Гипертекст в художественной литературе как технология и как метафора. На примере "Бесконечного тупика" Д.Е. Галковского

Дейкун Илья Дмитриевич ORCID: 0009-0002-9809-1010 независимый исследователь 125047, Россия, г. Москва, Миусская пл., 6, каб. 405 Deikun Ilia Dmitrievich Independent researcher Office 405, Miusskaya pl., 6, Moscow, 125047, Russia iliariy@mail.ru Другие публикации этого автора

Введение

Понятие гипертекста как программно-обеспеченной системы логических и ассоциативных связей между разными документами и как результата этой связи широко применяется в анализе художественной литературы, особенно той, которая относится к эпохе постмодерна. Однако широта употребления понятия скрадывает специфику обозначаемого феномена, позволяя исследователям в их интерпретации относить к гипертексту практически любые нелинейные повествования, повествования с инструкцией к чтению, с гипертрофированным научно-справочным аппаратом, произведения, представляющие серии вариантов, произведения с вкраплениями разных литературных и нелитературных жанров и т.д. При этом дополнительную неясность исследованию гипертекста придаёт существование идентичного по словоформе, но совершенно различного по значению понятия транстекстуальной связи смысловой переработки, трансформации одним художественным текстом другого — гипертекстуальности, в ходе которой, опираясь на гипотекст (предыдущий текст) образуется гипертекст (надтекст): пастиш, пародия, палимпсестный текст. В данной статье мы, обозначив, что существует упомянутая проблематичная омонимия, обратимся не к ней самой, — она из-за отчетливого различия значений омонимов предполагает просто параллельные, впрочем совместимые, исследовательские парадигмы, — а к самому понятию компьютерного гипертекста в его применении к художественной литературе. Мы дадим краткий очерк появления этого понятия в русскоязычном научном дискурсе, в работах, посвященных информатике и библиотечно-библиографической деятельности, приведем ряд первичных и нормативных определений, а также дадим характеристику той трансформации, которую это понятие претерпевает при включении в литературоведческий анализ, и охарактеризуем, как та или иная трактовка понятия влияет на литературоведческую интерпретацию. Для того, чтобы точно понять, что такое гипертекст в художественной литературе, мы постараемся выработать правило определения семантики понятия, без гипертрофии отдельных его компонентов, и укажем на образцовый референт в виде произведения Д.Е. Галковского “Бесконечный тупик”, но не в печатной версии и не в форме электронной книги, а именно в форме сайта, появившегося в конце 1990-х годов, и до сих пор существующего параллельно с текстовыми документами и бумажными изданиями “Бесконечного тупика”.

Методы исследования

Объектом данного исследования является произведение Д.Е. Галковского “Бесконечный тупик” в трех его медиальных реализациях: в виде сайта-гипертекста, в виде электронной PDF-книги с гипертекстовыми ссылками, и в виде части бумажного периодического издания, публикации в литературном журнале. Предметом исследования является гипертекст как форма программно-обеспеченной связи документов и ее результат. Главной задачей исследования является уточнение понятия гипертекста в литературоведческом анализе. Для ее решения мы, во-первых, с помощью метода истории понятий укажем на предпосылки той широты интерпретаций, которая образовывается при употреблении понятия гипертекст в литературоведческом исследовании. Во-вторых, пользуясь методом семантического анализа мы сформулируем ряд главных признаков гипертекста, обозначим общенаучный и входящий в него литературоведческий консенсус понимания гипертекста, выраженный в исследовательских работах. В-третьих, опираясь на теорию медиа и положения рецептивной эстетики присутствия, мы проанализируем значение для “Бесконечного тупика” его материальной реализации в документе, в виде сайта, в виде отдельного бумажного издания. Наконец, с помощью метода эмпирического сопоставления разных медиальных реализаций “Бесконечного тупика” и их поэтико-герменевтической интерпретации мы продемонстрируем, насколько тот или иной вариант реализации произведения отвечает критериям гипертекста.

