Грецизмы в маргиналиях к переводу «Епитомий» Константина Арменопула, выполненному Епифанием Славинецким

Иванова Елизавета Вячеславовна аспирантка кафедры русского языка Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, ассистентка кафедры ин. языков РТУ МИРЭА 119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, стр. 51, ауд. 950 Ivanova Elizaveta Vyacheslavovna Postgraduate student, Department of Russian Language, M. V. Lomonosov Moscow State University, assistant of the Department of foreign languages of MIREA - RTU 119991, Russia, Moscow region, Moscow, Leninskie Gory str., 1, p. 51, room 950 atonical@mail.ru Другие публикации этого автора

Введение

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью более полного и всестороннего изучения переводов, выполненных чудовскими книжниками во втор. пол. XVII века и в частности Епифанием Славинецким.

Епифаний Славинецкий – выдающийся деятель русской церкви XVII века. Его круг работ был очень широк: он занимался переводами Библии и других христианских текстов, изучением святоотеческой литературы, составлением церковных правил. Однако малоизученным остается его перевод "Епитомий, или Краткого изложения Божественных и святых канонов" Константина Арменопула. Этот текст представляет интерес и с лингвистической, и с текстологической точки зрения, и его изучение позволяет точнее составить картину не только о деятельности книжного кружка Еифания Славинецкого, но и об истории русского литературного языка.

Для достижения указанной цели исследования необходимо решить следующие задачи:

во-первых, дать комплексное описание употребления грецизмов в глоссах;

во-вторых, составить классификацию помет и выделить основные цели каждого из типов;

в-третьих, установить связь исследуемых лексем с составленными Епифанием Славинецким лексиконами, что позволит лучше понять технику работы лидера никоновской книжной справы.

Материалом исследования послужили следующее рукописи:

ГИМ Син. № 129 (Государственный исторический музей, Синодальное собрание, номер 129);

ГИМ Усп. Бум. 91 (Государственный исторический музей, Успенское собрание, номер 91);

ГИМ. Син. 383 (Государственный исторический музей, Синодальное собрание номер 383);

ОР МГУ Мур. 45. (Отдел рукописей Московского государственного университета, собрание Муравьева, номер 45).

А также греческое издание «Епитомий» Patrologiae Cursus Completus: Patrologiae Graecae tomus CL, 1865.

Грецизмы в маргиналиях

В средневековых текстах маргиналии – это записи, комментарии или иные заметки, которые располагаются на полях страниц манускрипта. Они являются ценными источниками для исследователей, так как могут содержать дополнительные сведения об авторе, оригинальном тексте, переводе, истории создания и распространения произведения, а также о культуре и обществе того времени. Языковые маргиналии в средневековых текстах могут выражаться не только в виде исправлений и корректировок текста, но также они зачастую содержат комментарии, глоссы, переводы на другие языки и объяснения трудных слов и фраз, что делает их особенно полезным лингвистическим материалом. Так, маргиналии в переводах и редакторских работах Епифания Славинецкого неоднократно рассматривались исследователями на примере ключевых текстов, например, при работе над печатным вариантом Библии 1663 г. ^{[6, с. 13, 15]}.

В переводе "Епитомий" Константина Арменопула, выполненном Епифанием Славинецким, маргиналии могут помочь выяснить, как переводчик понимал и толковал канонические тексты. Описание специфики работы московского справщика с пометами также проясняет методику правки и поиска более точного перевода, а также может пролить свет на лексико-грамматические особенности переводов Чудовской книжной школы второй половины XVII в.

«Епитомии» – сборник сокращенных канонов церковного права XIV в., принадлежащий Константину Арменопулу и являющийся одним из важнейших трудов по церковному праву Византийской империи. Первый перевод «Епитомий» на славянский язык был предпринят Епифанием Славинецким в 1652-1652 гг. (7161), однако он был утрачен во время эпидемии чумы ^{[2, с. 82-83]}. Вследствие чего московский книжник был вынужден создать другой перевод, старший список которого 1677 года (Син. 129) хранится в ГИМ ^{[10, с. 322-323]} и представляет особенную ценность, т.к. он стал итогом долгой многоступенчатой работы переводчика и корректора. Одной из ключевых составляющих для комплексного лингвистического анализа данного перевода является описание системы помет.

