Запрет деятельности по реабилитации нацизма в российском законодательстве: историко-правовой анализ

Багандова Лейла Закировна ORCID: 0000-0001-5060-9015 Ведущий специалист научно-организационного отдела, Институт государства и права Российской академии наук 119019, Россия, Москва, г. Москва, ул. Знаменка, 10, каб. 207 Bagandova Leila Zakirovna Leading Specialist of the Scientific and Organizational Department of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences 119019, Russia, Moscow, Moscow, Znamenka str., 10, room 207 leyla.bagandova@mail.ru Другие публикации этого автора

Распад Советского союза, прозападный курс политиков в 1985-1990 годы, направленный на резкую либерализацию общественной жизни, имели свои последствия. По состоянию на 28 марта 2023 г. в список организаций, чья деятельность запрещена на территории Российской Федерации, Министерством юстиции Российской Федерации внесено 62 экстремистских движения, ряд из которых прямо пропагандирует неонацистские концепции: «Народная Социалистическая Инициатива», «Misanthropic division», «Украинская повстанческая армия» (УПА) и т.д.

В России неоднократно предпринимались попытки принять законы, запрещающие деятельность по реабилитации нацизма. В 1997 г. в Государственную Думу было внесено два законопроекта: первый «О запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации» был посвящен непосредственно запрету пропаганды фашизма, однако в нем не предлагалось криминализировать проявления такой пропаганды, а второй касался необходимости внесения поправок в УК РФ в части закрепления новой нормы о недопущении публичного использования нацистской символики (Постановление Московской городской Думы от 15 октября 1997 г. № 73 «О законодательной инициативе Московской городской Думы "О проекте Федерального закона “О внесении дополнения в Уголовный кодекс Российской Федерации”»). Данные законопроекты при всей своей актуальности, однако, были отозваны субъектом законодательной инициативы.

Попытки криминализации реабилитации нацизма после принятия закона об экстремистской деятельности не прекратились. Так, в 2009 г. разрабатывался проект Федерального закона «О противодействии реабилитации в новых независимых государствах на территории бывшего Союза ССР нацизма, нацистских преступников и их пособников», а в 2013 г. — «О недопустимости действий по реабилитации нацизма, героизации нацистских преступников и их пособников, отрицанию Холокоста». Только в 2014 г. в УК РФ появилась ст. 354.1 «Реабилитация нацизма». Многие теоретики сходятся во мнении в том, что неонацистская активность является фактором весомого политического влияния, однако, в то же время от нее может зависеть и криминальная ситуация в государстве в целом, так как нацизм призывает к насилию.

Процессы возрождения нацизма в России начались не одномоментно. Авторами выдвигаются версии о том, что причинами могли стать бедность значительной части слоев населения, плохая работа правоохранительных органов в 1990-е годы, отсутствие демократических традиций на протяжении всего исторического пути в России, близость положений нацизма и коммунизма и т.д. ^{[1, c. 184-188]}. Мы согласны не со всеми существующими доктринальными гипотезами, в связи с чем нам представляется необходимым самостоятельно выделить и рассмотреть предпосылки развития нацизма в России.

1. Резко появившееся идеологическое многообразие привело к так называемой «идеологической вседозволенности», при которой на политической арене появились ультраправые партии, пропагандирующие в своих программах фашистскую и нацистскую доктрины. Одной из первых таких организаций стал национально-патриотический фронт «Память», который из историко-культурного движения общественных активистов к середине 1990-х превратилась в радикальную антисемитскую и ксенофобскую организацию. Позднее из нее выделилась иная ультраправая партия – «Русское национальное единство». Лидер политического объединения рассуждал о том, что русская нация – последствие арийской цивилизации, о многовековой борьбе с семитами и «мировом еврейском заговоре». К числу радикальных неонацистских организаций, использующих террористические методы борьбы, принадлежали группировки скинхедов: «Легион «Вервольф» (ликвидирована в 1996 году), «Шульц-88» (ликвидирована в 2006 году), «Белые волки» (ликвидирована в 2008—2010 годах), «Новый порядок» (прекратила существование), «Русская цель» (прекратила существование) и др.

2. Падение коммунистического режима вызвало некий политический вакуум, и общество не знало, как им распоряжаться. Абсолютизация прав и свобод человека, политика перестройки и построения нового, отличного от советского, уклада жизни случились слишком резко, люди не понимали происходящего и интерпретировали все по-своему. Мы разделяем позицию Ю.В. Голик, который утверждает, что резкая абсолютизация прав и свобод человека в России 1990-х годов на фоне их отсутствия в таком объеме на более ранних периодах истории, привела к вседозволенности, анархии и всплеску преступности, чем и воспользовались сторонники ультраправых течений.

