Взаимодействие государств-членов ШОС (на примере проблемы Афганистана)

Ли Цзымань аспирант; кафедра публичной политики и истории государства и права; Российский университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10 Li Ziman Postgraduate student; Department of Public Policy and History of State and Law; Peoples' Friendship University of Russia named after Patrice Lumumba 10 Miklukho-Maklaya str., Moscow, 117198, Russia 949124928@qq.com Другие публикации этого автора

Введение

Шанхайская организация сотрудничества (далее – ШОС) представляет собой региональный многосторонний консультативный механизм, учреждённый в апреле 1996 года как формат «Шанхайской пятерки», а в 2001 году преобразованный в полноценную организацию. Внутри объединения реализуются принципы взаимного доверия, равенства, консультаций, уважения к культурному многообразию и стремления к коллективному развитию. Внешняя политика ШОС основывается на принципах неприсоединения и невраждебности к иным государствам и регионам.

За более чем два десятилетия эволюции организация объединяет 10 полноправных членов, 2 государства-наблюдателя и 14 партнёров по диалогу, что делает её одним из наиболее значимых межгосударственных институтов сотрудничества на евразийском пространстве.

Афганистан находится в стратегически важной точке пересечения Восточной, Южной и Центральной Азии, а также Ближнего Востока, занимая центральное место в регионе присутствия государств-членов ШОС. Китай, стремясь способствовать разрешению афганского конфликта, направил, по мнению Сунь Чжуанчжи, – «значительные дипломатические ресурсы, в том числе назначил четырёх специальных представителей и провёл более десяти раундов переговоров» ^{[8, С. 34–43]}.

Исходя из этого, Россия также выдвинула инициативу установления контактов с различными афганскими политическими группировками и создала механизм «Московского формата консультаций по Афганистану», который охватывает 10 стран региона. Как указывает В.А. Кравченко, Москва таким образом «пыталась выстроить новый формат урегулирования афганского вопроса с участием соседних государств» ^{[3, С. 45–53]}.

Узбекистан, Пакистан, Иран, Таджикистан и Индия также находятся в сложных отношениях с различными политическими структурами в Афганистане, причём интересы каждой из этих стран имеют свою специфику и могут различаться.

Взаимодействие государств-членов ШОС не является однозначным и колеблется от формального до стратегического, что определяется различиями в идентичностях и национальных интересах. Во-первых, состав участников ШОС отличается по политическим системам, уровням влияния и внешнеполитическим ориентирам, что усложняет коммуникацию между ними. Аналогичная ситуация характерна и для афганского вопроса, особенно после расширения ШОС, вывода американских войск в 2021 году, а также трансформации внешне- и внутриполитической обстановки в Афганистане. Во-вторых, несмотря на общее стремление к обеспечению безопасности и экономическому взаимодействию, интересы и позиции отдельных государств-членов разнятся.

С теоретической точки зрения взаимодействие между международными акторами является центральным предметом анализа в рамках международных отношений. В настоящей работе предпринята попытка рассмотреть внутренние детерминанты такого взаимодействия на основе реляционистского подхода, что позволяет предложить свежий взгляд на реформу и дальнейшее развитие ШОС.

В международной практике взаимодействие государств является ключевым элементом формирования устойчивых региональных организаций. Сотрудничество между крупными державами внутри интеграционных структур может оказывать как стабилизирующее воздействие на развитие этих организаций, так и деструктивное, в зависимости от характера межгосударственных отношений. При этом конструктивное взаимодействие укрепляет институты, а соперничество и конфликты ведут к их ослаблению.

ШОС – это региональная организация, которая «окружает» Афганистан, и ее государства-члены тесно связаны с Афганской проблемой, образуя сложную схему взаимодействия, которая может служить типичным примером взаимодействия государств-членов.

Афганская проблема рассматривается через несколько концептуальных позиций.

Во-первых, «взгляд на экспансионизм» предполагает, что обеспечение стабильности в Афганистане, создание условий для регионального развития и защита интересов безопасности являются важными причинами участия государств в ШОС. Как подчёркивает И.Е. Федорова, страны, граничащие с Афганистаном, включая Пакистан, Иран и государства Центральной Азии, особенно уязвимы перед вызовами, исходящими с его территории, и «одной из причин вступления Ирана в ШОС была стабилизация ситуации в Афганистане» ^{[10, С. 137–141]}.

