Средства вербализации волеизъявления в художественном тексте как доминанты идиостиля автора (на материале романа И. Бахман "Malina")

Толпарова Дзерасса Валериевна ORCID: 0000-0002-7835-0567 старший преподаватель; кафедра иностранных языков для неязыковых специальностей; Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова аспирант; кафедра романо-германских языков; Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова 362025, Россия, республика Северная Осетия-Алания, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 44-46 Tolparova Dzerassa Valerievna senior lecturer; Department of Foreign Languages for Non-linguistic specialties; K.L. Khetagurov North Ossetian State University postgraduate student; Department of Romano-Germanic Languages; K.L. Khetagurov North Ossetian State University 362025, Russia, Republic of North Ossetia-Alania, Vladikavkaz, Vatutina str., 44-46 tolparova@yandex.ru

Императиву, являющемуся, как известно, средством вербализации категории волеизъявления, присуще особое значение в синтаксической структуре организации текста, выражающееся в свойстве побудительных предложений передавать не только семантическое ядро высказывания, но и волю говорящего (приказ, просьбу, желание, предложение и т. д.). Другими словами, высказывание, содержащее волюнтативную семантику, включает в себя два модуса – изъявительный и побудительный, то есть, как утверждают исследователи, подобное высказывание «является одновременно и сообщением, и действием: говорящий не только сообщает о своем желании, но и пытается заставить адресата его выполнить» ^{[1, с. 70]}. По мнению А. Вежбицкой, «императивная конструкция – это особая конструкция, используемая в некотором данном языке для выражения значения «я хочу, чтобы ты нечто сделал» с возможными распространениями на некоторые другие смежные значения» ^{[2, с. 49]}. Соответственно, можно утверждать, что повелительное наклонение выступает прагмалингвистическим средством реализации коммуникативной установки.

Как указывает Т. В. Потапова, именно двуединой природой императивных конструкций, выражающейся в способности одновременно выполнять описательную и волеизъявительную функции, объясняется их активное использование в речевых актах на этапе зарождения человеческого общества, направленных, главным образом, на предупреждение об опасности остальных членов сообщества. Подобные императивные формы «имели дейктический характер и выражались при помощи первичной лексики, имевшей предикативный характер» ^[3].

Приведенное суждение подтверждается исследованиями профессора Ю. А. Пупынина, посвященными изучению особенностей первого этапа усвоения речи ребенком, характеризующегося явным преобладанием побудительных ситуаций и, соответственно, использованием «главных форм их выражения» – императива и инфинитива ^{[4, с. 90-93]}. Следовательно, побудительные речевые акты, являясь стержневыми синтаксическими конструкциями, составляют ядро коммуникативного акта.

Проблемой побудительных предложений занимались многие видные ученые, фокусировавшие внимание на различных аспектах категории волеизъявления. Так, В. В. Виноградов связывал побудительный модус с волей говорящего субъекта и относил его к эмоционально-волевому языку, подчеркивая при этом особую побудительную функцию интонации: «Повелительное наклонение, выражая волю говорящего, побуждающую собеседника стать производителем, субъектом какого-нибудь действия, принадлежит к эмоционально-волевому языку и характеризуется особой интонацией. Эта интонация сама по себе может превратить любое слово в выражение приказания» ^{[5, с. 448]}.

А. М. Пешковский также подчеркивал роль интонации директивного высказывания и указывал на несовместимость повелительного наклонения и научного стиля, так как императив связан с эмоциями, что не свойственно научному тексту ^{[6, с. 392]}. Ученый разграничивал понятия «побудительная речь» и «повелительная речь», связывая данные феномены с соответствующей интенцией говорящего субъекта: «Если мы сообщаемыми мыслями желаем повлиять на своего собеседника, подействовать на его волю, побудить его поступить так или иначе, нашу речь можно назвать побудительной речью. Последний случай разбивается на два: мы можем побуждать слушателя сообщить нам то, чего мы не знаем, ответить на наш вопрос – речь вопросительная, и можем побуждать его сделать то именно, что мы ему приказываем или о чем просим, – речь повелительная» ^{[6, с. 392]}.

Как побудительное, так и вопросительное предложение всегда обращено к реципиенту и требует от него какого-либо ответного действия или реакции. Следует дифференцировать обычные вопросительные предложения и вопросы с побудительной семантикой, поскольку первые требуют ответа в виде вербальной реакции на высказывание, а вторые – подразумевают ответное действие на вопросительное выражение. Иными словами, реципиент воспринимает вопросительную конструкцию как побуждение к действию.

