От преследования к идентичности: трансформация армянских общин на Ближнем Востоке в условиях политических и социальных изменений

Маргарян Давид Леваевич ORCID: 0009-0003-6453-8627 магистр; институт международных отношений и мировой истории; Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского 603022, Россия, Нижегородская обл., г. Нижний Новгород, Советский р-н, пр-кт Гагарина, д. 23 Margaryan David Levaevich Graduate student; Institute of International Relations and World History; N.I. Lobachevsky National Research Nizhny Novgorod State University 603022, Russia, Nizhny Novgorod region, ave. Gagarina Street, 23 dartvader2595@mail.ru Павлов Андрей Георгиевич ORCID: 0009-0005-9069-496X магистр; институт международных отношений и мировой истории; Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского 603022, Россия, Нижегородская обл., г. Нижний Новгород, Советский р-н, пр-кт Гагарина, д. 23 Pavlov Andrei Georgievich Graduate student; Institute of International Relations and World History; N.I. Lobachevsky National Research Nizhny Novgorod State University 603022, Russia, Nizhny Novgorod region, ave. Gagarina Street, 23 larkenstonel@gmail.com

Петрунин Александр Сергеевич ORCID: 0000-0003-4709-4086 аспирант; институт международных отношений и мировой истории; Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского 603022, Россия, Нижегородская обл., г. Нижний Новгород, Советский р-н, пр-кт Гагарина, д. 23 Petrunin Aleksandr Sergeevich Postgraduate student; Institute of International Relations and World History; N.I. Lobachevsky National Research Nizhny Novgorod State University 603022, Russia, Nizhny Novgorod region, ave. Gagarina Street, 23 sasha99_52@mail.ru

До формирования и становления этнической или национальной общины происходят определенные процессы, подготавливающие создание диаспоры или общины. Так этапы подготовки формирования общин и диаспор включают в себя различные процессы, различающиеся как по характеру, так и по длительности. Эти причины можно формально разделить на несколько групп: политические, религиозные, экономические и этнические. Зачастую, в отношение какой-либо определенной группы проводится политика гонений по национальным, политическим, религиозным или этническим признакам, ставящая своей целью вытеснение или переселение данных групп с привычных им мест проживания. Зачастую переселенцы находят для себя новое место для проживания там, где они могут обеспечить себе безопасность и дальнейшее развитие. Однако, как показывает практика, наиболее часто перечисленные причины комбинируются, и, таким образом, общины формируются на основе этно-конфессиональных, религиозно-политических или социально-экономических факторов.

Меж тем, существуют и уникальные по своей природе процессы, зависящие от истории и национальной самоидентификации народа, а также влияющие на формирование общин и диаспор факторы. Также остаются фундаментальные предпосылки, неизменно составляющие основу создания нацией своей общины и существенно влияющие на процесс ее дальнейшего развития. Так, например, одним из таких факторов, которые влияют на данный процесс, является существование определенного типа государства-субъекта, которое проводит целенаправленную политику угнетения, направленную против определенного народа, проживающего на его территории. И прежде всего, такая политика приводит к массовой миграции определенной части населения из этого государства.

Таким образом, толчком, приведшим к созданию армянской диаспоры, является осуществленный Портой геноцид армян. Именно он стал толчком к формированию чувства идентичности в армянском обществе, отличающую армянскую диаспору от других крупных диаспор: греческой и ассирийской. Греческая община объединена богатством своей истории и культуры, их огромное значение играет ведущую роль в формировании общности. Ассирийская диаспора уникальна своим языком и культурой, которые находятся под угрозой исчезновения. Специфика консолидации армянской диаспоры кроется в исторической памяти ужасающих событий прошлого.

Изначально курс на искоренение армян был взят султаном Абдул-Гамидом II, а затем, впоследствии, и младотурками. После окончания Первой мировой войны процесс избавления от армян был продолжен кемалистами. Результатом подобной тридцатилетней политики стали смерти более 1 млн. армянского населения, а также формирование армянской диаспоры Спюрк в ряде стран Ближнего Востока ^[1].

