Два императора – две эпохи. Взгляд из России на личность и политику Наполеона Бонапарта и Наполеона III: сравнительный анализ

Кряжева-Карцева Елена Валерьевна кандидат исторических наук зав. кафедрой; факультет гуманитарных и социальных наук (ФГСН); Российский университет дружбы народов им. П. Лумумбы 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Kryazheva-Kartseva Elena Valer'evna PhD in History Head of the Department; Faculty of Humanities and Social Sciences (FGSN); P. Lumumba Peoples' Friendship University of Russia Miklukho-Maklaya str., 6, Moscow, 117198 kartseva_ev@pfur.ru Линькова Елена Валентиновна доктор исторических наук профессор; факультет гуманитарных и социальных наук (ФГСН); Российский университет дружбы народов им. П. Лумумбы 117279, Россия, г. Москва, р-н Коньково, ул. Островитянова, д. 33, кв. 84 Linkova Elena Valentinovna Doctor of History Professor; Faculty of Humanities and Social Sciences; P. Lumumba Peoples' Friendship University of Russia 117279, Russia, Moscow, Konkovo district, Ostrovityanova str., 33, sq. 84 linkova_ev@pfur.ru

Симонова Мария Александровна доктор исторических наук, кандидат педагогических наук директор Учебно-научного института сравнительной образовательной политики; институт Учебно-научный сравнительной образовательной политики; Российский университет дружбы народов им. П. Лумумбы 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Simonova Mariya Aleksandrovna Director of the Educational and Scientific Institute of Comparative Educational Policy; Institute of Educational and Scientific Comparative Educational Policy; P. Lumumba Peoples' Friendship University of Russia Miklukho-Maklaya str., 6, Moscow, 117198 simonova-ma@rudn.ru

Две исторические личности Франции, два императора – Наполеон Бонапарт и Наполеон III – две эпохи, оценки которых отличаются порой кардинально. Сравнение правления дяди и племянника предпринимались как во Франции, причем подобные компаративные практики начались еще при жизни Наполеона III, так и в общественном мнении других государств Европы. И одной из стран, где присутствовал особый интерес к личности и политике двух французских деятелей, была Россия. Этот интерес вполне объясним: с именем Наполеона Бонапарта было связано одно из ключевых событий в российской истории – Отечественная война 1812 г., существенное изменение положения России на мировой арене. С Наполеоном III ассоциировалась трансформация той системы, которая установилась после 1814-1815 гг. и Крымская война 1853-1856 гг. Важно отметить, что в восприятии обоих императоров среди отечественных мыслителей и государственных деятелей отмечались общие черты, но в основном речь идет о некоем противопоставлении, изображении Наполеона Бонапарта и Наполеона III как двух антиподов и по масштабу личности, и по влиянию на ситуацию в Европе, и по результатам правления для самой Франции.

Для выявления данных общих и особенных элементов представляется интересным обратиться к воззрениям и оценкам российских общественно-политических деятелей середины XIX в. (в частности, консерваторов и либералов), в публицистических произведениях и переписке которых нашел отражение анализ личности и деятельности Наполеона Бонапарта и Наполеона III.

Основными методами настоящего исследования можно назвать сравнительный, дающий возможность провести компаративный анализ мнений и оценок, выявить характерные черты в восприятии французских лидеров российскими общественными и государственными деятелями.

Источниковой базой послужила совокупность эпистолярных документов личного происхождения, в частности переписки и публицистики, являющихся достаточно репрезентативными с точки зрения проведения исторического исследования.

Представляется возможным отметить, что настоящая проблема практически не исследовалась ранее, т.е. специальных исследований, посвященных сравнению политики французских императоров в российской общественной мысли XIX в., не предпринималось. Однако существует весьма внушительный пласт работ, посвященных изучению восприятия личности Наполеона Бонапарта в России ^[9,10] и существенно меньше – Наполеона III ^[7,8]. В этой связи представляется весьма интересным провести именно компаративный анализ существующих оценок, помогающий понять причину уважительного отношения к Наполеону Бонапарту в России и практически полное забвение или критику его племянника.