Результаты и дискуссия

Понятие “гипертекст” в русскоязычном научном дискурсе появляется примерно в 1970-е гг. в исследованиях на стыке лингвистики текста и компьютерных наук. Так, например, в диссертации О.А. Лавреновой (1978) вслед за тезисом, что “формализованное описание смысла текста представляет собой в настоящее время одну из главных и наиболее перспективных задач теоретической лингвистики…”, дается, еще в кавычках, определение гипертекста с ссылкой на автора этого понятия Т. Нельсона: становится возможным “…построение в памяти ЭВМ массива информации нелинейного вида, сводной системы знаний, заключенных во всем массиве текстов, т.е.так называемого “гипертекста”” ^{[1, c. 3]}. Другие работы этого же времени, в основном диссертации или специализированные статьи, также употребляют это понятие в контексте проблем информационного поиска, оптимальной формы презентации научной информации в условиях ее избытка и для облегчения научной коммуникации. В конце 1980-х в начале 1990-х гг. в исследовательских интерпретациях различаются два вида определения гипертекста с разными смысловыми доминантами. В одних акцент ставится на нелинейности получаемого массива текстовых данных, например: “Гипертекст (нелинейный текст) — новый тип информационных моделей […] В отдельных точках такой ветвящейся многомерной текстовой конструкции движение (навигация) может продолжаться в нескольких различных направлениях” ^{[2, c. 11]}; в других — на технологию, обеспечивающую связь между текстами, например: “в наши дни мы становимся свидетелями быстрого развития нового вида информационной технологии - гипертекста, позволяющего ориентироваться в полнотекстовых базах данных и других машиночитаемых текстах нетрадиционным способом без помощи ключевых слов” ^{[3, с. 36]}. Из этих цитат видно, что гипертекст мыслился именно в отношении к способам организации научной информации, представленной во множестве отдельных текстов, а не как вид композиции художественного произведения.

Это важное наблюдение, так как сейчас распространено появившееся значительно позже эпистемологическое обобщение, что “прообразом современного гипертекста следует считать идею “диалога” (М.М. Бахтин), принцип деконструкции (Ж. Деррида), язык бессознательного (Ж. Лакан), концепцию ризомы (Ж. Делез, Ф. Гваттари), концепцию “открытого” текста” (У. Эко)” ^{[4, с. 72]}. Такая ассоциация постструктуралистской мысли и гипертекста составляет фон современного консенсусного понимания гипертекста в научном гуманитарном дискурсе, которое по всей видимости окончательно сформировалось в 2010-е гг. Так, одно из самых поздних по времени учебных пособий “Теория и практика гипертекстовой коммуникации” В.В. Трифоновой (2022), в библиографии не содержит ссылок на работы о гипертексте, написанные позднее 2017 года, при этом все англоязычные ссылки относятся к 1980-м и 1990-м годам ^{[5, c. 64-69]}. То же наблюдается и в новейших статьях С.А. Стройкова, Н.И. Никитиной (2025) ^[6], И.Б. Игнатовой (2024) ^[7], К.В. Зейналовой (2024) ^[8], где нет ни одной ссылки на монографии или диссертации о гипертексте, написанные позднее 2009 г.

Вопрос о “консервативности” библиографических референций в отечественных исследованиях, посвященных гипертексту, выходит за рамки этой статьи. Нам лишь важно указать на наличие определенной исследовательской культуры, отправляющейся от предпосылки связи постмодернистского сознания и гипертекста, позволяющей отходить от компьютерной природы гипертекста. Так, у В.В. Трифоновой “французские постструктуралисты фиксируют изменения в структуре текста”, которые только “с появлением технологических возможностей цифровой среды” стало “возможно реализовать” ^{[5, с. 6]}. Как если бы смена парадигмы понимания текста от замкнутого единства к разомкнутости в бесконечность культурных взаимосвязей была спровоцирована только и сугубо авангардистскими практиками письма 1960-х годов. Так же К.В. Зейналова в 2024 году с одной стороны пишет, что “гипертекстовая литература полностью соответствует определению идеального текста” по Р. Барту, а с другой стороны, приводит цитату из “S/Z”: “идеальный текст пронизан сетью бесчисленных, переплетающихся между собой внутренних ходов…” ^{[8, с. 144]}, — работы, посвященной скрупулезному анализу новеллы О. де Бальзака “Сарразин” (1830), классическому линейному тексту.