Однако сперва необходимо определить типы маргиналий, которые могут встречаться в тексте. Например, О. С. Сапожникова составляет классификацию помет для книг Сергея Шелонина – одного из выдающихся деятелей Соловецкого монастыря XVII века, который к тому же был современником Епифания Славинецкого и приемником традиций Максима Грека ^{[7, с. 3 – 7]}, и выделяет следующие типы помет для трудов Сергея Шелонина ^{[7, с. 103 – 104]}:

1. Маргиналии служебного характера, которые являются указаниями переписчикам. Например: «здѣ пиши о благовѣрных князех съ столпца».

2. Маргиналии языковые, которые зачастую реализуются в подборе синонима.

3. Отсылочные, к ним в первую очередь относятся те, что указывают на источники того или иного сочинения или цитаты в тексте.

Классификацию Сапожниковой с дополнениями и изменениями можно применить и для анализа перевода "Епитомий" Константина Арменопула, выполненного Епифанием Славинецким. Классификацию, предложенную для трудов Сергея Шелонина, можно назвать функциональной, т. к. в она первую очередь оценивает роль помет в тексте, что является крайне значимым в рамках анализа системы маргиналий. Однако также важен и непосредственно тип языкового материала, и к его анализу можно подойти с разных сторон.

Пометы по типу языка:

1) грецизмы к церковнославянским словам (в редких случаях к иноязычным словам;

2) грецизмы к греческим словам;

3) латинизмы к церковнославянизмам;

4) пометы-произвольники (славянские эквиваленты к славянским же словам);

5) адаптирующие глоссы (церковнославянские пометы к иноязычным словам).

Пометы по характеру языкового глоссирования:

1) лексические;

2) грамматические;

3) лексико-грамматические.

Отдельно выделим пометы по источнику:

1) имеющиеся в оригинале и перешедшие в перевод Епифания Славинецкого;

2) авторские пометы Епифания Славинецкого.

Можно отметить, что данные классификации зачастую имеют пересечения, так, например, наибольшее количество глосс-произвольников, а также отсылочных помет и маргиналий служебного характера можно отнести к тем, что продиктованы греческим оригиналом, о чем подробнее пойдет речь дальше. Если рассматривать данный перевод с точки зрения классификации Сапожниковой, то наиболее представленными в тексте и одновременными интересными с лингвистической точки зрения можно назвать пометы, относящиеся ко второму типу – языковые. Маргиналии первого и третьего типа представлены меньше, но все же можно привести примеры помет служебного характера:

Помету «ꙋпразднися сїе правило» находим на л. 28 об. к контексту: «Сый новагѡ їꙋстїанополѧ или кѵпра кѡнстантїнополскагѡ да имать праведнаѧ и еллиспонтскымъ да предсѣдателствꙋетъ и кѵзїческаго да хїротонїсꙋетсѧ» (Син. 129, л. 28 об.).

Источником данной пометы служит сам оригинал текста: «ἤργησεν οὗτος κανών» / «Перестал действовать этот канон» к «ὁ τῆς νέας Ιουστινιανουπόλεως ἥτοι Κύπρου τά τοῦ Κωνσταντινουπόλεως ἐχέτω δίκαια καὶ τῶν Ελλησποντίων προεδρευέτω, καὶ τὸν Κυζικηνῶν χειροτονείτω» / «Тот, кто относится к новому Иустинополю или Кипру Константинопольскому, пусть имеет права и председательствует в Геллистонте и рукополагает в Кизике».

Как говорилось ранее, маргиналии языковые, которые зачастую реализуются в подборе синонима, представлены во всех списках, а в протографе Син. 129 мы наблюдаем их особенно много. Остановимся подробнее на анализе адаптирующих глосс и иноязычных эквивалентов к словам в основной части перевода, а точнее на том, как реализуются грецизмы в подобных типах маргиналий. Отдельно отметим, что эти же глоссы во всех случаях являются авторскими, то есть внесенными в текст Епифанием Славинецким. Адаптирующих глосс-грецизмов встретилось 7, тогда как грецизмов к словам в основном тексте, преимущественно славянским, – 27. Соответственно, можно сделать вывод, что доминирующим в переводе является второй тип. На фоне этих помет выделяются два греческих комментария к грецизмам в тексте, что обусловлено оригиналом, в котором находим уточнения: Ὁ χειροτονήσας, ἥ προβαλὼν ἐπὶ χρήμασι, μέχρι καὶ προσμοναρίου [παραμοναρίου], καθαιρείσθω / «Тот, кто рукоположил или произвел за подкуп вплоть до *Просмонария [*Парамонария], пусть будет извергнут» – Хїротонисавъ или произведъ и на пѣнѧзехъ даже и до *Просмонарїа [*Парамонарїа] да низвергꙋется (Син. 129, л. 23).

