Распоряжение спортивными правами на спортсменов и возможность их залога

Ахунзянов Данис Фанисович аспирант; Юридический факультет; Санкт-Петербургский государственный университет ведущий юрист; ООО "Газпромнефть - Экспертные решения" 199034, Россия, г. Санкт-Петербург, линия 8, 77, кв. 402 Ahunzyanov Danis Fanisovich Postgraduate student; Faculty of Law; St. Petersburg State University Leading lawyer; Gazpromneft - Expert Solutions LLC 199034, Russia, Saint Petersburg, line 8, 77, sq. 402 d.akhunzyanov@yandex.ru

В настоящий момент спортивные правоотношения проходят активную стадию своего становления и развиваются, пожалуй, наиболее быстрыми темпами. Активное влияние на это оказывают так называемые нормы lex sportiva – нормы международных и национальных спортивных федераций, а также преюдициальные правовые позиции, вырабатываемые спортивными арбитражами (третейскими судами), такими как Спортивный арбитражный суд города Лозанны (далее по тексту упоминается как «CAS»).

Одной из наиболее существенных частей спортивных отношений в современном мире являются переходы спортсменов из одной спортивной организации в другую – трансферы. Без них современное развитие спорта по сути своей не представляется возможным, так как именно эти de facto экономические отношения сторон по переходу спортсменов образуют основу спортивных отношений. Для целей настоящей работы представляется необходимым рассмотреть правовую природу спортивных прав, а также трансферных соглашений для того, чтобы сделать вывод о наличии или отсутствии правовой возможности по обременению таких спортивных прав.

Понятие «спортивные права» напрямую используется в Положении Федерации хоккея России (далее по тексту упоминается как «ФХР») о статусе и переходах юниоров и выпускников хоккейных школ. В соответствии со статьёй 1 вышеупомянутого регламента, «спортивные права - совокупность правомочий клуба и хоккейной школы в отношении юниора, предусмотренных профессиональным контрактом, контрактом юниора, нормативными правовыми актами, нормативными документами ФХР, Лиг и ИИХФ. Совокупность правомочий включает в себя в том числе, но не ограничиваясь: заключение контракта юниора; заявку юниора для участия в соревнованиях; заключение клубом профессионального контракта с 1 февраля по 30 апреля выпускного года юниора (в отношении юниоров, проходящих подготовку в клубах); получение компенсации за переход юниора в случае его перехода в другой клуб/хоккейную школу; а также получение компенсации за переход юниора в случае его перехода в другой клуб при подписании профессионального контракта»^{[1, с. 6-7]}. Сходное определение рассматривается Континентальной хоккейной лигой в Правовом регламенте КХЛ, однако вместо понятия «спортивные права» в нём используется понятие «закреплённые права» ^[2].

В соответствии с выше рассматриваемым определением, спортивные права в хоккее включают в себя права требования в отношении обучающегося спортивной школы или хоккейного клуба, которые включат в себя экономические напрямую (право требования компенсации, право требования заключения договора) и неэкономические требования (право требования включения юниора в заявку).

В свою очередь при рассмотрении футбольных регламентов РФС и FIFA становится очевидно, что понятие «спортивные права» напрямую отсутствует в их содержании ^[3,4], однако это отнюдь не означает, что спортивные права отсутствуют в футболе фактически. Анализ регламентов РФС и FIFA позволяет выделить права, которые потенциально можно рассматривать как «спортивные права». К ним можно отнести: право требования надлежащего исполнения трудовых обязанностей футболистом; право включения футболиста в заявку клуба для участия в соревнованиях; право на получение трансферной компенсации при переходе футболиста (как временном, так и постоянном); право на получение компенсационных выплат за воспитание футболистов таких как компенсация за подготовку футболиста (training compensation), солидарная выплата при переходе футболистов (solidarity contribution), единый ежегодный взнос (т.н. «ЕЕВ»), а также иные права ^[3,4]. Следует отметить, что перечень вышеперечисленных прав не является закрытым, т.к. в регламентах существуют и иные спортивные права клубов в отношении футболистов.

При этом термин «спортивные права» по сути не приживается среди юристов, занимающихся вопросами футбольного права. Как правило, и на практике, и в теоретических работах используются такие понятия как «федеративные права» и «экономические права» ^[5,6].

«Федеративные права» предполагают их полную передачу новому клубу при переходе футболиста из одного клуба в другой. В федеративные права включатся права на регистрацию футболиста для его последующего выступления во всех соревнованиях за новый клуб ^[5,6]. Федеративные права являются неделимыми и не могут быть переданы новому клубу частично, т.к. возможность выступления футболиста за два разных профессиональных клуба отсутствует и являлась бы абсурдной сама по себе. При этом федеративные права могут являться предметом обязательств не только при непосредственном переходе, но и при возможном обратном выкупе футболиста (buy-back option) или выкупе футболиста за заранее определённую сумму (buy-out option). Стоит также отметить, что при временном переходе футболиста на условиях «аренды» федеративные права на футболиста также передаются новому клубу в полном объёме, однако срок такой передачи ограничен одним годом, после чего они подлежат обратной передачи бывшему клубу футболиста.

