Криминалистические аспекты расследования убийства матерью новорожденного ребенка, совершаемого в соучастии

Петросян Михаил Арташесович кандидат юридических наук доцент; кафедра криминалистики; Кубанский государственный аграрный университет им. И. Т. Трубилина 350004, Россия, Краснодарский край, г. Краснодар, ул. им. Калинина, д.13 Petrosyan Mihail Artashesovich PhD in Law Associate Professor; Department of Criminology; I. T. Trubilin Kuban State Agrarian University Kalinin St., 13, Krasnodar Territory, 350004, Russia 9184303598@mail.ru

Дулепина Ольга Викторовна магистр; юридический факультет; Кубанский государственный аграрный университет им. И.Т. Трубилина 350000, Россия, Краснодарский край, г. Краснодар, ул. Калинина, 13 Dulepina Ol'ga Viktorovna Graduate student; Faculty of Law; I.T. Trubilin Kuban State Agrarian University 350044, Russia, Krasnodar region, Kalinin St., 13 budzzzhe6@mail.ru Другие публикации этого автора

Законодатель относит убийство матерью новорожденного ребенка к одному из немногих видов привилегированных убийств, руководствуясь особым психофизиологическим состоянием специального субъекта в момент совершения указанного рода деяния. Данный фактор оказывает существенное влияние и на процесс расследования: так, для детоубийств характерны особые способы совершения и сокрытия преступления, типичные следы и иные фактические данные, значительно отличающиеся от убийства малолетнего лица (п. в ч. 2 ст. 105 УК РФ) ^[1]. Подразумевается, что мать, действуя в состоянии, схожим с состоянием аффекта, полученным в связи с перенесенными родами, а также видя в новорожденном источник собственных боли и страданий, не осознает фактической опасности и значения осуществляемых ею действий, не руководит ими.

В основу исследования были положены монографии и учебные пособия, представляющие собой базис криминалистической науки: авторов В. Д. Зеленского, Г. М. Меретукова, Л. И. Мурзиной, Ю. М. Антоняна, а также узконаправленные авторефераты диссертаций и научные статьи, авторами которых являются Т. А. Капица, А. В. Долганева , В. С. Новгородский, К. В. Веселков и другие. Проблематика детоубийств широко освещается в научных кругах, однако анализ существующей в настоящий момент юридической литературы показывает низкий уровень научной разработанности рассматриваемого вопроса, что, на наш взгляд, обосновывается как его узкой направленностью, сложным процессом выявления соучастника и доказывания его преступной роли, так и низкими показателями распространения рассматриваемых деяний на практике. Так, по статистическим данным за 2023 год число лиц, осужденных за преступление, регламентированное ст. 106 Уголовного кодекса РФ составляет 22 человека ^[2]. Следовательно, соучастие представляет собой лишь небольшой процент из этого, и без того невеликого, числа.

Как справедливо отмечает А. Н. Попов, вопрос соучастия в детоубийстве — один из наиболее сложных в науке уголовного права, поскольку стоит особняком в силу оснований выделения состава убийства матерью новорожденного ребенка в уголовном законе ^[3]. С точки зрения криминалистики, описанное выделение состава находит непосредственное отражение в обстоятельствах, подлежащих установлению и доказыванию по данным категориям дел, так как оно обосновывается особенностями личности специального субъекта, от которых, соответственно, исходит неординарность способов совершения и сокрытия детоубийств, типичных следов и иных фактических данных.

В то же время, актуальность данной тематики не вызывает сомнений: такое жестокое и бесчеловечное преступление, как убийство матерью новорожденного ребенка, требует к себе надлежащего внимания, особенно в части процессуальной регламентация его расследования – на данном этапе развития криминалистической методикой не сформулированы четкие рекомендации и методические указания по расследованию указанных деяний, совершаемых в соучастии, а также отсутствуют фундаментальные научные труды по расследованию детоубийств в целом, что, на наш взгляд, требует вмешательства со стороны научного сообщества.

