажется сложным по двум причинам: он запутанный и он чужой. Он запутанный, потому что в нем присутствует большое количество деталей, которые надо заучивать, а чужой потому, что … в русском и английском языках, на первый взгляд, нет сходных элементов, которые могли бы помочь студенту при его усвоении. Это значит, что американцу, изучающему русский, придется много заучивать наизусть, а прогресс в обучении наступит не так быстро, как ожидает студент» ^{[3, c. ii]}.

В то же время, авторы учебников подчеркивают, что подобная сложность не должна пугать американцев, потому что при всей кажущейся несхожести русский язык имеет родственные связи с английским языком: «Несмотря на видимую странность русского языка, его общая структура похожа на структуру английского языка. Русский отдаленно связан с английским языком и другими европейским языками» ^{[4, c. i]} и «сложность русского языка не стоит преувеличивать: также как и английский, он принадлежит к индоевропейской семье языков, а значит, в этих языках есть большое количество общих корней» ^{[2, c. 1]}. Авторы учебников призывают обучающихся находить сходные черты английского и русского языков, например, в области лексики и фонетики, и на их основе строить процесс изучения: «Англоязычный студент найдет в русском языке большое количество узнаваемых интернациональных слов, таких как культура, музыка, радио, и др., а также слов индоевропейского происхождения, таких как брат, сын, мать …. Даже русская фонетика имеет общие черты с английской, например, наличие редукции гласных в безударных слогах и силового ударения» ^{[5, c. 4]}. В целом, по мнению составителей учебников, все трудности, связанные с изучением русского языка американцами, преодолимы, потому что русский, как и английский, принадлежит к индоевропейской языковой семье; в нем есть заимствования из латинского, французского, немецкого и других европейских языков, многие из которых являются интернациональными словами, а, значит, могут легко узнаваться в тексте; русские гласные под ударением произносятся сильнее, а безударные – редуцируются, как и в английском языке; в русском языке, как и в английском, для словообразования широко используются суффиксы и префиксы, поэтому значения слов можно выводить, зная значение корня и аффиксов; построение стандартной фразы в русском и английском языках имеет общие черты, несмотря на то, что порядок слов в русском языке более свободен, чем в английском ^[6]. Подобные высказывания делали русский язык ближе американской аудитории, транслировали идею о родственности языков наших народов, тем самым помогали преодолевать определенный разрыв, существовавший между СССР и США на политической арене.

Определенная трудность, которую русский язык представляет как учебная дисциплина, компенсируется, по мнению авторов учебников, его красотой и богатством его выразительных средств: «Русский не является легким для англоязычного изучающего, но он богат, красив, выразителен» ^{[7, c. 3]}. Культурологическая составляющая предисловий учебников, предназначенных для средней и высшей школы, заключается в предоставлении их авторами информации не только о красоте самого русского языка, но и о важности российской науки и культуры, которые являются достоянием не только русского народа, но и всего человечества, а значит, неизбежно должны представлять интерес, в том числе, и для американской аудитории. Идея создателей учебников о вписанности русского языка, российской науки и культуры в общемировой контекст представляется особенно существенной, если принять во внимание тот факт, что высказывалась она во многих учебниках, созданных во время «железного занавеса», т.е. изоляции СССР от западного мира, в период антагонизма СССР и США: «Изучивший русский сможет читать одну из величайших литератур мира и понимать образ жизни людей, живущих в той части света, чье влияние на человечество неизбежно и сильно» ^{[6, c. 1-4]}. Русская литература, музыка, живопись, наука, русский театр и балет, являясь частью мирового контекста, делают язык нашей страны достойным уважения и изучения: «На русском языке создана глубокая интересная литература. Кроме всеми почитаемого Пушкина, эта литература представлена такими писателями как Толстой, Достоевский, Чехов, которые оказали существенное влияние на западную литературу. Мировое искусство и наука были обогащены трудами таких русских как Глинка, Мусоргский, Чайковский, Рахманинов, Стравинский, Прокофьев, Шостакович, Станиславский, Нижинский, Репин; Ломоносов, Менделеев, Павлов и многие другие. В настоящее время советские ученые на равных конкурируют с европейскими и американскими. Русский – не только язык одной из ведущих мировых стран, которая оказывает существенное влияние на развитие современного мира, но и язык существенных достижений в искусстве и науке ^{[5, c. 1]}.

