Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Litera
Правильная ссылка на статью:

Особенности дискурсивной репрезентации образов китайцев в пьесе «Зойкина квартира» М.А. Булгакова

Бао Лихун

ORCID: 0009-0004-1448-7056

аспирант, кафедра русской и зарубежной литературы, Российский университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы

117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6, оф. -

Bao Lihong

Postgraduate student, Department of Russian and Foreign Literature, Peoples' Friendship University of Russia

117198, Russia, Moscow, Miklukho-Maklaya str., 6, of. -

lihong.bao@yandex.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.25136/2409-8698.2024.1.69726

EDN:

JTHZNC

Дата направления статьи в редакцию:

29-01-2024


Дата публикации:

05-02-2024


Аннотация: Объектом исследования стала пьеса М. А. Булгакова «Зойкина квартира», а предметом – образы китайцев Херувима и Газолина, созданные автором в данном произведении. В контексте исследования изучается дискурсивная репрезентация инокультурной стихии в русской литературе 1920-х гг., роль образов китайцев в сюжете, их место в структуре персонажей, значение в эмоциональном строе произведения. На примере творчества М. А. Булгакова рассматривается «китайская» тема, приводится анализ персонажей, относящихся к иной культуре, выявляются их идейно-художественная сущность и авторская манера создания с их помощью этнического колорита. Автор статьи связывает созданные писателем образы китайцев с его пониманием исторических и культурных событий, происходящих в Советском Союзе в 1920-х гг., со стереотипными и исторически обоснованными представлениями о китайцах как компонентах азиатского колорита. Исследование ведётся на основе общенаучных методов анализа и синтеза, а также сопоставительного, контекстуального, интерпретационного методов. Основным подходом стал комплексный, позволяющий рассматривать образы китайцев как компоненты дискурсивной структуры произведения. Научная новизна исследования состоит в выявлении особой дискурсивной репрезентации, которую получила инокультурная специфика в пьесе М. А. Булгакова. В изображении героев-китайцев автором применяются приёмы гротескности, пародийности, сарказма, иронии. Такие качества китайцев, как любовь к Родине, стремление демонстрировать силу, достигать цели и защищать собственную честь, готовность к жертве, авантюрный характер мышления, активность, нахождение в постоянном движении и др., изображаются в тесной связи с советским историческим и культурным контекстом 1920-х гг. Делается вывод о том, что образы китайцев парадоксальны, неоднозначны, противоречивы: они участвуют в создании автором иллюзорности, пограничности пространства и в то же время помогают изобразить его точно, с учётом исторических, культурных, временных реалий.


Ключевые слова:

образная система, образы китайцев, инокультурный дискурс, дискурсивная репрезентация, китайский колорит, китайская тема, сарказм, ирония, Михаил Булгаков, Зойкина квартира

Abstract: The object of the study is Bulgakov’s play “Zoyka’s Apartment”, and the subject was the images of the Chinese, created by the author. The discursive representation of foreign cultural elements in Russian literature of the 1920s, the role of Chinese images in the plot, their place in the structure of characters are studied. “Chinese” theme is examined, an analysis of characters belonging to a different culture is provided, their ideological and artistic essence and the author’s manner of creating ethnic flavor are revealed. The author of the article connects the images of the Chinese created by the writer with his understanding of the historical and cultural events in the Soviet Union in the 1920s, with stereotypical and historically based ideas about the Chinese. The research is conducted on the general scientific methods of analysis and synthesis, as well as comparative, contextual, and interpretive methods. The main approach has become a comprehensive one, which allows us to consider images of the Chinese as components of the discursive structure of the work. The scientific novelty of the study is the identification of the special discursive representation that foreign cultural specifics received in Bulgakov’s play. In the depiction of Chinese heroes the author uses the techniques of grotesqueness, parody, sarcasm, and irony. Such qualities of the Chinese as love for the Motherland, the desire to demonstrate strength and defend their own honor, readiness to sacrifice, adventurous thinking, activity, being in constant motion, are depicted in close connection with the Soviet historical and cultural context of the 1920s. It is concluded that the images of the Chinese are paradoxical, ambiguous, contradictory: they participate in the author’s creation of illusory, borderline space and at the same time help to depict it accurately, taking into account historical, cultural, and temporal realities.


