Хадж в системе государственно-исламских отношений в России: история и современность

Хабибуллина Зиля Рашитовна ORCID: 0000-0001-9519-0529 кандидат исторических наук старший научный сотрудник; Отдел Религиоведения; Институт этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева – обособленное структурное подразделение Уфимского федерального исследовательского центра Российской академии наук 450072, Россия, г. Уфа, ул. Карла Маркса, 6 Khabibullina Zilya Rashitovna PhD in History Senior Researcher; Department of Religious Studies; R.G. Kuzeev Institute of Ethnological Research – a separate structural unit of the Ufa Federal Research Center of the Russian Academy of Sciences 6 Karl Marx Street, Ufa, 450072, Russia zilyahabibi@mail.ru Другие публикации этого автора

Введение^[1]

Хадж, как один из столпов ислама, имеет значение не только для индивидуальных верующих, но и для целых общин и государств. В России, где ислам является одной из многочисленных религий, хадж играет важную роль в формировании исламской идентичности и взаимодействии исламских общин с государственными структурами. Исторически паломничество было не только религиозным обрядом, но и социально-культурным явлением, способствующим обмену знаниями и укреплению связей между мусульманами разных регионов. Исследование хаджа в российском контексте позволит глубже понять специфику государственно-исламских отношений в стране.

Хадж – это мероприятие огромного масштаба, в котором ежегодно участвуют миллионы людей. Исламские предписания требуют от каждого верующего совершить его хотя бы раз в жизни, если ему позволяют это сделать физические и финансовые возможности. Паломничество мусульман является одной из форм глобальной мобильности, ежегодно от 2 до 5 млн верующих из 180 стран отправляются в Саудовскую Аравию на поклонение в Мекке и Медине. По официальным данным, в 2024 г. хадж совершили около 1,83 млн паломников, из них более 1,6 млн паломники из зарубежных стран [Хадж-2024: шесть причин, по которым в этом году погибло так много паломников // Kun.uz – Все новости Узбекистана и мира, https://kun.uz/ru/90202524 (дата обращения: 18.10.2024)]. В 2023 г. общее количество паломников составило 1,8 человек, из которых 1,7 млн человек прибыли из-за пределов Королевства, а 184 тыс. – внутренние паломники (граждане КСА и резиденты) [Главное статистическое управление Королевства Саудовская Аравия (الإدارة العامة للإحصاء بالمملكة العربية السعودية), 27 июня 2023 г., https://www.spa.gov.sa/w1928492 (дата обращения: 5.11.2024)]. С 2020 г., на фоне карантина, вызванного пандемией COVID, Саудовская Аравия сократила хадж и пока она не вернулась к уровню, существовавшему до эпидемии [Gambrell J. Saudi Arabia: Hajj pilgrimage returning to pre-COVID levels, 2023, https://translated.turbopages.org/news/saudi-arabia-hajj-pilgrimage-returning-052807978.html (accessed: 08.11.2024)].

Религиозная практика хаджа позволяет российским мусульманам поддерживать связь с исламским миром и чувствовать себя его неотъемлемой частью. Как отмечали в своих работах ряд исследователей, в самом действии хаджа ярко выражена трансграничность – пространственно интегрированная форма взаимодействия, которая пересекает границы национальных административных практик и старается сформировать, вопреки этим границам, осознание связанности, взаимозависимости и общих интересов ^{[1; 2; 3, с. 60; 4]}. Идея трансграничности заложена в понятии «исламская умма»/«мировая исламская умма», которая предполагает объединение верующих на основе исламской идентичности независимо от национальной, гражданской, языковой и иной принадлежности. Это также сопровождается стремлением соблюдать правила ислама в отношении одежды, тщательного соблюдения ритуалов и демонстрации религиозности, совершении хаджа ^{[5, c. 111]}.

В начале 2000-х гг. среди мусульман России усиливается мировоззренческая функция ислама, идентичность мусульманских народов все больше наполняется религиозным содержанием, активизируется восприятие ислама как веры. В связи с этим растет число мусульман, совершающих хадж, который еще больше укрепляет исламскую идентичность. Вернувшиеся мусульмане получают общественное признание и авторитет в своих общинах.

Из российских регионов ежегодный лидер по количеству мусульман, выезжающих для совершения паломничества, – Дагестан (50–80% российских паломников). Несмотря на это в других субъектах Российской Федерации с мусульманским населением также наблюдается рост желающих отправиться в Мекку. Например, в Республике Башкортостан в 2001 г. в хадже побывали 42 человека, к 2007 г. их число выросло до 350. С 2005 по 2007 гг. ежегодный темп совершения обряда в республике увеличивался в среднем на 70% ^{[6, c. 74]}.