Во-вторых, «взгляд на Сообщество единой судьбы человечества» отражает мнение о том, что мир и развитие в Афганистане позволят ему стать центральным звеном ШОС, способствуя укреплению региональной стабильности и авторитета организации на международной арене. Как отмечают Сяодин Ч. и Пэнфэй Я., Афганистан может «усилить структурное влияние ШОС в региональной архитектуре безопасности» ^{[9, С. 41–52]}.

В-третьих, «взгляд на геополитическую игру» подчеркивает, что общее географическое соседство с Афганистаном, наряду с демографическими и религиозными связями, делает афганскую проблему крайне значимой для политической безопасности и экономических интересов государств-членов. Согласно выводам С.В. Черняевой и Е.В. Журавлёвой, «афганский фактор оказывает системное влияние на геополитические расчёты государств-членов ШОС» ^{[13, С. 535–544]}.

В-четвёртых, с «точки зрения общественного блага» государства-члены ШОС обеспечивают Афганистан разными видами общественных ресурсов. Россия и другие страны поддерживают энергетические проекты, Китай – инфраструктурные, а Центральная Азия содействует в сфере безопасности. Как отмечают Э.Т. Мехдиев и Ш.Д. Содиков, «обеспечение общественных благ в Афганистане стало предметом межрегиональной кооперации» ^{[5, С. 69–75]}.

В-пятых, «с точки зрения национальных интересов» подчёркивается, что различие в целях и подходах государств-членов ограничивает коллективный потенциал организации. Афганская проблематика в этом случае приобретает фрагментарный характер. Ян Лэй подчёркивает – «при различии в интересах и стратегиях отдельным странам-членам может быть позволено взаимодействовать с организацией в приоритетном порядке» ^{[15, С. 24–31]}.

В данной статье рассматриваются проблемы и развитие взаимодействия государств-членов по Афганской проблеме с реляционистской точки зрения и с учетом имеющихся результатов.

Теоретический анализ реляционизма

Реляционизм рассматривает международную систему как сложную совокупность отношений, являющихся ключевыми факторами взаимодействия между акторами. В этом подходе особое внимание уделяется тому, как внутренние характеристики взаимодействия определяются идентичностью и интересами сторон. Идентичность и интересы играют важную роль в формировании реляционной близости и, как подчёркивает Е.Н. Грачиков, оказывают «глубокое влияние на характер реляционного взаимодействия» ^{[2, С. 191–197]}.

Идентификационные факторы реляционного взаимодействия

Выявляя факторы реляционного взаимодействия необходимо заострить внимание на ряде аспектов.

Первое, идентичность и реляционное взаимодействие, в данном аспекте идентичность акторов формируется на основе социальных взаимодействий, а также обусловлена их положением в сети взаимосвязей. Внутри такой сети роль, поведение и значимость субъекта зависят от его «узловой позиции», что определяет, по мнению Цинь Яцина, «социальную релевантность и доступ к преимуществам в рамках международных процессов» ^{[12, С. 186–196]}. Общая идентичность снижает риск разрушительных взаимодействий и способствует формированию устойчивых паттернов. В сфере международного сотрудничества идентичность, как ключевой элемент, «обеспечивает снижение негативного воздействия и способствует углублению кооперации» ^{[12, С. 188–193]}.

Во-вторых, дилемма «ситуационного детерминизма» идентичности, обусловленная тем, что идентичности субъектов могут активироваться по-разному в зависимости от контекста, что приводит к вариативности поведения и эмоционального реагирования. Как подчёркивает Ф. Депельто, «в одном и том же контексте возможно одновременное проявление нескольких идентичностей, формирующих разные уровни вовлечённости» ^{[17, С. 165–174]}. Изменения в среде приводят к сдвигам в самоидентификации акторов, что, в свою очередь, меняет их интересы и влияет на вектор сотрудничества – в сторону либо укрепления, либо разрушения. Ярким примером выступают многосторонние инициативы Китая – «многосторонний регионализм» в рамках ШОС и глобальный проект «Один пояс, один путь», реализуемые в разных контекстах.

Третьим аспектом выступает переосмысление процессов и идентичности, так как идентичность не является статичной, она находится в динамическом взаимодействии с внешней реляционной средой. Как утверждает Цинь Яцин, реляционизм подчеркивает «процессуальную природу взаимодействий и рассматривает трансформации отношений как основной механизм формирования идентичности» ^{[12, С. 192–196]}. Данный подход особенно актуален при анализе глобализации и взаимозависимости – изменения среды ведут к трансформации моделей взаимодействия и переопределению идентичностей. При этом внутренняя динамика взаимодействий имеет первостепенное значение в процессе эволюции реляционной идентичности.