Keywords:

figurative system, images of the Chinese, foreign cultural discourse, discursive representation, Chinese flavor, Chinese theme, sarcasm, irony, Mikhail Bulgakov, Zoyka’s Apartment

Введение

М. А. Булгаков относится к писателям, ставшим очень известными еще при жизни. Его творчество, в котором талант сатирика сочетается с даром видеть духовную суть общественных явлений, − один из самых ярких символов ранней советской культуры. Художественный текст писателя отличается тем, что включает большое количество аллюзий, богат контекстом, несет в себе скрытые подтексты, обусловливающие неоднозначность интерпретаций. Двусмысленность текста была очевидна ещё для прижизненной советской критики, создаваемой деятелями таких объединений советской культуры, как РАПП, РЕФ, Пролеткульт и т. д. Писатель оказался в центре литературных поисков 1920-х гг. Разработанные им проблемы и использованные для их обрисовки и анализа художественные средства не только повлияли на организацию стиля произведений, но и определили развитие советского исторического и фантастического повествования на десятилетия вперед. В каждом произведении автор ставил конкретную проблему, локализуя ее с помощью историко-временных координат, реализуя философские или гротескные замыслы, что отразилось в его пьесе «Зойкина квартира». Пьеса была написана в 1925 г., а впервые опубликована в 1929 г. Она воплощает в себе несколько стилевых планов, что выражено в смешении сатирического, водевильного и комедийного.

Обзор литературы.

Пьеса «Зойкина квартира» анализируется филологами в различных аспектах. Е. А. Иваньшина обращает внимание на применение в ней автором мотива переходности и называет пьесу «пороговым текстом» [1, с. 599]. А. А. Киселёва рассматривает пьесу как трагический фарс, в котором «смешное, комедийное скрывает трагическое, является способом выживания для героев, вынужденных подчиняться обстоятельствам» [2, с. 91]. В. Лян анализирует в качестве способа организации пространства пьесы оппозицию «дом – мир» [3]. Е. В. Белогурова видит в пьесе комедийно-сатирическую версию «квартирного вопроса» [4]. С. В. Редькин отмечает метонимический характер организации сюжета и языкового пространства пьесы [5].

Образы людей иной культуры и китайцев, в частности, в творчестве М. А. Булгакова также привлекают внимание исследователей. О. А. Казьмина анализирует образы китайцев в произведениях «Китайская история» и «Зойкина квартира» и отмечает их связь с образом Ленина [6, с. 122]. Ч. Яо отмечает точность образа Китая и аутентичность образов китайцев в рассказе М. А. Булгакова «Китайская история» [7, с. 179]. Цао Сюэмэй трактует образы китайцев в творчестве М. А. Булгакова как элемент мифологизации и проявление своеобразного литературного мифа о Китае [8, с. 122]. И. С. Урюпин характеризует образы китайцев у автора как образы самозванцев, формирующие «национально-культурный архетип самозванца в творчестве М. А. Булгакова», а само самозванство – как «сюжетообразующий приём» [9, с. 15].

Е. В. Гилева и П. В. Южаков говорят о реализации в пьесе «Зойкина квартира» «китайской» темы, являющейся интертекстуальной, «выходящей за пределы художественного мира пьесы и служащей в качестве своеобразной “точки входа” в пространство историософской мысли автора» [10, с. 70]. И. С. Урюпин, также анализируя «китайскую» тему в творчестве М. А. Булгакова, отмечает, что она является отражением инокультурной стихии в русской литературе 1920-х гг. [11, с. 132].