В отличие от А. М. Пешковского, относившего вопросительные предложения (наряду с повелительными) к речевым единицам категории побуждения, В. С. Храковский и А. П. Володин считали правомерным называть императивными предложениями лишь высказывания, которые используются «для апеллятивного общения и в принципе не требуют ответной речевой реакции» ^{[7, с. 7]}, то есть синтаксические конструкции, выполняющие функцию волеизъявления говорящего и имеющие своей целью совершение определенного действия адресатом коммуникативного акта.

В данной статье мы будем придерживаться точки зрения, согласно которой к категории повелительного наклонения, наряду с доминантными грамматическими формами вербализации волеизъявления, относятся вопросительные предложения, содержащие (имплицитно или эксплицитно) побуждение к действию.

Объектом исследования, результаты которого представлены в настоящей статье, является категория волеизъявления, а в качестве предмета выступили грамматические средства вербализации семантики побуждения в языке художественного произведения. Материалом исследования послужил роман в прозе «Malina» Ингеборг Бахман (1926-1973), одной из ярчайших представительниц немецкоязычной литературы середины ХХ века.

Цель настоящего исследования заключается в выявлении разноуровневых языковых средств выражения побудительной функции в художественном дискурсе, рассматриваемых нами в качестве идиостилевых доминант австрийской писательницы.

Универсальным значением императивных структур является побуждение адресата к вербальному или невербальному ответу, при этом способы выражения этой интенции могут иметь различные формы. «Волюнтативная функция языка в речи может эксплицироваться посредством лексических средств, морфологических форм, интонации, порядка слов, синтаксических конструкций» ^{[8, с. 101]}. Под лексическими средствами манифестации волеизъявления понимаются глаголы с семой побуждения к действию или запрета: bitten – «просить», befehlen – «приказывать», verbieten – «запрещать» и др. Лексические единицы чаще всего выступают вспомогательными средствами для грамматических форм выражения повелительного наклонения, образующих глагольное ядро категории побуждения, для выражения которой в немецком языке существует несколько способов. При этом грамматическая форма глагола (число и лицо) зависит от адресата, к которому обращено императивное высказывание:

1. форма 2-го лица единственного числа (du-Form) образуется по формуле «основа инфинитива + (в некоторых случаях) суффикс -e» и употребляется при обращении к собеседнику на «ты»;

2. форма 2-го лица множественного числа (ihr-Form) образуется по формуле «основа инфинитива + суффикс -e(t)» и употребляется при обращении к нескольким собеседникам на «ты». Данная форма совпадает с формой 2-го лица множественного числа в Prӓsens;

3. вежливая форма 3-го лица (Sie-Form) образуется по формуле «инфинитив + местоимение Sie» и употребляется при обращении к одному или нескольким собеседникам на «Вы». Данная форма совпадает с формой 3-го лица множественного числа в Prӓsens;

4. форма 1-го лица множественного числа (wir-Form) образуется по формуле «инфинитив + местоимение wir» и употребляется при обращении к собеседнику(-кам) с предложением сделать что-либо совместно. Данная форма совпадает с формой 1-го лица множественного числа в Prӓsens (в латинской грамматике – Adhortativ);

5. форма 1-го лица множественного числа (wollen wir-Form) образуется по формуле «wollen wir + инфинитив», употребляется так же, как и предыдущая форма, при обращении к собеседнику(-кам) с предложением сделать что-либо совместно, но в данном случае побуждение к действию выражается более вежливо, поскольку для автора высказывания важно желание субъекта совершать то или иное действие;

6. форма императива, образованная по формуле «lassen (sich) + инфинитив», также может передавать семантику побуждения;

7. категоричная форма побуждения, выраженная начальной формой глагола (инфинитивом), позволяет вербализировать приказ, либо запрет – в случае употребления с отрицательной частицей nicht;

8. модальные глаголы могут выступать средством вербального выражения разрешения, совета, запрета, предложения и т.д. (в зависимости от значения самого модального глагола);

9. отрицательная частица nicht используется для образования отрицательной формы императива;

10. частица mal снижает степень категоричности повелительного высказывания;

11. вопросительные предложения, требующие в качестве реакции речевой ответ или невербальное действие (эксплицитно или имплицитно), также рассматриваются в настоящей статье в качестве побудительных высказываний.