Интерес-ориентированные факторы реляционного взаимодействия

Исследуемые факторы обусловлены рядом обстоятельств.

Взаимодействие между акторами осуществляется на основе общих интересов, и потребности, обусловленными этими интересами. Указанное выступают важным фактором формирования сотрудничества. Реляционизм признаёт рациональность и легитимность стремления к реализации собственных интересов. Как подчёркивает Беренскеттер, «взаимовыгодные связи между акторами формируются на основе сопряжённости их интересов» ^{[16, С. 652–658]}. Дружеские отношения выступают не только в личностной, но и в политической плоскости – они рассматриваются как форма политических инвестиций, способствующая накоплению «мягкой силы». Сотрудничество в рамках таких отношений приносит не только материальные, но и символические выгоды, включая рост репутации. Таким образом, общие интересы играют роль катализатора реляционного взаимодействия.

При данном взаимодействии возникает дилемма «когнитивного конфликта» интересов, это связано с тем, что реляционизм подчёркивает, что для успешного взаимодействия необходимы совпадающие интересы сторон. В случае, если акторы придерживаются концепции «игры с нулевой суммой» и видят в партнёре исключительно конкурента, возможен конфликт представлений, который препятствует реализации совместных инициатив. Как объясняет К. Кавальски, «когнитивный конфликт интересов возникает там, где акторы придерживаются антагонистичных восприятий и не стремятся к синхронизации целей» ^{[18, С. 105–113]}. Территориальные споры часто становятся иллюстрацией подобных ситуаций – пока стороны остаются в рамках абсолютного выигрыша или поражения, компромисс невозможен. Однако переоценка ситуации и фокус на достижении взаимных выгод может изменить траекторию взаимодействия.

Еще один фактор – переосмысление процессов и интересов. Отношения, как подчеркивает реляционизм, находятся в центре социального знания, а представления формируются в ходе динамичных практик. Как указывает Кавальски, «восприятие интересов меняется вместе с трансформацией реляционного контекста» ^{[18, С. 111–115]}. Субъекты осознают себя и свои цели через взаимодействие с другими, при этом изменение среды требует пересмотра направленности интересов. В условиях динамичных сетевых структур такая переориентация становится неизбежной и необходимой для поддержания устойчивых форм сотрудничества.

Таким образом, идентичность и интересы являются ключевыми факторами в процессе реляционного взаимодействия между акторами, а идентичность и общие интересы – важными движущими силами взаимодействия.

Дилемма «ситуационного детерминизма» идентичности и дилемма «когнитивного конфликта» интересов существенно влияют на характер взаимодействия между государствами.

Взаимодействие государств-членов ШОС по Афганской проблеме

С точки зрения ШОС, афганская проблема имеет исключительное значение, это обусловлено тем, что Афганистан граничит с шестью странами, из которых пять – Китай, Узбекистан, Пакистан, Иран и Таджикистан – являются членами организации. Россия и Индия традиционно поддерживали устойчивые контакты с Кабулом, в то время как Казахстан, Кыргызстан и Беларусь также испытывают влияние нестабильности в регионе.

Сложность афганской проблематики обусловлена множеством факторов – геополитическим соперничеством крупных держав, религиозными расхождениями, борьбой с терроризмом, миграционными потоками и наркоторговлей. В этой связи идентичность и интересы государств-членов формируют своеобразную сетевую структуру, внутри которой развиваются процессы сотрудничества, хеджирования и переосмысления.

Идентификационные факторы взаимодействия государств-членов

Идентичность способствует установлению сотрудничества, поскольку общая идентичность государств-членов оказывает положительное политическое влияние, снижая затраты на консультации и упрощая коммуникацию. Благодаря усилиям ШОС был создан действенный механизм диалога с афганской стороной. Как закреплено в Протоколе между ШОС и Исламской Республикой Афганистан об учреждении Контактной группы ШОС–Афганистан (2005 г.), в состав группы вошли постоянные представители стран-членов при Секретариате, сотрудники самого Секретариата, а также афганские дипломаты в Китае. Согласно документу, «члены Контактной группы имеют возможность посещать Афганистан для проведения консультаций с профильными министерствами». Благодаря этому внутри ШОС формируется коллективная идентичность, а страны с историческим напряжением – такие как Индия и Пакистан – могут взаимодействовать в конструктивном формате.