Как справедливо отмечается в научной литературе, применительно к убийству матерью новорожденного ребенка, способ преступления представляет собой комплекс поэтапных действий (бездействия), состоящих в сокрытии беременности, родов, непосредственно убийстве и сокрытии следов содеянного ^[4]. Так, детоубийство, совершаемое матерью, имеет ряд специфических особенностей, обусловленных ее как морально-эмоциональным, так физическим состоянием, что нехарактерно для иных субъектов убийства.

В действительности, как показывает анализ следственной и судебной практики по рассматриваемым категориям дел, зачастую в действиях матери присутствует заранее обдуманный умысел на убийство новорожденного, о чем может свидетельствовать образ жизни женщины, ее отказ от постановки на учет в женской консультации, отсутствие бытовых признаков ожидания ребенка (в месте проживания отсутствуют необходимые детские принадлежности) и прочее.

Кроме того, в рамках рассматриваемой нами тематики, действия по привлечению соучастников дают возможность утверждать об умышленном совершении детоубийства. Так, исходя из содержания Приговора № 1-324/2020 от 5 ноября 2020 г. по делу № 1-324/2020 Октябрьского районного суда г. Самары, у гражданки ФИО1 произошли роды, в результате которых на свет появился живорожденный и жизнеспособный ребенок. ФИО1 перенесла процесс родов в домашних условиях, умышленно не обращаясь к медицинской помощи, заведомо имея преступный умысел на совершение убийства новорожденного сразу после родов. Приступив к исполнению такового, путем утопления ребенка в ванной, ФИО2 не смогла довести его до конца по той причине, что новорожденный «громко кричал» и она «боялась, что услышат соседи» (что следует из материалов приговора суда). По приходу на место происшествия сожителя ФИО2, ФИО1 попросила его избавиться от ребенка самостоятельно, аргументировав это тем, что ребенок им «не нужен», они его «не планировали» и «содержать не собирались», а предпринятые ею меры не привели к обозначенным результатам. ФИО2 был не против оказать содействие, так как они действительно не планировали оставлять ребенка и заниматься его воспитанием, более того, у ФИО2 имелись сомнения относительно достоверности отцовства. Так, посредством удушения новорожденного полиэтиленовым пакетом, ФИО2 осуществил свой преступный умысел с последующим сокрытием трупа ребенка в лесополосе вне городской черты.

Исходя из приведенного выше примера, мы можем прийти к следующему выводу: иные лица, не являющиеся специальными субъектами, действуют отличительно от предполагаемых действий матери-детоубийцы: ввиду отсутствия физических стрессоров, их физиологический и гормональный фон является спокойным, что также не оказывает влияние на эмоциональное равновесие. Кроме того, стабильное физическое состояние позволяет субъекту-соучастнику сокрыть труп новорожденного на удаленном расстоянии от дома, не связанном с местом происшествия, что не является характерной чертой для способов сокрытия преступления матерью-детоубийцей, организм которой истощен родами, что исключает перемещение трупа на удаленные от места происшествия расстояния ^[5].

Сокрытие совершенного преступления матерью рассмотрим на примере Приговора № 1-125/2020 от 15 июля 2020 г. по делу № 1-125/2020 Ессентукского городского суда Ставропольского края, где ФИО7 родила ребенка, находясь в магазине, после чего прошла на территорию рынка, где в помещении платного туалета извлекла ребенка из надетых на нее лосин, после чего помесила в полиэтиленовый пакет который отнесла и оставила в безлюдном месте за торговыми рядами. ФИО7 осознавала, что без надлежащего ухода ребенок вскоре умрет, но, как отмечается из ее показаний «…из-за неожиданности родов она растерялась и не смогла придумать ничего иного. Это уже сейчас она понимает, что должна была отдать ребенка в медицинское учреждение и отказаться от него. Она понимала после родов, держа ребенка в руках, что ребенок ей не нужен и решила избавиться от него именно таким способом». Так, мы можем наблюдать, что, находясь в нестабильном эмоциональном состоянии и физическом истощении после перенесенного родового процесса, действия матери нацелены на максимально быстрое избавление от тела новорожденного. Сокрытие следов преступления, как и следов родов не характерно для данного вида преступлений.