Как показало исследование, роман И. Бахман отличается довольно высокой плотностью и разнообразием употребления средств манифестации волеизъявления. Статистические результаты исследования частотности использования в романе «Malina» приведены в нижеследующей таблице:

Из таблицы явствует, что на каждую страницу электронного варианта романа И. Бахман приходится 2 формы вербализации категории побуждения (лексические или грамматические).

В ходе анализа эмпирического материала обнаружилось, что наиболее распространенным способом выражения изъявительного наклонения в языке анализируемого произведения является повелительное предложение со сказуемым, представленным глаголом в форме второго лица единственного числа.

Приведем несколько примеров:

Gib mir die Zeitung von heute. ^{[9, S. 112]}

Bitte stell doch diesen Kasten ab! ^{[9, S. 117]}

Bitte, ruf doch sofort den Sektionschef Matreier an, ruf den Minister an! ^{[9, S. 103]}

Как видим, во всех трех предложениях сказуемое выражено глаголом в форме 2-го лица единственного числа настоящего времени повелительного наклонения. Высказывания представляют собой прямой императив, что выражается в заложенной в них семантике побуждения к конкретному действию: дать газету, убрать коробку, позвонить. Обращает на себя внимание тот факт, что в конце второго и третьего предложений стоит восклицательный знак, свидетельствующий о более высокой степени экспрессивности императивной конструкции. В третьем предложении данное предположение подтверждается наличием дублирования – сказуемое ruf an повторяется дважды. Автор использует этот прием для усиления эффекта безотлагательности требуемого действия, который подкрепляется и на лексическом уровне – частицей doch.

Однако, категоричность волеизъявления в обеих рассматриваемых синтаксических структурах (во 2 и 3 предложениях) снижается посредством употребления частицы bitte, придающей предложению оттенок вежливости. Для речевого поведения главной героини романа характерны сомнения и растерянность, что манифестируется в тексте посредством частотного употребления лексемы bitte в составе императивных конструкций, например:

Ich rufe leiser und lauter: Hallo! Bitte! So bleiben Sie doch bitte stehen! Eine Frau mit einer Einkaufstasche, die schon an mir vorübergegangen ist, wendet sich um und schaut mich fragend an. Ich frage verzweifelt: Kӧnnen Sie mir bitte, bitte haben Sie die Güte, bleiben Sie einen Augenblick bei mir, ich muβ mich verlaufen haben, ich finde nicht mehr weiter, ich kenne mich hier nicht aus, bitte, wissen Sie, wo die Ungargasse ist? ^{[9, S. 103]}

Несмотря на высокую плотность использования в приведенном отрывке глаголов повелительного наклонения, нет нарастания градуса категоричности, что достигается посредством периодического нарушения целостности императивных структур частицей bitte. С той же целью, на наш взгляд, употребляется модальный глагол kӧnnen, придающий высказыванию оттенок вежливости и снижающий степень повелительности (Kӧnnen Sie mir bitte). Примечательно, что данный модальный глагол, входит в состав эллиптической структуры, под которой принято понимать неполную синтаксическую конструкцию с опущением значимых элементов предложения, легко восстанавливаемых из контекста. Героиня не договаривает свою мысль, бросает фразу на половине. Ее речевое поведение можно охарактеризовать как взволнованное, что, возможно, объясняется интенцией автора передать черту неуверенности главной героини романа. Как видим, посредством эллипсисов в анализируемом отрывке вербализируются повышенное эмоциональное напряжение. «Умышленное опущение того или иного члена предложения ˂…˃ делается с целью придания тексту выразительности, экспрессии» ^{[10, с. 69]}.

В подобных случаях мы имеем дело с имплицитиным волеизъявлением, реализующимся, в том числе, как было упомянуто выше, посредством вопросительных предложений. Например:

Wie bitte? Was soll das heiβen? Hier braucht sich kein Mensch auszukennen. ^{[9, S. 122]}

Первая синтаксическая структура представляет собой усеченную грамматическую конструкцию, содержащую косвенное побуждение к повторению собеседником ранее сказанного. Второе вопросительное предложение, так же имплицитно, призывает реципиента коммуникативного акта объяснить смысл своего высказывания. Третья часть анализируемого примера не является вопросительным предложением, однако она так же обнаруживает неявное побуждение (запрет) посредством употребления глагола brauchen в сочетании с отрицательным местоимением kein.