Мы предлагаем обратить внимание на то, что вводя понятие гипертекст в 1965 г., программист и визионер Т. Нельсон думает совсем о другом: “Во-первых, сложные файловые структуры… позволяют создать новые способы их презентации (new media), гипертекст и гиперфильм”. И далее: “Позвольте мне ввести слово “гипертекст” для обозначения совокупности письменного или пиктографического материала, соединенного таким сложным способом, что он не может быть адекватно воспроизведен на бумаге” ^{[9, c. 96]}. К письменной версии этого доклада дается ссылка на В. Буша, уводящая истоки гипертекста не только к более раннему времени (1945), но и глубже в информационную проблематику: В. Буш в проекте “Мемекса” стремился к удобной репрезентации информации для облегчения и оптимизации работы исследователя. Таким образом, видим, что первейшие употребления понятия “гипертекст” в отечественной науке одновременно и наиболее соответствуют философии, имплицитно предполагаемой оригинальным понятием в англоязычном научном дискурсе.

Обратимся теперь к первому литературоведческому употреблению. По иронии, одним из самых ранних употреблений словоформы “гипертекст” в литературоведческой работе стало употребление А.К. Жолковским омонима, обозначающего не способ организации информации и ее компьютерную презентацию, а связь трансформации смысла одного художественного произведения другим, последующим. Причем в работе “Бабель” (1994) понятие “гипертекст” употребляется ученым единожды без всяких уточнений, что конкретно имеется в виду, и даже без прямых ссылок на автора понятия Ж. Женетта. Сам Ж. Женетт вводит “hypertextualité” (гипертекстуальность) в работе “Palimpsestes: La Litterature au second degre” (1982), на 17 лет позже Т. Нельсона, определяя его как “отношение, объединяющее текст В (который я назвал бы “гипертекстом”) с ранним текстом А (который я назвал бы, конечно, гипотекстом), на который этот текст “прививается”, и далее: “это текст, выведенный из другого текста” ^{[10, c. 5]}. Оставляя вопрос о том, был ли Ж. Женетт знаком с нововведением Т. Нельсона, надо сказать, что в его системе транстекстуальных связей — включающих интерекст, метатекст, архитекст, паратекст и сам гипертекст — интенция к построению всеобъемлющей парадигмы текстуальных связей доминировала над интенцией к учету возможных интердисциплинарных вкраплений. Надо также учитывать, что во времена Ж. Женетта гипертекст в нельсоновском смысле, возможно, еще не входил в интерпретационный инструментарий исследователей литературы. То же, опять с оговоркой “возможно”, относится к употреблению понятия А.К. Жолковским.

Одно из первых употреблений именно нельсоновского понятия применительно к художественному тексту осуществлено известным отечественным лингвистом Ю.Д. Апресяном (1995) при анализе структуры романа “Дар” В.В. Набокова. Исследователь пишет о романе, что его “мощная полифония не укладывается в привычные рамки понятий эстетического и экзистенциального, метафизического и мистического, литературы и литературоведения… Больше всего для характеристики его формальной структуры подошло бы понятие гипертекста, но и от того, что обычно называется гипертекстом, он отличается идеальной, хотя и не очевидной согласованностью и гармонией входящих в него текстов” ^{[11, с. 676]}. Обращает на себя внимание, как сразу и без всяких оснований опять же в единичном употреблении и без ссылок на какое-либо аналогичное использование в литературоведении значение понятия расширяется до возможного предела. Гипертекст оказывается формой романа, включающего, в случае “Дара” тексты разного жанра: цитаты стихотворений, рецензии, часть историко-биографического труда персонажа, Годунова-Чердынцева, нарратив о жизни этого персонажа. Труд ученого открывает возможность для того, чтобы с легкой руки называть гипертекстом любое литературное произведение, фрагменты или целые главы которого составляют тексты разных литературных жанров, и в которых наличествует фиктивный комментарий. Гипертекстом тогда оказываются многие классические произведения от “Русских ночей” (1844) В.Ф. Одоевского до “Пушкинского дома” (1978) А.Г. Битова. Нам важно отметить, что употребление понятия Ю.Д. Апресяном в своей интерпретации “Дара” основывается на гипертрофии компонента “связь между разными текстами” в семантической структуре понятия.

