Особенности правового регулирования деятельности самозанятых

Полуян Дмитрий Анатольевич ORCID: 0000-0003-4434-0923 аспирант; кафедра коммерческого права; Санкт-Петербургский государственный университет 196084, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Красуцкого, 3, лит М, кв. 237 Poluyan Dmitrii Anatol'evich Postgraduate student; Department of Commercial Law; Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education 'St. Petersburg State University' 196084, Russia, Saint Petersburg, Krasutsky str., 3, lit. M, sq. 237 gradualle@mail.ru Другие публикации этого автора

Самозанятыми в настоящей статье мы обозначаем физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность в соответствии с установленными законом условиями осуществления такой деятельности без государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя (абз. 2 п. 1 ст. 23 Части первой Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (далее – ГК РФ)). Единственным на сегодняшний день закрепленным в законе условием осуществления их деятельности является применение экспериментального налогового режима «Налог на профессиональный доход» (ч. 6 ст. 2 Федерального закона от 27 ноября 2018 г. N 422-ФЗ "О проведении эксперимента по установлению специального налогового режима "Налог на профессиональный доход" (далее – Закон № 422-ФЗ)). Иными словами, деятельность самозанятых может быть реализована только посредством и в рамках налогового режима «Налог на профессиональный доход».

Специфическая форма легитимации своей деятельности, выражающаяся в постановке на учет в качестве плательщика налога на профессиональный доход, выделяет самозанятых на фоне традиционных коммерсантов (индивидуальных предпринимателей и коммерческих юридических лиц) предоставлением физическим лицам права осуществлять предпринимательскую деятельность в обход привычных процедур регистрации и вытекающими из этого особенностями регулирования их деятельности. Такие особенности, в первую очередь, выражаются в том, что требования налогового режима являются также требованиями правовой формы предпринимательства. В результате чего мы вынуждены рассматривать самозанятых априори и исключительно как субъектов сверхмалого предпринимательства, ограниченных в найме работников (п. 4 ч. 2 ст. 4 Закона № 422-ФЗ), годовых доходах (п. 8 ч. 2 ст. 4 Закона № 422-ФЗ) и видах деятельности (ч. 2 ст. 4, ч. 2 ст. 6 Закона № 422-ФЗ). Это порождает череду вопросов о подходящем правовом режиме их деятельности. С одной стороны, они являются предпринимателями, о чем системно свидетельствует законодательство: самозанятые были включены в Федеральный закон от 24 июля 2007 г. N 209-ФЗ "О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации" в качестве субъектов поддержки, самозанятые включены в число хозяйствующих субъектов в Федеральный закон от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ «О защите конкуренции», право стать плательщиком налога на профессиональный доход корреспондируется индивидуальным предпринимателям, являющимся известными субъектами предпринимательства и др. С другой стороны, они чаще всего действуют единолично и в крайне малых объемах по сравнению с иными предпринимателями, в чем усматривается близость их деятельности с иной активной экономической деятельностью граждан.

Применительно к обязательствам, вытекающим из предпринимательской деятельности сторон, законодатель устанавливает специальный правовой режим, отраженный в ряде норм ГК РФ. К числу таких норм относятся, в частности, положения о безотзывной доверенности (п. 1 ст. 188.1 ГК РФ), о праве на односторонний отказ от обязательства или его изменения за плату (п. 3 ст. 310 ГК РФ), об общей невозможности досрочного исполнения предпринимательских обязательств (ст. 315 ГК РФ), о начислении сложных процентов (п. 2 ст. 317.1 ГК РФ), об определимых обеспечиваемым залогом обязательстве и предмете залога (п. 2 ст. 339 ГК РФ) и т.д.

Эти нормы, согласно абз. 3 п. 1 ст. 23 ГК РФ, распространяются на отношения, связанные с предпринимательской деятельностью физических лиц, осуществляемой без образования юридического лица, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом, иными нормативными актами или вытекающих из существа правоотношений. Другими словами, если физическое лицо осуществляет предпринимательскую деятельность, в том числе при применении налога на профессиональный доход, на отношения с его участием будут распространяться нормы, регламентирующие предпринимательскую деятельность.