Ἡ δὲ ἐν Λαοδικεία τῆς Καπατιανῆς [Πακατιανῆς] Φρυγίας / «Тот, который в Лаодикее, что в Капатиане [Пакатиане] фригийской» – Овъ же в Лаодїкїи ~Кататїани~ [~Пакатїани~] фрѵгїйскїя овъ же в Сардїкїи вины ради сицеваѧ (Син. 129, л. 18)

Как мы видим, Епифаний Славинецкий со всей строгостью подходит к передаче в переводе подобных помет из оригинала, однако присутствуют детали, которые стоит уточнить. Последний контекст, в котором описывается поместный собор христианской церкви, состоявшийся около 360 года в городе Лаодикия, демонстрирует, какое наименование одной из частей Фригии оказывается более актуальным для автора «Епитомий», оно же попадает и в славянский перевод.

Во время реформ римского императора Диоклетиана (ок. 242/245 г. – 311/312 г.) Фригия была разделена на две провинции: «Фригия I», или Фригия Салютарис (что на латыни означает «здоровая»), и Фригия II, или Пакатиана (от латинского pacata - «мирная», что фиксируется и в византийском варианте Πακατιανή). Фригия Салютарис являлась восточной частью региона, тогда как Фригия Пакатиана с Лаодикией выступала в роли западной части. Провинции просуществовали до конца VII века, когда их сменила система фем (от греч. Θέμα). В позднеримский, ранний «византийский» период большая часть Фригии принадлежала к анатолийской феме. Она был захвачен турками после битвы при Манцикерте (1071 г.) ^{[13, с. 251]}. Турки взяли ее под свой полный контроль в XIII веке, но древнее название Фригия использовалось до тех пор, пока последние остатки Византийской империи не были завоеваны Османской империей в 1453 году. Актуальным также остается и наименование частей Фригии в связи с описанием исторических событий, что мы наблюдаем в тексте Константина Арменопула.

Необходимо прокомментировать второй вариант наименования Западной Фригии, который мы находим в «Епитомиях». Dictionary of Greek and Roman Geography отмечает, что изредка Фригия Пакатиана называется Фригия Капатиана: «sometimes also called Capatiana» ^{[14, с. 620]}. В Thayer's Greek Lexicon находим, что это более поздний вариант ^{[15, с. 474]}.

Исследователи отмечают, что подобное употребление данного топонима можно обнаружить, например, уже в тексте «De Thematibus» или «Περὶ τῶν Θεμάτων», приписываемом Константину VII Багрянородному (905 г. - 959) ^{[12, c. 174]}, поэтому к XIV веку, когда жил Константин Арменопул, наименование «Фригия Капатиана» является привычным. Что интересно, так это не только изначальная традиция наименования западной части Фригии и возникшее, очевидно, через метатезу другое ее название – «Капатиана», но и некоторые иные варианты. В комментариях к Первому посланию к Тимофею Павла, написанных Адамом Кларком, британским теологом-методистом и библеистом, находим: «Instead of Pacatiana, some have Pancatiana, Capatiana, and Paracatiana» / «Вместо Пакатиана у некоторых пишется Панкатиана, Капатиана и Паракатиана» по материалам «Common Greek Text, and several MSS (манускрипты)» ^[10]. Данные примеры примечательны своей вариативностью, и тем самым наименование, которое находим в переводе Епифания Славинецкого и которое отчетливо читается как «Кататїани», становится еще одним подобным вариантом. Именно таких примеров не находим в других источниках, так что употребление слова «Кататїани» можно считать гапаксом в переводе «Епитомий». Он в свою очередь может иметь несколько объяснений: такой вариант может возникать из-за десантной ассимиляции, то есть влияния третьей согласной в слове на вторую. Можно в данной форме также увидеть попытку переводчика наделить слово греческой распространенной морфемой «κατα-». Однако заметим, что подобный вариант присутствует не во всех списках. В рукописи Усп. 91 (хранится в ГИМ), находится другое чтение: Капатїанїкїѧ Фрѵгїи (Пакатїанїкїѧ) (Усп. 91, л. 2). О роли данного списка в процессе перевода «Епитомий» мы не можем подробно говорить в данной работе, однако он содержит в себе черновой вариант перевода, вероятно, составленный самим Епифанием Славинецким и не подвергшийся правке. В любом случае данное чтение, с одной стороны, пытается приблизить слово к церковнославянскому, тогда как Кататїани повторяет структуру грецизма Καπατιανῆς. С другой стороны, соответствует греческому в вопросе передачи корня, что, однако, не попадает в итоговой вариант перевода.