По мнению Е.В. Белогуровой, в пьесе «Зойкина квартира» осуществляется попытка авторской интерпретации квартирного вопроса [4, с. 165]. Данная проблематика была характерна для русской литературы 1920-х гг., что связано с социальной перестройкой советского общества. Этот социально-исторический контекст приобретает у писателя сатирически-сниженный оттенок, позволяющий автору создавать новые литературные типажи и образы. Социальный мотив квартирного вопроса, который прослеживается и в других произведениях Булгакова («Собачье сердце», «Мастер и Маргарита»), связывается в пьесе «Зойкина квартира» с мотивом дискурсивной репрезентации инокультурной специфики, выраженной в образах китайцев. Этот вопрос является актуальным, но проблемным в аспекте исследования творчества М. А. Булгакова, о чем можно судить по немногочисленности научных работ соответствующей тематики. Поэтому следует отметить значимость рассмотрения произведения «Зойкина квартира» посредством анализа представленного в нём инокультурного дискурса.

Цель статьи – выявление особенностей образа китайцев в пьесе М. А. Булгакова «Зойкина квартира» с точки зрения дискурсивной репрезентации инокультурной специфики, выраженной данными образами.

Результаты исследования

Для русской культуры образ Китая представляет собой в целом трансляцию азиатского типа миропонимания. Китай в русском художественном тексте обычно выступает «символом экзотики, необычного, замысловатого, таинственного и потому манящего» [12, с. 234]. В центре сюжета пьесы «Зойкина квартира» находится изображение послереволюционной Москвы, еще не обустроенной и мятежной. Образы китайцев тоже имеют у М. А. Булгакова оттенок революционности. Писатель подчеркивает, что после событий 1917-го г. китайский народ уловил волну «бессознательного» революционного духа, связанного скорее со стихийностью, чем с обдуманностью, что парадоксально нашло отклик в китайском менталитете. В пьесе затрагивается судьба китайцев-авантюристов, которые были занесены в нэповскую Москву революционным вихрем. В «Зойкиной квартире» изображен бытовой конфликт двух китайцев, которые влюбились в русскую девушку Манюшку, горничную главной героини. Образы китайцев раскрываются здесь на примере двух персонажей – Херувима и Газолина, с помощью противостояния которых писателю удается раскрыть особенности менталитета и ценностных ориентиров китайцев.

Настоящее имя Херувима − Сен-Дзин-По. Это имя практически совпадает по фонематическому звучанию с именем героя другого булгаковского произведения «Китайская история», в котором персонажа зовут Сен-Зин-По. Созвучие имен героев не является случайным: с его помощью писателю удается подчеркнуть характерные черты в образах китайцев, а также то, что, по утвердившемуся стереотипу, русским человеком все представители азиатских народов воспринимаются практически одинаково, все «на одно лицо». Имя Газолина звучит по-китайски следующим образом: Ган-Дза-лину. Семантика имен китайцев не восходит к их настоящим именам в Китае. Можно предположить, что это пародийная интерпретация, которая используется писателем для создания в пьесе соответствующего колорита.

В образах китайцев можно выделить и библейские, и мифологические мотивы. С образом Херувима связывается представление о небесных ангелах, имя Газолина отсылает читателя к лексеме «газ». Важно, что раньше газ в форме бензина использовался для освещения темных улиц, тем самым символизируя свет. Очевидно, образы Херувима и Газолина воплощают собой возможный «свет» для жителей «Зойкиной квартиры». С их помощью М. А. Булгаков пытается вернуть жителей «дома свиданий» к свету, на уровне контекста вплетая библейскую цитату «Бог есть свет». По мнению известного китайского исследователя Ли Сын Ок, в пьесе «Зойкина квартира» М. А. Булгакова центральный образ «дома свиданий» выступает в качестве «антидома», неспособного взрастить настоящие человеческие ценности. Поэтому образы Херувима и Газолина выступают здесь на уровне мифологическо-библейского дискурса в качестве представителей «анти-Иерусалима» [13, с. 215].

