Глобальная цивилизационная инициатива КНР: исторические, культурные основы и проблемы реализации

Демина Екатерина Васильевна ORCID: 0009-0002-9568-1381 Преподаватель кафедры иностранных языков факультета гуманитарных и социальных наук, Российский университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6, каб. 502 Demina Ekaterina Vasilyevna Lecturer of the Department of Foreign Languages, Faculty of Humanities and Social Sciences, Peoples' Friendship University of Russia named after Patrice Lumumba 117198, Russia, Moscow, Miklukho-Maklaya str., 6, room 502 demina.ekaterina.v@yandex.ru

Введение

15 марта 2023 года, выступая «на полях» Диалога высокого уровня между КПК и политическими партиями мира, Председатель КНР Си Цзиньпин предложил Глобальную цивилизационную инициативу (ГЦИ), ставшую новой идейной основой китайской политики противодействия западному давлению ^[1]. Идея о сосуществовании цивилизации ради общего развития противопоставляется идеям С. Хантингтона о «столкновении цивилизаций», которые в большей степени подразумевают конфликтные отношения между ними ^[2]. Китай продолжает продвигать образ ответственной мировой державы, активно участвуя в построении более справедливой и устойчивой международной системы.

По мнению Хэ Шинмина, Глобальная цивилизационная инициатива призвана исправить исторически сложившийся порядок, когда цивилизации с более сильными нациями, зародившиеся раньше других, занимают более высокое место в международной иерархии, в то время как более молодые цивилизации воспринимаются как более слабые ^[3]. Лю Цзяньчао в свою очередь говорит о том, что необходимо помнить об историческом опыте взаимодействия между цивилизациями, который мог оказывать как позитивное, так и негативное влияние на совместное развитие. Он говорит, что ГЦИ должна руководствоваться принципами глобального управления, подразумевающими широкие консультации, совместный вклад и взаимный выигрыш, а также совершенствование формы межцивилизационных обменов на взаимовыгодной основе ^[4].

Логика реализации ГЦИ строится на уважении цивилизационного разнообразия, поощрении международных обменов и поиске нового пути для модернизации. Во-первых, это позволяет Китаю выстраивать более тесные отношения с развивающимися странами в гуманитарной сфере. Во-вторых, это усиливает эффективность китайской культурной дипломатии, направленной одновременно на развитые и развивающиеся страны, о чем говорит предложение пригласить 50 000 американских студентов в Китай, а также многолетнее культурное сотрудничество со странами-партнерами ^[5].

ГЦИ дополнила Глобальную инициативу по безопасности и Глобальную инициативу развития, которые легли в основу современного китайского подхода по продвижению альтернативных взглядов на систему глобального управления. Они в свою очередь дополняют инициативу «Один пояс, один путь» (ОПОП), создающую практические связи между КНР и ее партнерами в экономической, финансовой и торговой сферах. Таким образом, ОПОП фокусирует внимание на реальных инфраструктурных проектах и экономическом сотрудничестве, в то время как ГЦИ создает фундамент для ценностного взаимопонимания и координации усилий по формированию нового миропорядка.

Теоретико-методологические основы исследования

В данном исследовании автор в большей степени ориентируется на теоретический подход школы конструктивизма, который предполагает исследование того, как социальные конструкты, вопросы идентичности и нормы формируют международные отношения и влияют на поведение государств. Принимая во внимание национальную специфику китайского общества, автор обращается к теории морального реализма, предложенной Янь Сюэтуном. Данный подход признает базовые допущения школы реализма, однако выделяет решающую роль моральных принципов в формировании государственной политики, определяющей поведение государств в условиях международной конкуренции и борьбы за влияние в международной системе.

Конструктивистский подход в данном случае позволяет проанализировать подход КНР к формированию идентичности международного лидера, уважающего плюрализм цивилизаций и культурных подходов. Он позволяет выделить, какие идеи используются для продвижения китайских интересов, а какие идеи используются в качестве контраргументов в условиях конкуренции с США и западными странами. Фокус на культурном взаимодействии, доминирующий в Глобальной цивилизационной инициативе, согласуется с конструктивистскими взглядами на культурную дипломатию, позволяя более глубоко анализировать влияние подобных обменов и распространения идей на взаимоотношения между государствами и систему международных отношений.

