Особенности привлечения к дисциплинарной ответственности осуждённых, прекративших работу без уважительных причин в местах лишения свободы

Абатуров Александр Иванович кандидат юридических наук начальник кафедры, Кировский институт повышения квалификации работников ФСИН России 610050, Россия, г. Киров, ул. Кольцова, 18 Abaturov Aleksandr Ivanovich PhD in Law senior lecturer of the Department of Criminal and Penal Law at Kirov Branch of the Academy of the Russian Federal Penitentiary Service. 610050, Russia, g. Kirov, ul. Kol'tsova, 18 cfyznrf@yandex.ru Другие публикации этого автора

Проблема трудовой деятельности осужденных к лишению свободы постоянно находилась в центре внимания нашего государства и продолжает превалировать над другими средствами исправления осужденных.

Средства исправления осужденных индивидуализированы и применяются с учетом вида наказания, характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности осужденных и их поведения (ст. 9 УИК РФ). Исправление осужденных ‑ это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правомерного поведения.

Важность труда для исправления лиц, отбывающих уголовные наказания, закреплено в пенитенциарной педагогике, зафиксировано в нормативно-правовых актах, детализирующих исполнение уголовного наказания, международных стандартах, устанавливающих формат обращения с осужденными в части их трудоиспользования (1).

Столь важная роль отводится труду в силу разнообразия потенциалов воспитательного характера, которыми он обладает. В процессе производственного труда человек формирует свои профессиональные навыки, развивает физические способности и закрепляет базовые нравственные свойства. В процессе труда формируются такие нравственные качества, как коллективизм, трудолюбие, организованность, ответственность и др.

Значение труда лиц, отбывающих уголовное наказание, не исчерпывается воспитательным содержанием, так как элементы его применения характеризуются еще оздоровительными, сублимирующими, дисциплинирующими и экономическими функциями.

Занятость общественно полезным трудом всегда выступала одним из важнейших параметров уголовно-исполнительной характеристики осуждённого. Это, можно сказать, традиционная составляющая его криминологического портрета за последние годы видоизменилась самым существенным образом, поэтому, необходимо остановиться хотя бы на основных из имевших место подвижках.

Прежде всего, в исправительных учреждениях изменился сам характер труда осужденных, который из «основного средства их исправления и перевоспитания» трансформировался всего лишь в «одно из основных средств исправления». Как следствие, изменилось отношение к данному средству не только со стороны законодателя, но и со стороны администрации исправительных учреждений и, конечно, со стороны самих осужденных.

В самом деле, представления о труде современного осужденного полярно отличаются от тех, которыми руководствовался его «вчерашний собрат по несчастью». В 1980 году В. А. Елеонский совершенно верно подмечал, что представление осуждённых о труде как о самом эффективном средстве исправления и перевоспитания, складывается под влиянием того обстоятельства, что подавляющее большинство из них до осуждения работали и имели специальность. Поэтому труд является для них наиболее привычной формой общественно полезной деятельности, участие в которой даже в условиях мест лишения свободы, за исключением случаев ломки профессионального стереотипа, не представляет большой трудности (2).

Нетрудно заметить, что сейчас картина складывается совсем иная и, что самое печальное, каких-либо положительных сдвигов в ней не наблюдается уже многие годы. О востребованности рабочих профессий уже говорят на самом высоком уровне, поскольку на ином крупном заводе самому молодому рабочему уже за пятьдесят. По сути дела, на грани краха пребывают системы профподготовки по обе стороны забора – и в народном хозяйстве, и в местах лишения свободы. Получается, что почти все хотят быть юристами и финансистами, и никто – токарями, фрезеровщиками или сталеварами.

Пока что не спасают ситуацию центры трудовой адаптации осужденных и учебно-производственные мастерские, поскольку в учреждениях ещё не сложилось более или менее четкого представления, что же на самом деле приходит на смену промышленному предприятию и в целом производственному сектору уголовно-исполнительной системы (3).