Противостояние этих героев дает возможность выделить в характере китайцев многочисленные особенности, которые отличают их от русских людей. Например, М. А. Булгаков вводит мотив «вызов-поединок», позволяющий показать читателю, что для китайцев принципиально важным является продемонстрировать свою силу и достичь реального результата. При этом китайцу в концепции пьесы «Зойкина квартира» важно не замарать свою честь: ему легче умереть, чем показать свою слабость. Это выражается с помощью образа Херувима, который произносит следующую фразу: «Я тебе на волотах повесусь!» [14, с. 59]. Приёмом иллюстрации акцента автор достигает того, что это высказывание может восприниматься читателем двояко, с совершенно разными значениями: «Я у тебя на воротах повешусь»; «Я тебя на воротах повешу». Оба варианта смысла демонстрируют, что Херувим готов на жертву с целью достижения своей цели и защиты собственной чести.

Херувим идет на любые авантюры для того, чтобы достичь расположения Манюшки. Герой обкрадывает хозяйку и навсегда покидает так называемую «Зойкину квартиру». Херувим забирает вместе с собой на Родину Манюшку, тем самым побеждая в мотиве «вызов-поединок» своего соперника Газолина: «Мы с тобой дело имеит Санхай. Опиум торговать будем. Весело. Ты будесь родить ребенки китайски мало-мало, много ребенки, сесть, восемь, десять» [14, с. 56].

Интересным является то, что М. А. Булгаков использует для наименования китайца не его исходное азиатское имя, а прозвище Херувим, которое создает семантическое указание на ангельские черты внешности героя. Писатель употреблением прозвища данного прозвища подчеркивает двойственность натуры героя: его внешность действительно воплощает в себе ангельские черты, благодаря которым именно этому герою и отдает предпочтение Манюшка, но поведение персонажа не является примерным и ангельским.

В контексте пьесы «Зойкина квартира» образы китайцев имеют черты мошенников и авантюристов, которые готовы на все ради достижения своих целей и для собственного благополучия. Таким способом М. А. Булгаков играет с художественной антитезой, вводя в текст мотив кривого зеркала: так называемый Херувим представляет собой совершенную противоположность ангелу. Прием кривого зеркала проявляется и на уровне лексических средств, реализующих образ Херувима. В обращении к герою употребляется искаженное идиоматическое выражение «ну тебя к богу», которое используется в противовес привычному для русского человека высказыванию «ну тебя к черту» [14, с. 79]. Как видим, в образе Херувима осуществляется прием карнавального развенчивания ангельского подтекста персонажа: имя героя воспринимается гротескно и парадоксально на основании анализа читателем его поведения.

По нашему мнению, немаловажной чертой образа Херувима в пьесе «Зойкина квартира» является также то, что герою удается привести в движение всех окружающих, всех обитателей новой «советской квартиры». Херувим поставляет в квартиру Зои Пельц морфий, тем самым влияя не только на быт жителей квартиры, но и в целом на их жизнь. Например, Обольянинов и Аметистов проникаются к Херувиму уважением в силу того, что он дает им возможность достать морфий. Об отношении Обольянинова к китайцу можно судить по его репликам: «Обратите, Зоя, внимание, как он улыбается! Совершенный херувим! Талантливый китаец!..» [14, с. 87]. Так М. А. Булгаков подчеркивает, что в образе Херувима присутствует черта постоянного движения, способного привести в действие и окружающих. Естественно, авантюрист Херувим не является примером праведности действий, но при этом его положительным качеством стало то, что он находится в постоянном поиске и в процессе достижения собственных целей.

Примечательно, что вся жизнь в доме Зои Пельц выстраивается по специфическим законам бытия, которые неподвластны логическому объяснению обывателей. М. А. Булгакову удается создать своего рода мифологическое пространство, в котором переплетаются различные пласты бытия: в сюжете пьесы синтезируется представление о реальности посредством изображения ирреальных сущностей, лишенных морально-нравственных категорий.

Через это кривое зеркало ставится под сомнение и представление о реальности китайского происхождения Херувима и Газолина. Например, Херувим, который вооружается ножом с целью «резать» своего соперника, становится похожим скорее на типичного русского разбойника, чем на стереотипного китайца. Интересной деталью является также и то, что между собой оба китайца разговаривают на ломаном русском языке, что также ставит под сомнение происхождение героев.