Другой столь же крайний, сколь и показательный пример в плохом смысле новаторского употребления понятия гипертекста встречается в кандидатской диссертации Н.А. Федоровой (2008). Согласно исследовательнице: “Гипертекст — это текст, разделенный на лексии, которые явно заметны, и при этом чтение гипертекста подразумевает их комбинаторику” ^{[12, c. 6]}. Не прижившееся в отечественной науке понятие “лексия” (кальки с lexia) Н.А. Федоровой берется из англоязычной теории гипертекста: под лексией понимается фрагмент содержащий гиперссылку на другой фрагмент ^{[13, c 4]}. Это понятие, в свою очередь, заимствовано из работы Р. Барта “S/Z”, где оно обозначает “ряд коротких, примыкающих друг к другу фрагментов”, представляющих “единицы чтения” ^{[14, c. 57]}, причем в русском переводе 2001 года “lexia” дается калькой “лексия”.

Но в исследовании Н.А. Федорова после определения “гипертекстуальной формы” как текста, который обладает лишь частью, но не всеми свойствами гипертекста, обладая при этом генетическим с ним родством” ^{[12, c. 6]}. сосредотачивается буквально на любой литературе, кроме той, которая была бы похожа на гипертекст: на леттристской поэзии и прозе, на средневековых и античных фигурных стихах, на кинетической поэзии, на рукописных книгах авангардистов и т.п. Можно было бы посчитать эту работу мистификацией, но она, по всей видимости, действительно была защищена, и даже в престижном РГПУ им. А.И. Герцена. Возможно, впрочем, что автореферат не отражает истинного содержания диссертации. Для нас важно отметить, что в употреблении Н.А. Федоровой понятия гипертекста осуществляется как бы возвращение к понятию Р. Барта, но с сохранением смутных ассоциаций с чем-то, что является идеей гипертекста, то есть налицо вполне конкретная инволюция.

Два вышеприведенных примера показательны и поучительны. Но они также указывают на то, что гипертекст может быть метафорой, или, скорее, что литературоведческая интерпретация с самого начала нуждалась в метафоре гипертекста при анализе произведений ХХ века. На это обратила внимание профессор МГУ О.В. Дедова в докторской диссертации “Лингвосемиотический анализ электронного гипертекста” (2006), и в последующей монографии “Теория гипертекста и гипертекстовые практики в Рунете” (2008). Так, она отмечает, что “специфика электронного гипертекста и последствия его распространения могут осмысляться при помощи разных параллелей: изобретение станка И. Гутенбергом, библиотека как феномен мировой цивилизации… энциклопедия (как образец докомпьютерного гипертекста)…” ^{[15, c. 11]} — то есть знакомые по вышеприведенным цитатам исследовательские ходы характеризуются как использование понятия “гипертекст” метафорически. Но О.В. Дедова делает важный шаг дальше, она характеризует вообще совокупность выраженных через подобные метафоры исследовательских представлений о гипертексте как мифологему, они “превращают гипертекст в одну из мифологем современного сознания” ^{[15, c. 11]}. Конечно, не оговоренное употребление метафоры является грубой ошибкой, и перечисленные выше исследования Ю.Д. Апресяна (правда, побочное и не относящееся к главной специальности академика), и, особенно, диссертация Н.А. Федоровой запутывают ситуацию и умножают сущности без надобности. На это следует обратить внимание.

С другой стороны, требуется четкое определение гипертекста в новых условиях омонимии и междисциплинарного трансфера понятия. Его и дает О.В. Дедова, а также И.Р. Купер. Определение О.В. Дедовой таково: гипертекст — “это модель организации электронного текста, характеризующаяся специфической структурированностью и разветвленной системой программно поддерживаемых внутритекстовых и межтекстовых переходов, предполагающая возможность читательского интерактивного воздействия на последовательность воспроизведения композиционных единиц” ^{[15, c. 11]}. Мы в этом определении выделим четыре критерия гипертекста: а) модель организации (об этом ниже), б) “электронный текст”, то есть текст на экране в аналоговом виде воспроизводимый определенной программой, в) система переходов в таком тексте, то есть программное обеспечение ссылки, г) читательское воздействие, меняющее последовательность воспроизведения композиционных единиц, то есть переход по ссылкам. Конечно, в таком переходе есть комбинаторный элемент, но далеко не только он; есть связь разнородных и разножанровых текстов, но далеко не только она. Да, как отмечают почти все исследователи, технология гипертекста укоренена в постмодернистском сознании, но нельзя распространять это понятие на все более-менее “нелинейные” артефакты этого сознания. Вернемся к вышеозначенному параметру “а”, к моменту определения О.В. Дедовой, подразумевающему, что “гипертекст” — это прежде всего “модель организации”. Нам кажется, что И.Р. Купер, сопоставляя разные определения гипертекста, делает удачный ход, говоря, что под гипертекстом может пониматься, как “метод объединения документов”, так и “текст, организованный по-особому” ^{[16, c. 48]}, то есть, мы бы уточнили, только и единственно сообразно методу и в форме гипертекстовой связи. Таким образом, мы осмелимся расширить определение О.В. Дедовой, сказав, что это не только “информационное пространство, позволяющее разрушить формальную обособленность отдельного, конкретного текста” ^{[15, с. 9]}, но еще и сам текст, возможный только в этом пространстве. Если мы и допускаем в этом расширении ошибку, то для того, чтобы указать, что только посредством такого максимально умеренного расширения возможно неметафорическое употребление понятия “гипертекст” применительно к художественной литературе.