В статье мы используются подходы и данные из работ специалистов, в центре внимания которых находятся различные аспекты изучения ислама в России. А.М. Ахунов акцентирует внимание на трансформациях, произошедших в паломничестве за последние десятилетия, и рассматривает новые вызовы, с которыми сталкиваются татарские мусульмане в XXI в., мы эту проблему рассматривали на примере мусульман Южного Урала (преимущественно на материале Республики Башкортостан). Н.А. Нефляшева анализирует хадж как социальное и культурное явление, рассматривая его влияние на идентичность мусульман из России. Исследовательница определяет, как паломничество формирует связи между различными исламскими общинами и служит местом взаимодействия культурных и религиозных традиций.

Вопросам хаджа в системе государственно-конфессиональной политики в Российской империи посвящены научные труды А. Кейн, П.К. Дашковского, Е.А. Шершневой. В этом ключе также интересна монография А.С. Тасмагамбетовой «История конфессии Казахстана в конце XVIII–начале XX вв. (по материалам ислама и православия). Хотя автор фокусируется на Казахстане, предоставляет ценный контекст для понимания хаджа как элемента религиозной практики в Российской империи. Ряд количественных данных о советских паломниках зафиксирован в работе Р. Силатьева.

Обобщая представленные работы, можно выделить ключевые темы: изменение практик хаджа, его социокультурное значение, влияние государственной политики на паломничество и межконфессиональные отношения в России. Эти исследования создают основу для дальнейшего анализа хаджа в контексте современного российского общества и его религиозной жизни.

В данной статье делаются акценты на системе организации российского хаджа, сотрудничестве государства и религиозных организаций в этом процессе, паломничества как неотъемлемой части международных и государственно-исламских отношений России.

Методы и принципы исследования

Исторический анализ позволяет проследить эволюцию хаджа в России от дореволюционного периода до современности. Сравнительный метод используется для выявления различий и сходств в практике хаджа среди различных мусульманских общин. Интервью с паломниками дают представление о современных тенденциях и восприятии хаджа среди мусульман России. Метод экспертных оценок позволяет выявить тенденции развития паломнического движения в будущем, оценить направления и приоритеты конфессиональной политики.

Основные результаты

Результаты исследования показывают, что хадж в России претерпел значительные изменения за последние несколько десятилетий. Увеличение числа паломников, активизация работы исламских организаций и поддержка со стороны государства свидетельствуют о растущем интересе к этому обряду. Однако также выявлены проблемы, такие как финансовые барьеры для паломников, распределение квот в регионах, недостаточная информированность о правилах хаджа и отсутствие единой системы подготовки к паломничеству.

Хадж в России является не только религиозным событием, но и важным социальным феноменом. Взаимодействие между государством и исламскими организациями в контексте хаджа требует дальнейшего изучения, так как это может влиять на стабильность в государстве и развитие мусульманских общин. Также важно отметить, что хадж может служить платформой для диалога между различными культурами и религиями в многонациональной стране.

Обсуждение

В дореволюционный период трансграничность хаджа воспринималась как источник «нетрадиционных» взглядов и убеждений. До конца XIX в. государственные власти рассматривали хадж как потенциальную угрозу для контроля над мусульманскими народами империи. Поэтому условия для выезда мусульман на паломничество были не слишком благоприятными. В течение XIX в. государственные органы старались ограничить выезд мусульман на хадж, хотя его и не запрещали, поскольку считали, что препятствия к его совершению лишь усилят религиозный фанатизм. Его рассматривали как источник «народной смуты» и антироссийской пропаганды и как возможность для мусульман Российской империи установить широкие контакты с турецким духовенством, что могло привести к созданию долгосрочных связей местных мусульман с Османской империей ^{[7, С. 28–29]}.

Запреты на паломничество часто вводились в случае вспышек опасных заболеваний (холеры или чумы) в Хиджазе или других странах, которые могли пересекать паломники. Механизмом регулирования численности паломников была система выдачи заграничных паспортов, получение которых сопровождалось бюрократическими процедурами. Паспорта выдавались губернаторами. Решение о выезде в хадж принимало Министерство внутренних дел губернского правления. Оно могло наложить запрет на выезд без указания причин ^{[7, c. 25]}.

Одним из феноменов дореволюционного хаджа является его государственное регулирование, в связи с представлениями в правительственных кругах о мусульманской угрозе целостности Российской империи. Однако к концу XIX в. царские власти были вынуждены разрешить и даже поддержать хадж, следуя политике веротерпимости и желая предотвратить негативные для империи, политические и санитарные последствия нерегулируемого хаджа ^{[8, c. 12]}.

