Классовая интерпретация психологической теории права по М. А. Рейснеру

Петербургский Михаил Юрьевич аспирант, кафедра теории и истории права, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» 123022, Россия, Москва, г. Москва, пер. Б.трехсвятительский, 3 Peterburgskii Mikhail Yur'evich Post-graduate student, the department of Theory and History of Law, National Research University “Higher School of Economics” 123022, Russia, Moskva, g. Moscow, per. B.trekhsvyatitel'skii, 3 mpeterburgsky@gmail.com Другие публикации этого автора

Личность и карьерный путь Михаила Андреевича Рейснера трудно оценить однозначно. Для одних Михаил Рейснер – борец за права трудового народа, убежденный марксист и общественный деятель, для иных – конформист и приспособленец, чьи взгляды менялись созвучно правящему режиму, однако факты заставляют не сомневаться в одном – Михаил Рейснер был и остается одним из крупнейших русских и советских теоретиков права, талантливым и неординарным ученым-первопроходцем. Его становление как личности и исследователя пришлось на переломные годы российской истории, когда к власти приходили новые силы, старые уходили в небытие. В контексте насаждения диктатуры пролетарской идеологии воззрения Рейснера не оказались свободными от нее и в некотором смысле явились зеркалом политическим. Личная история и взгляды М. А. Рейснера находятся в тесной взаимосвязи.

Цель настоящего исследования двухаспектна. Первый аспект заключается в изучении биографии М. А. Рейснера – русского и советского ученого, юриста, социопсихолога права. Для реализации этой цели требуется кратко проанализировать жизненный путь ученого, исследовать изменения в его взглядах и причины, побудившие ученого на следование новым социально-философским ориентирам. Потребуется уделить внимание окружению ученого, настроениям и идеям, занимавших его ум в разные периоды жизни, очертить географию его передвижения по России и Европе в поисках новых идей и научного вдохновения. Второй аспект заключается в изложении некоторых основных постулатов психологической школы права сквозь призму видения М. Рейснера и анализе его доктринального вклада в психологическую теорию права, т.к. именно эту теорию ученый снабдил своей оригинальной интерпретацией и над ее развитием работал значительный период времени.

Объектами исследования является жизненный путь М. А. Рейснера в динамике изменения его мировоззрения и оригинальная интерпретация психологической теории права ученым. Предметом исследования служат доктринальные и публицистические работы М. Рейснера и других авторов, архивные материалы. Основополагающим методом исследования является анализ первоисточников – автобиографии и ученых трудов (главным образом, статей и монографий) М. А. Рейснера, а также знакомство с вторичными источниками – публицистикой и научными материалами авторства других исследователей, пишущих и писавших о знаменитом юристе и в память о нем.

Михаил Андреевич фон Рейснер родился 7 марта 1868 года в городе Вилейка Виленской губернии в дворянской семье. Своей фамилией ученый-юрист, историк и публицист был обязан предкам – выходцам из среды остзейского баронства. По свидетельству Г. Пржиборовской, отец Рейснера Андрей Егорович имел статус почетного гражданина Лифляндской губернии; в свое время он окончил Дерптский университет, слыл знатоком искусства и заядлым книгочеем ^{[1, с. 10]}. Мать М. А. Рейснера также происходила из аристократических кругов и приходилась дальней родственницей А.В. Храповицкому, тайному советнику, сенатору и статс-секретарю императрицы Екатерины Великой ^[2]. Согласно канонам своего времени и сословному происхождению, М. А. Рейснер получил классическое воспитание. По его собственной оценке, он воспитывался в духе интеллигентского романтизма и классицизма, однако горячий юношеский ум, алчущий правды и «рецепта спасения человечества» ^{[3, с. 143]}, подталкивал молодого Михаила то в сторону углубленного изучения мистики, то, наоборот, в сторону единения с религией. Будучи юношей, Михаил испытал на себе влияние разных идей и философий – от Толстого до Достоевского, от славянофильства и духовности до безбожия и мистицизма. Возможно, природная гибкость ума, постоянная тяга к правдоискательству и «калейдоскопы» научных увлечений М. А. Рейснера в юношеские годы стали причиной того, что социально-политические взгляды ученого претерпевали достаточно радикальные изменения на протяжении всей его жизни. Амплитуду трансформации его взглядов можно уподобить аналогичной у М.Н. Каткова и К.П. Победоносцева, отринувших в свое время идею либерализма в пользу реакционного консерватизма ^[4].