Возвращаясь к авторским маргиналиям Епифания Славинецкого, можно отметить, что не все грецизмы в пометах встречаются в тексте с одинаковой частотностью, поэтому отдельно следует прокомментировать повторы в глоссах (формы греческих слов цитируются по оригиналу). К тому же, практически к каждому грецизму в глоссах находится словарная статья из «Лексикона еллинско-славено-латинского» за авторством Епифания Славинецкого (далее Син. 383 – по оригиналу рукописи, хранится в ГИМ, а также Мур. 45 – по списку XVIII века, хранится в отделе рукописей МГУ):

1) Четыре раза встречается в пометах слово «параскеѵїа» в разных формах к «пѧтокъ» (Син. 129, л. 46, л. 46, л. 46, л. 67) ср. греч. «Παρασκευῇ» ‘пятница’. «Παρασκευή ἡ тожде еже παρασκευασμα ατος τό - приготованїе apparatus преготованїе praeparatio пристроенїе confectio слогъ compositio назиданїе aedificatio съкозненїе machinatio» (Син. 383, л. 531) (παρασκευασμα ‘подготовка’, apparatus ‘приготовление’, praeparatio ‘приготовление’, confectio ‘приготовление’, compositio ‘составление’, aedificatio ‘возведение’, machinatio ‘изобретение’).

2) Трижды повторяются пометы:

їкономство к ꙋстроенїе и строенїе (Син. 129, л. 24 об., л. 26 об., л. 40 об.) ср. греч. «οἰκονομίαν». «Оἰκονομία ας ἡ домозаконенїе домозаконъ domus lex домостроителство домостроенїе domus administratio домоправленїе domus vectio їкономїа oeconomia» (Син. 383, л. 491) (οἰκονομία, oeconomia ‘управление хозяйством’, domus lex ‘домозаконие’, domus administratio ‘управление домом’, domus vectio ‘управление домом’).

томъ к свитокъ (Син. 129, л. 29 об., л. 30, л. 58) ср. греч. «τόμος». «τόμος u тожде свитокъ velumen» (Син. 383, л. 683 об.) (τόμος, velumen ‘том, свиток’).

а также в разных формах грецизм тетрадь к слову среда (Син. 129, л. 46, л. 46, л. 67) ср. греч. «τετράδα». «τετράς, άδος четверица quaternio тетрадь» (Син. 383, л. 678) (τετράδα, τετράς, quaternio ‘четверица’, ‘четвертый день’).

3) Дважды:

маѳиматїкъ к вѣщецъ (Син. 129, л. 36, л. 44) ср. греч. «μαθηματικὸς». «Μαθηματικός ὁ учныи docilis учителственъ disciplinis vacans учителныи doctrinam praebens маѳиматїкъ mathematicus маѳиматїчїский» (Син. 383, л. 440 об.) (μαθηματικός ‘ученый’, docilis ‘ученый’, disciplinis vacans ‘посвящающий себя учению’, doctrinam praebens ‘обучающий’, mathematicus ‘ученый’).

демонствꙋя к бѣснꙋѧсѧ (Син. 129, л. 40 об., л. 55 об.) ср. греч. «δαιμονῶν». «δαιμονίζομαι тожде еже δαιμονάω бѣснꙋюсꙗ демонствꙋю sum daemoniacus неистовствꙋю insanio кꙋдествꙋю» (Син. 383, л. 175 об.) (δαιμονῶν ‘беснуясь’, δαιμονίζομαι и δαιμονάω ‘бесноваться’, sum daemoniacus ‘я одержим бесами’, insanio ‘неистовствую’).

каннонїкѡвъ к правилникѡвъ (Син. 129, л. 45, л. 49 об.) ср. греч. «κανονικῶν». «Κανών, ονος правило regula мѣра мѣрило mensura вага libra колъ palus жезлъ virga искꙋсъ examen канѡнъ canon черта linea» (Син. 383, л. 368) (κανών, canon ‘посох’, ‘канон’, regula ‘правило’, mensura ‘мера’, libra ‘весы’, palus ‘кол’, virga ‘палка’, examen ‘взвешивание’, linea ‘линия’).