Изначально данная политика опиралась на идеологию панисламизма, но в результате общественно-политических перемен политика гонений начала опираться на пантюркизм. Согласно теории панисламизма, только мусульмане могут быть полноправными гражданами Османской империи, в то время как представители других конфессий не должны обладать правами в целом. Стоит отметить, что в то время существовали поощрения для христиан, отказывавшихся от своего вероисповедания в пользу исламской религии. Таким образом, во избежание трудностей, некоторые армяне были вынуждены становиться мусульманами ^[2].

Панисламизм был основополагающим вопросом в политике султана Абдул-Гамида II. Основу подобной политики составляла попытка объединения народов Османской империи по религиозному признаку. Каждый, кто проживал на территории Османской империи, был обязан принять ислам и стать верноподданным султана, а также гражданином империи. Несмотря на все попытки ассимиляции, политика панисламизма потерпела крах, поскольку была достаточное недальновидна, что вызывало недовольства на территории империи. Таким образом, эпоха «Зулюм» была окончена 27 апреля 1909 г. отречением султана от престола, а также сохранением за страной ее полуколониального статуса. Вскоре панисламизм был заменён на пантюркизм младотурками ^[2]. Идеология пантюркизма подразумевала тот факт, что в Османской империи турки и тюркоязычные народы должны быть титульной нацией. «Турция для тюрок», – так звучал лозунг политики нового правительства, и в соответствии с данным лозунгом было необходимо подвергнуть тюркизации все народы, используя при этом все возможные способы. В случае же, если ассимиляция не достигала успеха, от этого народа было необходимо избавиться путем изгнания или искоренения. За пределами Порты должна была проводиться политика пантуранизма, подразумевающая создание единого государства для всех тюркоязычных народов под названием Великий Туран. Данная концепция оценивается экспертами как невозможная и утопическая, но, несмотря на это, она оказала значительное влияние на формирование нового турецкого (тюркского) самосознания, в котором религиозно-имперская идентичность сменялась этнической идентичностью. Организатором и исполнителем данной политики стала партия «Иттихадве Теракки» («Единение и Прогресс»). Одним из основных препятствий при осуществлении подобной политики являлись нетюркские народы империи, в том числе армянское население, Понтийские греки и ассирийцы из Восточной и Западной Армении, Трапезунда, Анатолии и т.д. Первым решением было решено ликвидировать христианские народы на территории Империи, что в итоге привело к уничтожению большей части неисламского населения, что также вынудило народы, не подвергшиеся притеснениям покинуть территорию страны, чтобы избежать геноцида. В результате огромный поток беженцев, в частности армянское население, мигрировал в страны Ближнего Востока.

Одним из течений, сыгравших важную роль в становлении дискриминационной политики в отношении армян, являлся турецкий национализм. Предпосылки данного течения были заложены ещё младотурками с их идеологией пантюркизма, согласно которой представителям тюркских народов необходимо объединяться в единое государство, которое защитит их от угнетения другими империями (при этом в негативном ключе упоминается Российская империя как страна, нанёсшая множество бед тюркским народам) ^[3].

Реализация этих планов пришлась на правление младотурок в годы Первой мировой войны. Армянское население противилось ассимиляции, и, как следствие, подвергалось притеснению и уничтожению на территории всей Порты. Первая мировая война привела к окончательному распаду Османской империи и её возможному разделу, против которого была направлена деятельность турецких националистов, сплотивших турецкое общество, путем принятия весьма успешного участия в ряде войн против ранее входивших в Османскую Империю народов (в том числе, против армян, когда в результате армяно-турецкой войны была уничтожена новообразованная Республика Армения). Так по итогу было создано новое государство – Турецкая Республика.

Турецкий национализм выделяет особое восприятие турецкой идентичности, противопоставленное ранее существовавшей идеологии панисламизма. Кемалисты считали, что было необходимо построить новое турецкое национальное государство со светскими принципами управления, что означало бы отказ от всего исламского, а также османского наследия, которое, по мнению националистов, создавало ряд таких достаточно серьезных проблем как:

· Во-первых, Османская империя состояла из большого количества различных народов, у некоторых из которых уже существовали государственные институты, образованные ещё до завоевания турками-османами. Так, в империи были нередки центробежные и сепаратистские тенденции, которые часто перетекали в войны за независимость. Для кемалистов подобная ситуация была неприемлема, в связи с чем они стремились создать государство исключительно для турок. Строители новой турецкой государственности резко отрицали идею империи, объединяющей несколько наций на основе общей религии, и, следовательно, было необходимо отказаться от имперского наследия Османской империи; ^[3].