Несмотря на демонстративное пренебрежение науками и увлечение религией в конце 1880-х, по окончании гимназии Михаил Рейснер поступает на юридический факультет Варшавского университета. Однако, к удивлению самого Рейснера, его взгляды в части негативного отношения к наукам потерпели крах после знакомства с профессором А. Л. Блоком, который стал его первым научным руководителем ^{[5, с. 143]}. Профессор впоследствии отзывался о Рейснере как наиболее перспективном и подающем надежды молодом исследователе ^{[6, с. 125]}. Под руководством А. Л. Блока Рейснер защитил диссертацию и сумел добиться распределения в Новоалександрийский институт, в котором стал преподавать право. Однако уже через некоторое время Рейснер заступил на место преподавателя уже в Киевский университет, где в период с 1893 по 1896 также преподавал право.

Успешная сдача М. А. Рейснером магистерского экзамена завершилась его командировкой в Гейдельберг – один из крупнейших научных центров Европы. В Германии он изучал правовые науки и поддерживал тесную связь с видным представителем юридического позитивизма и одним из основоположников социологии права Георгом Еллинеком. Вернувшись из Германии спустя два года, Михаил Андреевич отправился в Сибирь и трудоустроился на новоучрежденном факультете права Томского императорского университета, одновременно заняв должности профессора, факультетского секретаря и первого председателя Сибирского юридического общества. Удаленность города от столиц не помешала М. А. Рейснеру вести активную научную деятельность. Он издал ряд значимых трудов, в т. ч. «Христианское государство», «Нравственная личность в правовом государстве», «Историю права и свободного вероисповедания», печатался в ведущих журналах и альманахах. Именно в этот период в мировоззрении ученого намечается сдвиг от приверженности православной идеологии и духовности в сторону светскости и критики церковных норм, христианской морали; М. А. Рейснер обличает принудительный аппарат церкви и осуждает давление церкви на лиц неправославного вероисповедания ^{[7, с. 11]}.

Имея клеймо «вольнодумца» Рейснер оказался под пристальным вниманием реакционно-клерикального чиновничества и цензурных комитетов, и, по его словам, на него было оказано давление, побудившее ученого к временной эмиграции в Европу в целях снижения его влияния на студенческие умы ^{[8, с. 144]}. По альтернативной версии, решение отправить Рейснера в европейскую командировку было обусловлено тем, чтобы облегчить ему работу с первоисточниками при написании научного труда.

После первых заграничных командировок Михаил Андреевич стал открыто симпатизировать либерализму и с этих позиций обрушился на абсолютистские устои России и стран Запада в монографии «Самодержавие и общее благо». Однако во вторую поездку взгляды Рейснера претерпели еще один уклон влево и либеральные идеи сменились марксистскими. С этого момента марксистская идеология заняла ум ученого, и он стал на путь одного из «миссионеров» грядущей революции, вплотную занявшись марксистской пропагандой. Именно в марксизме Михаил Андреевич сумел найти путь разрешения острых социальных противоречий.

Вернувшись в Россию в конце 1905 года, Рейснер успел принять участие в работе Первой конференции РСДРП наряду с В. И. Лениным и И. В. Сталиным, однако после разгрома революции 1905 года он вновь покидает отечество и переезжает в Париж, где становится руководителем высшей школы социальных наук. В 1907 году М. А. Рейснер снова вернулся на родину и устроился преподавателем в Петербургский университет. С этим университетом ученого связали долгие годы сотрудничества. С 1907 по 1918 год он трудился в должности приват-доцента по кафедре энциклопедии и истории философии права Петербургского университета. Наряду с преподаванием в Петербургском университете читал лекции по праву на высших женских историко-литературных курсах Николая Раева ^[9], преподавал на факультете права Психоневрологического института. В последнем работал в сотрудничестве с известным русским историком, социологом и юристом М.М. Ковалевским, о котором отзывался очень тепло.