4) Грецизмы в глоссах, встречающиеся один раз:

номїсматы к цаты (Син. 129, л. 23) ср. греч. «νομίσματα». «νόμισμα, ατος τό законъ lex мнѣнїе opinio пѣнѧзъ nummus цата номїсматъ numisma» (Син. 383, л. 480) (νόμισμα ‘норма’, ‘монета’, lex ‘закон’, opinio ‘мнение’, nummus, numisma ‘монета’).

Мартѵрїю к м҃ченничественницѣ (Син. 129, л. 31) ср. греч. «μαρτυρίῳ». «μαρτύρημα ατος τό свѣдителство testimonium свѣдителствованїе testificatio» (Син. 383, л. 443 об.), а также «μάρτυς υρος ὁ свѣдитель testis м҃҃чникъ martyr» (Син. 383, л. 443 об.) (μαρτύριον, μαρτύρημα ‘свидетельство’, testimonium ‘свидетельство’, testificatio ‘свидетельствование’, μάρτυς ‘свидетель’, testis ‘свидетель’, martyr ‘мученик’).

хрїсми к мазанїѧ (Син. 129, л. 36) ср. греч. «Χρίσματος». «χρῖσις, εως мазанїе illitio мащенїе unctio» (Син. 383, л. 733 об.) (χρῖσμα ‘мазь’, χρῖσις ‘намазывание’, illitio и unctio ‘умащивание’).

семїдалъ к мꙋкꙋ (Син. 129, л. 47) ср. греч. «σεμίδαλιν». «σεμίδᾱλις εως ἡ пшеничница семїдалъ similago пшеницомука чистодоволство» (Мур. 45, Том 2, л. 471 об.) (σεμίδαλις, similago ‘мука тончайшего помола’).

хїмитирїемъ к спалищемъ (Син. 129, л. 54 об.) ср. греч. «κοιμητηρίοις». «κοιμητήριον спална спателище dormitorium гробница хїмїтирїонъ caemeterium» (Мур. 45, Том 2, л. 98) (κοιμητήριον, dormitorium ‘спальня’, coemeterium ‘кладбище’).

скинїкъ к шпилманъ (Син. 129, л. 55) ср. греч. «Σκηνικός». «Σκηνικός ὁ сѣлителный tabernacula ponens шатрный tentorius сѣнный umbrosus кꙋщный скинный scenicus сѣновникъ шпилманъ (!)» (Мур. 45, Том 2, л. 482) (σκηνικός ‘сценический’, tabernacula ponens ‘ставящий шатры’, tentorius ‘служащий для устройства палаток’).

κώνειον к чемерь (Син. 129, л. 64 об.). «κώνειον ου зелїе кѡнїон cecuta свинаꙗ вошь навꙋч: на а, посл: кар: ѡтрава venenum». На полях «чемерь» (Син. 383, л. 422) (κώνειον ‘сок цикуты’, cecuta ‘цекута’, venenum ‘яд’). Данная помета является единственной, написанной на другом языке, – греческом.

5) Церковнославянские пометы к греческим словам, встречающиеся по одному разу:

присѣченїе к ЕПӀТОМИ (Син. 129, л. 17) ср. греч. «ЕПӀТОМΗ». «ἐπιτομή ἡ присѣченїе прирѣзанїе accisio нарѣзанїе incisio прикращенїе abbreviatio» (Син. 383, л. 286) (ἐπιτομή ‘надрез’, ‘краткое изложение’, occisio ‘прирезание’, incisio ‘надрезание’, abbreviatio ‘сокращение’).

сходѡвъ к сѵнодѡвъ (Син. 129, л. 17) ср. греч. «συνόδων». «σύνοδος ἡ сѵнодъ сходъ conventus съшествїе coitio съборъ concilium сѵнодъ synodus» (Син. 383, л. 661 об.) (σύνοδος, synodus ‘собор’, ‘собрание’, conventus ‘собрание’, coitio ‘сходка’, concilium ‘совещание’).

брадатомъ к Пѡгонатѣ (Син. 129, л. 17 об.) ср. греч. «Πωγωνάτου». «πώγων, ωνος ὁ брада barba острота cuspis» (Мур. 45, Том 2, л. 455 об.) (πώγων, barba ‘борода’, cuspis ‘острие’).

ноздрорѣзаной к Рӏнотмита (Син. 129, л. 17 об.) ср. греч. «Ῥινοτμήτου».