Разберем имплицитное волеизъявление на примере еще одного вопросительного предложения:

Es klickt, eine lebendige junge Frauenstimme fragt ausgeschlafen: Ihre Nummer bitte? ^{[9, S. 28]}

Вопросительное предложение, оформленное в виде эллиптической конструкции «Ihre Nummer bitte?», иллюстрирует непрямое побуждение к речевой деятельности. При этом в предложении отсутствует грамматическая основа, но семантика просьбы явно считывается из усеченной грамматической структуры путем домысливания, а также благодаря включению в состав высказывания выступающей в данном случае в роли частицы лексемы bitte.

Следует отметить, что имплицитное побуждение довольно часто выражается посредством эллипсиса, как, например, в приведенном ниже пассаже:

“Was ich ihm wünschen soll, weiβ ich nicht, aber ich sage: gute Reise!” ^{[9, S. 48]}

Автор высказывания желает адресату речевого акта счастливого пути, используя неполную грамматическую структуру, в которой отсутствуют подлежащее и сказуемое, но смысл реплики без труда воспринимается читателем, поскольку выражение «gute Reise» приобрело в языке статус устойчивого словосочетания с закрепленным за ним модальным значением оптативности.

Еще один пример имплицитной эллиптической повелительной конструкции:

“Was ist das für eine Musik, Schluβ mit der Musik! Mein Vater tobt wie noch nie.” ^{[9, S. 84]}

Эллипсис в представленном предложении служит языковым инструментом вербализации требования выключить музыку, подкрепленного восклицательным знаком в конце высказывания. В отличие от предыдущего примера, данная фраза имеет в своем составе более явное побуждение к действию, однако здесь тоже нет сказуемого, воплощенного глаголом с побудительной семой в составе. Таким образом, приведенный отрывок из анализируемого произведения может рассматриваться как иллюстрация косвенного побуждения.

Как известно, доминантным способом выражения категории волеизъявления является императив, выраженный глаголом в форме 2-го лица единственного числа, при этом, как правило, императивные предложения представляют собой односоставные конструкции (с отсутствующим подлежащим в составе), однако, это обстоятельство не затрудняет понимание высказывания, поскольку адресат легко реконструируется из самой формы глагола, выражающего побуждение к действию (2-е лицо). Анализ собранного нами фактического материала подтверждает данную закономерность. Укажем при этом также, что для немецкого языка характерно употребление формы повелительного наклонения преимущественно без личных местоимений, в отличие от форм вежливого обращения, в которых наличие личного местоимения Sie обязательно.

Bitte sagen Sie einfach, was Ihnen Spaβ macht. ^{[9, S. 18]}

Однако, в анализируемом романе встречаются также случаи использования в побудительных предложениях местоимений du и ihr, что объясняется, с нашей точки зрения, намерением автора высказывания акцентировать внимание на личности адресата, на которого направлено побуждение к действию. «Императив предполагает непосредственный контакт между приказывающим и исполнителем. Этот контакт может быть усилен введением местоимения или обращения» ^{[1, с. 72]}. Результаты исследования эмпирического материала показали, что двусоставные императивные конструкции встречаются в идиолекте И. Бахман довольно редко. Поэтесса прибегает к употреблению личного местоимения 2-го лица единственного числа du в грамматической роли подлежащего для усиления эффекта побуждения императивной конструкции, например:

Ich: Geh du noch arbeiten bis zum Abendessen, ich rufe dich dann. ^{[9, S. 132]}

В приведенном примере писательница подчеркивает высокую степень необходимости выполнения действия именно собеседником посредством использования личного местоимения du, что свидетельствует о твердости волеизъявления героини романа, прототипом которой, как известно, была сама поэтесса.

В ходе анализа исследуемого источника эмпирического материала обнаружилась тенденция к употреблению И. Бахман отрицательных императивных конструкций. Рассмотрим несколько примеров:

Schwӧr nicht. Vergiβ nicht, daβ du nie schwӧrst. ^{[9, S. 94]}

В данном примере вновь использована одна из доминантных форм императива, а именно – глагол 2-го лица единственного числа, но уже с отрицательной частицей nicht, что в совокупности выражает семантику запрета или настоятельного совета не делать что-либо.