В свою очередь экономические права на футболиста связаны с получением материального вознаграждения за переход футболиста в новый клуб (фиксированной и условной трансферной компенсации). Экономические права на футболистов могут быть разделены и принадлежать также третьим лицам ^[6]. При этом, как верно отмечает Хавьер Каноса, экономические права не являются автономными и не каждый субъект правоотношений может приобрести их. Экономические права могут существовать только у клубов, которые ранее имели федеративные права на футболиста ^[5]. Такое ограничение, действительно установлено регламентом FIFA, однако оно будет рассмотрено более подробно позднее. Как правило, экономические права сохраняются за футбольными клубами в формате процента с последующей продажи футболиста (т.н. «sell-on fee»), т.е. при трансфере футболиста клуб, приобретающий федеративные права на футболиста, осуществляет оплату ста процентов экономических прав предыдущему клубу, а уже тот впоследствии распределяет полученную трансферную компенсацию среди иных клубов, если такое обязательство было предусмотрено ранее при переходах футболиста ^[7]. Более того, важно отметить, что к экономическим же правам на футболистов, однако не связанным с трансферами, относятся права требования компенсаций за подготовку (training compensation), солидарных выплат (solidarity contribution), а также единый ежегодный взнос – все эти выплаты являются вознаграждением клубов за подготовку футболиста на начальном этапе его карьеры.

Все спортивные права (включая федеративные и экономические в футболе) направлены на переход спортсмена из одной физкультурно-спортивной организации в другую. Формой воплощения такого перехода является трансферный договор (договор о переходе спортсмена). В зависимости от вида спорта может отличаться его название или требования, предъявляемые к нему, однако существо договорного обязательства сводится к тому, что по трансферному договору спортивная организация, владеющая правами на спортсмена, обязуется в установленный срок уволить спортсмена (либо временно приостановить с ним договор – в случае, если перевод осуществляется на временной основе), а другая спортивная организация обязуется заключить со спортсменом новый трудовой договор, а также опционально выплатить трансферную компенсацию и совершить иные действия в соответствии с заключённым трансферным контрактом. Правовая природа трансферного контракта рассматривается исследователями с различных точек зрения.

1) Существует позиция, в соответствии с которой трансферный контракт следует рассматривать как трудоправовое соглашение. Концепция основывается на положениях Трудового кодекса Российской Федерации, в которых предусматривается возможность перевода спортсмена от одного работодателя к другому ^{[8, с. 35-36]}. Представляется, что такой подход не является оправданным в связи с тем, что трансферный контракт для трудоправовых отношений является не более, чем основанием для осуществления перевода работника к другому работодателю. Трудовой кодекс не стремится регулировать отношения, связанные с другими аспектами перехода футболиста, кроме увольнения спортсмена в одной организации и его приёма в другой.

2) Некоторые рассматривают трансферный контракт как договор купли-продажи имущественного права. Такая позиция подкрепляется необходимостью учёта доходов от трансферной деятельности в целях налогообложения, а также возможности оплаты прав на спортсменов с рассрочкой платежа ^{[8, с. 36-39; 9, с 62-79]}. Аналогично предыдущей позиции представляем, что такой подход ничем не подкреплён. Оба аргумента, приводимых Аверченко Н.С. в подтверждение необходимости рассмотрения трансферного контракта как договора купли-продажи имущественных прав, не являются уникальными для договора купли-продажи. Доход, полученный клубом по иному договору, всё равно будет учтён для целей налогообложения, а возможность оплаты по любому договору с рассрочкой платежа вытекает из принципа свободы договора. Более того, рассмотрение трансферного контракта как договора купли-продажи создаёт опасный прецедент с этической точки зрения, позволяя фактическое допущение о возможности торговли прав на людей, что является абсолютно некорректным утверждением.

3) Некоторые исследователи рассматривают трансферный контракт как непоименованный договор, обладающий признаками иных гражданско-правовых договоров (купли-продажи, оказания услуг), а также затрагивающих трудовые отношения ^[10]. Рассмотрение трансферного контракта с такой точки зрения представляется возможным, однако представляется излишним с учётом возможности иной квалификации трансферного контракта пытаться создать новый институт для целей регулирования спортивно-правовых отношений.