скопецъ к еѵнꙋхъ (Син. 129, л. 30 об.) ср. греч. «εὐνοῦχος». «εὐνοῦχος ου ὁ тожде еже εὐνουχίας ου ὁ ложеимець одроимꙋщественникъ cubile habens одродержецъ cubile tenens еѵнꙋхъ eunuchus скопецъ» (Син. 383, л. 306) (Мур. 45, Том 1, л. 534 об.) (εὐνοῦχος, εὐνουχίας, eunuchus ‘охраняющий ложе’, ‘евнух’, cubile habens ‘имеющий ложе’).

велїкїй пѧтокъ к параскеѵїю (Син. 129, л. 39 об.) ср. греч. Παρασκευῇ ‘пятница’.

Первое, что необходимо отметить: абсолютно каждый приведенный грецизм (будь то слово в помете или в основном тексте) продиктован оригиналом Константина Арменопула. К тому же, из 19-ти лексем только «Пѡгонатѣ» / «Πωγωνάτου», «Рӏнотмита» / «Ῥινοτμήτου» и «Мартѵрїю» / «μαρτυρίῳ» не находят соответствия в триязычном лексиконе Епифания Славинецкого. Первые два примера относятся к обозначениям имен собственных, поэтому неудивительно, что их нет в данном филологическом труде Епифания. Что касается лексемы «μαρτύριον τό», представленной в тексте Константина Арменопула, но отсутствующей в лексиконе, в нем она заменяется на близкое по значению «μαρτύρημα ατος τό». И «μαρτύριον», и «μαρτύρημα» встречаются уже у древнегреческих авторов V в. до н.э., а также выступают в качестве синонимов. Однако «μαρτύρημα» этимологически включает в себя слова «μάρτυς» – «свидетель» и «ῥῆμα» – «высказывание» и тем самым имеет более сложную морфемную структуру, чем «μαρτύριον», которое состоит из основы «μάρτυς» и финали –ιον. По происхождению греческое -ιον и латинское -ium являются одним формантом, а при заимствовании греческих слов на -ιον латынь приспосабливает их имеющимся в языке родственным инструментом –ium. Обе морфемы по происхождению являются суффиксами прилагательных, поэтому слова, образованные с их помощью, фактически были субстантивированными прилагательными. Непосредственной адаптацией грецизма «μαρτύριον» является латинский вариант «martyrium», однако его мы также не находим в лексиконе Епифания Славинецкого. Но, как было упомянуто ранее, к греческому «μάρτυς» латинским эквивалентом выступает в том числе «martyr» (Син. 383, л. 443 об.). Немаловажно и то, что словарная статья «martyrium» присутствует в «Lexicon Latino Polonicum, Ex Optimis Latinae Linguae Scriptoribus Concinnatum» 1564 года, который был составлен И. Мончинским и использовался книжным кругом Епифания Славинецкого ^{[5, c. 222]}. И в нем читаем: «Martyrium, świadectwo / męczeńictwo». В лексиконе славено-латинском самого Епифания, составленном по материалам словника А. Калепина ^{[4, c. 8]}, такой словарной статьи нет, присутствует только «martyr, свѣдите(л), мученикъ» ^{[4, c. 264]}.

Так, можно сделать вывод, что маргиналия в переводе «Епитомий» больше соответствует словарной статье лексикона И. Мончинского («м҃ченничественницѣ» помечается «Мартѵрїю»), нежели указанию лексикона самого Епифания Славинецкого. Такие примеры особенно примечательны, потому что выбиваются из общего ряда помет.