Также авторы учебников выделяют геополитические причины, которые могут побудить американцев изучать русский язык. К ним относятся: положение русского языка в мире, его роль как языка интернационального общения, его распространенность и многочисленность его носителей, территориальная мощь Советского Союза, его влиятельность в международной политике, военном деле. Так, составителями учебников, даются статистические сведения по количеству населения, национальному составу и лингвистической политике СССР, согласно которой всем языкам народов СССР даются равные права: «На русском языке как на родном говорят около 120 миллионов человек в Советском Союзе и еще около 40 миллионов украинцев, 10 миллионов белорусов, поскольку украинский и белорусский языки являются близкими родственниками русского. Их носители понимают разговорный русский язык, к тому же в школах на Украине и в Белоруссии дети учат литературный русский. Более того, еще 20 миллионов жителей Советского Союза изучают русский как второй язык. Русский язык используется также в Монголии, Афганистане и Иране для торговых целей» ^{[4, c. i]}; «русский является родным языком для 100 млн. жителей Советского Союза. Его используют и понимают почти все жители СССР, а это примерно 210 млн. человек» ^{[5, c. 1]} и «русский язык – язык СССР, население которого более 200 млн. человек. Он является родным для более 100 млн. человек и преподается во всех школах в СССР. Он используется как второй язык для административных и официальных целей во всех республиках СССР…» ^{[6, c. 1-4]}. В качестве объяснения необходимости и своевременности изучения русского языка приводятся следующие аргументы: «русский язык является доминирующим и официальным языком СССР, в данное время он ощутимо распространяется, увеличивается количество людей, которые на нем говорят; не будет преувеличением сказать, что это количество приближается к 200 миллионам. Его естественная красота, великолепные литературные достижения, возрастающее влияние СССР в политической, военной и экономической сферах делают его языком, необходимым для изучения всеми прогрессивно настроенными американцами» ^{[8, c. i]}. Авторы пишут о взаимосвязи важности изучения русского языка и влиятельности СССР на мировой арене (особенно в коммунистических странах) и многочисленности носителей русского языка: «Советский Союз занимает одну шесту часть суши всей планеты, его население – около 200 миллионов человек, из которых больше половины используют русский как родной, а другие изучают его, потому что русский является официальным языком СССР. Уже это делает его одним из доминирующих современных языков. Но это еще не все. Русский быстро распространяется во всех коммунистических странах Европы (Польше, Чехословакии, Восточной Германии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Албании), потому что правительства этих стран сделали его обязательным предметом в школе. Даже в Красном Китае русский преподают все больше» ^{[7, c. 1]}. Кроме того, в предисловиях указывается, что русский язык распространен не только в странах с господствующим коммунистическим режимом, но и в демократических государствах: «Русский распространяется также и в странах Западной Европы и даже в США, где он используется для военных, дипломатических и коммерческих нужд…» ^{[7, c. 1]}.

Авторы современных учебников в предисловиях публикуют не только статистические данные, не только пишут о многочисленности носителей русского языка и его значимости в мире, но и о его распространенности в самих США, в эмигрантской среде, чтобы, очевидно, максимально приблизить его к американскому студенту: «Русский язык – это восточно-славянский язык, пятый язык в мире по числу человек, которые говорят на нем, и самый большой по числу носителей его как родного в Европе. Русский также один из шести официальных языков ООН. В США тоже много русскоязычных общин, особенно на западном побережье и северо-востоке. Например, самая большая – на Брайтон Бич в Нью-Йорке, которую называют Маленькая Одесса» ^{[9, c. 41]}.

Среди других мотивационных факторов для изучения русского языка (не связанных с геополитическими, культурологическими и лингвистическими составляющими), которые выделяют авторы учебников для средней и высшей школы, отметим их желание сделать учебник интересным, а занятия по нему – нескучными. Этого можно добиться разными способами. Например, сделать уроки в книге небольшими по объему, так чтобы каждый из них можно было пройти за один аудиторный час работы в институте и два часа в средней школе ^[10]. Выбор интересных релевантных для студентов тем уроков тоже способствует пробуждению их интереса. Однако понимание того, что может быть интересным, у авторов разное. Например, это могут быть тексты по географии СССР; тексты, посвященные описанию различных и схожих черт образа жизни американцев и русских, т.е. не только о географии, но и об истории, политической структуре, системе образования, национальной экономике, промышленности, сельском хозяйстве, науке Советского Союза; аутентичные тексты, дающие представление американским студентам о разнообразии советской культуры, из советских книг для чтения для иностранцев, которые авторы немного адаптированы для американской аудитории, сохраняя при этом оригинальные грамматические и лексические структуры. Авторы современного учебника «Тройка» объясняют свой выбор тем, которым посвящены уроки учебника, их релевантностью для студентов в реальных ситуациях повседневного общения. Для них важна возможность дать студентам шанс сопоставить сведения о русской и американской культурах, а не концентрироваться исключительно на изучении русской культуры ^[9]. Такой подход помогает персонифицировать Россию для каждого конкретного студента, сделать ее понятнее и ближе.