В СССР хадж был запрещен, однако для демонстрации свободы совести, ограниченному кругу лиц давались разрешения на выезд. Паломничество было нерегулярным, за весь период СССР обряд выполнили около 1000 мусульман ^{[9, c. 144]}. Это были духовные деятели и в небольшом количестве простые верующие. Мусульмане, получившие разрешение на хадж, должны были быть «представителями СССР». Государство стремилось ограничить любые информационные сообщения о хадже внутри страны.

Тщательно составлялись списки паломников, в хадж не отправляли пожилых, судимых, нелояльных советской власти лиц, а также имеющих «легкомысленное, неустойчивое поведение» ^[10]. В 1958 г. уполномоченным Совета по делам религиозных культов была отправлена резолюция «Об ошибках, допущенных в подборе паломников». «Очень желательно (телеграфировал Совет), чтобы среди паломников были лица, владеющие одним из иностранных языков (арабский, фарси, туреций), знающие правила поведения и догматы ислама и по своему уровню развития и внешнему виду могли оставить у мусульман зарубежных стран правильное впечатление о жизни мусульман в СССР» ^[11].

В настоящее время с государственной точки зрения возможность совершения хаджа – одна из основ функционирования России как поликонфессионального государства, реализация принципа свободы вероисповедания, развития международных отношений с арабскими странами. Вопросы его организации включены в сферу внимания государства. В России сложилась централизованная система организации паломничества, выработан положительный опыт взаимодействия Духовных управлений и органов государственной власти.

В 2009 г. была установлена постоянно действующая квота российских паломников в Саудовскую Аравию – 20 500 человек. За основу было принято максимально возможное число мусульман в стране – 20 млн. Россия была единственной страной, которой повышали квоту до 25 000 мест. В настоящее время в связи с санитарно-эпидемиологическими условиями 2019–2020 гг. квоты для всех стран переформатированы.

Формирование квот на хадж для российских мусульман – это важный процесс, который регулируется как на федеральном, так и на региональном уровне. Квоты определяются на основе соглашений между Россией и Саудовской Аравией, а также с учетом числа мусульман в различных частях страны. В настоящее время существует ряд проблем в распределении квот внутри страны: 1. Квоты часто не соответствуют реальному числу желающих совершить хадж в различных регионах. Это может привести к недовольству среди мусульманских общин. 2. Имеются случаи коррупции при распределении квот, что подрывает доверие к системе организации паломничества. 3. Многие потенциальные паломники не информированы о правилах и сроках подачи заявок на хадж. 4. Высокая стоимость поездки на хадж делает его недоступным для многих мусульман, несмотря на наличие квоты. 5. Транспортировка паломников из удаленных регионов может быть затруднена, что также влияет на возможность участия в хадже.

Необходимы меры по улучшению прозрачности распределения квот и повышению информированности о процедуре хаджа. С 2013 г. в России на стадии обсуждения находится создание единой федеральной базы паломников, которая возможно решит проблемы с квотами внутри регионов. Почти в каждой стране существует открытая база данных, где можно пройти онлайн-регистрацию на хадж и встать в очередь.

С 2002 г. при правительстве Российской Федерации функционирует Совет по хаджу. Его деятельность охватывает различные аспекты, связанные с хаджем, включая распределение квот, организацию поездок и поддержку паломников. В его состав входят руководители централизованных мусульманских организаций России и представители государственных структур. В 2003 г. было утверждено положение о российской Хадж-миссии, состоящей из руководителей групп, гидов, переводчиков и врачей (около 200 человек), которые помогают паломникам на территории Саудовской Аравии в период хаджа.

Совет по хаджу координирует действия туроператоров, которые занимаются организацией поездок на хадж. Это включает в себя выбор надежных компаний, контроль за качеством услуг и соблюдение стандартов безопасности. Совет предоставляет информацию о процедуре хаджа, необходимых документах и условиях поездки. Он организует обучение для паломников, где объясняются основные обряды и правила, связанные с хаджем. В случае возникновения проблем у паломников (например, задержка рейсов, проблемы с жильем) Совет оказывает помощь и поддержку, взаимодействуя с местными властями и туроператорами [Хадж-Миссия России – официальный сайт // https://hajjmission.ru/ (дата обращения: 17.10.2024)].

В целом, организация паломничества мусульман со стороны государства в России официально сосредоточена на следующих аспектах:

1. Обеспечение международного сопровождения в контактах религиозных организаций мусульман с Саудовской Аравией и другими странами-транзитерами; 2. Обеспечение физической и духовной безопасности паломников; 3. Контроль медико-санитарных норм, способствующих возвращению паломников в благополучном состоянии; 4. Координация процесса организации паломничества с помощью консультативного органа – Совета по хаджу.