В результате анализа языковых средств воплощения побуждения в романе «Malina» стало также очевидно, что наряду с корневыми формами выражения волюнтативной семантики в исследуемом нами идиолекте представлены побудительные конструкции с модальными глаголами в составе. Например:

Dann hӧr einmal genau zu

Du bist doch am Einschlafen

Jetzt natürlich nicht, ich bin doch nur müde

Du muβt aber die Müdigkeit ausschlafen

Ich habe das Haustor offengelassen

Müde bin ich schon, aber du muβt ja müder sein ^{[9, S. 29]}

Прямой императив (выраженный глаголом hӧren в форме 2-го лица ед. ч.), являясь в немецком языке одной из доминантных грамматических форм вербализации волеизъявления, однозначно демонстрирует побуждение к определенному действию. Однако, в приведенном примере дважды использован глагол müssen, передающий сему долженствования. Примечательно, что лишь в одном из двух случаев употребления данный модальный глагол может рассматриваться в качестве средства побуждения к действию, а именно – в строке «Du muβt aber die Müdigkeit ausschlafen», где градус императивности заметно снижен до уровня мягкого совета собеседнику. Что касается второго случая употребления глагола müssen, то в строке «Müde bin ich schon, aber du muβt ja müder sein» нет ни прямого, ни косвенного волеизъявления. Грамматическая конструкция с анализируемым нами модальным глаголом в составе выражает лишь предположение. В данном случае можно утверждать, что модальные глаголы выступают в качестве лексических средств вербализации категории побуждения, поскольку волюнтативное содержание проявляется лишь посредством внутренней семантики модальных глаголов.

В сочетании с отрицательной частицей nicht модальные глаголы могут передавать значение запрета, например:

Hier kӧnnen Sie nicht lӓnger bleiben, bei dem Gesindel in der Nacht, gehen Sie nach Hause! ^{[9, S. 73]}

В приведенном предложении нет непосредственного запрета в виде императива как доминантной формы вербализации волюнтативной семантики. Автор использовала глагол kӧnnenв отрицательной конструкции «kӧnnen Sie nicht lӓnger bleiben» для выражения косвенного волеизъявления. Далее следует императивная структура «gehen Sie nach Hause», представляющая собой директную форму побуждения.

Рассмотрим еще один вид побудительных конструкций, используемых И. Бахман в романе «Malina». Довольно часто в анализируемом художественном произведении встречаются императивные конструкции, выраженные инфинитивом, например:

Ich rufe: Zahlen bitte! Her Professor Mahler, dem ich verwirrt für ein Erkennen mit einem Gruβ danke, schreit lauter: Zahlen bitte! Herr Franz lӓuft an uns vorbei und ruft zurück: Komme gleich! ^{[9, S. 48]}

Начальная форма глагола, выражающая приказ, выполняет волюнтативную функцию. Несмотря на употребление автором частицы bitte, которая, в силу первоначального лексического значения глагольной лексемы bitten, как правило, смягчает категоричность высказывания, использование инфинитива в качестве волеизъявительной структуры в данной синтаксической конструкции повышает степень императивности побудительного предложения.

Резюмируя вышеизложенные наблюдения, можно сделать следующие выводы. Анализ языковых средств вербализации категории побуждения, проведенный на материале романа Ингеборг Бахман «Malina», показал, что в идиолекте австрийской писательницы представлены практически все имеющиеся в немецком языке средства воплощения волюнтативной семантики, как стержневые, образующие ядро повелительного наклонения, так и периферийные, выражающие значение побуждения косвенно. Иными словами, при организации художественного текста автор наряду с прямыми способами манифестации личностного волеизъявления использует также косвенные формы выражения побуждения.

Эксплицитные формы манифестации волеизъявления представлены различными формами императивных конструкций, среди которых наибольшей частотностью употребления характеризуется глагольная форма 2-го лица единственного числа. Данную форму можно считать идиостилевой доминантой И. Бахман. К прямым способам передачи волюнтативного значения относятся также лексические способы выражения побуждения, которые, однако, при образовании императивных структур играют роль лишь вспомогательных средств по отношению к грамматическим средствам.

Имплицитными побудительными свойствами обладают такие языковые феномены, как эллиптические конструкции, вопросительные предложения, модальные глаголы и др. В подобных случаях речь идет о косвенном побуждении без прямого указания на необходимость выполнения того или иного действия (вербального или невербального). Градус императивности при этом может снижаться.

Статистические данные проведенного исследования демонстрируют высокую плотность употребления Ингеборг Бахман языковых средств выражения волюнтативной семантики на разных уровнях организации художественного текста, что свидетельствует, на наш взгляд, о желании писательницы заставить читателя менять окружающую действительность.