В “Бесконечном тупике” Д.Е. Галковского исследователи усматривают и гипертекст, и гипертекстуальность. Так, автор до сих пор не потерявшей актуальность монографии, полностью посвященной этому роману, С.П. Оробий пишет: “Особое внимание следует уделить вопросу гипертекстового строения “Бесконечного тупика”. Поэтику примечаний, комментария закономерно соотносят с модернистскими и постмодернистскими текстами ХХ века…” ^{[17, с. 82]}. Здесь видно, как происходит ассоциация гипертекстовой нелинейности и сети примечаний, очевидно мотивированная самим предметом исследования: романом-комментарием. Тогда как комментарий с гипертекстом никак не связан, скорее роман-комментарий конца ХХ века ориентирован на интернет-гипертекст. В другом исследовании также говорится с ссылками на уже подвергнутую нами критике диссертацию Н.А. Федоровой и на студенческую статью А.А Плехановой, что “гипертекстовость” является организующим принципом романа-комментария ^{[18, с. 53]}, при этом самой исследовательницей, В.А. Курницкой, дается и ссылка на “гипертекстовую версию” ^{[18, с. 54]}. Однако переход от “гипертекстовости” к “гипертекстовой версии” никак не концептуализирован. Не дан ответ на вопрос, чем “гипертекстовость” последней отличается от других версий романа, или от других романов-комментариев, от “гипертекстовости” нелинейных романов, вроде “Игры в классики” Х. Кортасара.

Конечно, это крайние примеры, но тем яснее нужда на материале романа, признаваемого “гипертекстовым” как в монографиях, так и в кратких научных сообщениях, выяснить, чем является гипертекст в художественной литературе.

Для этого надо подвести концептуальное основание под вышеупомянутый нерефлексивный переход от “Гипертекстуальности” к “гипертекстовой версии” “Бесконечного тупика” Д.Е. Галковского, и рассмотреть произведение в трех его медиальных реализациях. Под “медиальностью” нами понимается различие носителей произведения, связанных с его материальной презентацией и влияющих на его смысл и значение. Как то отметил Х.У. Гумбрехт, говоря о новом понимании роли средств коммуникации: “мы больше не верили, что комплекс значений может быть отделен от его медиальности, то есть от тех различий, которые связаны с его появлением на печатной странице, на экране компьютера или же в устном высказывании” ^{[19, c. 24]}. “Бесконечный тупик”, полное название которого “Примечания к “Бесконечному тупику”” - произведение, представляющее собой 949 примечаний к работе о В.В. Розанове, озаглавленной “Бесконечный тупик”. Сама эта работа, включается в основной текст как аппендикс, обычно после примечаний. Касательно медиальности и истории публикаций сам автор “Предисловии к первому изданию” в электронном издании “Бесконечного тупика” пишет: “В начале 90-х отрывки из этого произведения публиковались в более чем двадцати периодических изданиях, в том числе в “Новом мире”, “Смене”, “Континенте”…” ^{[20, c. 31]}. После публикации работы, ее фрагменты вызвали большой резонанс, а фраза “бесконечный тупик” стала метафорой времени (об этом говорит характер употреблений фразы в философских текстах 1990-х). Однако этот фрагментарно публикуемый “Бесконечный тупик” никак нельзя назвать гипертекстом. Если мы посмотрим на публикацию в “Новом мире” (1992, №9), то увидим, что отобранные редактором А.В. Василевским примечания составляют фрагментарный, но тематически целостный нарратив об отце с некоторыми философскими и метарефлексивными отступлениями: взяты практически все примечания из “Большого тупика”, которые автобиографичны и где упоминается отец, то есть примерно 1/20 от произведения. В итоге получившийся материал - это новое произведение, а именно в соответствии с данным журнальным заглавием — “Бесконечный тупик. Фрагменты книги”. Это произведение входит в ансамбль девятого номера журнала, созвучно вышераспроложенной фрагментарной прозе С. Залыгина. Это не гипертекст в строгом смысле, не гипертекст в нашем осторожном расширении, но также этот текст не может быть расценен как подпадающий под метафору гипертекста. Данные около фрагментов произведения указания в скобках, например: “(36. примечание к №30.)” ^{[21, с. 81]} — взаимосвязаны, образуют некоторую ветвящуюся систему (из опубликованных примечаний создаются несколько линий: к примечанию №6 идет №22, к №22 — №104, к которому идет №152 и т.д., но, например, примечание №9, №103, №310 и др. образуют отдельные “отростки”), но они не подразумевают читательского воздействия. “Фрагменты” представляют, скорее, результат взаимодействия редактора и автора, а, возможно, и репрезентируют один из “треков” прочтения “Бесконечного тупика” самим А.В. Василевским.