Итак, Наполеон Бонапарт – противоречивая личность, деспот и тиран с одной стороны и великий государственный деятель – с другой. В российской общественной мысли, особенно среди либералов и консерваторов, сложился весьма противоречивый образ первого императора французов. От восхищения к неприятию и критике – вот тот основной путь эволюции оценок деятельности Наполеона Бонапарта в России. Карьера Наполеона, подвиг на Аркольском мосту, восхождение к власти – это те вехи жизни Бонапрата, которые зачастую идеализировались и вызывали восхищение в русском обществе, особенно среди молодежи. Однако столкновение с Россией, поход на Москву и ее разграбление, а в конечном итоге поражение французской армии заставили иначе взглянуть на гений Наполеона, что породило и его критику, и «черную легенду», но при этом никогда не снижало градус уважения к достойному противнику. Можно отметить, что подобное отношение к французскому императору было связано с осознанием величия той победы, которую одержала Россия. Данные идеи высказывали многие российские мыслители и государственные деятели первой половины – середины XIX в.: Н.М. Карамзин, А.С. Шишков, С.С. Уваров, Ф.И. Тютчев, И.С. Аксаков и др.

Анализируя публицистическое наследие отечественных мыслителей и государственных деятелей, можно сделать вывод о том, что фигура Наполеона Бонапарта - это многогранный и сложный образ. А.С. Пушкин, несколько романтизируя обстоятельства жизни и смерти Наполеона на острове Святой Елены, называл его "великим человеком", "изгнанником вселенной" ^{[11, с. 65]}. С другой стороны, Ф.И. Тютчев, посвятивший французскому императору главу своего незаконченного трактата "Россия и Запад" и стихотворение "Наполеон", отмечал, что причиной поражения столь великой личности были два обстоятельства. Истоки власти Наполеона Бонапарта связаны с революцией, поэтому "...разбился-то он об Россию. Ибо именно Россия была его истинным противником - борьба между нами была борьбой между законной Империей и коронованной Революцией" ^{[12, с. 197]}. Наполеон - "покорный и слепой слуга" ^{[13, с. 648]} Революции, писал К.Н. Леонтьев.

Вторая причина краха Наполеона заключалась в антихристианской сущности его власти. И.С. Аксаков, Ф.И. Тютчев полагали, что французский император - это некий продукт эпохи Просвещения, человек, уверовавший в неограниченную свободу личности, находившийся в плену страстей и непомерных амбиций, отринувший христианскую мораль и ценности. И именно благодаря своим сильным духовным началам Россия смогла одержать победу над наполеоновской Францией. Тютчевский образ Наполеона Бонапарта соединяет в себе величие исторической личности, оказавшей влияние на развитие Европы, с трагизмом судьбы человека, посягнувшим на Россию, с ее православными ценностями и силой духа. Как отмечал И.С. Аксаков, "сила этого гордого гения сокрушилась не о вещественную мощь России, а о нравственную силу русского народа, - его смирение и веру" ^{[14, с. 525]}. По мнению консервативных мыслителей, роль и масштаб личности Наполеона Бонапарта были неоспоримы, но без христианского содержания любые политические действия обречены на неудачу, на поражение как идейное, так и военное.

Интересную мысль о значимости фигуры Наполеона Бонапарта для России выразил А.С. Пушкин в своем стихотворении, написанном на смерть французского императора, который "русскому народу... высокий жребий указал" ^{[11, с. 65]}. Поэт и мыслитель говорит о том росте национального самосознания, который стал результатом Отечественной войны 1812 г., о том духовном поиске, которым отличалась эпоха после наполеоновских войн и который способствовал самоидентификации России, осознанию своего места и роли на мировой арене.