В свою очередь, моральный реализм позволяет проанализировать ГЦИ через призму китайских теорий международных отношений. Он позволяет дополнить моральное основание китайской внешней политики, определив место национальных интересов и геополитических амбиций в процессе реализации ГЦИ. В таком контексте инициатива может рассматриваться не только в качестве подхода к формированию мирового порядка, основанного на общих ценностях, но и в качестве инструмента для укрепления места Китая в международной системе. Помимо этого моральный реализм позволяет углубить понимание потенциала ГЦИ, как для укрепления сотрудничества между цивилизациями, так и для обострения напряженности из-за столкновения между великими державами, продвигающими различные подходы.

Исторические и культурные основы Глобальной цивилизационной инициативы

Корни ГЦИ глубоко уходят в философские и культурные основы китайской цивилизации, которые исторически были ориентированы на гармонию и сосуществование. Прежде всего подобные идеи берут начало в основополагающих трудах даосизма и конфуцианства. Сунь Фэйя и Лю Хунтао считают, что в отличие от западного подхода, который часто связывает военное вмешательство и власть с цивилизационным дискурсом, инициатива поощряет равенство в цивилизационных обменах. Она отражает стремление построить процветающий мир, поощряя изучение уникального вклада каждой цивилизации ^[6]. В большей степени такие выводы могут быть сделаны из-за различий в стратегическом мышлении Западной и Китайской цивилизации. Первая, более ориентированная на положения реалистической парадигмы, берущей начало в трудах древнегреческих философов, строила международный порядок, руководствуясь принципами доминирования сильнейшего. Вторая же ориентировалась на культурную экспансию и эгоцентризм сетей под влиянием традиционного китаецентричного мировоззрения, лежащего в основе теории «Тянься» или «Поднебесной» ^[7]. Справедливым будет отметить, что помимо школы реализма, в западных теориях международных отношений развиваются и другие подходы, которые также предполагают ориентацию на несиловые методы конкуренции в международной системе. В это же время, анализируя китайские стратегические подходы, можно выявить схожие с западным мировоззрением черты, которые имеют другое историческое основание, но ориентированы на схожие модели поведения государств.

Другим важным основанием для ГЦИ выступает принцип взаимного обучения, который может уходить корнями в принципы сотрудничества Китая с другими государствами в имперский период. Их можно охарактеризовать известным высказыванием Вэй Юаня: «учиться у варваров их передовой технике, с тем, чтобы держать их под контролем» (师夷长技以制夷) ^[8]. Данный принцип может быть противопоставлен неолиберальному космополитичному проекту, основанному на западных либеральных взглядах и на идеях унификации глобальных ценностей. Подобный подход составляет ценностный базис западноцентричной глобализации в современной системе международных отношений ^[9]. ГЦИ, напротив, признает сосуществование общих подходов, которые формируют глобальные ценности. На практике ранее была предложена концепция сообщества единой судьбы человечества, предложившая совместное строительство более справедливой многосторонней системы глобального управления.

Таким образом, инициатива дополняет более глубоким культурным и идейным контекстами «пять принципов мирного сосуществования», которые лежат в основе китайской внешней политики со времен «холодной войны». Для содействия цивилизационного сосуществования Китай создал для стран мира платформы с целью развития диалога на высоком уровне между политическими партиями, сохранения культурного наследия и культурных обменов между Китаем и зарубежными странами. Китай также предложил Генеральной Ассамблее ООН учредить Международный день диалога между цивилизациями, что характеризует роль КНР как великой державы в руководстве глобальным диалогом между цивилизациями в новую эпоху ^[10].