На своих публичных лекциях Михаил Рейснер излагал теорию государства и права с марксистских позиций, в 1908 году написал книгу «Теория Петражицкого, марксизм и социальная идеология», снискавшую большой успех у прогрессивной аудитории. Во время Первой мировой войны Михаил Рейснер открыто выступал среди студенчества с пацифистскими идеями, осуждал войну и действия российского руководства, а через год после ее начала вместе с дочерью начал издавать журнал «Рудин», где транслировал идею пацифизма уже письменно и осуждал социал-патриотизм. Пропагандировал революционные идеи Михаил Андреевич и на страницах европейской прессы: впоследствии часть его работ была переведена с немецкого и французского на русский язык В.И. Лениным. Читая свои курсы в командировках и передвигаясь по стране, Рейснер, благодаря личной харизме и ораторским навыкам, мог приобщать к своим идеям многочисленные группы людей: так, в 1905 году он организовал в Нарве кружок большевистских социал-демократов. Свои действия Рейснер координировал с международным социалистическим бюро, а кроме того с зарубежными единомышленниками – лидерами социалистических партий Европы и США.

Октябрьскую революцию Михаил Андреевич встретил тепло. Оставаясь профессором Петербургского (тогда уже Петроградского) университета, Михаил Рейснер занял ряд должностей в новообразованных советских учреждениях. Работая в Народном комиссариате просвещения РСФСР, Рейснер внес свой вклад в основание так называемой Коммунистической академии – крупной научной ячейки по изучению марксизма-ленинизма ^[10]. Кроме того, ученый выступил одним из сооснователей Русского психоаналитического общества. Он являлся сторонником трактовки теории психоанализа с марксистских позиций, полагал, что сущность психоанализа революционна и диалектична, что «психоанализ ставит перед собой задачу изучения цельной личности, порывает с метафизикой, и идеализмом предшествующей психологии, своим открытием бессознательного входит составной частью в диалектический материализм, а своим обращением к социальным условиям формирования человека продолжает линию развития исторического материализма» ^[11].

Рейснер активно занимался деятельностью на ниве законотворчества: принимал участие в разработке первой советской конституции, разрабатывал текст Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви от 20 января 1918 года. Укрепление Советов постепенно уготовило ученому благодатную почву для научной и педагогической деятельности. Чувствуя эру новых возможностей и рост интереса к себе как влиятельному ученому элементу и крупному теоретику права со стороны Советского государства, Михаил Андреевич вскоре переезжает в Москву и устраивается в Московский университет на кафедру государственного права СССР и буржуазных стран, где заступает на должность профессора.

Однако, даже принимая во внимание тот факт, что Рейснеру, интеллигенту, потомственному барону и некогда профессору либеральных взглядов было комфортно при советской власти, его нельзя упрекнуть в тотальном конформизме и пресмыкательстве перед советской системой. Так, в одной из своих статей начала 1920-х Михаил Андреевич не побоялся критиковать несовершенство бюрократической машины нового государства и засилье власти исполнительных комитетов: «Совдепия превращается в Исполкомию, – отмечал с досадой ученый ^{[12, с. 15]}. В этой статье Рейснер обнажал неприкрытое желание исполкомов избавиться от централизованного контроля со стороны советской власти с целью самосохранения и автономии. Данным опусом Рейснер как бы опровергал постулаты В.И. Ленина, согласно мнению которого все граждане должны быть вовлечены в управленческую деятельность. Таким образом, ученый, несмотря на гибкость в отношении большевиков и созвучность своих идей новому режиму, не стал, подобно генеральному прокурору СССР А.Я. Вышинскому (также выходцу из дворян, лично подписавшему указ об аресте Ленина задолго до революции, а впоследствии главному рулевому «большого террора») «цепным псом» большевизма, замкнутым в рамках одной узкой парадигмы.

В 1930-е научное наследие Рейснера, как и труды многих представителей правоведов – выходцев из интеллигенции, было расценено идеологами большевизма как труды с чуждым новому мышлению буржуазным уклоном, извращавшим суть чистого марксизма. Именно поэтому в советский период не уделялось большого внимания трудам ученого, а значительная часть его научного наследия остается неизученной и по сей день.

Крупное значение Михаила Рейснера в теории государства и права имеет созданный им марксистский подход к изучению государства и права. Михаил Андреевич написал множество работ по тематике идеологической природы права и государства, изучая эти явления вкупе с реалиями экономики и классовой борьбы. После Октябрьской революции М. А. Рейснер трудился над концепцией революционного правосознания. Большой научный интерес представляют взгляды ученого на вопросы социологии, психологии, философии и богословия в их связи с марксистской теорией.