Между тем, ссылаясь на малые объемы деятельности самозанятых, ряд ученых замечает нецелесообразность применения к ним всего спектра норм, регулирующих предпринимательскую деятельность. Чаще всего в данном ключе говорят о статье 401 ГК РФ. Так, А. Г. Карапетов и А. А. Павлов пишут: «Неужели на договоры граждан (нанимателей) с самозанятыми нянями должно распространяться потребительское законодательство, и няни должны нести строгую ответственность за опоздание независимо от вины (п. 3 ст. 401 ГК РФ), как и иные коммерсанты? Как представляется, это было бы несправедливо» ^[1]. Н. Е. Савенко пишет, что приравнивание самозанятых к иным коммерсантам в рамках повышенной ответственности несправедливо ввиду разных экономических возможностей названных субъектов ^[2]. Ю. Д. Жукова и А. С. Подмаркова считают, что при отсутствии у самозанятых потенциала для расширения их коммерческой деятельности ужесточение по отношению к ним условий ответственности по обязательствам нерационально ^[3]. А. В. Габов полагает, что применение ст. 401 ГК РФ «для случаев нарушения нормального хода исполнения обязательств, обязанной стороной которых выступают самозанятые и обычные граждане, вызывает большие сомнения» ^[4].

С одной стороны, сложно не согласиться с такой логикой. Деятельность самозанятых во многом напоминает некоммерческую или даже трудовую деятельность, отчего возникает разумное предположение о том, что применять к ним требования, предъявляемые для более крупного бизнеса, некорректно. Как замечает Д. В. Бондаренко, малыми объемами деятельности самозанятые оправдывают более снисходительный подход к себе ^[5]. Однако, с другой стороны, такие рассуждения видятся непоследовательными в рамках частноправового регулирования, подразумевающего взаимодействие равных друг другу субъектов (п. 1 ст. 1 ГК РФ). Казалось бы, если мы делаем послабления для субъекта, нормативно ограниченного в своих рыночных возможностях, то мы должны делать то же по отношению к лицам, хотя обладающим иной организационно-правовой формой, позволяющей масштабировать бизнес, но реально осуществляющим сверхмалый объем коммерческой деятельности. Однако этого не происходит.

Самозанятые являются лицами, самостоятельно берущими на себя обязательства, при этом выступая в качестве особого субъекта, управомоченного вести предпринимательскую деятельность, – плательщика налога на профессиональный доход. Данный статус не только отражает сущность их деятельности, но и информирует контрагентов, что заключаемые сделки будут добросовестно и ответственно исполнены особым субъектом экономической деятельности — предпринимателем. В ином случае последний столкнется с повышенной ответственностью, институционально закрепленной для всех коммерсантов вне зависимости от объемов их деятельности, что способствует увеличению доверительных отношений на рынке, делает оборот более безопасным и предсказуемым, в том числе для других предпринимателей.

Снижение уровня ответственности самозанятых неизбежно снизит эффективность регулирования данной категории граждан в качестве предпринимателей, девальвирует таковое, в первую очередь уменьшая привлекательность самозанятых в качестве подрядчиков и исполнителей.

Однако, как верно на то указали Ю. Д. Жукова и А. С. Подмаркова, в правоприменении и науке ощущается неполная готовность прямо отождествлять самозанятых лиц с предпринимателями со всеми вытекающими последствиями ^[3], о чем, по нашему мнению, свидетельствуют вышеприведенные точки зрения ученых о снижении ответственности самозанятых. Также в ряде монографических исследований авторы ставят под сомнение предпринимательский характер деятельности самозанятых ^{[6, 7, 8]}.

В этом контексте интересно заметить непоследовательный подход законодателя в той части, что он не именует самозанятых предпринимателями напрямую, хотя указывает, что они осуществляют предпринимательскую деятельность, отчего в литературе и на практике часто возникает проблема неопределенности их предпринимательского статуса. Усугубляет такую проблему также то, что законодатель, предоставляя самозанятым доступные и простые процедуры регистрации, ведения учета операций и оплаты налога на профессиональный доход, сделал неявными те юридические последствия, которые наступают при постановке на учет в качестве плательщика налога на профессиональный доход. Иными словами, многие самозанятые не понимают, что становятся предпринимателями.

В судебной практике это проявляется в двух аспектах. Во-первых, многие самозанятые ошибочно полагают, что регистрация в качестве плательщика налога на профессиональный доход не исключает права на пособие по безработице, что приводит к привлечению самозанятых к ответственности за незаконное получение такого пособия (Решение Ново-Савиновского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 10 декабря 2024 г. по делу N 2-6428/2024, Решение Завьяловского районного суда Алтайского края от 10 декабря 2024 г. по делу N 2-287/2024, Решение Ленинского районного суда г. Комсомольска-на-Амуре Хабаровского края от 06 июня 2024 г. по делу N 2-771/2024). Конституционный Суд РФ также подтвердил невозможность получения пособия по безработице самозанятыми даже при отсутствии у последнего дохода (Определение от 27 февраля 2024 г. N 327-О).