Отдельного комментария заслуживает маргиналия «Скинїкъ» к «Шпилманъ» (Син. 129, л. 55), так как она представляет собой редкий случай в переводе «Епитомий», когда заимствование глоссируется грецизмом, то есть «правильным грецизмом» с точки зрения Епифания Славинецкого. Слово шпилманъ, то есть «лицедей, актер, плясун», заимствуется из древневерхненемецкого spiliman ^{[8, с. 1598]}, образованного от spil +‎ man, то есть петь + человек. Словарь Срезневского приводит одно из первых употреблений данного слова в Рязанской кормчей 1284 года, которая является единственным древнерусским списком Кормчей Сербской редакции ^{[9, c. 190]}. Выбор данного слова может быть обусловлен «Лексиконом еллинско-славено-латинским», так как именно в нем находим подобный вариант перевода для греч. Σκηνικός. Тогда как другие значимые для данного периода лексиконы такую лексему не приводят, например, «Латинский лексикон» за авторством Епифания Славинецкого и Арсения Сатановского, «Лексикон славенороссийском» Памвы Берынды. Так, можно сделать вывод, что в церковнославянском языке употребление германизма шпилманъ, с одной стороны, появляется достаточно рано, но в тексте Сербской редакции. С другой, трудно судить о широте распространения данной лексемы, хотя она доживает до XIX века и даже встречается в тексте Н. С. Лескова «Запечатленный ангел»: «Что же ты, шпилман ты этакий, стал, ступай теперь производи свое шпилманство в окончание!» ^[3]. Несмотря на это, нельзя сказать, что она была широко распространена, так, создатель одного из последних в хронологическом отношении текстов «Епитомий», напечатанного с помощью гектографа (Ф. 722., № 161, хранится в РГБ, датируется кон. XIX – нач. XX вв.), фиксирует данное слово как «шпилмакъ» (л. 42, об.). В списке лексикона Епифания Славинецкого XVIII века находим вариант «шпилпанъ» (Мур. 45, Том 2, л. 482), все это позволяет судить о том, что данная лексема не была хорошо освоена в языке и вызывала трудности у книжников.

Следующие замечания касаются непосредственно частотности приведенных выше помет. С одной стороны, неодинаковая частотность встреченных глосс может объясняться количеством самих контекстов, в которых встречаются одни и те же слова, однако, вероятно, есть и другие причины. Так, зачастую, слово, помеченное в тексте, в дальнейшем не глоссируется. Например, как можно понять из специфики текста, слово «сѵнодъ» встречается почти на каждом листе, и из-за его высокой частотности переписчик и переводчик, вероятно, не видят потребность глоссировать его каждый раз. С другой стороны, и у редких для перевода слов не всегда последовательно находятся маргиналии. Например, в большинстве контекстов «їкономство» помечает «ꙋстроенїе»:

καὶ εἰ μηδὲν ἐντὸς ἔξ μηνῶν δράσαιεν, τῷ δυναμένῷ κερδᾶναι προσκυρούσθωσαν, εἰ μή που δι’ οἰκονομίαν, αλλ’ οὐχὶ δι’ ἀμέλειαν φανεῖεν τοῦτο ποιoῦντες / «И если они ничего не сделают в течение шести месяцев, то [принадлежащие их кафедре] переходят к тому, кто может привести все в порядок, если только те не делали это по икономии, а не по небрежности» – И аще ничтоже внꙋтръ шести м҃с҃҃цъ сътворѧтъ могꙋщемꙋ приѡбрѣсти да притверждаютсѧ. Аще не нѣгдѣ за ~ꙋстроенїе (~їкономство) но не за нерадѧнїе ꙗвѧтсѧ сїе творѧще (Син. 129, л. 24 об.)

Но в некоторых контекстах этого не происходит: ѡ сихъ и градстӏи закони кромѣ токмѡ сирѡтъ ꙋстроенӏѧ (Син. 129, л. 32)

Данный пример также представляется важным еще и потому, что для большинства переводов к грецизмам в глоссах можно найти полный эквивалент в «Лексиконе еллинско-славено-латинском» за авторством Епифания Славинецкого (Син. 383). Однако к «οἰκονομία, ας ἡ» в лексиконе мы находим варианты: «домозаконенїе домозаконъ domus (генитив) lex домостроителство домостроенїе domus administratio домоправленїе domus vectїo їкономїа oeconomїa» (Син. 383, л. 491), а не «ꙋстроенїе». Ближайшим к переводу в «Епитомиях» является вариант «домостроенїе», а также «домостроителство». В них также проявляется важный для переводческой практики Епифания Славинецкого принцип поморфемного перевода слова (οἶκος – дом, νέμω – распределять, считать, ухаживать). Вероятно, в контекстах из «Епитомий» переводчику казался излишним компонент «дом-», так как «οἰκονομία» в них употребляется в более общих значениях. Например, первый приведенный контекст отсылает к 121-ому правилу Карфагенского собора и к 11-ому правилу Сардикийского. В нем говорится об отступлении от упомянутого в правиле постановления в том случае, если будет доказано, что обличенный епископ поступал некоторым образом не по небрежности «нерадѧнїе», а с намерением управления «ꙋстроенїе (ікономство)» паствой.

Подводя промежуточный итог, можно сказать, что намеченная тенденция представляется следующей: слова, многократно встречающиеся в тексте, помечаются один раз, а также изредка это происходит и с более уникальными для перевода словами, но преимущественно, если автор выбрал такого рода слово для глоссирования, оно будет помечаться несколько раз.