· Во-вторых, строительство светского государства с республиканской формой правления, в которой в весьма активное политическое участие должно быть вовлечено всё общество, подразумевает отказ от прежних политических традиций, сформировавшихся под влиянием ислама. Таким образом, кемалисты проводили политику секуляризации, направленную на снижение роли ислама в обществе. ^[3].

Принимая во внимание тематику статьи, следует заострить особое внимание на первом аспекте, связанном с национальной политикой новообразованного турецкого государства. Обязательное подвергание тюркизации, проводимое Мустафой Кемалем Ататюрком, не оставляло никаких надежд на сохранение своей этнической самобытности для оставшихся на территории Турции диаспор, включая армян. Стоит отметить, что и в настоящее время Турецкая Республика продолжает проводить достаточно жёсткую политику по отношению национальных меньшинств. Это можно заметить, сравнивая подход Турции, применяемый по отношению к курдам, с подходами, применяемыми во Франции и Испании по отношению к баскам. Так, если в Европе в приоритете находится политическое сотрудничество с национальными элитами, нацеленное на предоставление им большей самостоятельности и автономии с целью снижения сепаратистских тенденций, на Ближнем Востоке до сих пор применяются репрессивные меры, направленные на принудительную ассимиляцию различных меньшинств ^[4]. Несмотря на предоставление Турцией определённых преференций курдскому меньшинству, основная концепция национального строительства остаётся неизменной. Более того, турецкое правительство отказывается признавать факт армянского геноцида, что также говорит о неизменности данной позиций.

Рассматривая причины политики геноцида и ассимиляции, осуществляемой младотурками, в результате которой и появилась армянская диаспора, стоит отметить несколько факторов, ставших «мотивационными» для правительства Османской империи:

а.) Экономические причины

Изначально армяне, которые проживали на территории Империи, были достаточно сильно интегрированы в хозяйственные сферы деятельности, имели влияние в торговле, ремесленничестве и строительстве. Кроме того, армянам принадлежала большая доля в экспорте и импорте, а их вовлеченность на внутреннем рынке делала представителей армянского народа довольно влиятельными людьми. ^[5]. Так, существенная роль армянского населения в экономической жизни Порты шла наперекор интересам зарождающейся турецкой буржуазии, представителям которой не удавалось конкурировать на равных с армянской. И, исходя из этого, фундаментом антиармянской риторики, призывавшей осуществлять насильственные действия к представителям данного народа, была идея о несправедливом обогащении армян за счёт турок. После того, как новая турецкая политическая элита (младотурки) пришла к власти, вышеописанная риторика стала воплощаться в жизнь, в результате чего армянская собственность стала подвергаться разрушению и погромам ^[5].

б.) Политические причины

Рассуждая о политических причинах геноцида, можно вспомнить армянский вопрос, появление которого связывают с итогами Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., отражёнными в Сан-Стефанском мирном договоре и Берлинском трактате. Согласно данным документам, в провинциях Османской империи, где проживали армяне, было необходимо провести реформы, направленные на обеспечение безопасности народа. Порта должна была нести ответственность перед Великими державами о итоговых результатах проводимых ею реформ, что, очевидно, не устраивало султана Абдул-Гамида II. Так или иначе, такая подотчётность предоставляла Великим державам возможность контролировать султана для осуществления собственных интересов. ^[6]. И для урегулирования этой проблемы Абдул-Гамидом II был разработан вариант решения Армянского вопроса, звучащего подобным образом: «Нет армян – нет Армянского вопроса» ^[2]. Политика Гамида имела в своей основе глубокий консерватизм и противодействие либеральным реформам по западному образцу, политика младотурецкого правительства во время Первой мировой войны была по сути революционным проектом, направленным на полное изменение этнического и политического баланса в Восточной Анатолии и, таким образом, на создание возможности для создания нового государства – Тюркской империи. Устранив один фактор, а именно армян, в четырехсторонней борьбе за власть в регионе, младотурки могли бы одним ударом положить конец вмешательству Запада и России в дела Османской империи, достигнув долгожданного результата ^[7].