Современная внешняя политика КНР все чаще обращается к вопросам морали в международных отношениях, что может трактоваться через теорию морального реализма, предложенную Янь Сюэтуном. Международная система в данном случае рассматривается на трех аналитических уровнях:

1) Системный уровень, рассматриваемый через призму идей Лаоцзы и Моцзы;

2) Государственный уровень, рассматриваемый через призму более материалистических идей Гуаньцзы и Ханьфэйцзы, уделяющих большее внимание относительной мощи государства. В военно-политическом аспекте эти идеи дополняются трудами Суньцзы;

3) Индивидуальный уровень, рассматриваемый через призму мировоззрения Конфуция и его продолжателя Менцзы, обосновывающих значение морального мировоззрения правителя для его политики ^[11].

Три глобальные инициативы Си Цзиньпина возникли в ответ на беспрецедентный с точки зрения глобальных изменений период, когда такие факторы, как экономическая глобализация и культурная диверсификация одновременно представляют возможности и вызовы. Подобные, ориентированные на благополучное сосуществование людей и государств идеи, хорошо ложатся в основу новых принципов глобальной морали. По мнению Ван Янь и Е Фаньцзы, ГЦИ демонстрирует гуманистический подтекст китайской модели модернизации, включающей не только материальные, но и глобальные аспекты, ориентируясь на исторические примеры успешной интеграции этнических групп, способствующей взаимному развитию многих культур ^[12].

В конечном итоге Янь Сюэтун делает предположение, что «возвышающаяся» держава может одержать верх над гегемоном, если успешно сможет реализовать интеграцию своего морального мировоззрения в международном сообществе ^[13].

Помимо традиционных китайских ценностей, идеи марксизма в значительной мере оказали влияние на формирование мировоззренческого базиса ГЦИ. Во-первых, марксистская теория предполагает наличие разнообразия между людьми, способствуя расширению диалога и сотрудничества между различными культурами. Во-вторых, индивидуализм, лежащий в основе капиталистического мировоззрения, подвергается критике, способствуя построению более справедливой глобальной экономической системы и борьбе с эксплуатацией и неоимпериализмом. В-третьих, акцент делается на решении глобальных проблем таких, как изменение климата, борьба с бедностью, международное сотрудничество для устойчивого развития и др. В конечном итоге фокус смещается в сторону реализации совместных инициатив, направленных на достижение общих целей, ориентируясь на общие интересы, а не борьбу за ресурсы и влияние ^[14].

Таким образом, Глобальная цивилизационная инициатива построена на прочном историческом и культурном фундаменте, в основе которого лежат идеи традиционной китайской философии, исторический опыт взаимодействия с другими государствами и, оказавшие глубокое влияние на китайское общество, идеи марксизма.

Основные препятствия на пути реализации Глобальной цивилизационной инициативы

Предлагаемые КНР идеи, прежде всего, направлены на трансформацию существующей международной системы, поэтому сталкиваются с противодействием со стороны США и западных стран. В этом ключе ГЦИ сталкивается с проблемой международного признания и принятия. Другой объективной причиной является наличие других идей, которые предлагают государства-цивилизации, среди которых Россия, Индия, Иран и ряд стран Ближнего Востока. Потребность в формировании и продвижении собственных подходов к реформированию международной системы испытывают и другие страны Латинской Америки, Африки и Азии. И, наконец, в условиях замедления глобализации и фрагментации международной системы новые глобальные проекты воспринимаются с определенной долей скепсиса.

Обострившийся в 2010-х гг. конфликт за глобальное лидерство между США и КНР потребовал от обеих сторон принятия наиболее эффективных мер. Соединенные Штаты предпринимали попытку разработать новые подходы к сдерживанию, Китай – все возможные инструменты для купирования негативных тенденций ^[15]. Китай в условиях давления со стороны западных стран заинтересован в формировании подлинной многосторонности, которая противопоставляется миропорядку, основанному на правилах, и находит поддержку со стороны России ^[16]. Поэтому выдвижение трех глобальных инициатив можно рассматривать в качестве одного из элементов американо-китайской конкуренции, а американский фактор одним из важнейших препятствий на пути их реализации. Подобным образом их можно рассматривать в контексте выбора Китаем стратегии, предполагающей большую опору на развитие потенциала в информационном, нежели военном противостоянии, особенно учитывая дисбаланс в военных потенциалах двух стран ^[17].