Можно отметить в переводе также обратные глоссы, то есть те, которые могут выступать в качестве грецизма или в качестве славянского эквивалента в разных контекстах. Как уже упоминалось, в разных формах встречались пометы «параскеѵїа» к «пѧтокъ» и «тетрадь» к «среда», но присутствует и обратная помета: «велїкїй пѧтокъ» к «параскеѵїю». В том же контексте присутствует помета «в велїкїй пятыи» к «в велїкїй четверток»: Ἐὰν φθάσῃ ὁ εὐαγγελισμὸς τῇ μεγάλῃ πέμπτῃ ἢ τῇ μεγάλῃ Παρασκευῇ / «Если Благовещение попадет на Великий Четверг или на Великую Пятницу» – Аще достигнетъ блговѣщенїе *в велїкїй четверток (*в велїкїй пятый) или *параскеѵїю (*велїкꙋю параскеѵїю) (Син. 129, л. 39 об.).

Таким образом, в исключительных случаях одна и та же пара слов может относиться к разным типам языковых помет: адаптирующему и к славянскому эквиваленту для иноязычного слова. Однако их объединяет потребность переводчика в уточнении значения реалии.

Как говорилось ранее, маргиналии языковые, которые зачастую реализуются в подборе синонима, встречаются во всех списках, но в протографе Син. 129 они представлены гораздо шире, отдельного внимания заслуживает упоминания единственной пометы в рукописи на греческом языке, которое подробно нами рассматривалось ранее ^{[1, c. 467]}: маргиналия «κώνειον» к слову «чемерь» (Син. 129, об.стр. 64) в контексте:

Ὥσπερ ἐν λαχάνοις, οὕτω καὶ ἐν τοῖς κρέασι τοῦ χρησίμου τὸ βλαβερὸν διακρίνομεν. Καὶ ὥσπερ κώνειον ἤ ὑοσκύαμον οὐκ ἂν τις φάγοι νοῦν ἔχων, οὔπος γυπὸς οὔτε κυνὸς ἅψαιτο, μὴ σὺν ἀνάγκῃ · ὡς ὅγε φαγὼν οὐκ ἠνόμησεν / «Как в растительной, так и в мясной пище мы отличаем вредное от полезного. И как сок цикуты или белену никто в здравом уме употреблять не будет, так и не надо есть мясо коршуна или собаки, кроме как по необходимости — в этом случае тот, кто съел [такое мясо], не совершил беззакония» – ꙗкѡже въ зелїхъ такѡ и въ мѧсехъ полезнагѡ вредное разсꙋждаемъ и ꙗкѡже *чемерь или свинебобъ не ꙋбо кто снѣсть оумъ имѣѧ такѡ ниже Гѵпа или пса коснетсѧ не съ нꙋждею ꙗкѡ еже ꙗдый не беззаконова.

Заключение

Подводя итог, можно сказать, что, языковые маргиналии, которые зачастую реализуются в подборе синонима, широко представлены в переводе «Епитомий» Епифания Славинецкого. В свою очередь у подтипов внутри языковых помет можно выделить свои центральные задачи: главная цель помет-произвольников, то есть помет на церковнославянском языке, относящихся к славянскому же слову, - уточнить, конкретизировать имеющееся понятие или приблизить структуру славянского слова к греческому. Последнее особенно часто будем наблюдать в «Епитомиях». Они также позволяют представить в переводе вариативность оригинала. Адаптирующие глоссы представляют собой более понятный для будущего читателя аналог иноязычного слова, которое по какой-то причине переводчик не захотел заменять на церковнославянизм в основном тексте. Противоположные им, маргиналии, являющиеся иноязычным эквивалентом к церковнославянской лексеме, сближают текст с оригиналом. Как было видно из примеров, их источником всегда бывает слово, имеющееся в основном тексте греческого оригинала, однако сами подобные глоссы всегда являются авторскими, то есть внесенными в текст Епифанием Славинецким. К тому же исследуемые лексемы в глоссах находят поддержку в лексиконах, составленных московским книжников. Тогда как наибольшее количество глосс-произвольников, а также отсылочных помет и маргиналий служебного характера можно отнести к тем, что продиктованы греческим оригиналом. Кроме того, в тексте можно выделить редкие типы помет, например, обратные глоссы или подбор греческого синонима к грецизму в основном тексте.