В целях сохранения имущественного комплекса УИС, освобождения предприятий от выполнения несвойственных им функций, сохранения кадрового потенциала большинство государственных унитарных предприятий исправительных учреждений перепрофилированы в центры трудовой адаптации осужденных (производственный потенциал УИС составляет 16 государственных унитарных предприятия исправительных учреждений, 567 центров трудовой адаптации осужденных, 83 учебно-производственные мастерские) (4). Однако сегодня, ещё трудно говорить о каких-либо позитивных сдвигах в этой области, равно как и нельзя ничего сказать о влиянии центров и учебно-производственных мастерских на ситуацию в местах лишения свободы в целом и по отдельным её составляющим, включая дисциплину.

Мы солидарны с теми, кто полагает, что если лишение свободы не будет связано с привлечением к общественно полезному труду, то оно останется лишь карой за совершённое преступление (5). Однако, как говорится, в ходе реформирования этого сектора «вместе с водой выплеснули и младенца». В настоящее время система отказалась и от такой организации колонийского производства, при которой труд только провозглашался основным средством исправления осуждённых, а на самом деле становился целью существования самой системы. Последствия этих противоречий и перекосов уголовно-исполнительная система переживает по сей день. Однако явный перебор в их устранении привел к тому, что безработица осужденных стала обычным явлением. Поэтому проблема обеспечения осужденных возможностью трудиться сейчас стоит как никогда остро.

В этом контексте следует сказать, что труд осужденных является важным средством поддержания правопорядка и дисциплины в местах лишения свободы. Не секрет, что именно пенитенциарная трудовая занятость является фактором минимизации совершения нарушений установленного порядка отбывания наказания, так как у осужденного, во-первых, отсутствует свободное время для вынашивания замыслов и совершения противоправных деяний, во-вторых, наличие более качественного контроля и надзора со стороны как со стороны сотрудников отдела безопасности, так и со стороны вольнонаемных работников центров трудовой адаптации, и в-третьих, физическая усталость после трудовой деятельности также снижает риск к противоправным действиям осужденных.

Каждый трудоспособный осужденный по прибытии в исправительное учреждение должен и обязан трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией исправительных учреждений (ч. 1 ст. 103 УИК РФ). Невыполнение этой обязанности без уважительных причин рассматривается по закону как злостное нарушение установленного порядка отбывания наказания, за что к осужденным могут применяться различные меры дисциплинарного воздействия, предусмотренные действующим уголовно-исполнительным законодательством (ч. 6 ст. 103 УИК РФ). Труд в данном случае является юридически обязательным, обеспечиваемым возможностью применения мер государственного принуждения.

Отдельно следует остановиться на вопросе дисциплинарной практики в сфере пенитенциарных трудовых правоотношений. На сегодня реалии таковы, что отказ от работы или прекращение работы без уважительных причин в количественном плане идет на убыль, чему подтверждением служат имеющиеся статистические данные: сокращение почти на 30% (в 2001 г. – 7,2%, в 2002 г. – 9,7%, в 2003 г. – 9,2%, в 2004 г. – 12%, в 2005 г. – 7,7%, в 2006 г. – 8,6%, в 2007 г. – 8,3%, в 2008 г. – 8,3%, в 2009 г. – 8,9%, в 2010 г. – 13%, в 2011 г. – 11%, в 2012 г. – 13,3%, в 2013 г. – 10,7% от общего количества злостных нарушений) (6).

Вместе с тем это вовсе не должно означать ослабление профилактических усилий со стороны субъектов, ведущих борьбу с этим злостным нарушением.