Рассматривая причины зарождения идей геноцида и формирования армянкой диаспоры как следствие, следует также рассматривать и деятельность политических партий, которые были сформированы в конце XIX в. и возглавлялись армянами. Так Гнчак, Дашнакцутьюн и Арменакан в ходе своих политических программ зачастую делали особый акцент на освобождении армянского народа из-под иностранного гнета, а также создании независимой Армении ^[2]. Само собой, подобного рода политические тезисы расценивались в качестве угрозы территориальной целостности империи и шли в разрез с политикой правительства, вследствие чего, власти стали преследовать представителей национальных партий на всей территории Империи. Впрочем, султан, как и его приближенные, имели четкое понимание, что армянские партии были созданы при помощи европейской поддержки с целью ведения антиправительственных действий. Члены этих партий рассматривались османскими властями как агенты великих держав, ведущих подпольную деятельность и имеющих цель свергнуть правительство и начать процесс распада империи путем восстаний и революций. Однако, также следует принять во внимание и тот факт, что данные утверждения являлись скорее домыслами для попыток обоснования необходимости борьбы против армянских партий, якобы ведущих деятельность против правительства Турции. Так или иначе, от этого противостояния страдали также и те армяне, которые не были вовлечены в деятельность армянских политических объединений ^[5]. Тем не менее, создание национальных армянских партий, по большей степени, было неким проявлением инстинкта самосохранения и реакцией на политическое притеснение армянского населения со стороны различных стран, в том числе и Османской империи. Важно отметить и то, что создание партий являлось первой попыткой армян защитить свои общественные и политические интересы. И все же, основным фактором, приведшим к геноциду армянского народа и последующее за этим создание Спюрка, являлся пантюркизм. Эта идеология носила сильный антиармянский характер, а её последователи декларировали необходимость исчезновения армян на территории Турции.

в.) Религиозные причины геноцида

Ислам традиционно являлся доминирующей религией среди османского населения, а все религиозные меньшинства рассматривались в качестве угрозы и не соответствовали планам Абдул-Гамида II и младотурок о дальнейшем развитии империи. Неисламские жители были обделены правами (так они не имели права носить оружие, свидетельствовать в суде и тому подобное), облагались дополнительными налогами (джизьей), не имели права занимать государственные посты и прочие инструменты для привлечения зимми (в большей части представителей христианства, иудаизма, зороастризма) в ислам для их дальнейшей ассимиляции в составе Османской Империи. Армяне в Империи, как правило, жили в закрытых сообществах, защищая таким образом свою идентичность. Они старались не допускать дискриминации по отношению к себе, что периодически перерастало в восстания, вызванные ужесточением налоговой политики. В то время как Порта вела войны с государствами, где большинство населения исповедовало христианство, армяне надеялись, что эти страны придут им на помощь. Особые надежды армяне испытывали в сторону Российской империи. Подобное поведение с их стороны расценивалось никак иначе, как предательство, совершенное на основе общего вероисповедания, и, как следствие, возникала особая религиозная неприязнь по отношению к армянской части населения Империи. При Абдул-Гамиде II дискриминация армян на религиозной почве приняла форму массовых погромов армянских кварталов, а при младотурках – геноцида ^[5]. С помощью религиозного фактора султан, а затем и младотурки, планировали избавиться от «антинациональных элементов» в лице религиозных меньшинств, таким образом решив все остальные проблемы сразу.