Наконец, отечественные мыслители середины XIX в. отмечали, что для самой Франции государственные деятели уровня Наполеона Бонапарта - это своего рода благо, они вносят "в общество...нечто новое, давая возможность на короткое время обществу выделять из себя небывалые прежде характеры". И хотя подобные личности "изнуряют дотла психические запасы обществ" 1^{[13, с. 254]}, но сравнивая Францию начала и середины XIX в., К.Н. Леонтьев приходит к выводу, что "положение Франции было бы теперь иное, если бы она...могла бы произвести что-либо великое, подобное Наполеону..." ^{[13, с. 331]}.

Совершенно иным было отношение к Наполеону III. Если во Франции существовали различные оценки деятельности французского императора и первого президента: от критики и насмешек (например, В. Гюго) до одобрения, то в России имя французского правителя в основном вызывало негативные коннотации. Во-первых, это было связано с условиями прихода к власти. Во-вторых, с восточным вопросом, в котором именно с приходом Наполеона III обозначились явные русско-французские противоречия (по Святым местам, по влиянию на оттоманское правительство, по покровительству христианским народам Порты и т.д.). В-третьих, с Крымской войной 1853-1856 гг., ставшей своего рода результатом данных противоречий, так и реваншистских настроений французов и их стремления пересмотреть итоги 1814-1815 гг., сломав ту систему, которая была установлена Венским конгрессом.

Известно, что будущий французский император в 1830-х гг. неоднократно обращался к Николаю I, о чем свидетельствует переписка А.Х. Бенкендорфа и Луи Наполеона. Речь идет о финансовой и политической поддержке, на которую рассчитывал Луи Наполеон намереваясь занять французский престол. С тех самых пор за будущим французским правителем закрепилось довольно обидное и уничижительное прозвище - «Наполеончик», намекающее на отсутствие политической харизмы, но присутствие непомерных амбиций, неподкрепленных теми действиями, которые были свойственны для его дяди - Наполеона Бонапарта и когда-то вызывали восхищение современников.

В 1847 г., до избрания на пост президента Французской Республики, Луи Наполеон сделал несколько попыток через начальника русской тайной полиции графа А.Ф. Орлова заручиться помощью царя в осуществлении своих планов во Франции. Луи Наполеон просил графа А.Ф. Орлова стать его адвокатом ^{[1, c. 172]} и еще весной 1847 г., находясь в Лондоне в качестве эмигранта пытался установить контакты с Николаем I. Но все эти попытки оказались безуспешными. Для Николая I, который был очень обеспокоен угрозой распространения революции в европейских странах, даже откровенное обещание Луи Наполеона навести порядок во Франции и тем самым способствовать восстановлению «спокойствия» в Европе в обмен на финансовую помощь России (1 миллион франков в год) не сыграло решающего значения. Луи Наполеон просил денег, он подчеркивал, что восстановление порядка во Франции – «трудное, но не невозможное предприятие. Но для достижения этой великой цели не хватает денег» ^{[1, c. 173]}. Однако ожидаемая помощь от Николая I так и не была получена, российский император на протяжении всего своего царствования фактически отказывал французскому правителю в легитимности.

Внешнеполитические противоречия России и Франции, в особенности по восточному вопросу, лишь усугубили данное неприятие. В отечественной публицистике Наполеон III зачастую награждался весьма уничижительными прозвищами, например, П.А. Вяземский, неоднократно называл французского императора «Наполеошкой» ^{[2, c. 846]}. Но, самое главное, указывал на политическую близорукость последнего. П.А. Вяземский отмечал, что военные амбиции Франции (это было написано еще до Крымской кампании 1854-1856 гг.) могут спровоцировать социальные потрясения именно на Западе, в Россию же «мятеж…не проникнет». Российский мыслитель был убежден, что «о гибельных последствиях войны думать не нам, а им, и в особенности французам. Красные страшны более им, а не нам, и если из глупого самолюбия и из зависти к нам они вооружаться за турок и, ослабив вооруженную силу, очистят место для Ledru-Rollin, то можно будет сказать Наполеончику: tu l’as voulu, George Dandin (ты сам этого хотел, Жорж Даунден)» ^{[2, c. 814]}. Отчасти, П.А. Вяземский был прав: Крымская война явно не поспособствовала стабилизации ситуации как внутри Франции, так и в целом на международной арене.