С группами паломников работают религиозные организации, участие государства в этом вопросе минимальное. На основе полевых исследований выделяются следующие проблемы для паломников в нынешней организации хаджа:

– Высокая стоимость паломничества. Российские паломники, оплачивая значительные суммы, проживают в гостиницах, принадлежащих гражданам беднейших стран Африки. Хадж в России стал коммерческим предприятием, фактически превратившись в бизнес. В 2024 г. стоимость хаджа составила 5000 долларов;

– Низкое качество медицинского обслуживания и нехватка медикаментов. Например, на 2000 паломников от Центрального духовного управления мусульман России выезжает всего один врач и его ассистент;

– Санитарно-эпидемиологические риски для мусульман и граждан России. Практически все паломники заболевают во время хаджа, чаще всего вирусными инфекциями; у многих обостряются хронические заболевания. Большинство мусульман не делают прививки от опасных заболеваний, распространенных в Аравии, перед отъездом;

– Несчастные случаи. Пожилые люди отправляются в Мекку без сопровождения, и забота о них ложится на плечи руководителей групп и других паломников. По законам Саудовской Аравии молодые женщины до 45 лет не могут въезжать в страну без сопровождения близкого родственника; однако пожилые или больные люди могут это сделать, и зачастую они погибают, даже не успев совершить необходимые обряды;

– Недостаточная подготовка духовных лидеров и руководителей групп паломников. Их проповеди во время поездки на хадж и в святых местах, к сожалению, не отличаются глубиной мысли и знаний. Они часто рассказывают страшилки, суеверия и легенды непонятного происхождения без ссылок на источники. [Полевые материалы автора (ПМА), этнографическая экспедиция в Саудовскую Аравию (гг. Мекка, Медина), июль-август 2019 г.].

Что касается трансграничных контактов во время хаджа, они значительно затруднены для мусульман-паломников, поскольку большинство российских мусульман не владеют арабским языком, а также зачастую не знают английского. Чаще всего мусульмане из России с представителями других стран объясняются жестами, или переводчиками выступают руководители групп. Передать какие-то идеи при наличии языковых барьеров весьма затруднительно. Также верующие нацелены на выполнение обрядов и молитв, чем на общение с единоверцами из других стран.

В Мекке и Медине распространяют литературу на многих языках, написана она достаточно простым языком и, естественно, саудовского толка. В саудовской трактовке преподносится история ислама, история святых мест, вероучение, религиозная практика. Чаще всего российские мусульмане не берут эту литературу, получая предупреждение при выезде о возможности ввоза запрещенной литературы в России и следующими за этим проблемами [ПМА, этнографическая экспедиция в Саудовскую Аравию (гг. Мекка, Медина), июль-август 2019 г.].

Заключение

Хадж занимает важное место в системе государственно-исламских отношений в России. Он не только укрепляет религиозную идентичность мусульман, но и способствует развитию социальных связей внутри общин. Исследование хаджа в историческом контексте и в условиях современных реалий позволяет лучше понять динамику взаимодействия между исламом и государством в России. Необходимы дальнейшие усилия для решения существующих проблем, связанных с паломничеством.

Наибольшую опасность для мусульман всех стран представляют санитарно-эпидемиологические условия, связанные с посещением Аравии в период хаджа, распространение вирусов в скоплении людских масс, давки, несчастные случаи. Ситуация с российским хаджем безусловно требует постоянного мониторинга. Риски распространения деструктивных идей, вербовка имеют место в процессе развития любых международных контактов. Поддержка государства должна также заключаться в обеспечении правовой защиты паломников от мошенников, спекулянтов, коммерсантов от хаджа.

Мнения экспертов, работы которых описаны в начале статьи, подчеркивают многогранность темы хаджа в контексте государственно-исламских отношений в России. Хадж рассматривается как важный элемент идентичности, культурного взаимодействия и межрелигиозного диалога ^[2], а также как объект государственного контроля и социальной динамики ^[4]. История хаджа в России показывает, как государственная политика влияла на религиозные практики. В разные эпохи власть пыталась контролировать паломничество, что отражает процессы управления мусульманскими общинами ^{[8, 9]}. Понимание исторического контекста хаджа необходимо для анализа его современного состояния. Хадж может служить инструментом для диалога между различными конфессиями в России. Понимание значимости паломничества может помочь в укреплении мирного сосуществования разных религий внутри страны.

Паломничество в Мекку становится все более доступным для мусульман России благодаря улучшению транспортной инфраструктуры и организации групповых поездок, доступность хаджа способствует вовлечению молодежи в религиозные практики и укрепляет их связь с исламом ^[5]. Новые вызовы хаджа потребуют дальнейшего исследования и анализа для понимания современного положения мусульманской общины в России и формирования конфессиональной политики в государстве.

^[1] Статья выполнена в рамках НИР ИЭИ УФИЦ РАН «Традиционные религии и новые религиозные движения на Южном Урале и в Приуралье: вопросы функционирования, государственно-конфессиональных и межконфессиональных отношений» № АААА-А21-121012290084-6.