В период гражданской войны Михаил Рейснер написал книгу «Государство буржуазии и РСФСР», которая дождалась своего выпуска лишь в 1923 году. Этот труд являет собой попытку ученого рассмотреть концепцию советского государства с позиций социального-психологического подхода. Спустя два года после публикации ученый издает новые труды, в которых уделяет детальное внимание анализу советского права и психологии, теории «социальных раздражителей».

Невзирая на деятельное участие в «деле революции», Михаил Рейснер не прекращал научной деятельности и оставался, прежде всего, ученым. Поддавшись идее революции и работая в ее благо, Рейснер искренне считал, что его работы послужат катализатором и для «теоретической революции в области правовой науки» ^[13].

С наступлением советской эпохи в истории российской государственности официальной идеологией стал марксизм, попутно заняв место базиса для правовой и экономической науки. Однако идеологическая подоплека марксистского учения на предоставляла достаточной свободы для развития науки о праве; все силы первых советских правоведов были направлены в основном на критику ранее существовавшего «буржуазного» права ^{[14, с. 283]}. Михаил Рейснер занял критическую позицию в отношении непроработанности марксистского учения в правовых вопросах, отмечая, однако, большую степень внимания марксистов к вопросам экономическим.

Чуть позже советские ученые-юристы начали демонстрировать оригинальные интерпретации марксистской теории относительно вопросов права, каждый сообразно духу той школы, к которой был близок или принадлежал до революции. Так, Петр Стучка предпринимал попытки увязать марксизм с социологической теорией права, тогда как М. А. Рейснер – с теорией психологической, основателем которой являлся российский и польский ученый-правовед Л. Петражицкий.

Поскольку отношение к закону, который понимался как инструмент угнетения народных масс и оружие буржуазных классов, было в научной среде того времени достаточно неуважительным, понимание права с точки зрения психологии, а не властных велений государства, которое развивал М. Рейснер, было очень удобно, отвечало духу того времени и было встречено одобрением ведущих идеологов марксизма, в т.ч. В.И. Ленина.

До 1917 года у Михаила Рейснера накопилось большое количество идей и тезисов относительно вопроса революционного правосознания, возникших из синтеза воззрений Л. Петражицкого и К. Маркса. Именно тогда, задолго до революции, Рейснер выдвинул идею о классовом интуитивном праве и признал за угнетаемыми народными массами право на государственные перевороты. Рейснер полагал, что марксистское учение может угаснуть, если не уделить достаточное внимание вопросам психологического воздействия правовых и экономических реалий на психику, эмоции и мышление людей. «Только проследив психику этических, эстетических, правовых, религиозных и т.п. переживаний, мы можем выяснить, что такое право по отношению к хозяйственным явлениям и социальным идеалам, какую роль оно может и должно сыграть в процессе общего преобразования, каким путем должно совершиться превращение классовых и групповых стремлений в категорические, не допускающие возражений права, наконец, какую правовую оболочку, форму или организацию может принять то «общество свободно желающих людей», которое возникнет на почве не государственного, а общественного суверенитета», – считал ученый ^{[15, с. 15]}.

М. Рейснер очень высоко отзывался о работах своего предшественника Л. Петражицкого, особо отмечая концепцию интуитивного права, выдвинутую последним: по его мнению, эта концепция позволяет раскрыть все богатство права и его палитру, которая существует в реальной жизни. Если выделенное Петражицким интуитивное право не закрепляется нормами, то оно не объективно, а индивидуально, так как каждый по-своему переживает правовые эмоции. Переживание зависит от индивидуальных факторов: характера, воспитания человека, его образования, социального положения, профессиональной принадлежности. Если ряд характеристик совпадает, то обобщенно можно говорить об интуитивном праве социальной группы – например, семьи или класса. Однако интуитивное право не является единым для всех; количество индивидов равно количеству интуитивных прав ^{[16, с. 90]}. Михаил Рейснер воспринял эту концепцию, существенным образом модифицировав ее – вместо психоэмоциональных переживаний индивида ученым рассматривается психология более крупных, коллективных субъектов – классов. Таким образом, видоизмененное учение Петражицкого оказалось адаптировано к марксистскому учению. По мнению Рейснера, корни интуитивного права каждого класса следует искать в идеалах правды и справедливости в представлениях соответствующего класса.