г.) Этнические причины, приведшие к созданию армянской диаспоры

В 1453 г. Константинополь пал перед турками-османами, в результате чего образовалась новая Империя, включавшая в себя территории бывшей Византии, а также ее приграничные земли. На данных землях испокон веков проживали различные народы, в том числе и армяне ^[5]. Эти люди многие столетия жили на территории Армянского нагорья, чему свидетельствует уникальное культурное наследие, оставленное армянами на этой территории – памятники, церкви, и хачкары, которые отчетливо указывают на коренное население Западной Армении. Более того, культурное богатство армян развивалось, несмотря на появление Османской империи. Собственно, правительству Османской империи был невыгоден тот факт, что на завоёванной земле проживает и развивается коренное население Западной Армении ^[8]. В дальнейшем это и послужило поводом для официальных турецких властей начать политику полного искоренения армянской части населения Империи и уничтожения памятников культурного наследия армян, чтобы полностью скрыть факт присутствия армянской цивилизации на этой территории. Целью подобного политического поведения была попытка лишить армянский народ права называться коренным населением Западной Армении. Турецкое правительство следовало логике «если нет хозяина земли, то земля никому не принадлежит». К сожалению, подобный подход был применен не только по отношению к армянам, но практически ко всем национальным меньшинствам империи. Описанные выше факторы в совокупности послужили мотивом для начала антиармянской политики со стороны целого ряда турецких правительств и геноцида армян, что впоследствии повлияло на создание армянской диаспоры.

Опыт создания общин присущ армянам еще со Средневековья, что являлось благоприятной основой для формирования обновленных систем диаспоры на территории Ближнего Востока после геноцида. Важным фактором являлось и то, что армянские общины никогда не создавались на ровном месте, чаще всего западные армяне просто сливались с уже развитыми Ливийскими, Сирийскими, Египетскими, Иракскими диаспорами, однако при всем при этом, каждая новая волна эмиграции привносила новшества в эти общины. Уникальность обновленных общин состояла в том, что Ближневосточные диаспоры включали в себя многовековые традиции старых общин и впитывали традиции и устои приезжих западных армян. В итоге, количество западных армян превысило количество местных армян и стало доминирующей частью общины ^[8]. Чтобы придать более систематический характер рассмотрению процессов образования армянских диаспор, следует обратиться к работе С.Э. Давтян, в которой эти процессы подразделяются на несколько этапов.

Во время первого этапа происходит становление армянских общин, нашедших пристанище в странах Ближнего Востока после геноцида армян.

Второй этап знаменуется укреплением общин на новой территории. Укрепление характеризуется усилением чувства идентичности и активизацией общинных структур (1930 – 1950).

На третьем этапе (1960-1970) происходит дальнейшее развитие армянских общин, в результате чего они получают лидирующее положение в определённых сферах жизни общества.

Четвёртый этап наступает с 1980 гг. и продолжаетсяна данный момент. Он характеризуется устранением препятствий в общении между армянскими диаспорами и Республикой Арменией и их возможной экономической интеграцией. ^[1].

Первые волны депортированных армян не сразу смогли образовать общину. По большей степени, они жили в палаточных поселениях на территории Ливана и Сирии, ожидая победы Антанты, чтобы вернуться обратно. Спустя несколько лет армянские беженцы начали обосновываться в странах своего пребывания, искать работу, строить новые дома и, более того, воспитывать детей в духе армянской культуры. Первым же серьезным вызовом для переселенцев являлось психологическое смирение и адаптация в новых реалиях. Приходилось адаптироваться к суровым условиям и начинать строить новую жизнь в чужих странах, повиноваться чужим законам и развиваться в непривычной среде, и, при этом не потерять национальную идентичность и несмешаться с коренным населением.