В процессах идентификации проявляется «ситуационный детерминизм» идентичности. После вывода войск США в 2021 году политическая обстановка в Афганистане радикально изменилась – власть перешла к Талибану, а влияние прежнего правительства и Вашингтона существенно ослабло. Это привело к изменению позиций стран, ранее ориентировавшихся на взаимодействие с США или правительством Гани. Ярким примером служит Индия. Как сообщает Ruttig, в период американского присутствия Индия предоставила Афганистану помощь на сумму около 3 млрд долларов, реализовав свыше 400 проектов. Однако в марте 2021 года на международную конференцию в Москве были приглашены Китай, Россия и Пакистан, а Индия осталась вне участия ^[20].

Стоит отметить влияние перестройки идентичности на сотрудничество. Пакистан и Иран, являясь соседями Афганистана и активными участниками регионального процесса, сыграли важную роль в изменении идентичности ШОС. Их вступление в организацию сделало ШОС крупнейшим многосторонним консультативным механизмом, включающим большинство стран, имеющих непосредственную границу с Афганистаном. Это подчеркивает как значимость афганской проблематики, так и потребность в координации усилий среди государств-членов.

Изменения внутри Афганистана оказывают прямое влияние на трансформацию подходов государств-членов к безопасности своих границ. Для более эффективной защиты общих интересов ШОС необходимо дальнейшее углубление сотрудничества в рамках афганского трека. Бишкекская декларация 2019 года прямо указывает на особую роль афганского вопроса, провозглашая, что «скорейшее решение афганского вопроса является одним из важных факторов поддержания и укрепления безопасности и стабильности на пространстве ШОС» ^{[6, С. 15–19]}. Как подчёркивает Н. Моди в совместной декларации с К.К. Токаевым и С. Цзиньпином, – «это заявление закрепило новую институциональную позицию по отношению к Афганистану и сформировало основу для практических шагов ШОС в этом направлении» ^{[6, С. 17–20]}.

Интерес-ориентированные факторы взаимодействия государств-членов

Первое, на что следует обратить исследовательское внимание – сотрудничество определяется наличием общих интересов. В контексте обеспечения безопасности, к числу таких интересов относятся – стабилизация ситуации в Афганистане, борьба с терроризмом, а также противодействие наркотрафику. Государства-члены ШОС активизировали обмен разведывательной информацией, оказывают долгосрочную помощь афганским структурам безопасности, а также содействуют подготовке кадров в сферах наркоконтроля, таможенного администрирования и правоохранительной деятельности. Как указывают Явнова И.И. и Залилова Л.Р., «сотрудничество с Афганистаном в борьбе с наркоторговлей стало устойчивым направлением политики ШОС» ^{[14, С. 63–65]}.

Среди факторов требуется рассмотреть «конфликт восприятий», который препятствует углублению сотрудничества. Геополитические, религиозные и исторические противоречия, особенно между Индией и Пакистаном, формируют состояние когнитивной напряженности, мешающей конструктивному диалогу. По мнению Омиди и Нулкар-Оак, Индия стремилась «вытеснить Пакистан из стратегического пространства Афганистана», а Пакистан, в свою очередь, старался избежать «окружения со стороны Индии» ^{[19, С. 26–34]}. В условиях правления Хамида Карзая внешняя политика Афганистана ориентировалась в сторону Индии, что вызвало беспокойство в Исламабаде. Несмотря на наличие формата «Контактной группы по Афганистану», практическое взаимодействие между двумя странами в рамках ШОС остаётся ограниченным, причём Пакистан в ряде случаев прямо отказывался от приглашения Индии.

Свое влияние оказывает перестройка интересов стран. Изменения в региональной конфигурации власти привели к пересмотру структуры интересов в отношении Афганистана. Новая ситуация потребовала адаптации стран-членов ШОС к изменившимся условиям, включая пересмотр стратегий в отношениях с ключевыми актерами внутри Афганистана.

Особый случай представляет Иран. Его интересы в афганском направлении оставались подвижными и неоднозначными. Как отмечает В.А. Хоменко, на раннем этапе талибы были «главным противником Ирана», а шиитское руководство страны поддерживало Северный альянс, противостоявший Талибану ^{[11, С. 177–180]}. При этом, используя стратегическое партнёрство с США, Тегеран содействовал свержению талибов в 2001 году. Однако с ухудшением американо-иранских отношений после начала иранской ядерной программы в 2003 году, вектор интересов изменился, и начались ограниченные формы взаимодействия с талибами.