В то же время, несмотря на общий позитивный тон предисловий к учебникам, изоляция СССР и политика маккартизма в середине ХХ века, направленная на антикоммунизацию американского общества, не могли не отразиться на позиции авторов некоторых учебников по отношению к нашей стране. Так, во вводных статьях к учебникам находим такие высказывания: «Советы никогда не скрывали своей нелюбви к нашей политической системе, однако, это не значит, что они не любят наш язык» ^{[7, c. 1]}; «Таков язык нашего основного соперника» ^{[7, c. 5]}. Стараясь избежать обвинений в сочувствии к коммунизму или в публикации коммунистически направленной литературы, иногда авторы вынуждены прибегать к таким фразам: «В разделе «Чтение» помещены отрывки из русской литературы, а также из безопасных советских источников» ^{[11, c. 4]}. Здесь, однако, важно подчеркнуть, что настороженное отношение некоторых авторов учебников к СССР не означает негативного отношения к советским людям и русскому языку. Наоборот, хорошие качества советского народа, его добросердечное отношение к американцам и искренний интерес к английскому языку противопоставляются негативному отношению Советского Союза к политическому строю США: «Английский язык – самый популярный иностранный язык, изучаемый в советских школах, а это значит, что наше ответное любопытство должно привести нас к изучению русского языка» ^{[7, c. 2]}; «Русские, несмотря на коммунизм, очень вежливые люди…» ^{[7, c. 5]}; «Но, может быть, русский – это язык наших потенциальных друзей, поскольку те американцы, которые в недавнее время посетили Советский Союз, в один голос заявляют, что, что бы ни планировало советское правительство, русские люди очень хотят дружить с американцами» ^{[7, c. 5]}. Как видим, даже при публикации негативных характеристик СССР как страны, русский язык и его носители оцениваются авторами учебников положительно, о них пишут с большой долей уважения.

Наибольшее количество учебников, посвященных преподаванию русского языка для научных целей, приходится на конец 1950-х-1960-е гг., хотя появляться они стали уже в середине 1940-х гг., т.е. еще до полета Спутника. Это говорит о том, что американская научная общественность заинтересовалась потенциалом советских ученых еще во время Второй мировой войны, когда потенциал и мощь Советского Союза стали очевидны. Необходимость более близкого знакомства американского научного сообщества с советской научной мыслью возникла после прорыва советской космической науки, кульминацией которого стал запуск первого искусственного спутника земли (1957 г.), полет первого человека в космос (1961 г.) и первый выход человека в открытый космос с борта космического корабля (1965 г.).

В основном учебники русского языка для научных целей представляют собой книги, задачами которых является прежде всего ознакомить студента или ученого, уже обладающего базовыми знаниями русского языка, с общенаучной и узкоспециальной лексикой, а также с грамматическими конструкциями, которые наиболее частотны в научных текстах, и выработать у обучающегося навык чтения научной литературы по специальности (или в смежной области).

Очевидно, что необходимость мотивировать и поддерживать интерес к русскому языку у целевой аудитории этих учебников не носила столь же острого характера, как у студентов школ и вузов. В тоже время, создатели учебников научного русского языка, судя по предисловиям, также демонстрируют уважительное отношение к советской научной мысли и к русскому языку как языку великого народа. Они указывают на необходимость и своевременность чтения научных статей русских ученых не только их американскими коллегами, но и представителями других отраслей жизни американского общества.