Данные 2001 – 2013 годов позволяют констатировать определенные статистические закономерности совершения злостного нарушения в виде отказа от работы или прекращения работы без уважительных причин в пенитенциарных учреждениях УИС России. Анализируя удельный вес отказов от работы от общего количества злостных нарушений установленного порядка отбывания наказаний было выявлено, что абсолютным лидером по этому показателю являются колонии-поселения, в 2006 г. – 70,2%, в 2007 г. – 74,2%, в 2008 г. – 65,8%, в 2009 г.– 70,4%, в 2010 г. – 68,5%, в 2011 г. – 56,7%, в 2012 г. – 47,6%, в 2013 г. – 54,8%, на втором месте по этому показателю ‑ колонии строгого режима, так, в 2006 г. этот показатель был 16,3%, в 2007 г. – 12%, в 2008 г. – 12,7%, в 2010 г.‑ 10,9%, в 2012 г. – 23,7%, в 2013 г. – 21,2%, однако в 2009 г. и 2011 г. произошло резкое снижение совершения данных злостных нарушений в анализируемых колониях, удельный вес был меньше чем в колониях общего режима и составил 11% и 15,2%, соответственно. Колонии общего режима традиционно находятся на третьем месте, так в 2006 г. удельный вес составил 9,6%, в 2007 г. – 10,6%, в 2008 г. – 11,7%, в 2010 г. – 10%, в 2012 г. – 21,5% и в 2013 г. – 16,3%, замыкают ранжирную линейку злостных нарушений в виде отказа от работы, колонии особого режима, так в 2006 г. – 9,6%, в 2007 г. – 2%, в 2008 г. – 2%, в 2009 г. – 2,5 %, в 2010 г. – 2,1%, в 2011 г. – 3,5%, в 2012 – 3%, в 2013 г. – 3,1%.

Удельный вес отказов от работы от общего количества злостных нарушений установленного порядка отбывания наказаний

(2006 - 2013 года)

Приведенные данные свидетельствуют о том, что, колонии-поселения в силу различных факторов постоянно занимают лидирующие позиции по совершению данного злостного нарушения, хотя их социально-правовое назначение заключается в том, чтобы с одной стороны, закрепить навыки правопослушного поведения осужденных, адаптировать их к условиям жизни на свободе, а с другой – обеспечить достижение целей наказания в отношении лиц, не представляющих большой общественной опасности.

На наш взгляд, вполне обоснованно можно считать, что условия отбывания наказания – это определённые ступени исправления осуждённого, на которых в зависимости от режима исправительного учреждения, личности осуждённого и его поведения увеличиваются или уменьшаются правоограничения, предусмотренные уголовно - исполнительным законодательством.

Количество злостных нарушений совершенных осужденными в ИУ за 2013 г.

Поскольку в практической деятельности отечественных исправительных учреждений отказ от работы или прекращение работы без уважительных причин по степени злостности традиционно (до последнего времени) стоял на первом месте, то и внимания ему уделялось больше. Об этом свидетельствуют многочисленные публикации разных лет, обилие методического и иного материала по профилактике отказов (прекращения работы). Практика и исследования (М. П. Журавлев, А. А. Новиков) показывают, что основными объектами воспитательного и профилактического воздействия всегда являлись лица молодежного возраста. В последнее время возрастает доля отказников среди осужденных на длительные сроки лишения свободы, у которых снижается заинтересованность в труде, особенно в начале отбывания наказания, ввиду отсутствия реальной перспективы. Напротив, наблюдается тенденция к снижению удельного веса отказников от работы по мере увеличения у отбывающих наказание числа судимостей. Такое положение объясняется известной адаптацией неоднократно судимых к условиям отбывания наказания.