3. Резкое ухудшение социально-экономического положения российских граждан в 1990-е годы повысило популярность радикальных партий среди населения страны. Либерализация экономики привела к тому, что многие слои общества потеряли свой прежний социальный статус и доходы: согласно опросу, проведенному в начале 1992 года, более половины населения были недовольны своей жизнью, страдали от стресса и считали свое будущее неопределенным ^{[5, c. 64-65]}. Экономическая ситуация в государстве привела к обесцениванию человека как биологического и социального организма, а также принципов и устоев жизни общества. Западными исследователями отмечалось, что социально-экономическая ситуация в России после распада СССР вплоть до начала 2000-х годов имела много сходств с состоянием Германии в период после Первой Мировой войны, что во многом повлияло на лидерство национал-социализма в рейхстаге и успеху А. Гитлера ^{[6, c. 355-368]}. В связи с этим, экономический кризис 1990-х годов оказал серьезное влияние на динамику развития общественных отношений, в том числе на рост неонацистских движений.

4. Уделение недостаточного внимания вопросам сохранения исторической памяти. Курс на либерализацию общества после распада СССР имел направленность на построение нового общества, в связи с чем советское наследие уходило в прошлое. Воспитание в молодом поколении чувства патриотизма уже не было принципиальным для властей государства, образовательные программы перестали отвечать требованиям объективного и многогранного обучения. Последствием «образовательной анархии» является то, что молодежь не получила представление о базовых ценностях. Влияние на культурно-нравственный упадок в молодежной среде также оказал факт обнародования советских секретных документов, где отражались сведения о потерях, тактических ошибках военачальников, взаимоотношениях между Германией и СССР в довоенный период, но низкий уровень правосознания и политической грамотности не позволял проводить объективный анализ и оценку событий той эпохи. По существу, широко распространяющиеся и непорицаемые националистические и нацистские идеи стали довольно привлекательными в сознании молодого поколения, так как посредством их молодые люди считали возможным реализовать себя. Идеологический и образовательный вакуум не давал им возможности осознавать правильность скандируемых постулатов. Таким образом, игнорирование государством после распада СССР вопросов образования молодежи, воспитания в них правильных ценностей и патриотизма стало поводом для присоединения к ультраправым течениям.

Вышеприведенные причины, на наш взгляд, необходимо рассматривать как взаимосвязанные и взаимообуславливающие предпосылки развития неонацистских настроений на территории России. Важным представляется тот факт, что в настоящее время ошибки прошлого учитываются и подвергаются исправлению. Так, в школах стало обязательным прослушивание Гимна Российской Федерации перед началом учебного дня, а каждый понедельник проводятся классные часы «Разговоры о главном», где рассказывается о России, основах конституционного строя, государственных праздниках и т.д., отдельным курсом утверждены уроки по военной истории. Помимо этого, Президентом был подписан указ о создании молодежного движения «Большая перемена», идея которого схожа с концепцией советской пионерии.

Появление в российском законодательстве нормы о реабилитации нацизма обусловило и ряд вопросов относительно ее правильного толкования и правоприменения. Первой проблемой, выделенной теоретиками, является название нормы. Легальная дефиниция сочетания «реабилитация нацизма» не закреплена в российских нормативно-правовых актах, соответственно, непонятно, что под этим имел в виду законодатель. Отдельно термин «реабилитация» содержится в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации и означает «порядок восстановления прав и свобод лица, необоснованно или незаконно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда». Учеными высказывается точка зрения, что реабилитировать можно только конкретное лицо, но никак не явление, и необходимо заменить название нормы на «оправдание нацизма» ^{[4, c. 47]}. На наш взгляд, это утверждение является не совсем верным. Термин «реабилитация» следует трактовать расширенно, он является общим и всеохватывающим по отношению к понятиям «оправдание», «одобрение», «отрицание» и «восстановление», поэтому название нормы не является как таковым дефектом юридической техники законодателя и вполне соответствует ее содержанию. На наш взгляд, под реабилитацией нацизма необходимо понимать деятельность по оправданию и восстановлению нацистской идеологии в обществе, а также одобрению и отрицанию преступлений, совершенных нацистскими преступниками во время Второй мировой войны и установленных приговорами Медждународных военных трибуналов в Нюрнберге, Токио и Хабаровске.