Причем российские мыслители и государственные деятели усматривали в действиях французского императора Наполеона III явный реваншизм и желание отомстить за своего знаменитого дядю. И в этой связи П.А. Вяземский предрекал, что русскому народу вновь предстоит «очистить французский престол от засевшей на нем саранчи», а в «безумном озлоблении, которое пихает племянника (хорош племянник, курвин сын) на Россию, есть какое-то предзнаменование, что если не в славе, то в паденьи, Провидение готовит ему участь дяди» ^{[2, c. 834]}.

Кроме того, политика Наполеона III, по мнению российских государственных деятелей, дестабилизировала ситуацию на Ближнем Востоке. Крымская война и последовавший за ней Парижский конгресс вовсе не способствовали решению османской проблемы. Данный аспект особенно явно проявился в конце 1860-х – начале 1870-х гг. По наблюдениям русского консула на Балканах К.Н. Леонтьева, местное население внимательно следило за происходящими в Европе событиями, полагая, что они могут затронуть и балканский регион. Так, большой ажиотаж вызвала среди южного славянства франко-прусская война 1870-1871 гг. Та существенная масса населения, которая, как писал К.Н. Леонтьев, не могла бы извлечь материальных выгод из войны, начала питать надежды, что «…война сделается общеевропейскою,…что наступает конец … вековому рабству и спрашивала, – не пора ли готовиться к восстанию?» ^{[3, c. 292]} Но по прошествии нескольких недель, когда стало очевидным, что война затронет лишь Францию и Германию, настроения изменились, пришло понимание, «что час избавления одних и падения других еще не пробил, но что Россия воспользуется этою войною для отмены если не всего, то по крайней мере некоторых статей Парижского трактата» ^{[3, c. 292]}.

Безусловно, российских деятелей и мыслителей больше волновал вопрос о внешней политике как Наполеона Бонапарта, так и Наполеона III в силу того, что она напрямую влияла на положение России на международной арене. Однако и те изменения, которые благодаря данным правителям происходили в самой Франции не оставались незамеченными в российском обществе. Известно, что и Наполеон Бонапарт, и его племянник предпринимали попытки (и порой весьма успешные и масштабные) в переустройстве французской системы управления, образования и т.д. Данные перемены способствовали трансформации европейских институтов власти, общественных и экономических отношений, что отражалось и на России. Неудивительно, что с именем Наполеона Бонапарта русские консерваторы связывали идеологию Революции, усмирителем которой называли французского императора. Наполеон III в отличие от своего предшественника справиться с революционными настроениями и тенденциями так и не смог. К.Д. Кавелин, российский либерал середины XIX в. отмечал, что Наполеон III предпринимал попытки проводить политику «цезаризма», но именно эта политика в итоге привела французского императора к падению. К.Д. Кавелин отмечал, что власть Наполеона III утвердилась в результате падения конституционных начал. Мыслитель проводил параллели с Россией и доказывал, что увлечение идеями конституционализма чревато серьезными политическими потрясениями и нестабильностью. Конституционные режимы крайне неустойчивы, а их упадок приводит к вызреванию как раз цезаризма, еще более авторитарной власти, чем ограниченная монархия ^{[4, c. 38-39]}.

К.Д. Кавелин полагал, что Наполеон III зачастую служил примером для подражания в высших политических кругах России, созданная им система вызывала интерес и положительную оценку российского императора Александра II, известного своей модернизацией России и правившего в период, вошедший в историю страны под названием «эпохи великих реформ». К.Д. Кавелин отмечал, что «Цезарем был в наше время Людвиг Наполеон, административные приемы которого непонятно почему находят усердных подражателей в наших высших административных сферах» ^{[4, c. 1016]}, однако мыслитель называл подобные увлечения не соответствующими потребностям России, а самому Наполеону III еще до франко-прусской войны предрекал падение.