По некоторым источникам, в 1920-е гг. общее суммарное количество армянских беженцев составляло около 700 000 человек. Важно отметить, что первая волна армянских иммигрантов в 1915-1922 гг. концентрировалась в странах Ближнего Востока и Восточной Европы, приграничных Османской империи. Как правило, этому есть несколько объяснений. Беженцы питали надежду вернуться в родные дома, поэтому временно размещались в приграничных Османской империи странах, стараясь быть ближе к исторической Родине, что объясняется психологическим фактором, который оказывал сильное влияние на беженцев. Но это не было решающим фактором при выборе места пребывания. Основным критерием при выборе места проживания было наличие армянской общины, которая могла бы позаботиться о переселенцах, а такжеоказать поддержку. Другим же движущим фактором для беженцев являлась идея, что еслидругим армянамудалось выжить и полностью обосноваться на новом месте, то и у них получится. Кроме того, армянам было проще сохранить национальную идентичность и религиозные традиции в чуждом им религиозном окружении, где исламская среда сыграла значительную роль в процессе защиты от ассимиляции с местными народами ^[10]. К тому же, что принимающие страны, которые некогда находилисьвовласти Османской империи или состояли с ней в напряженных отношениях, довольно гостеприимно встречали бежавших армян, которые, как и они, пострадали от турецкого правительства. Ко всему прочему, ближневосточные страны, где обосновывались армяне, тоже переживали период культурно-национального становления, только что освободившись от давления состороны Османской империи ^[10].

Вышеописанные факторы стали основой для дальнейшего мощного подъем национальной самобытности армян в принимающих странах, что впоследствии стало фундаментом для формирования всей диаспоры – Спюрка. Перечисленные факторы привели к тому, что армяне в ближневосточных странах обеспечили мощный подъем в последующие десятилетия, и на этой основе была создана структура национальной самобытности всей армянской диаспоры и особенно в сфере культуры и образования. В свою очередь, Ливан, Сирия и Египет стали центром национальной жизни армянского народа, где обучались, подготавливались и выступали будущие члены и лидеры диаспоры ^[11].

Однако, несмотря на ряд положительных факторов, способствующих благотворному развитию диаспоры в принимающих странах, обновляющаяся диаспора сталкивалась с рядом проблем. В первую очередь, в Египте, Ливане и Сирии существовали проблемы, носившие политический, правовой и социально-экономический характер. Рассматривая политические причины, важно отметить огромное количество гражданских войн в ближневосточных странах, радикально-исламистские движения и политическую нестабильность в структурах власти, включая, как правило, бесконечные попытки свержения власти. Вооруженный конфликт в Сирии спровоцировал отток населения из страны, в том числе и представителей местной армянской диаспоры. В период постоянной смены политических настроений в принимающих странах очень часто изменялось и отношение к национальнымменьшинствам, что сильно затрудняло развитие новых армянских общин. Некоторые политические движения, которые приходили к власти, были либеральны по отношению к иммигрантам, но сменяющие их радикальные исламисты придерживались политики шовинизма и расовой нетерпимости, что негативно сказывалось на жизни армян, проживавших на территориях этих стран. К политическим проблемам относился и запрет на деятельность политических партий. Как итог, такое положение дел ставило под вопрос само существование таких партий как: Гнчак, Дашнакцутюн и Рамкавар-Азатакан, что впоследствии сильно мешало централизации армян в регионе. Многие политические деятели и сторонники этих партий в конечном итоге были вынуждены покинуть страны, где зарождались первые национальные партии, чтобы продолжать вести работу за пределами региона Ближнего Востока.

Кроме того и в самих общинах существуют конфликты, выраженные в структурных различиях «старой» диаспоры, образовавшейся в следствии первых трёх волн от «новой», сформированной в 1980-е гг., в большинстве своём армянскими эмигрантами из стран бывшего СССР. Данные различия включают в себя как саму организацию общины, так и миграционные тенденции, финансовые возможности, уровень вовлеченности в политическую жизнь и общественные инициативы. Старая диаспора имеет устоявшиеся традиции и культурную идентичность, сформированные поколениями, в то же время «новая» сталкивается с проблемами адаптации в культурной и экономической сферах, что влияет на восприятие идентичности и связи с родиной.

Что касается правовых особенностей, стоит отдельно отметить процесс получения гражданства и паспортов армянами, проживающими в ближневосточных странах. Несмотря на то, что западные армяне составляли большинство в новых армянских диаспорах, они не имели гражданства, т.к. Османская империя не выдавала места на жительство всем армянам, проживавшим на ее территории, и в особенности армянам, относившимся к бесправным слоям населения. Армяне же, имевшие какие – либо документы, в период гонений и депортаций не задумывались об их сохранении. Отсутствие каких-либо документов резко усложняло правовое положение переселенцев и ставило под вопрос их дальнейшее проживание в принимающих странах. Более того, наличие османских документов могло создать дополнительные сложности для обоснования армянского населения на территории ближневосточных стран, поэтому опасения со стороны властей принимающих стран были дополнительной преградой для правового укрепления армян. Официальные власти неохотно выдавали паспорта подданным Османской империи, от контроля которой они лишь недавно освободились. Турецкая Республика, пришедшая на смену Османской империи, не признавала армян своими гражданами, таким образом, пытаясь предотвратить возвращение депортированных армян в свои привычные города и села в Турции.