Во-вторых, часть самозанятых оспаривает применение к ним законодательства, регулирующего предпринимательскую деятельность, в частности Закона РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-I «О защите прав потребителей». Суды эту позицию опровергают и применяют к сделкам с участием самозанятых вышеназванный закон (Решение Тутаевского городского суда Ярославской области от 14 февраля 2023 г. по делу N 2-87/2023, Определение Октябрьского районного суда г. Владимира Владимирской области от 20 декабря 2023 г. по делу N 2-3497/2023, Апелляционное определение СК по гражданским делам Ростовского областного суда от 18 декабря 2024 г. по делу N 33-20331).

Для решения такой проблемы необходимо более явно прописать предпринимательский характер деятельности самозанятых. Добиться этого можно, во-первых, дополнив ст. 2 Закона № 422-ФЗ частью 6.1 следующего содержания: «Деятельность физических лиц при применении специального налогового режима, доходы от которой облагаются налогом на профессиональный доход, считается предпринимательской», и, во-вторых, переименованием самого налогового режима.

Текущее наименование налогового режима не отражает сути деятельности его плательщиков, скорее наоборот, искажает её, смешивая деятельность самозанятых с категорией профессиональной деятельности. Так, О. А. Тарасенко в своей статье приходит к выводу, что квалификация деятельности самозанятых в качестве профессиональной, приносящей доход деятельности, является наиболее верной, обосновывая это тем, что Законом № 422-ФЗ по отношению к деятельности плательщиков применяется признак профессионализма ^[9]. Однако, как верно, на наш взгляд, указывает А. В. Серова, употребление понятия «профессиональная деятельность» в данном случае проблемно, поскольку это приводит к смешению данного термина с таким понятием трудового права, как «профессия», а также с профессиональной деятельностью, которая в соответствии с федеральными законами подлежит государственной регистрации и(или) лицензированию ^[10]. Вместе с этим надо отметить, что профессиональность по тексту Закона № 422-ФЗ является признаком дохода, а не деятельности плательщиков.

Учитывая вышесказанное, Р. М. Бозиев, также поставив под сомнение профессиональный характер доходов плательщиков налогового режима, считает более подходящим названием для налогового режима «Система налогообложения для самозанятых лиц» ^[11].

В связи с представленной проблематикой мы считаем наиболее подходящим названием для налогового режима «Налог на малый предпринимательский доход». Мы не можем отрицать, что данное название во многих аспектах неидеально, однако оно отражает основные характеристики налога на профессиональный доход:

1. Фокус на доход как объект налогообложения;
2. Подчеркивание масштаба деятельности, ограниченного требованиями к плательщику налога (ст. 4 Закона № 422-ФЗ) и объекту налогообложения (ст. 6 Закона № 422-ФЗ);
3. Предпринимательский характер деятельности плательщиков налога на профессиональный доход.

Использование данного наименования позволит не только избежать смешений с категориями профессиональной деятельности, придания плательщикам налога ложной квалифицированности, но и сделает более ясным и определенным предпринимательский характер деятельности в рамках налогового режима, необходимость в чем мы отмечали ранее. Соответственно этому изменению в тексте закона категорию «профессиональный доход» требуется заменить на «малый предпринимательский доход».

Возвращаясь к основной теме исследования, следует заметить, что законодательная техника, направленная на предотвращение неоднозначной интерпретации норм гражданского права, зачастую вместо указания на ведение участниками предпринимательской деятельности включает в текст нормы прямое указание на вид правовой формы коммерсанта, в частности, индивидуального предпринимателя, хотя сама суть регулируемых отношений подразумевает участие в них предпринимателей вне зависимости от их организационно-правовой формы. Возникает вопрос, возможно ли применять к самозанятым данные нормы?

Современное правовое регулирование характеризуется постепенным расширением границ применения норм, регулирующих предпринимательские правоотношения, к самозанятым гражданам, обеспечивая полноценное участие последних в экономическом обороте в роли предпринимателей и равноправно с иными предпринимателями. В вышеобозначенных случаях это достигается либо включением самозанятых в ряд субъектов предпринимательских отношений, указанных в тексте нормы, как, например, в случае включения Федеральным законом от 14 октября 2024 г. N 344-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» «физических лиц, не зарегистрированных в качестве индивидуального предпринимателя, но применяющих специальный налоговый режим "Налог на профессиональный доход"» в число хозяйствующих субъектов в Федеральный закон от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ «О защите конкуренции». Либо исключением требования о наличии конкретной правовой формы субъекта отношений. Примером такого может служить признание утратившей силу статьи 1478 ГК РФ (Федеральный закон от 28 июня 2022 г. N 193-ФЗ «О внесении изменений в часть четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации»). Как следует из пояснительной записки к соответствующему законопроекту, изменение статьи 1478 ГК РФ было мотивировано необходимостью ликвидации дискриминации в гражданско-правовом регулировании. Действовавшая ранее редакция статьи предоставляла право на регистрацию товарных знаков исключительно юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям, тем самым необоснованно ограничивая предпринимательские возможности самозанятых. Исключение вышеназванной статьи из текста кодекса преследовало цель устранить это неравенство и обеспечить равные права для самозанятых в сфере интеллектуальной собственности. Такими изменениями законодательство постепенно интегрирует самозанятых в частно-правовые и публично-правовые механизмы регулирования предпринимательской деятельности.