Из сказанного как очевидные вытекают рекомендации по вовлечению (при наличии сегодня возможности) в трудовые процессы впервые осужденных, воспитанию у них навыков и привычки трудиться добросовестно. Сохраняет свое значение и известный принцип комплексного подхода, предполагающий использование имеющихся в распоряжении всех субъектов профилактики отказов от работы, форм, методов и средств воздействия на потенциальных нарушителей. В сегодняшней ситуации концентрация их внимания должна быть направлена на решение взаимосвязанных задач: индивидуальная работа с осужденными, профилактика правонарушений, выявление причин и условий их совершения, а также рациональная занятость осужденных. Эти задачи, на наш взгляд, считаются наиболее важными. Что касается непосредственного проведения этой работы, то ее должны взять на себя воспитательные аппараты во взаимодействии с другими службами исправительных учреждений и территориальных органов ФСИН России.

Основными причинами недостатков и упущений в дисциплинарной практике являются:

- низкий уровень профессиональной подготовки сотрудников;

- незнание норм законодательства и неумение применять их на практике.

В имеющихся доступных материалах обзорного характера вместе с тем подчеркивается, что необоснованное применение к осужденным жестких мер воздействия, не соответствующих тяжести и характеру совершенного проступка, нередко приводит к конфронтации между осужденными и администрацией, увеличивает поток жалоб в различные инстанции.

Так, нельзя привлекать осуждённого к дисциплинарной ответственности за подобные действия по причинам, побудивших к отказу от работы по вине администрации, а именно:

- слабая организация труда (необеспеченность фронтом работ, неподготовленность к работе в различных климатических условиях, отсутствие необходимой квалификации у осуждённого, необеспеченность материалами, неудовлетворительный учёт труда);

- нарушение администраций исправительного учреждения противопожарных мер, правил по технике безопасности и производственной санитарии;

- некачественное материально-бытовое обеспечение осуждённых (недостаточное обеспечение осуждённых спецодеждой).

Как видим, по сути, указанные причины являются уважительными. В свою очередь, причинами отказов от работыили прекращение работы без уважительных на то оснований осуждённых к лишению свободы могут быть следующие:

- трудоустройство не по специальности (в законе недаром предусмотрена формула «по возможности»);

- трудоустройство без учёта индивидуальных особенностей и интересов осуждённых;

- недостатки в организации режима содержания осуждённых (необеспечение выполнения осуждёнными распорядка дня, слабый надзор за ними и т. д.);

- недостатки в воспитательной работе с осуждёнными (слабое знание начальниками отрядов, мастерами и т.д. своих подопечных, шаблонность в индивидуальной воспитательной работе и дисциплинарной практике, недостатки в профессионально-техническом обучении);

- недостатки в организации труда;

- низкая заработная плата;

- отсутствие материальных и моральных стимулов или ошибки в их применении;

- психологическая несовместимость членов одной бригады.

А. И. Зубков подчёркивает, что фактически изжили себя открытые отказы от работы, продиктованные «воровской идеей», «воровским законом». Борьба с такими отказниками всегда велась, и довольно успешно. Иногда осуждённые отказываются от работы в исправительном учреждении по религиозным мотивам (для иудеев, например, суббота - нерабочий день). Значительно большую по своей численности группу представляют отказники, стремящиеся закамуфлировать своё нежелание работать объективными причинами: якобы нездоровьем, получением из дома плохих известий, усталостью, угнетённым состоянием и иными факторами (7).

В. И. Быстрых справедливо отмечает, что часть отказов от работы объясняется угрозами со стороны других осужденных. Причины угроз различны: карточные долги, действия групповых норм поведения и т.д. В этих случаях отказ от выхода на работу и обязательное последующее наказание подчас рассматривается преследуемыми осуждёнными как определённое средство самозащиты, обеспечивающее их относительную безопасность на определённый период путем самоизоляции в ШИЗО или ПКТ (8).

Стоит отметить влияние неблагоприятных климатических условий на динамику отказов от работы. Практика свидетельствует, что оно характеризуется относительным сокращением отказов от работы во втором и третьем кварталах года. Подмечена степень влияния сезонности на уровень отказов, которая связана с погодными условиями, как правило, влекущими увеличение простудных заболеваний, вызывающими нежелание осуждённого «мёрзнуть в холодную погоду».