В фантасмагорическом мире «антидома» все становится ирреальным, в том числе и жизнь китайцев, введенных в сюжет пьесы. Можно отметить, что на уровне семиотики образов Херувима и Газолина нельзя выработать единого ракурса понимания этих героев. Они, с одной стороны, воспринимаются как спасительные силы для каких-то действующих лиц пьесы, а с другой стороны, обладают чертами убийц и авантюристов. Происходит концептуальное слияние высокого и низкого, нравственного и противоправного.

Образы китайцев приобретают в произведении М. А. Булгакова не только оригинальную смысловую форму, но и функциональное своеобразие, выраженное в том, что персонажи Херувим и Газолин дополняют общую картину жизни в «Зойкиной квартире». Всех героев пьесы, в том числе и китайцев, можно охарактеризовать рядом концептуальных категорий, среди которых отмечаются следующие:

1. Иллюзорность внутреннего мира.

2. Пограничность действий и поведенческих мотивов.

3. Неустойчивость положений [10, с. 71].

Для всех героев произведения в той или иной степени характерна калейдоскопичность, выраженная в том, что поведение персонажей не может зафиксироваться в каком-либо одном состоянии, перетекает из одного положения в последующее. «Китайская» тема воспринимается читателем как художественная случайность, стилистический элемент экзотики и культурной эклектики. Первоначальная концентрация внимания на второстепенном парадоксальном элементе обусловливает его вовлечение в смысловое пространство произведения в качестве центрального компонента и приводит к пониманию целостности художественного замысла М. А. Булгакова.

Заключение

Образы китайцев в дискурсивной репрезентации пьесы «Зойкина квартира» М. А. Булгакова воплощаются посредством целого спектра культурных и исторических мотивов. Для писателя изображаемые китайцы являются, прежде всего, людьми, которые по воле случая попали в революционную Россию, пытаются заработать на хлеб на советской земле, при этом не всегда придерживаясь исключительно честных способов. Херувим и Газолин мечтают вернуться на Родину, но выбирают неправильный путь для достижения этой цели. На наш взгляд, в пьесе отражается своеобразное эстетическое отношение автора к героям-китайцам. Для автора все китайцы, ставшие красноармейцами или играющие иные роли в революционной и послереволюционной России, воспринимаются как похожие и изображаются с большей долей сарказма и иронии. М. А. Булгаков пытается понять исходные мотивы тех иностранцев, которые оказались в революционной России: он не приписывает им праведности, наоборот, относится к их поступкам и к их жизни в России скептически. Цао Сюэмэй в современном исследовании, посвященном «китайским» мотивам в произведениях русской литературы 1920-х гг., высказывает мысль по поводу «восточных» корней революции [8, с. 125]. Согласно данной концепции, именно этим объясняется следствие революции – нашествие в Россию «варварских масс» искателей счастья из других стран, среди которых были и китайские «бессознательные революционеры», образы которых представлены и в творчестве М. А. Булгакова, в частности, в пьесе «Зойкина квартира».

Таким образом, дискурсивный контекст рассмотрения образов китайцев в пьесе М. А. Булгакова проявляется в смешении русско-китайского колорита, а также исторического и социального материала того времени, когда создавалось произведение писателя. При этом введение в сюжет пьесы образов китайцев является не случайным, а выражает связь культур, а также представление самого писателя об азиатском колорите на примере Китая. Образы китайцев позволяют автору изобразить в пьесе сложную связь трагического и комического. Рассматриваемые персонажи также играют важную сюжетообразующую роль, участвуя в создании единого хронотопа, целостно показывающего жизнь обитателей «Зойкиной квартиры».