В то же время ряд норм, регулирующих предпринимательскую деятельность, не могут применяться к самозанятым гражданам в силу ограничений Закона № 422-ФЗ. Так, нецелесообразно допускать участие самозанятых в качестве доверительных управляющих (п. 1 ст. 1015 ГК РФ) или сторон договора простого товарищества (п. 2 ст. 1041 ГК РФ), поскольку доходы от такой деятельности не являются объектом налогообложения налога на профессиональный доход (п. 7 ч. 2 ст. 6 Закона № 422-ФЗ), иными словами, не могут быть содержанием предпринимательской деятельности самозанятых.

Особенное внимание в этой теме в силу конфликтности и сложности складывающихся отношений заслуживает анализ применимости норм о несостоятельности (банкротстве) индивидуальных предпринимателей к самозанятым. Наличие в законодательстве специальных норм, регулирующих банкротство индивидуальных предпринимателей (параграф 2 гл. 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве)), обусловлено вовлеченностью данных субъектов в коммерческие отношения, которые характеризуются множественностью кредиторов, сложной структурой долгов и значительными суммами задолженностей, в связи с чем применение к данным субъектам специальных норм вне общего порядка банкротства граждан призвано урегулировать важные с точки зрения восстановления хозяйственного оборота общественные отношения после наступления неблагоприятной и деструктивной для экономики несостоятельности коммерсанта. Поэтому, в частности, имущество, предназначенное для предпринимательской деятельности индивидуальных предпринимателей, а также граждан, которые прекратили деятельность в качестве индивидуального предпринимателя, но денежные обязательства и (или) обязанность по уплате обязательных платежей которых возникли в результате осуществления ими предпринимательской деятельности, реализуется по тому же порядку, что и имущество юридических лиц (п. 4 ст. 213.1 Закона о банкротстве), что позволяет обеспечить его объективную оценку и более высокую цену продажи для покрытия большего объема долгов и минимизации того ущерба, которое банкротство предпринимателя наносит его партнерам, потребителям и финансовой системе государства в целом.

В свою очередь, деятельность самозанятых имеет ряд ограничений, сдерживающих их коммерческий потенциал, вследствие чего возможный ущерб от банкротства самозанятого для его контрагентов будет объективно ниже, чем у среднестатистического индивидуального предпринимателя. Вместе с этим, самозанятые, осуществляя предпринимательскую деятельность, могут использовать различную дорогостоящую технику и инструменты (например, шлифовальные станки с числовым программным управлением, паяльные станции с контролем температуры, 3D-принтеры и т.п.). Оценку и продажу данного имущества лучше осуществлять по порядку, предусмотренному для имущества юридических лиц, обеспечивая его объективную профессиональную оценку и реализацию с торгов, что положительно скажется на цене продажи. Обратное может негативно сказаться на полноте удовлетворения требований кредиторов. Таким образом, включить самозанятых в п. 4 ст. 213.1 Закона о банкротстве в качестве субъектов, чье имущество, предназначенное для предпринимательской деятельности, подлежит продаже в порядке, установленном в отношении продажи имущества юридических лиц, будет целесообразным.

Признание индивидуального предпринимателя банкротом также выделяется особыми последствиями, выражающимися в прекращении статуса индивидуального предпринимателя и дополнительном ограничении его дееспособности. Так, с момента принятия судом решения о признании индивидуального предпринимателя банкротом и о введении процедуры реализации имущества гражданина утрачивает силу государственная регистрация гражданина в качестве индивидуального предпринимателя (п. 1 ст. 216 Закона о банкротстве, п. 10 ст. 22.3 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (далее – Закон о госрегистрации)). Повторная регистрация гражданина в качестве индивидуального предпринимателя не может быть осуществлена в течение всего времени, пока продолжается реализация имущества, а также в течение 5 лет с даты завершения процедуры реализации имущества или прекращения производства по делу о банкротстве в ходе такой процедуры (п. 4 ст. 216 Закона о банкротстве, п. 4 ст. 22.1 Закона о госрегистрации). В течение 5 лет должник также не может занимать должности в органах управления некредитной организации и в течение 10 лет в кредитной организации (п. 4 ст. 216 Закона о банкротстве).