М. А. Рейснер наделял интуитивное право безусловным приоритетом, утверждая, что право позитивное производно от интуитивного права, это – его продукт и выражение. Во избежание социальных конфликтов, полагал Рейснер, коллективная психика каждого класса стремится выработать определенный эталон, стандарт распределения прав и обязанностей в обществе, который впоследствии закрепляется в правовой норме.

По мере осознания классом попрания своих интересов государственной машиной и правящими элитами, начинается укрепление интуитивных эмоций, формируется интуитивное право на базе той меры должного и справедливого, какую представляет себе угнетаемый класс. Гнев угнетаемого класса неизбежно вырывается наружу и на месте этого «коллективного взрыва», по мнению М. А. Рейснера, происходит перерождение права интуитивного в реальное, позитивное право. Если восставший против режима класс одержал победу и случился государственный переворот, старый закон подлежит замене бывшим интуитивным правом победившего класса, которое легитимируется. Новое право будет отражать те представления о справедливости, которые созревали на протяжение десятилетий у класса, пришедшего к власти.

Некогда угнетенный класс переходит в состояние доминирующего в обществе, правящего, однако это не исключает его коллаборации с классом свергнутым. Это явление, по мнению М. А. Рейснера, неизбежно и никоим образом не означает реставрацию прежнего режима. Неизбежно оно потому, что класс, пришедший к власти, имеет целью не только лишь удержание власти в своих руках, но и установление общественного порядка, социальной гармонии, что представляется возможным лишь в симбиозе интересов разных классов и внутриклассовых социальных групп. Выразителем и концентратом интересов всех классов призвана быть, по Рейснеру, государственная идеология. Здесь мы видим, что этой идее ученого не удалось быть претворенной в реальность – идеологическая машина в СССР не видела возможности даже малейшей реставрации интересов бывшей аристократии – дворянства, купечества, духовенства.

М. А. Рейснер жестко разграничивал категории позитивного и интуитивного права и полагал, что одно явление исключает другое. Однако такого разграничения не усматривал его предшественник Л. Петражицкий, по мнению которого данные явления сонаправлены и являют собой результат действия психики, эмоций и переживаний. Рейснер считал, что позитивное право принимает ту форму, которую уготовило для него право интуитивное, и «миры» позитивного и интуитивного права «враждебны» друг другу ^{[17, с. 44]}, тогда как, по мнению Петражицкого, не все нормы права «вышли» из права интуитивного. Кроме того, в отличие от М. А. Рейснера Л. Петражицкий не отрицал тот факт, что порой нормы позитивного права могут быть созданы и претворены в жизнь в разрез с вектором интуитивного права, наперекор ему. Т.е. некоторые акты законодательства могут явиться целью какого-либо узкого интереса и игнорировать мнение большинства классов. Еще одним аспектом, различающим взгляды двух ученых, стал подход к определению эмоций. Так, Петражицкий продемонстрировал детальную позицию по этому вопросу, выделив эмоции как морального плана, так и правового. Согласно ученому, моральные эмоции есть эмоции односторонние и означают отношение личности к своему личному долгу, а эмоции правовые характеризуются двусторонним образом – эти эмоции включают в себя понимание не только своих правомочий и обязанностей, но и правомочий и обязанностей других лиц ^{[18, с. 15]}. В противоположность Л. Петражицкому, Михаил Рейснер не акцентировал внимание на дифференциации эмоций.

В довершение ко всему необходимо отметить, что теория Л. Петражицкого упускала из внимания хозяйственные, экономические отношения, сместив фокус лишь на психологические переживания; М. А. Рейснер осознал, что в отрыве от экономики теория окажется нежизнеспособной в новых реалиях и синтезировал ее с марксистским учением, увязав эти два явления довольно обоснованно.

Применительно к личностям двух ученых можно резюмировать, что политическая ориентация Л. Петражицкого была умеренно-социалистической – в 1910-е его воззрения были близки по духу партии кадетов. Это были сторонники далекого от марксизма так называемого «этического социализма». Михаил Рейснер, в отличие от Петражицкого, был более радикален в политическом плане и настаивал на революционном пути развития России.