Криминализация отрицания фактов, установленных Нюрнбергским трибуналом, является одним из самых дискуссионных вопросов, поднимаемых при обсуждении реабилитации нацизма. Нам кажется, что установление именно уголовной ответственности за действие такого рода является важным и необходимым шагом законодателя, и мы не поддерживаем мнение о том, что это нарушает положения ст. 29 Конституции РФ о гарантиях свободы слова в Российской Федерации, так как в части 2 данной нормы прямо предписано недопущение такой пропаганды и агитации, которая разжигает ненависть или вражду и устанавливает превосходство по ряду признаков ^{[2, c. 170-174]}. В силу позиции Конституционного Суда РФ, законодательство построено так, чтобы не допустить проявления нацизма в любой форме (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 23.10.2014 г. №2480-О «об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мурашова Владимира Алексеевича за нарушение его конституционных прав статьей 6 Федерального закона «Об увековечении победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», статьей 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» и статьей 20.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»). ЕСПЧ не раз высказывал позицию о том, что оправдание нацизма не входит в сферу действия принципа и свободы слова, а в деле Lehideux and Isorni v. France указал, что отрицание «четко установленных исторических фактов — таких как Холокост — не подлежит защите» по ЕКПЧ и является злоупотреблением правом. Нам также кажется правильным согласиться с тезисом о том, что «следует верно определить границу между свободой слова и информационным произволом» ^{[3, c. 44]}, иначе появляется риск посягательства на общественную информационную безопасность путем распространения деструктивной информации.

Другой проблемой, возникающей при применении части 1 статьи 354.1 УК РФ, является криминализация отрицания приговоров Международного военного трибунала европейских стран оси только по странам европейской оси. Исходя из буквального толкования нормы, под ее действие подпадает только отрицание фактов, одобрение преступлений, установленных и осужденных приговором Нюрнбергского трибунала. На наш взгляд, такое сужение недопустимо, так как другие трибуналы, приговоры которых также чрезвычайно важны для сохранения исторической памяти и борьбы с возрождением нацисткой идеологии, остаются без внимания. К ним относятся прежде всего Токийский трибунал, по итогам которого было доказано ведение агрессивной войны Японией против ряда стран, в том числе СССР, и Трибунал по Дальнему Востоку (Хабаровский процесс), ставший уникальным – это был первый в мировой истории судебный процесс, на котором были осуждены лица, готовившие войну с использованием оружия массового поражения.

Интересным и дискуссионным является вопрос о таком квалифицирующем признаке данного состава преступления, как искусственное создание доказательств обвинения. К таковым можно отнести создание, изготовление заведомо недостоверного доказательства и искажение достоверного доказательства, путем внесения в него изменений. Таким образом, данный квалифицирующий признак можно считать частным проявлением статьи 303 УК РФ. Смысл ужесточения наказания за данное деяние заключается в том, что это может служить основанием для незаконного привлечения к уголовной ответственности. Моментом окончания рассматриваемого деяния является приобщение сфальсифицированных доказательств обвинения к уголовному делу, так как именно в этот момент сведения приобретают доказательственное значение. Дискуссия заключается в том, что криминализирована лишь фальсификация доказательств обвинения, хотя может иметь место и подделка сведений в пользу оправдания лица. На наш взгляд, любая фальсификация доказательств является общественно-опасным деянием, в связи с этим считаем правильным исключить из части 2 статьи 354.1 слово «обвинения», чтобы данный квалифицирующий признак рассматривался более широко.

Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 г., утвержденная Указом Президента от 29.05.2020 г. № 344 «Об утверждении Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года» содержит положения о том, что возрождение идей нацизма представляет реальную угрозу для современной России. Криминологические особенности явления реабилитации нацизма рассмотрены в единственной на сегодняшний день специальной монографической работе П.В. Головненкова, Г.А. Есакова, И.М. Мацкевича и У. Хелльмана, посвященной особенностям современных радикальных неонацистских движений и организаций в Германии, России и в некоторых других странах. В отечественной науке уголовного права на настоящий момент существуют две специальных монографии о реабилитации нацизма как преступлении против мира и безопасности человечества. Это само по себе свидетельствует о недостаточности научной разработки данной проблемы с точки зрения теоретического исследования уголовного права. На наш взгляд, для осуществления более эффективного противодействия угрозе возрождения и реабилитации нацизма необходимо разработать и принять Федеральный закон, или постановление Пленума Верховного Суда РФ, в которы будут закреплены основные дефиниции и раскрыто понятие "реабилитация" относительно рассмотренного состава преступления. Таким образом, несмотря на то что норма о реабилитации нацизма не является безупречной с точки зрения ее законодательной регламентации, ее наличие в уголовном законодательстве РФ является важной предпосылкой сохранения исторической памяти и информационно-здорового общества в целом.