После вывода американских войск талибы стали ключевыми политическими акторами в Афганистане. В ответ на это Иран пересмотрел свои подходы и активизировал контакты, сосредоточив усилия на обеспечении безопасности западной границы и стабилизации положения в сопредельных районах. В 2022 году Иран вступил в ШОС, что, по мнению Хоменко, «создало платформу для официального диалога с Талибаном в многостороннем формате» ^{[11, С. 181–186]}. Это позволило использовать механизм ШОС для сдерживания радикальных элементов и продвижения коллективных решений по урегулированию ситуации в Афганистане.

Содействие ШОС в построении Сообщества единой судьбы человечества

ШОС была создана более двух десятилетий назад в условиях постхолодной войны, с целью поддержания регионального мира и стабилизации системы безопасности в Центральной Азии. С момента своего образования организация успешно функционирует как многосторонняя платформа, способствующая координации усилий по урегулированию актуальных вызовов. В настоящее время, в условиях стремительных изменений международного политического порядка, деятельность ШОС приобретает новое звучание как модель построения Сообщества единой судьбы человечества.

Ключевым вызовом для ШОС становится необходимость эффективной координации между государствами-членами и усиления организационной сплочённости. В этом контексте взаимодействие по афганской проблеме открывает новые подходы и управленческие идеи.

Изучение взаимодействия государств-членов по Афганистану позволяет выделить два определяющих фактора – идентичность и интересы, которые, как подчёркивает Грачиков Е.Н., «формируют реляционные паттерны устойчивого сотрудничества» ^{[2, С. 193–198]}. В условиях сохраняющейся неопределённости в Афганистане ШОС продолжает выполнять конструктивную роль благодаря своим институциональным возможностям.

Первое, необходимо формировать общую идентичность и поддерживать совокупные интересы государств-членов, укрепляя их взаимодействие в вопросах афганского урегулирования, поддержания мира и региональной безопасности. Контактная группа ШОС–Афганистан регулярно собирается для обсуждения восстановления страны, борьбы с терроризмом и наркоторговлей, а также для координации гуманитарной помощи.

Второе, на что требуется обратить внимание – Контактная группа выполняет важную функцию по преодолению трудностей во взаимодействии между странами ШОС и Афганистаном. Её деятельность способствует поддержанию порядка, оборонительной консолидации и укреплению доверия между сторонами. Многосторонний подход в формате регулярных встреч, как указывает Чуланова О.Л., «укрепляет солидарность и способствует взаимному доверию» ^{[31, С. 72–78]}.

Необходимо сосредоточить усилия на восстановлении взаимодействия с Афганистаном, делая акцент на практическом сотрудничестве. Важно задействовать ресурсы и возможности всех участников ШОС для контроля ситуации в регионе. Требуется организация консультаций по формированию инклюзивного правительства в Афганистане, отказу от преступных практик, включая наркоторговлю, и сдерживанию радикальных элементов. Такие меры позволят предотвратить дестабилизацию обстановки.

Заключение

На основе реляционистского подхода в данной работе проанализировано взаимодействие государств-членов ШОС по афганской проблеме. В процессе анализа были выявлены три ключевые функции реляционных факторов – движущая, хеджирующая и реформирующая. Идентичность и интересы выступают в качестве основных регуляторов реляционного взаимодействия, влияя на характер и глубину кооперации между странами.

Афганская проблема остаётся важным направлением международного взаимодействия для ШОС. Как подчёркивает Грачиков Е.Н., «идентичность и интересы государств-членов формируют устойчивые модели взаимодействия, определяющие стратегию и тактику отношений внутри организации» ^{[2, С. 194–197]}. Взаимодействие государств-членов ШОС по афганскому вопросу осуществляется под воздействием указанных факторов и требует системного подхода к их учёту.

Необходимо укреплять взаимодействие на основе общей идентичности, что обеспечит расширение влияния на разрешение афганской проблемы. Это возможно путём регулярного функционирования Контактной группы ШОС–Афганистан, способствующей поддержанию регионального мира и безопасности.

Требуется преодоление эмоциональных и суверенных дилемм, посредством развития двусторонних и «мини-многосторонних» форматов внутри ШОС. Такой подход позволит укрепить солидарность и взаимное доверие, а также продемонстрировать реальное применение принципа многосторонности в международной практике.

Членам организации необходимо активно реагировать на изменения в идентичности и интересах государств-членов. Это требует использования совокупных возможностей ШОС, точной оценки ситуации в регионе и выработки эффективных решений, направленных на содействие мирному урегулированию афганской проблемы. Подобный проактивный подход будет способствовать усилению роли ШОС в международной политике и укреплению её позиции как платформы для коллективного управления региональной безопасностью.