Анализ жалоб осуждённых к лишению свободы на якобы незаконное, несправедливое применение к ним мер дисциплинарного воздействия при отказе от работы показал, что много необоснованных жалоб написано этими лицами потому, что они неправильно трактуют ч. 2 ст. 37 Конституции РФ, где определено, что принудительный труд запрещён.

Однако, законодатель абсолютно обоснованно в ч. 1 ст. 103 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации императивно закрепил обязанность осужденных трудиться в местах лишения свободы. При этом принцип принуждения к труду совсем не указывает о нарушении ст. 37 Конституции РФ, запрещающей принудительный труд. Этот принцип опирается на международно-правовых нормах, которые не рассматривают обязательный труд осужденных к лишению свободы как вид принудительного труда. Во-первых, в ст. 2 Конвенции Международной организации труда (МОТ) о принудительном или обязательном труде (принята 28 июня 1930 г. Генеральной конференцией МОТ, ратифицирована Президиумом Верховного Совета СССР 4 июня 1956 г.) сказано, что термин «принудительный или обязательный труд» не включает в себя всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица вследствие приговора, вынесенного решением судебного органа, при условии, что эта работа или служба будет проводится под надзором и контролем государственных властей, и что указанное лицо не будет уступлено или передано в распоряжение частных лиц, компаний или обществ. Во-вторых, в ст. 4 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (принята 4 ноября 1950 г. и ратифицирована Россией 28 марта 1998 г.) указано, что термин «принудительный или обязательный труд» не включает в себя любую работу, которую должно выполнять лицо, находящееся в заключении. Аналогичную формулировку в отношении «принудительного или обязательного труда» можно найти и в Конвенции Содружества Независимых государств о правах и основных свободах человека, которая ратифицирована Федеральным Собранием (9) и вступила в силу для Российской Федерации 11 августа 1998 года.

Традиционно в дисциплинарной практике отказ от общественно полезного труда всегда трактовался как одно из самых серьезных, в данном случае злостных, нарушений режима. Однако реалии таковы, что осужденных - отказников (отказчиков) становится все меньше и меньше. Так, если в 1979 году отказы составляли 20% в общем числе зарегистрированных в отчетности правонарушений, то сейчас эта цифра не превышает и 7% среди злостных нарушений. Более того, для многих фактически сбывается почти утопическое для отечественных исправительных учреждений высказывание А. С. Макаренко о том, что труд осужденные должны расценивать как поощрение и только тогда можно говорить о развитии личности. В нынешних условиях перепрофилирования унитарных предприятий в центры трудовой адаптации осужденных и производственные (трудовые) мастерские, и при отсутствии возможности заработать хоть что-то и выплатить по алиментам, искам и счетам, в условиях, когда образуется своеобразная очередь среди осужденных, желающих поработать для общественной и своей пользы, при фактическом развале производственного сектора УИС - труд из основного средства исправления и перевоспитания (ИТК РСФСР 1970 г.), превратился лишь в одно из основных средств исправления (УИК РФ 1996 г.). Тем самым лица, лишенные свободы, оказываются de jure обязанными работать при отсутствии de facto объектов труда. Кроме всего прочего, искусственно нарушается объективное действие закономерности о формировании личности в деятельности - в коммуникативной, учебной, производственной. О значении труда, общественно полезного труда в жизни и для жизни любого человека написаны не то что тома - полки и стеллажи книг. Что заставляет нашего законодателя следовать по пути цивилизованного Запада, в целом завидующего нашим достижениям в области труда осужденных, трудно сказать. Сформировать привычку что-то делать, можно только что-то делая, третьего, как говорится, не дано. Иначе в итоге получается, что отказываются от общественно полезного труда не осужденные, а работодатели, которые, однако, еще причисляют отказ от труда, от работы к злостным правонарушениям, поставив его в самый конец ст. 116 УИК РФ.