Михаил Андреевич Рейснер явился одним из ярчайших представителей психологической теории права, занимавшихся ее классовой интерпретацией; многие идеи были поначалу восприняты им у Л. Петражицкого, Г. Еллинека, Л. Кнаппа, однако подверглись серьезной модернизации и развитию. Воспитанный в дворянской среде, Михаил Рейснер получил качественное классическое образование, однако обнаружившаяся у него тяга к истине подталкивала ученого к поиску своего философского идеала в разнообразии социальных сред и догматических концепций. В разные периоды жизни и творчества ум ученого занимали толстовские, монархические, либеральные и социалистические идеи, однако именно марксистской идеологии удалось закрепиться в мировоззрении ученого и пустить свои корни, даруя себе дальнейшее развитие в новых и неожиданных взаимосвязях.

Учение М. А. Рейснера стало попыткой осмыслить постулаты марксизма с непривычных для марксистских идеологов позиций. М. А. Рейснер полагал, что каждый социальный класс является носителем и творцом уникального, только ему присущего интуитивного классового права. Согласно Рейснеру, такое интуитивное право, присущее определенному классу, является правом субъективным. Объективное же право, правопорядок как таковой – есть результат компромисса, консенсуса разных интуитивных классовых прав, продукт усредненный. Каждый социальный класс имеет свои правовые притязания и установки, ценности, представления о добре и зле, справедливом и несправедливом. Данные представления и есть по сути своей субъективное право, право одностороннее, выражающее только волю данного класса. Такое право является антиподом праву объективному – продукту согласованных воль разных классов. Объективное право устанавливается всем обществом, либо, по меньшей мере, мнением основных, крупнейших социальных классов. Если конфликт между классами по каким-либо причинам непреодолим, общий порядок – объективное право насаждается не правовыми, а силовыми методами.

Под категорией классовости права, выведенной М. А. Рейснером, следует понимать наличие у каждого класса особого субъективного классового права. В результате классовой борьбы воля наиболее сильного класса – субъективное право этого класса, возводится в базис общего правового порядка, становится неким абсолютом.

Несмотря на то, что теория Рейснера не лишена рациональных зерен, она подвергается, на мой взгляд, обоснованной критике. Так, имеет место игнорирование ученым одной из основных идей Л. Петражицкого о психике, правопритязаниях и эмоциональной составляющей именно индивида, а не класса в целом. Эта интерпретация психологической теории демонстрирует замещение субъекта права – индивида другим, более крупным субъектом – классом. За индивидом не признается никакой значительной роли, т.к. презюмируется, что априори его воля совпадает с волей класса, представителем которого он является. Таким образом получается, что субъектом права является коллективное образование. Правовая психология индивида, выделенная в трудах Л. Петражицкого, уподобляется в учении М. Рейснера психологии класса и выдается за правовую идеологию. М. А. Рейснер в духе марксистской школы отдает приоритет началу коллективному и общественному над началом индивидуальным, что является весьма оспоримым постулатом в его теории. С этой позиции можно сделать вывод о том, что субъективные права индивида игнорируются, и в этой связи подход ученого, приветствуемый ранее и отчуждаемый в настоящее время, позволяет ставить вопрос об игнорировании права как такого. Без существования индивида – исходного элемента, «кирпича» в фундаменте более сложных образований – коллективов, классов, социальных групп, невозможно право и справедливость в привычном понимании этих явлений.

Подводя итог, стоит сказать о том, что лишь на уровне индивидуальном, а не классовом возможно вести разговор о равенстве и свободе вообще, т.к. свобода и равенство немыслимы в отрыве от интересов каждого отдельного индивида. Однако необходимо отметить, что, несмотря на неоднозначность оценки классового подхода М. А. Рейснера к психологической теории, его учение произвело революцию в классическом понимании марксизма. Михаил Рейснер первым из марксистов обратил внимание на социопсихологический базис права, одним из первых предложил рассматривать право с точки зрения социального-психологического феномена и скрупулезно работал в данном направлении. В отсутствие его вклада наука теории права тех лет потеряла бы многое в своем развитии, именно поэтому личность Михаила Андреевича, своеобразного человека с трагической судьбой, блистательного оратора, любимца студентов и талантливого ученого, заслуживает справедливого увековечения в анналах российской и мировой истории.