О крахе Второй Империи писал и К.П. Победоносцев, обер-прокурор и крупнейший государственный деятель и мыслитель России второй половины XIX в. В частности, он указывал на то, что Наполеон III, хоть и принимал во внимание предостережения консервативно настроенных деятелей, однако по факту проводил политику, которая привела к усилению демократических и революционных начал, а также к центробежным тенденциям в регионах Франции, особенно в восточной части. К.П. Победоносцев, в частности, упоминал о Ле Пле, который «не скрывал перед ним (Наполеоном III – авт.) свой образ мыслей. Однажды в присутствии Морни он сказал ему: «Ваше Величество, вас обманывают, Ваша Империя сгибнет, и сгибнет от двух причин: одно – всеобщая подача голосов, другое – теория национальностей. Теория эта вот к чему приведет вас – что Альзас станет немецким краем. А всеобщее право голосов приведет вас к тому, что дворец, в котором вы в эту минуту говорите со мной, будет разрушен» ^{[5, c. 198]}.

Итак, личность и правление Наполеона III, так же, как и Наполеона Бонапарта, привлекала внимание российских либералов и консерваторов по ряду причин. В первую очередь это было связано с международной обстановкой и по причине того, что Франция являлась одним из ключевых игроков на международной арене даже в периоды своего ослабления. Так сложилось, что внешнеполитическая проблематика традиционно интересовала русское общество, порой, даже более явно, чем внутренняя политика. Можно отметить, что консервативные мыслители России середины XIX в. во многом предвосхитили ту международную полемику, которая стала актуальной для европейских стран в более позднюю эпоху. Например, как справедливо отмечает историк А.В. Фененко, «дискуссии по внешнеполитическим проблемам» приобрели свою значимость и стали популярным явлением во французском обществе «только в последней трети XIX в. после поражения страны во Франко-прусской войне 1870-1871 гг.» ^{[6, c. 184-185]}. В оценках, которые давали российские мыслители и политические деятели внешнеполитическим шагам двух французских императоров наблюдается некоторое сходство. Отмечается, что оба правителя способствовали расшатыванию баланса сил на европейском континенте, их действия приводили к обострению восточного вопроса, к усложнению международного положения России. Однако на этом схожесть в восприятии двух Наполеонов заканчивалась.

Сравнивая масштаб личности дяди и племянника, российские мыслители приходили к выводу о величии первого и ничтожности последнего. Наполеон Бонапарт сумел справиться с революцией, способствовал возвышению Франции, росту авторитета страны на мировой арене. И, хоть впоследствии, столкнувшись с Россией, французский император был побежден, но данный факт не умаляет его заслуг перед французами. Наполеон Бонапарт воспринимался как сильный и достойный противник. Наполеон III подобными качествами в глазах отечественных консерваторов и либералов явно не обладал. Его внутренняя политика не привела к усмирению революционных тенденций а, напротив, усилила их, участие же Франции в Крымской кампании 1853-1856 гг. воспринималось как реваншизм. Возможно, данный факт был связан и с тем, что для России вступление западных стран в войну в 1854 г. явилось достаточно неожиданным, а ее результаты привели к формированию чувства "национального оскорбления, нанесенного России Францией и Англией" ^{[15, с. 33]}.

Тем не менее, несмотря на данную разницу в восприятии французских правителей, через призму анализа роли личности Наполеона Бонапарта и Наполеона III отечественные мыслители предпринимали попытку выявить специфику и национальную самобытность России, оценить ее исторический путь и место на мировой арене. Зачастую, для определения сущности российской государственности и общественного устройства, особенностей исторического развития и духовных начал, в российской общественно-политической мысли использовался прием, основанный на дихотомии «Россия – Запад». Именно по этой причине отечественные мыслители обращались к сравнению России и Франции, духовных основ двух народов, а также к сравнению политических деятелей, являвшихся воплощением своих государств, культур и нравственных традиций.