Библиография
1. Иваньшина Е. А. Как устроена «Зойкина квартира» // М. А. Булгаков: Pro et contra, антология: Личность и творчество М. А. Булгакова в оценках литературоведов, критиков, философов, социологов, искусствоведов / Составитель О. В. Богданова. СПб.: Русская христианская гуманитарная академия, 2019. С. 599–612.
2. Киселёва А. А. Трагический фарс М. А. Булгакова «Зойкина квартира», или Ирония как способ выживания // Уральский филологический вестник. Серия: Драфт: молодая наука. 2021. № 1. С. 91–100. DOI: 10.12345 / 2306-7462_2021_01_08.
3. Лян В. Оппозиция «дом – мир» в драматургии М. А. Булгакова 1920-х гг. («Дни Турбиных», «Зойкина квартира», «Бег») // Неофилология. 2020. Т. 6. № 24. С. 783–793. DOI: 10.20310/2587-6953-2020-6-24-783-793.
4. Белогурова Е. В. Комедийно-сатирическая версия «Квартирного вопроса» в творчестве М. Булгакова: «Зойкина квартира» // Филология и человек. 2014. № 1. С. 164–170.
5. Редькин С. В. Метонимия как способ организации сюжета и языкового пространства в пьесе М. Булгакова «Зойкина квартира» // Текст в культурном, языковом, социальном пространстве: сборник научных статей / Отв. редактор В. В. Никульцева. М.: Московский финансово-юридический университет, 2021. С. 465–472.
6. Казьмина О. А. «Китайский ангел» или «чёрт знает что такое» (образы китайцев в произведениях М. А. Булгакова «Китайская история» и «Зойкина квартира») // Поэтика художественного текста: материалы IV международной научной конференции / под ред. М. Н. Капрусовой, С. Ю. Толоконниковой. Борисоглебск: Кристина и К, 2015. С. 117–125.
7. Яо Ч. Образы Китая и китайцев в рассказе «Китайская история» М. А. Булгакова // Апробация. 2017. № 1 (52). С. 179.
8. Цао Сюэмэй. Мотив чертовщины в рассказе Михаила Булгакова «Китайская история» // Русская революция в зеркале литературы и культуры: сборник статей и материалов Межвузовской научной конференции. М.: Древлехранилище, 2018. С. 122–128.
9. Урюпин И. С. Воплощение национально-культурного архетипа самозванца в творчестве М. А. Булгакова 1920-х годов // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2010. Т. 1. № 3. С. 15–24.
10. Гилева Е. В., Южаков П. В. «Китайская» тема в пьесе М. А. Булгакова «Зойкина квартира» // Театр и драма: эстетический опыт эпохи: материалы всероссийской научно-практической конференции. Вып. 9. Новосибирск: НГТИ, 2022. С. 70–80.
11. Урюпин И. С. «Китайская» тема в творчестве М. А. Булгакова: к вопросу об инокультурной стихии в русской литературе 1920-х гг. // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия: Филологические науки. 2011. № 5. С. 132–135.
12. Крылова М. Н. Символика Китая в современной русской литературе // Критика и семиотика. 2016. № 1. С. 227–235.
13. Ли Сын Ок. Мотив «дом – антидом» в пьесе М. Булгакова «Зойкина квартира» // Известия Российского государственного педагогического университета им. Герцена. 2008. № 37 (80). С. 214–219.
14. Булгаков М. А. Зойкина квартира: пьесы. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. 283 с.
References
1. Ivanshina, E. A. (2019). How “Zoyka’s apartment” is arranged. In: M. A. Bulgakov: Pro et contra, anthology: The personality and creativity of M. A. Bulgakov in the assessments of literary scholars, critics, philosophers, sociologists, art critics (pp. 599–612). St. Petersburg: Russian Christian Humanitarian Academy.
2. Kiseleva, A. A. (2021). The tragic farce of M. A. Bulgakov “Zoyka’s apartment,” or Irony as a way of survival. Ural Philological Bulletin. Series: Draft: young science, 1, 91–100. doi:10.12345/ 2306-7462_2021_01_08
3. Liang, V. (2020). The opposition “home – world” in the dramaturgy of M. A. Bulgakov of the 1920s. (“Days of the Turbins”, “Zoyka’s apartment”, “Running”). Neophilology, 6(24), 783–793. doi:10.20310/2587-6953-2020-6-24-783-793
4. Belogurova, E. V. (2014). Comedy-satirical version of the “Housing Question” in the works of M. Bulgakov: “Zoyka’s Apartment”. Philology and Man, 1, 164–170.