Результаты президентских выборов в США в ноябре 2024 года позволяют говорить о новом витке напряженности в отношениях США и КНР, более активной позиции администрации Д. Трампа по отношению к китайским глобальным инициативам. Однако подход Д. Трампа во время первого президентского срока характеризовался отказом от значительной части международных соглашений и организаций, что может дать Китаю возможность усилить работу в этом направлении, в том числе речь идет о ООН ^[18].

Существует критика, связанная с тем, что большая часть развивающихся стран, на которые направлена ГЦИ, испытывают сложности с пониманием наследия цивилизаций, являясь бывшими колониями ^[19]. Бывшие колонии традиционно более осторожно относятся к попыткам великих держав навязать им новые международные нормы и правила. Однако стоит вспомнить, что именно Китай способствовал становлению сотрудничества с развивающимися странами и поощрял большее участие этих стран в мировой политике после Бандунгской конференции. Помимо этого, ГЦИ опирается на инклюзивный подход, в то время как западные страны продвигают идею о том, что неолиберальная модель развития является единственно верной, присваивая несогласным странам ярлыки «стран-изгоев» и «несостоявшихся государств» ^[20]. Китайская модель предусматривает многообразие идей, что позволяет формировать в различных регионах собственные модели развития.

В данном случае отторжению китайского видения миропорядка способствует развитие закрытых интеграционных объединений, основанных на неолиберальных ценностях. Одним из примеров является Европейский союз, который был построен на принципах закрытого регионализма. Другим примером выступает Индо-Тихоокеанский регион, занимающий важное место в политике США, Японии и Индии. Подходы этих стран в определенной степени различаются, но их объединяют общие цели по сдерживанию КНР ^[21]. Такой подход не может способствовать сосуществованию и направлен на достижение регионального доминирования одной из моделей.

По мнению Лу Сяохуа, для преодоления негативных тенденций Китай должен активизировать работу в направлении международной коммуникации, рассказывая не только собственную историю, но и истории других стран, регионов и цивилизаций, формирующих общую историю человечества ^[22]. Подобный подход можно описать цитатой известного китайского исследователя Фэй Сяотуна: «Цените красоту своей собственной культуры и красоту других, и мир станет гармоничным целым» (各美其美，美人之美，美美与共，天下大同) ^[23].

Исходя из вышесказанного, основными препятствиями на пути реализации ГЦИ выступают такие факторы, как конкуренция с США и противопоставление китайскому подходу неолиберальной модели взаимодействия, различия в культурных и ценностных основах различных стран и недостаточный уровень международной коммуникации.

Заключение

Глобальная цивилизационная инициатива, предложенная Си Цзиньпином, является важным элементом современной внешнеполитической стратегии КНР. Наряду с Глобальной инициативой развития и Глобальной инициативой по безопасности она формирует ценностную основу для китайского подхода к трансформации международной системы. Опираясь на принципы взаимного уважения и сосуществования, Китай предлагает развивать диалог между цивилизациями для более справедливого и эффективного роста. Подобные идеи бросают вызов неолиберальной модели, которая длительное время продвигалась США и западными странами в процессе глобализации. Западный подход аналогичным образом был направлен на формирование единой ценностной базы, однако не предполагал плюрализма идей, беря за основу западные либерально-демократические ценности.

Ценностной базой для ГЦИ стали идеи конфуцианства и даосизма, воплощенные в работах китайских философов и преобразованные в современные концепции современными китайскими теоретиками. Важным отличием подобной нормативной базы является ориентация на достижение общей гармонии через сотрудничество и взаимное уважение.

Основными препятствиями на пути реализации ГЦИ становятся конкуренция с США, международная турбулентность и недостаток международной коммуникации. США не заинтересованы в достижении Китаем глобального лидерства и стремятся сохранить статус гегемона, активно противодействуя китайским внешнеполитическим инициативам, в то время как другие страны могут испытывать недоверие к идеям КНР и придерживаться более осторожного подхода.

В конечном итоге требуется дальнейшее изучение практических результатов реализации Глобальной цивилизационной инициативы и ее согласования с другими внешнеполитическими проектами КНР в условиях трансформации международной системы.