Также следует отметить тот факт, что отсутствие психофизиологического потрясения соучастника позволяет подходить к выбору способа убийства новорожденного и сокрытия его трупа более обдуманно ^[6]. Как правило, действуя в отсутствие эмоционального потрясения, такой субъект более хладнокровен и расчетлив: на него не оказывают влияние стрессоры, присущие матери-детоубийце. Следовательно, действиями соучастника руководит необходимость произвести детоубийство наиболее бесшумно (как это было обозначено в приговоре Октябрьского районного суда), оставив как можно меньше следов и избегая потенциальных свидетелей происшествия.

Так, Приговором № 1-2-24/2021 от 13 июля 2021 г. по делу № 1-2-24/2021 Сернурского районного суда Республики Марий Эл к 12-ти годам лишения свободы приговорена бабушка (ФИО1) новорожденного ребенка. Женщина, узнав о беременности своей 15-летней дочери, запретила ей рассказывать кому-либо о своем положении, обращаться в медицинские учреждения как во время беременности, так и по завершении перенесенных родов. После рождения подростком жизнеспособного ребенка, ФИО1 выбросила его в выгребную яму, где он скончался от асфиксии и переохлаждения. Свои действия ФИО1 объяснила нежеланием кормить и воспитывать новорожденного. Дочери также запретила выходить из дома, вызывать врачей или обращаться за иной помощью, в результате чего подросток скончался спустя 4 дня после родов от кровотечения и сепсиса.

Из описанного ранее мы можем наблюдать, что соучастие в детоубийстве охватывает тщательное сокрытие не только самого факта убийства, но и наличия у женщины перенесенной беременности. Это объясняется тем, что в абсолютном большинстве случаев соучастниками в данном деянии становятся лица, имеющие непосредственную близкую связь с беременной (ее близкие родственники, муж, сожитель – как это было в рассмотренных нами приговорах). Так, при установлении факта перенесенных беременности и родов в совокупности с отсутствием при этом живорожденного ребенка, следователь обязан установить круг лиц, осведомленных о прошедшем состоянии беременности женщины, что может указать на потенциальную связь конкретного лица к совершенному детоубийству ^[7].

Исходя из вышеизложенного, мы можем прийти к выводу о том, что на соучастие в совершении убийства матерью новорожденного ребенка могут указывать следующие факторы: сокрытие трупа новорожденного ребенка в месте, удаленном от места его убийства, что нехарактерно для совершения такового деяния матерью; отсутствие обращения матери в медицинское учреждение вопреки ее критическому физическому состоянию, вызванному перенесенными родами, что может обозначать оказание на нее внешнего давления; сокрытие трупа новорожденного посредством способа, не присущего осуществлению сокрытия матерью-детоубийцей.

Таким образом, существенные отклонения от привычных проявлений детоубийств требуют от следователя проверки следственных версий о вовлеченности иных лиц в процесс убийства новорожденного. Проверку возможно осуществить посредством проведения таких следственных действий, как осмотр места происшествия, допрос подозреваемых (как матери новорожденного, так и ее мужа, сожителя), допрос родственников матери и соседей в качестве свидетелей, личный осмотр подозреваемых лиц, назначение судебных экспертиз (медицинской, биологической, трасологической и иных видов), а также дачи ряда поручений органу дознания о проведении оперативно-розыскных мероприятий (подомовой (поквартирный, подворовой) опрос соседей, сбор образцов для сравнительного исследования (образцы ткани, в которую завернут ребенок; следов крови), запрос данных из медицинских учреждений и, в частности, женской консультации и т.д.) ^[8].

Так, показания, полученные в ходе допросов, помогут следствию установить лиц, потенциально причастных к совершению преступления: тех, кто был осведомлен о беременности, о произошедших родах, а также характер семейно-бытовых отношений роженицы, ее отношение к беременности и лиц, находящихся с ней в близких связях. Кроме того, при анализе полученных показаний возможно установление противоречий – в данном случае возможно проведение проверки показаний на месте или очной ставки с целью устранения таковых ^[9].