Рассматривая социально-экономические аспекты, особенно сильное влияние на развитие диаспор оказала национализация крупного капитала в таких странах как Египет, где политика национализации не признавала присутствия армянского капитала ^[12].

После Первой мировой войны египетская буржуазия стремилась к обретению доминирующего положения на внутреннем рынке, и первым под ее прицел попали капиталы меньшинств, которые в впоследствии стали исчезать из экономики Египта. Также, имущая часть армянского населения Египта потеряла большинство своих инвестиций и в Турции.

Политика конфискации капитала, не принадлежащего египтянам, привела к тому, что армяне вслед за капиталом потеряли и большую часть своей политической силы и влияния в правящих кругах Египта. Ко всему прочему, важным последствием национализации капитала являлось то, что в Египте резко сократилось общинное самоуправление армянской диаспоры, несмотря на её расширение за счет беженцев из Западной Армении ^[9]. Данный экономический курс Египта привел к эмиграции богатых армян из страны. Многие армяне мигрировали в США и страны западной Европы, где использовали накопленные деньги с большей продуктивностью. Отток армянской буржуазии из Египта привел к тому, что оставшиеся армяне потеряли связи и влияние во властных структурах. В социально-экономической среде армянам пришлось столкнуться с введением «социально-трудовой лестницы», по которой распределялось право. Армяне занимали в этой градации последнее место, что негативно сказывалось на общем положении армян в принимающих странах ^[14].

Таким образом, изучив историю, а также проанализировав факторы, причины и предпосылки формирования армянских общин на Ближнем Востоке, можно сделать вывод, что основная цель армянской диаспоры – это сохранение культуры и языка, а также воспитание молодежи в рамках собственных традиций; в тоже время введение монополии на образовательную деятельность усложнило задачу сохранения национальной идентичности общины. Эта социальная реформа полностью перекладывала обязанность по обучению и воспитанию армянской молодежи на структуры диаспоры, следовательно, армянская церковь брала на себя процесс воспитания детей в патриотическом духе. В связи с этим, общины строили воскресные школы, где шло преподавание армянского языка, истории и основ христианской веры, то есть базовых знаний, вокруг которых строилось национальное самосознание. Церковные школы стали служить местом, где молодежь могла общаться и взаимодействовать с сверстниками, создавая социальные связи и поддерживая чувство общности. Фокусирование на изучении религиозных текстов и традиций позволяло передавать наследие через поколения.

Стоит отдельно упомянуть отношения Спюрка с Армянской ССР, образованной в 1922 г. и просуществовавшей вплоть до 1991 г. Будучи составной частью Советского государства, субъект не мог проводить самостоятельную внешнюю политику – эта компетенция находилась в ведении СССР. Внешняя политика СССР по отношению к армянским диаспорам определялась коммунистической идеологией, основанной на классовом подходе. Таким образом, Армянская ССР пыталась вовлекать армянские диаспоры в коммунистическую деятельность, а определённые партии и организации, чьи программы противоречили советской идеологии, назывались «враждебными армянскими рабочими». ^[15]. Учитывая тот факт, что в армянских диаспорах основной упор делался на сохранении национальной и культурной идентичности, возникали определённые трудности в сотрудничестве между Спюрком и Армянской ССР. Новый этап взаимодействия между армянским государством и Спюрком начался после распада Советского Союза. Новообразованная Республика Армения, способная проводить самостоятельную внешнюю политику, стала укреплять связи с представителями армянских диаспор за рубежом, но уже без оглядки на ценности советской идеологии. События в Карабахе 1991-1994 гг. способствовали консолидации армянского общества. В условиях кризисного времени возникла идея спасения нации и государства, формировался образ освободителей, происходила героизация политических деятелей, таких как Монте Мелконян, Левон Айрапетян и Вардан Оскарян. Кроме того, у страны появилась возможность проводить самостоятельную политику по отношению к Турции. В 2000-х годах правительствами обеих стран были попытки решить существующие противоречия, одним из которых являлся вопрос о признании Турцией армянского геноцида. В результате нескольких этапов переговоров, соглашений не было достигнуто ^[16].