Прекращение статуса индивидуального предпринимателя и запрет на его повторную регистрацию выполняют защитную функцию для гражданского оборота. Во-первых, они ограждают коммерческий оборот от лиц, которые не смогли создать успешное предприятие, не проявили достаточный уровень финансовой грамотности и подготовленности к рискам. Во-вторых, умаление имущества в связи с его реализацией повышает вероятность возникновения новых долгов, поэтому предоставление гражданину времени для восстановления финансового благополучия перед возобновлением предпринимательской активности представляется обоснованным. Применение подобных мер и к самозанятым оправданно, поскольку это защитит и их самих, и других субъектов от возможных неблагоприятных экономических последствий несостоятельности самозанятого.

Вместе с этим ограничения, накладываемые на индивидуальных предпринимателей, могут показаться слишком суровыми и даже несправедливо жестокими, если их применять к самозанятым. Едва ли соразмерным экономическому риску несостоятельности самозанятого можно посчитать пятилетний запрет на занятие должности в органах управления некредитной организации.

В этом контексте следует заметить, что по отношению к должникам-гражданам институт банкротства выполняет особо значимую роль. Банкротство, реализуя концепцию «нового старта» ^[12], позволяет гражданину избавиться от долгов, тем самым социально реабилитирует его и дает ему шанс построить лучшее будущее. Развивая схожую идею, И. В. Ершова, Т. П. Шишмарева, Е. Е. Енькова предлагают предусмотреть для самозанятых особые, отличные от коммерческих, правовые последствия банкротства, заключающиеся в возможности для самозанятого продолжить свою деятельность по окончании процедур банкротства ^[13]. Мы в свою очередь предлагаем достичь того же не созданием особого порядка банкротства самозанятых, а факультативным применением к ним норм, регулирующих банкротство индивидуальных предпринимателей. Иными словами, нормы п. 4 ст. 216 Закона о банкротстве должны применяться к самозанятым лишь в том случае, если суд установит, что основной причиной банкротства была именно предпринимательская деятельность должника.

В заключение следует отметить, что правовой статус самозанятых характеризуется заметной неопределенностью коммерческого содержания их деятельности, несмотря на явное указание законодательства на предпринимательский характер таковой, негативные последствия чего можно обнаружить в судебной практике. Наименование налогового режима «Налог на профессиональный доход», неточно отражающее суть деятельности плательщиков налога, усугубляет ситуацию, смешивая деятельность самозанятых с понятием «профессиональной деятельности». Вышеназванное в совокупности со сверхмалым объемом деятельности самозанятых порождает множественные вопросы относительно подходящего режима регулирования деятельности самозанятых граждан.

Мы считаем, что на деятельность самозанятых следует распространить нормы, регулирующие деятельность иных предпринимателей, тем самым обеспечив первым равноправное участие в экономических отношениях. Вместе с этим необходимо придерживаться осторожного подхода, во-первых, учитывающего существующие нормативные ограничения деятельности самозанятых в рамках применения налога на профессиональный доход, во-вторых, оценивающего объемы деятельности самозанятого, не позволяющие ему полноценно участвовать в некоторых видах экономических отношений. Вместе с этим, при рассмотрении вопроса о применении к самозанятым отдельных норм, регулирующих предпринимательскую деятельность, вне зависимости от примененной в них законодательной техники, необходимо придерживаться осторожного подхода, во-первых, учитывающего существующие нормативные ограничения деятельности самозанятых в рамках применения налога на профессиональный доход, во-вторых, оценивающего объемы деятельности самозанятого, не позволяющие ему полноценно участвовать в некоторых видах экономических отношений. Так, самозанятые закономерно не были включены в состав производителей высокотехнологичной продукции в Федеральном законе от 28 декабря 2024 г. N 523-ФЗ «О технологической политике в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», поскольку при отсутствии сотрудников и ограниченных доходах просто не смогут наравне конкурировать за инвестиции с индивидуальными предпринимателями и юридическими лицами.

Также для достижения правовой определенности необходимо более чётко прописать предпринимательский характер деятельности самозанятых в законодательстве. В этом ключе мы предлагаем дополнить ст. 2 Закона № 422-ФЗ и переименовать налоговый режим в «Налог на малый предпринимательский доход», что более точно отражает суть деятельности самозанятых.