Авторы отмечают важный вклад русских ученых в развитие химической и физической наук: статьи и журналы по разным отраслям знаний, издаваемые на русском, публикуют новую передовую информацию об экспериментах, теоретических подходах к решению разных проблем. Их изучение будет полезно не только научным сотрудникам американских университетов, но и тем, кто работает на промышленных и научных предприятиях США. В предисловии к учебнику «Научный русский. Учебник для занятий в классе и для самообразования» (1961) в качестве эпиграфа помещены известные слова И. С. Тургенева: «Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу». Его составитель пишет о том, что место русского языка как языка науки становится все прочнее, что русский язык готов разделить с английским главенствующее место в качестве языка естественных наук и техники, а умение читать научные тексты на русском языке стало необходимо для американского благополучия и процветания ^[12]. В предисловии к книге «Учебник научного русского языка» (1959) говорится о том, полет Спутника показал необходимость умения читать естественно-научные тексты на русском языке. В то же время, русский вклад в другие области науки и техники уже подстегнул многих американских ученых изучать русский язык ^[13].

Некоторыми авторами подчеркивается необходимость сотрудничества между американскими и советскими учеными, которое может быть плодотворным как для обеих сторон, так и для развития мировой науки в целом.Например, в учебнике Н. Д. Гершевского «Книга для чтения научных текстов» стоит посвящение от автора: «Я надеюсь, что эта хрестоматия поможет сблизить два великих народа. А их сотрудничество в научной сфере, в свою очередь, поможет создать лучший мир» ^{[14, c. i]}. Приблизительно такую же мысль высказывает Т. Магнер в предисловии к своему учебнику. Он пишет о том, что надеется, что его книга поможет американским ученым наладить научное сотрудничество с русскими коллегами ^[13].

В то же время при направленности учебников на специальные цели немаловажным представляется отношение их авторов к русскому языку как объекту лингвистического изучения. Русский язык признается эффективным инструмент коммуникации, который обслуживает 210 миллионов человек, проживающих в СССР. При этом высказывается стандартное для американской системы образования мнение о том, что для англоязычного обучающегося русский язык представляет целый ряд сложностей: от большого количества окончаний до непривычного алфавита ^[13]. В то же время, как и авторы учебников для школ и вузов, авторы учебников научного русского языка не руководствуются желанием отпугнуть изучающего, наоборот, они стремятся поддержать интерес, поощрить, указать способы преодоления сложностей. В этом смысле сама тематика учебников для специальных целей дает определенные возможности. Так, их создатели пишут о том, чтонаучная лексика несколько отличается от базовой, т.к. научные термины могут быть одинаковыми на обоих языках, что существенно упрощает их запоминание ^[13]. При изучении лексики, например, предлагается руководствоваться двумя главными идеями: поскольку многие термины русского и английского языка частично или полностью совпадают, достаточно изучить русский кириллический алфавит для того, чтобы эти слова стали понятны; а те научно-технические слова, которые имеют русское происхождение, могут быть производными от одного и того же корня, значит, надо обращать внимание на значение корней изучаемых слов.Что касается облегчения изучения русского алфавита, то предлагается делать это посредством сравнения написания похожих или одинаковых научных и технических терминов в обоих языках ^[12].

Таким образом, к основным побудительным мотивам для изучения русского языка в США, которые выделяются авторами предисловий к учебникам, мы относим лингвистические, культурологические, геополитические, социальные, научные. Красота русского языка, его кажущаяся непохожесть на английский особенно подчеркиваются авторами учебников. В то же время, принадлежность обоих языков к одной языковой семье обуславливает наличие общих элементов в их строе, что может способствовать осознанному освоению русского языка американскими студентами. Главным культурологическим фактором, которые делают русский язык важным для изучения, является богатство русской культуры, востребованность ее достижений во всем мире. Геополитические причины изучения русского языка сводятся к констатации огромных размеров советского государства, его многонациональности и населенности, его влиятельности и главенствующей роли в развитии мирового сообщества. К социальным составляющим мотивации к изучению русского языка, которые могут вызвать интерес к русскому языку у американской аудитории, отнесем доброту русских людей, их отзывчивость и любовь к английскому языку, которые фиксируют авторы предисловий к учебникам, а также и то обстоятельство, что русскоязычные люди живут среди американцев, поскольку США – страна многонациональная. Необходимость изучения русского языка как языка науки обусловлена наличием важных работ на русском языке в основном по естественным наукам, таким как физика и химия, а также вкладом русских ученых в развитие мировой научной мысли.

Нам представляется, что на современном этапе взаимоотношений России и США именно эти побудительные мотивы могут играть важную роль в распространении преподавания русского языка в США как относящиеся к непреходящим, не зависящим от сиюминутных политических, экономических факторов, а также от идеологических разногласий между странами.