В дополнение необходимо отметить текущее положение отношений Спюрка и современной Армении, которые под воздействием как внутренних так и внешних факторов находятся в крайне уязвимом положении. Феномен спасения нации и монолитность общества в мирный период развития Армении стал угасать. Отношения Армении и диаспоры с подачи официальных властей начал выстраиваться вокруг односторонней финансовой помощи и гуманитарных проектах. В итоге стороны оказались не готовы к подобному сотрудничеству и нуждались в полноценной программе общеармянского развития. Причинами подобного поведения выступают:

· Армяне на текущий момент не имеют повода для консолидации в относительно мирной ситуации. Исторический опыт показывает подобные способности в условиях угрозы обществу, но не в период «покоя».

· «Поствоенный синдром», издержки бюрократии и демократизации мешают выстроить совместную адекватную программу.

· Сам Спюрк не является монолитным и отличается высокой степени раздробленности в политической, религиозной и культурной сферах, порождаемые в том числе конфликтами «новой» и «старой» диаспор ^[17].

Проводимая с начала 2000 гг. политика «триединства» Армении, Диаспоры и Арцаха, фактически потерпела крах в следствии, как поражения во Второй Карабахской войне 2020 года, так и шагов действующего правительства усугубившего положение. Было снято требование признания геноцида 1915 г. и независимости Нагорно-Карабахской Республики, что являло собой огромный удар по идентичности, оказавшейся без поддержки ранее активно продвигаемых государственных повесток. В 2022 году эта формула исчезла из речей армянских политиков, в первую очередь армянскую элиту стали волновать вопросы статуса Арцаха. После прекращения существования НКР, как непризнанного государства, последовала крайне негативная оценка деятельности премьер-министра Республики Армения Н. Пашиняна вплоть допризыва к отставке действующего главы государства ^[18]. Отказ от «триединства» привёл к необходимости выработки нового курса, в первую очередь направленного на пересмотр формул основ государственности. Фактически это означало приверженность лишь к государственным интересам в которых премьер-министром негативно оценивалась роль Арцаха, а идея воссоздания объединённой Армении на исторических территориях проживания армян признавалась неосуществимой, что приводит и к несостоятельности провозглашаемой в стратегии национальной безопасности 2020 г. идеи панармянства ^[19].

Так, все вышеперечисленное привело к тому, что в ещё несформировавшихся до конца армянских общинах ближневосточного региона, в частности в Ливане, Сирии и Египте, наблюдался процесс дальнейшей миграции в страны с более стабильными политическими режимами. Это особо проявляется в последнее десятилетие, что заметно на примере Египта, в котором армянская диаспора представляет собой крепкую общность, сохранившую свою национальную идентичность. Миграция в Египет достигла своего пика в конце XIX –начале XX вв. из-за проводившегося на территории Турции геноцида ^[20]. На протяжении многих лет армянская диаспора увеличила своё влияние в Египте, что оказало влияние на создание культурных организаций и политических партий. В настоящее время из-за миграции армян в друге страны численность Спюрка, а, следовательно, и его влияние в Египте сокращается ^[20]. Тем не менее, армянское сообщество активно поддерживает связи с Армянской Республикой, участвуя в различных национально-культурных программах ^[20]. В итоге мы можем констатировать тот факт, что, несмотря на преследования, армянские беженцы освоились в ряде ближневосточных стран. Важно отметить и тот факт, что процесс формирования обновленных диаспор развивался в двух направлениях: либо беженцы вливались в уже созданные структуры диаспор, либо основывали совершенно новые диаспоры, состоящие исключительно из бежавших из Османской империи армян.