5. Redkin, S. V. (2021). Metonymy as a way of organizing plot and linguistic space in M. Bulgakov’s play “Zoykina’s Apartment”. In: Text in cultural, linguistic, social space: collection of scientific articles (pp. 465–472). Moscow: Moscow Financial and Legal University.
6. Kazmina, O. A. (2015). “Chinese angel” or “the devil knows what it is” (images of the Chinese in the works of M. A. Bulgakov “Chinese History” and “Zoyka’s Apartment”). In: Poetics of artistic text: materials of the IV international scientific conference (pp. 117–125). Borisoglebsk: Kristina i K.
7. Yao, Ch. (2017). Images of China and the Chinese in the story “Chinese History” by M. A. Bulgakov. Approbation, 1(52), 179.
8. Cao, Xuemei (2018) The motive of devilry in Mikhail Bulgakov’s story “Chinese History”. Russian Revolution in the mirror of literature and culture: collection of articles and materials of the Interuniversity Scientific Conference (pp. 122–128). Moscow: Drevlekhranilishche.
9. Uryupin, I. S. (2010). The embodiment of the national-cultural archetype of the impostor in the works of M. A. Bulgakov of the 1920s. Bulletin of the Leningrad State University. A.S. Pushkin, 1, 3, 15–24.
10. Gileva, E. V., & Yuzhakov, P. V. (2022). “Chinese” theme in M. A. Bulgakov’s play “Zoykina’s Apartment”. Theater and drama: aesthetic experience of the era: materials of the All-Russian scientific and practical conference, 9, 70–80. Novosibirsk: NGTI.
11. Uryupin, I. S. (2011). “Chinese” theme in the works of M. A. Bulgakov: on the issue of foreign cultural elements in Russian literature of the 1920s. News of the Volgograd State Pedagogical University. Series: Philological Sciences, 5, 132–135.
12. Krylova, M. N. (2016). Symbolism of China in modern Russian literature. Criticism and semiotics, 1, 227–235.
13. Lee, Seung Ok. (2008). The motif “home is an anti-home” in M. Bulgakov’s play “Zoykina’s Apartment”. News of the Russian State Pedagogical University named after. Herzen, 37(80), 214–219.
14. Bulgakov, M. A. (2002). Zoyka’s apartment: plays. Moscow: EKSMO-Press.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Представленный к публикации текст направлен на анализ проблемы дискурсивной репрезентации образов китайцев в пьесе М.А. Булгакова «Зойкина картина». Выбранная для оценки проблема довольно интересна, занимательна, так как «указанный ориентир» действительно фактурно представлен в пьесе М. Булгакова. Автор отмечает, что «для русской культуры образ Китая представляет собой в целом трансляцию азиатского типа миропонимания. Китай в русском художественном тексте обычно выступает «символом экзотики, необычного, замысловатого, таинственного и потому манящего». В центре сюжета пьесы «Зойкина квартира» находится изображение послереволюционной Москвы, еще не обустроенной и мятежной. Образы китайцев тоже имеют у М. А. Булгакова оттенок революционности». Стоит согласиться с данным тезисом, признать его как инвариантный и нуждающимся в полновесной разверстке. Жанр данной статьи полновесно реализован, ибо номинации, да и содержательный пласт выдержаны в строгом соответствии с указанным грейдом. Методология работы актуальна, достаточно нова: считаю, что типология репрезентаций, которая обозначена в работе достаточно убедительна: «В образах китайцев можно выделить и библейские, и мифологические мотивы. С образом Херувима связывается представление о небесных ангелах, имя Газолина отсылает читателя к лексеме «газ». Важно, что раньше газ в форме бензина использовался для освещения темных улиц, тем самым символизируя свет. Очевидно, образы Херувима и Газолина воплощают собой возможный «свет» для жителей «Зойкиной квартиры». С их помощью М. А. Булгаков пытается вернуть жителей «дома свиданий» к свету, на уровне контекста вплетая библейскую цитату «Бог есть свет». По мнению известного китайского исследователя Ли Сын Ок, в пьесе «Зойкина квартира» М. А. Булгакова центральный образ «дома свиданий» выступает в качестве «антидома», неспособного взрастить настоящие человеческие ценности. Поэтому образы Херувима и Газолина выступают здесь на уровне мифологическо-библейского дискурса в качестве представителей «анти-Иерусалима». Текст плотен информационно, магистраль решения задачи выдержана, тема в принципе раскрыты. Работа имеет практический характер, в ней претворена / манифестирована иная (м.