Обратимся к электронному PDF-изданию “Бесконечного тупика”, к четвертому изданию 2021 года. Этот документ содержит текст примечаний в книжном формате. Единственное, что отличает это издание от оцифрованной бумажной книги, это то, что отдельные слова и цифры в оглавлении книги, а также в разделах справочного аппарата имеют активную программно обеспеченную ссылку на другой фрагмент этой книги, чаще всего к номеру примечания. Таким образом, на первый взгляд данное издание по критерию наличия программно-обеспеченной системы переходов подпадает под критерий гипертекста. Эта же система как будто обеспечивает и читательское воздействие на текст, и, если подходить к документу совсем формально, то он, в самом деле, может существовать только в электронном виде. Но все же следует признать, что этот PDF-документ не является гипертекстом по О.В. Дедовой, так как это один документ, существующий автономно от сети “Интернет”; не будет он гипертекстом и в нашем расширении, так как он не является результатом проведения гипертекстового метода, возможного только виртуально. Функционально ссылка здесь не переход на “страницу” текста на экране, а просто облегченный переход по аппаратному указателю: при замене интерактивной ссылки на номер страницы поменяется только скорость обращения читателя. Напротив, под метафору гипертекста такое полное представление всех примечаний “Бесконечного тупика” безусловно подпадает, стоит только взглянуть на схему расположенную на предпоследней странице PDF-документа, представляющее древовидный граф ^{[20, с. 2128]}. Но какова научная ценность такой метафоры остается загадкой.

Рассмотрим вариант медиальной презентации “Большого тупика”, который, как нам кажется, представляет собой гипертекст. Это собственно раздел сайта “Самиздат. Виртуальный сервер Дмитрия Галковского”, начиная со страницы “Бесконечный тупик” ^[22]. На этой страницы есть разделы, представляющие собой оглавления с ссылками: “Правила пользования гипертекстом”, “ГИПЕРТЕКСТ”, “Именной указатель к гипертексту” и т.д. В ходе доказательства, что перед нами в строгом смысле гипертекст можно пойти легким путем, и указать на авторскую жанровую номинацию: текст на этой веб-странице уже назван “гипертекстом”, хотя в приведенных в четвертом издании соответственно четырех предисловиях такая жанровая номинация отсутствует. В PDF-версии она встречается только в аппендиксе, даже не во введении, а в первом абзаце розановедческого труда “Бесконечный тупик”: “Настоящий текст содержит отсылки к соответствующим “примечаниям” гипертекста, но в самом гипертексте нет обратных отсылок к “Основной части”” ^{[20, c. 1922]}. Отсюда возникает вопрос исследовательской интерпретации: насколько действенно это побочное указание на жанр в аппендиксе к тексту на 1922 странице в контексте издания, содержащего 2129 страниц? По крайней мере, оно не является заглавием или подзаголовком, не входит в напечатанное выше в четвертом же издании “Предисловие к публикации в журнале “Континент”” от 9 сентября 1994 г. ^{[20, c. 1921]}. Не является ли вообще употребление понятия “гипертекст” указанием именно на веб-версию или частью авторской игры? В любом случае, ясно, что указание на форму и авторское сознание избираемой формы занимает центральное место только в веб-версии, где жанровая номинация помещена в акцентную позицию заглавия, но не в PDF-документе.