4) Некоторые исследователи рассматривают трансферный контракт как договор подряда или оказания услуг ^[11] (в зависимости от того, считать ли совершение акта перевода работника от одного работодателя к другому овеществлённым результатом или нет). Как указывалось ранее, по трансферным соглашениям спортивная организация, имеющая трудовые отношения со спортсменом, обязуется расторгнуть трудовой договор со спортсменом и перевести его к другому работодателю, а другая спортивная организация обязуется принять спортсмена на работу и заключить с ним договор. Таким образом, соглашение предполагает совершением сторонами определённых действий в интересах другой стороны. Наличие овеществлённого результата при заключении трансферного соглашения представляется спорным, т.к. обычно под овеществлённым результатом понимается какой-либо материальный объект, создаваемый в результате работ. Признание в качестве такого объекта документов (соглашения о расторжении договора, приказа об увольнении в порядке перевода и т.д.) возможно, но представляется спорным, так как такие документы несут в себе по большей части технический смысл.

В любом случае правовая природа трансферного контракта, а также существо спортивных прав на спортсменов, позволяют говорить, что сущностно спортивные права можно определить как права требования, которые существуют у спортивных организаций в отношении экономических и федеративных прав на спортсменов.

Научная литература относит права требования к объектам гражданских прав, так как объект субъективного гражданского права образуют в том числе действия других лиц, которые лицо может требовать от других в силу наличия у него такого права ^{[12, 13]}. По сути своей права требования, которые проистекают из спортивных прав можно отнести разделить на две группы объектов гражданских прав. Когда речь идёт о так называемых «экономических правах» в контексте объектов гражданских прав следует говорить об имущественных правах. В свою очередь в данном контексте «федеративные права» можно отнести к нематериальным благам.

Следует отметить, что в соответствии со статьёй 128 Гражданского кодекса Российской Федерации имущественные права, результаты работ и оказание услуг, а также нематериальные блага относятся к объектам гражданских прав. В то же время, согласно статье 129 ГК РФ объекты гражданских прав, не ограниченные в обороте, могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому.

Таким образом, при буквальном анализе положений законодательства Российской Федерации можно прийти к выводу, что спортивные права являются оборотоспособными, соответственно спортивные организации могут свободно отчуждать такие права, передавать другим лицам, могут являться предметом залога, уступки и любых иных сделок, если это не противоречит законодательству Российской Федерации.

Однако в этом контексте отсутствие запретов в контексте российского законодательства сталкиваются с ограничениями, введёнными спортивными, в частности футбольными регуляторами. Так в 2015 году FIFA внесли изменения в регламент FIFA по статусу и переходам (трансферу) футболистов, дополнив его статьями 18bis и 18ter, запретив заключение контрактов, которые предоставляют возможность третьим лицам влиять на независимость клубов в заключении трудовых договоров, трансферных контрактов, а также на их политику и выступления команд (статья 18bis), а также контрактов, которые позволяют третьим сторонам получать полностью или частично компенсацию в связи с будущим трансфером игрока (статья 18ter) ^[4]. В контексте свободного распоряжения спортивными правами нас, в первую очередь, интересует запрет, установленный статьёй 18ter регламента FIFA. В соответствии с рассматриваемой статьёй, ни один клуб или игрок не должен заключать соглашение с третьей стороной, по которому третья сторона получает право на участие, полное или частичное, в компенсации, выплачиваемой в связи с будущим переходом игрока из одного клуба в другой, или получает какие-либо права в связи с будущим переходом ^{[4, с. 34]}. При этом под третьим лицом понимается любое лицо, кроме двух клубов, участвующих в трансфере игрока, а также любых других клубов, в которых игрок был зарегистрирован.

Так, распоряжение экономическими правами становится фактически невозможным в отношении любых третьих лиц. Например, решением дисциплинарного комитета FIFA от 4 марта 2016 года к ответственности был привлечён ФК «Синт-Трюйденсе» (Бельгия), который подписал соглашение с фирмой «KICKRS» (организация, занимающемся краудфандингом с целью получения дохода для инвестирования в трансфер футболистов) относительно одного из игроков клуба, права на которого были куплены у греческого клуба PAE Aiginiakos. Комитет указал, что, заключив такое инвестиционное соглашение, клуб предоставил KICKRS право на участие в распределении будущей трансферной компенсации в связи с возможным будущим переходом игрока из ФК «Синт-Трюйденсе» в другой клуб.

Более того, FIFA запрещает также сделки, которые приводят к возникновению экономических прав на себя у самого футболиста. Так, решением дисциплинарного комитета FIFA от 20 июля 2017 года было установлено, что ФК «Андерлехт» (Бельгия) подписал трудовой договор с футболистом, который содержал условие о том, что в случае если игрок перейдёт в другой клуб в течение срока действия его контракта с ФК «Андерлехт», ему полагается 8% от чистой суммы трансфера до 1 миллиона евро, полученной клубом; 10% от чистой суммы трансфера свыше 1 миллиона евро до 2 миллионов евро, полученной клубом; 12% от чистой суммы трансфера свыше 2 миллионов евро, полученной клубом. Дисциплинарный комитет указал, что игрок попадает под определение третьего лица, и соответственно запрет статьи 18ter распространяется и на него.