б. не высказанная буквально до этого) сторона пьесы М.А. Булгакова «Зойкина картина». Суждения по ходу исследования выверены, объективны: «Интересным является то, что М. А. Булгаков использует для наименования китайца не его исходное азиатское имя, а прозвище Херувим, которое создает семантическое указание на ангельские черты внешности героя. Писатель употреблением прозвища данного прозвища подчеркивает двойственность натуры героя: его внешность действительно воплощает в себе ангельские черты, благодаря которым именно этому герою и отдает предпочтение Манюшка, но поведение персонажа не является примерным и ангельским», или «По нашему мнению, немаловажной чертой образа Херувима в пьесе «Зойкина квартира» является также то, что герою удается привести в движение всех окружающих, всех обитателей новой «советской квартиры». Херувим поставляет в квартиру Зои Пельц морфий, тем самым влияя не только на быт жителей квартиры, но и в целом на их жизнь. Например, Обольянинов и Аметистов проникаются к Херувиму уважением в силу того, что он дает им возможность достать морфий. Об отношении Обольянинова к китайцу можно судить по его репликам: «Обратите, Зоя, внимание, как он улыбается! Совершенный херувим! Талантливый китаец!..» и т.д. Материал формирует некий импульс для нового / транспарентного исследования текста М.А. Булгакова, а это и есть некая новация. Считаю, что серьезная права текста излишня, фактические номинации выверены: «В фантасмагорическом мире «антидома» все становится ирреальным, в том числе и жизнь китайцев, введенных в сюжет пьесы. Можно отметить, что на уровне семиотики образов Херувима и Газолина нельзя выработать единого ракурса понимания этих героев. Они, с одной стороны, воспринимаются как спасительные силы для каких-то действующих лиц пьесы, а с другой стороны, обладают чертами убийц и авантюристов. Происходит концептуальное слияние высокого и низкого, нравственного и противоправного». Структура текста традиционна, соразмерны, на мой взгляд, т.н. смысловые блоки, хотя формально они и не размечены. В предварительном «итоге» автор тезирует: «для всех героев произведения в той или иной степени характерна калейдоскопичность, выраженная в том, что поведение персонажей не может зафиксироваться в каком-либо одном состоянии, перетекает из одного положения в последующее. «Китайская» тема воспринимается читателем как художественная случайность, стилистический элемент экзотики и культурной эклектики. Первоначальная концентрация внимания на второстепенном парадоксальном элементе обусловливает его вовлечение в смысловое пространство произведения в качестве центрального компонента и приводит к пониманию целостности художественного замысла М. А. Булгакова». Финал созвучен всему текстовому полотну, разночтений в данном блоке нет: «дискурсивный контекст рассмотрения образов китайцев в пьесе М. А. Булгакова проявляется в смешении русско-китайского колорита, а также исторического и социального материала того времени, когда создавалось произведение писателя. При этом введение в сюжет пьесы образов китайцев является не случайным, а выражает связь культур, а также представление самого писателя об азиатском колорите на примере Китая. Образы китайцев позволяют автору изобразить в пьесе сложную связь трагического и комического. Рассматриваемые персонажи также играют важную сюжетообразующую роль, участвуя в создании единого хронотопа, целостно показывающего жизнь обитателей «Зойкиной квартиры». Основные требования издания учтены, список источников достаточен; эффект диалога с оппонентами сформирован. Рекомендую статью «Особенности дискурсивной репрезентации образов китайцев в пьесе «Зойкина квартира» М.А. Булгакова» к публикации в журнале «Litera».