Другим, более эмпирическим доказательством того, что перед нами гипертекст, является сам образ веб-текста. “Входя” в гипертекст, читатель нажимает на соответствующую “кнопку”-ссылку и оказывается на веб-странице, которую занимает одно и только одно примечание. В зависимости от размера примечания страница меняет “длину”. Читатель может нажать на кнопки “вперед” и “назад”. Но они открываются по мере движения по тексту вниз, тогда внутритекстовые отсылки на примечания замечаются сразу. При этом, “прыгая”, например, с 6-го примечания на 21-е, читатель оказывается в пространстве, где соседствующими страницами и, следовательно, возможными областями перехода по кнопкам “веред” и “назад” оказываются страницы 20 и 22, но нельзя вернуться к 6-му примечанию. Таким образом, выстраивается определенная траектория “навигации”: мы отправляемся по определенному маршруту, в самом деле создавая ту или иную последовательность фрагментов, актуализируя ту или иную взаимосвязь примечаний. Сам же создающийся в нашем восприятии линейный текст в высшей степени зависит от наших пользовательских действий: если мы прыгнули с 6-го примечания на 21, а затем двинулись к 20-му, вернулись к 21-му, пошли к 22-му и начали читать последовательно, — то наша рецепция неизбежно включает помимо контента страниц и этот “вираж”, мы как бы проходим дважды 21-е примечание, мы возвращаемся, а не перечитывая. Пользуясь книжным носителем мы могли бы просто заложить палец на определенную страницу, или использовать закладку, в PDF-документе можно пользоваться поиском по слову. В веб-версии гипертекста искать по слову можно только на той странице, которая в данный момент на экране. Иными словами, целостность текста обеспечивается только и только системой ссылок и программным обеспечением. Сам текст, связанный ссылками, возможен на экране компьютера в окне браузера, в сети интернет, вписанный в разметку htm или html. Перед нами, несомненно, гипертекст по вышеупомянутым критериям. Причем несоответствие строгому критерию гипертекста по О.В. Дедовой мы компенсируем критерием вербализации авторской интенции. Да, веб-версия “Бесконечного тупика” не “информационном пространство” и не “модель связи”, но она авторское, личное возможное только в гипертекстовой среде “информационное пространство” персонажа-философа Одинокова, и это пространство реализует определенную “модель связи”, которую предполагает его мышление и позволяет программное обеспечение. По нашему мнению, именно веб-версия “Бесконечного тупика” - это эталонный референт строго понятия гипертекст, и обратно: говоря “это литературное произведения является гипертекстом” следует сравнивать его образ и медиальную форму с веб-версией “Бесконечного тупика” как с образцом.

Заключение

Нами проведено исследование художественного гипертекста в контексте развития литературоведческого и общенаучного понимания гипертекста. Мы выявили наиболее актуальное для литературоведческого исследования определение понятия гипертекста, данное О.В. Дедовой, которое предполагает три главных параметра: электронный носитель как единственно возможная на данный момент среда презентации гипертекста, программное обеспечение системы ссылок в нем, читательское воздействие на гипертекст при чтении. Однако мы склонны, вопреки О.В. Дедовой, определять как гипертекст, не только среду и модель связи разных текстов, но также как отдельный текст с ссылками, представляющий нечто вроде миниатюры гипертекста, и сохраняющий все его критерии. Мы обозначаем наш ход в определении как “осторожное расширение”. Если гипертекст не может быть одним текстом, тогда никакой литературный или художественный текст, даже коллективный, состоящий из ссылок и возможный только в электронном виде, не может определяться как гипертекст, так как гипертекст — это сам текстовый уровень интернета или интернетообразный сайт, как “Википедия”. Напротив, если принять осторожное расширение и учитывать значимость в литературоведении авторской жанровой и формальной номинации, то литературное произведение может быть определено как гипертекст. Если это так, то надо сохранить строгость определения, а не расширять его, и выявить эталонную репрезентацию литературного гипертекста. Ей, на наш взгляд, является веб-версия “Бесконечного тупика”. Для того чтобы это доказать, мы сравнили три медиальные презентации произведения “Бесконечный тупик”, и выяснили, что только веб-версия подпадает под три критерия гипертекста с учетом нашего расширения.