В соответствии с комментариями FIFA, под случаи незаконного владения экономическими правами третьими лицами не подпадают случаи выплаты процента с последующей продажи игрока (sell-on fee) ^{[14, c. 184]}.

Такое же ограничение есть и во внутрироссийсих отношениях, связанных с футболом, так как рассматриваемая норма имплементирована в Регламент РФС по статусам и переходам (трансферу) футболистов ^[3].

Таким образом, возможность распоряжения спортивными (экономическими) правами на футболистов фактически ограничена внутренним регулированием международной и национальной спортивных федераций.

При этом статья 421 Гражданского кодекса Российской Федерации указывает, что по общему правилу граждане и юридические лица свободы в заключении договоров. Безусловно, свобода договора не является абсолютной в своём понимании. Например, в случаях, когда договоры противоречат обязательным требованиям закона, такие договоры (или их отельные положения) могут признаваться недействительными ^[15].

Как указывают исследователи, спортивные регламенты по своей природе договорами присоединения, т.е. договором, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путём присоединения к предложенному договору в целом. Актом присоединения спортсмена, тренера, куба или иного участника соревнований к регламенту, как правило, выступает заявка на участие в спортивных соревнованиях ^{[16, с. 16]}.

Представляется, что договор присоединения не может ограничивать лиц, которые присоединились к его условиям в заключении иных договоров с третьими лицами. Более того, дискуссионным является вопрос о соответствие таких положений законодательству Российской Федерации о конкуренции. При этом, статьи регламента FIFA являлись предметом рассмотрения Спортивного арбитражного суда и Федерального трибунала Швейцарии, которые подтвердили действительность статей с точки зрения законодательства Европейского союза и швейцарского права, а также с точки зрения основных свобод, провозглашённых ЕС. Суды установили, что статья 18bis не накладывает ограничений на свободное движение капитала (статья 63 Договора о функционировании Европейского союза), свободное перемещение работников (статья 45 Договора о функционировании Европейского союза) или свободу предоставления услуг в пределах ЕС (статья 56 Договора о функционировании Европейского союза) ^{[17, 18]}. Швейцарский федеральный трибунал в своём решении также указал, что запреты безусловно ограничивают экономическую свободу клубов, он не подавляет её полностью. Клубы остаются свободными в поиске инвестиций, в то время, как только определённые типы инвестиций остаются запрещёнными ^[18].

Представляется, что с точки зрения российского законодательства такое положение может рассматриваться как ограничение принципа свободы договора и ограничение конкуренции. В соответствии с п.п. 8, 9 ч. 1 ст. 10 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции», запрещаются действия занимающего доминирующее положение хозяйствующего субъекта, результатом которых являются или могут являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции в сфере предпринимательской деятельности, в том числе создание дискриминационных условий и создание препятствий доступу на товарный рынок или выходу из товарного рынка другим хозяйствующим субъектам. Вводя ограничения на возможность заключения договоров с отдельными хозяйствующими субъектами, РФС фактически ограничивает конкуренцию посредством угроз применения спортивных санкций к клубам, доминируя своим положением на рынке. Представляется, что такие положения в рамках российской правовой действительности должны признаваться недействительными в соответствии с положениями статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации как нарушающие императивные требования антимонопольного законодательства Российской Федерации.

При этом подобных ограничений в иных видах спорта, в том числе хоккее, в настоящий момент не установлено.

С учётом изложенного, представляется, что несмотря на определённые ограничения, введённые в футболе, возможность распоряжения спортивными и экономическими правами существует в полном объёме. В частности, имущественные права, коими по своей природе являются спортивные права, в том числе спортивные экономические права, могут являться предметом залога в соответствии с положениями статьи 336 Гражданского кодекса Российской Федерации. Залог спортивных прав способен открыть новые горизонты для развития спорта в России. Спортивные права, особенно в популярных дисциплинах вроде футбола или хоккея, обладают существенной ликвидностью. Таким образом, их можно использовать как ценный актив для привлечения инвестиций. Для бизнеса это простой и понятный инструмент: экономические права на спортсменов в перспективе имеют ощутимую рыночную стоимость, которая со временем может увеличиваться.

Представляется, что для спортивных организаций это станет настоящим прорывом. Клубы смогут привлекать средства на улучшение инфраструктуры, поддержку спортсменов и повышение уровня соревнований, что в потенциале может способствовать как улучшению спортивных составляющих футбола и хоккея в России, так и увеличить объёмы частного финансирования этих видов спорта, что будет способствовать постепенному отхождению от государственного финансирования в будущем.