В вышеупомянутом приговоре Сернурского районный суд Республики Марий Эл было отмечено, что соседи знали о беременности подростка, также этот факт был замечен опрошенными однокурсниками девочки и преподавателями по месту ее обучения. Так, подомовой опрос соседей и опрос учащихся подтвердил фактическое отношение матери подростка к ее беременности, а также попытки сокрытия беременности на протяжении всего ее срока (что, как было упомянуто ранее, свидетельствует о нежелании оставлять ребенка) ^[10].

В то же время, в исследовании Т. Б. Рамазанова и Э. Г. Муслимовой отмечается низкий уровень плодотворности оперативно-разыскных мероприятий, направленных на установление данных о беременности подозреваемых в картотеках медицинских учреждений ^[11] – авторы обосновывают свою позицию тем, что зачастую виновные в детоубийстве не становятся на учет в женской консультации. Действительно, отказ от постановки на учет является одним из элементов сокрытия нежелательной беременности, но, на наш взгляд, этого недостаточно для того, чтобы выразить согласие с данным мнением: действуя в условиях неочевидности, следователь обязан выдвинуть и проверить ряд следственных версий ^[12] – так, упущение данных медицинских учреждений может повлечь их недоработку. Кроме того, женщина может изменить свое решение относительно оставления ребенка, будучи на большом сроке беременности или даже в момент и сразу после родов, включая случаи рождения ребенка в надлежащих условиях в медицинском учреждении. Таким образом, принижение указанными выше авторами значимости данного рода поручений не может быть нами поддержано.

При осмотре места происшествия следует обратить особое внимание на окружающие тело новорожденного частицы ткани, одежды, полотенца и прочего, во что был завернут ребенок. Отметим, что в случае не доведения детоубийства до конца и обнаружении ребенка в прижизненном состоянии, но опасной для его жизни и здоровья обстановке (в снегу, земле, водоеме и т.д.), следует принять незамедлительные меры к нормализации состояния новорожденного. Авторы текущего исследования разделяют ряд рекомендаций Л. А. Злобиной, которая в свою очередь отмечает, что осмотр места происшествия по убийствам матерью новорожденного ребенка на первоначальном этапе расследования всегда необходимо осуществлять планомерно, решать организационно-тактические задачи в полном объеме и всесторонне, в обязательном порядке проводить фотосьемку и (или) видеосъемку, а также процессуально грамотно составлять протокол, что в совокупности даст положительный результат в оказании реальной помощи субъекту расследования в этом сложном процессе ^[13].

Путем назначения и проведения экспертного исследования возможно обнаружение биологических частиц на теле новорожденного и предметах, находящихся возле трупа (пеленки, пакеты, орудия убийства и т.д.), на месте совершения преступления и на месте обнаружения трупа, не имеющих отношение к матери ребенка. Таким образом, становится возможным установление факта непосредственной причастности и роли соучастника преступления в совершении убийства новорожденного.

Резюмируя все вышесказанное, отметим, что следователем в обязательном порядке должна быть выдвинута и проверена версия о совершении деяния в соучастии, а также об оказании на мать новорожденного физического или психологического внешнего давления со стороны иных лиц как в момент и после родов, так и на протяжении всей беременности. Это имеет существенное значение как для направления расследования в целом, так и для дальнейшей квалификации деяния: так, при непосредственном исполнении убийства новорожденного иным лицом, кроме матери, его действия будут подлежать оценке судом в соответствии с п. в ч. 2 ст. 106 Уголовного Кодекса Российской Федерации, что является квалифицированным убийством, тогда как мать, даже фактически являющаяся подстрекателем (как это было в приговоре Октябрьского районного суда г. Самары), будет нести уголовную ответственность за покушение на совершение преступления, регламентированного ст. 106 УК РФ, что является привилегированным видом убийства со смягченной уголовной ответственностью.