Рецепция творчества А. Варламова в китайском литературоведении и критике

Ню Юэцю аспирант, кафедра русского языка и литературы, Дальневосточный федеральный университет 690922, Россия, г. Владивосток, ул. Аякс, 101007 Niu Yueqiu Postgraduate student, Department of Russian Language and Literature, Far Eastern Federal University 690922, Russia, Vladivostok, Ajax str., 101007 nyu.yu@dvfu.ru Другие публикации этого автора

Алексей Варламов - современный русский писатель, пользующийся высоким авторитетом в литературном мире Китая. Целью статьи является анализ рецепции творчества А. Варламова в китайском литературоведении. Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучить своеобразие китайской рецепции творчества современного российского автора, популярного в Китае.

Современные исследования в области рецепции модно условно разделить на несколько категорий: рассмотрение рецепции творчества писателя в творчестве другого ^[1],[2]; читательская рецепция ^[3], переводческая рецепция ^[4],[5], критическая рецепция ^[6],[7]. Именно последнему виду рецептивной практики посвящено данное исследование. Каждое художественное произведение можно воспринимать как часть мировой литературы: «Тем более важна эта мысль в период глобализации, развития средств мировой коммуникации. В то же время произведение инонациональной литературы, попав в свежий контекст и став его частью, принимает участие в развитии воспринимающей литературы, вровень с произведениями, написанными внутри нее» ^[8]. При анализе художественного текста бывает очень интересно рассмотрение рецепции произведения и иной национальной культуре, при этом ключевой фигурой рецепции является, конечно, читатель: «Читатель любого художественного произведения в идеале становится участником творческой, художественной коммуникации, он учитывает целостность языка произведения и совершает в воображении переход от языка произведения искусства к образам» ^{[9, с. 31]}. Но не следует исключать и профессиональное литературоведение, которое способствует введению в культуру инонационального объекта. В случае с А.Н. Варламовым китайское литературоведение остановилось на таких аспектах его творчества, как религиозная тематика и художественный метод.

Исследование религиозной тематики в творчестве А. Варламова

Первым аспектом в отношении исследования религиозной тематики в прозе А. Варламова следует отметить рассмотрение различных проявлений эсхатологии. Лю Тао провел углубленный анализ нескольких важных произведений Варламова («Лох», «Затонувший ковчег» и «Купол») и более подробно остановился на «чувстве» конца света у главного героя романа «Лох» Джезкина. Джезкин всю жизнь блуждал, не имея постоянного места жительства и постоянной работы, и был типичным маргиналом. С житейской точки зрения окружающим он кажется «лохом», глупым, неприспособленным к жизни, не стремящимся к материальному накоплению, но на самом деле обладает необыкновенной мудростью. Предчувствие конца света у Джезкина было в значительной степени ближе к «еретической» идее. Сознание конца света, выраженное в романе «Лох», является исключительно психологическим состоянием героя, вызванным распадом Старого Света, а не битвой добра и зла и окончательным судом в христианском теологическом смысле ^[10].

Лю Тао также отметил, что в названии романов «Затонувший ковчег» и «Купол» использовался принцип аллюзии для раскрытия эсхатологических тем, лежащих в основе романа, что оказало большое влияние на последующее изучение эсхатологической темы у литературоведов ^[10]. Название романа уже само по себе является символом. Название романа «Затонувший ковчег» содержит три значения: во-первых, сегодняшнее человечество, как и люди в эпохи Ноя, сталкивается с разрушительной катастрофой - концом света (речь идет о разрушении СССР и построении нового социального и экономического строя); во-вторых, в романе показано, что существуют силы, которые, как Ноев ковчег, могут спасти человечество; в-третьих, это автор демонстрирует, что, пожалуй, он не может предложить идею спасения, идеальную для всех, вариант обращения к старой вере не подходит для новых социальных условий, поэтому демонстрируется скорее неудачный вариант спасения, потому «ковчег» «затонул». Как и «Затонувший ковчег», название романа «Купол» также является символом эсхатологического плана. «Ковчег» в «Затонувшем ковчеге» - это общество старообрядческой секты поселка Бухара. В «Куполе» родной город «Я» Чагодаи также является местом компактного проживания старообрядческой секты ^[10].

Чжао Цзяньчан использовал символ «ковчег» в качестве отправной точки, чтобы объяснить смысл происходящих в романе событий, «Затонувший ковчег» означает разрушение и возрождение старого мира. Исследователь отмечает, что эсхатологические мотивы в романе на самом деле являются позитивной эсхатологией, которая сочетает в себе как ожидание вечного небесного царства, так и внимание к современному реальному миру, со всеми противоречиями общественной жизни в России после разрушения советской утопии. Противоположностью Бухаре показаны Петербург и поселок Сорок второй, где царят настроения отчаяния, боли, упадка и ожидания смерти. Интересен вывод Чжао Цзяньчана о том, что «вечная» Бухара тоже была тоталитарной и находилась под властью патриарха Вассиана. По мнению критика, автор фокусируется на возрождении после разрушения, и в романе показана возможность появления новых людей, способных возродить потерянную веру: это Маша и Илья Петрович, а также родившиеся от него в секте скопцов двенадцать детей. Критик считает, что этот роман посвящен теме конца света, но в то же время отмечает, что это позитивный эсхатологизм, потому что герои романа не ждут конца пассивно, что свидетельствует о новом взгляде на эсхатологию Варламова этого периода ^[12].

Ли Вэньцзин отмечает, что размышления автора об уровне нравственности и религиозности в российском обществе сосредоточены на описании жизни в двух разных сектах. Исследователь считает, что Варламов в полной мере демонстрирует отсутствие веры под религиозной маской и пустоту в сердцах людей, раскрывает чувства конца всего общества и изображает это реалистическими методами ^[12].

Вторым аспектом исследования литературоведами религиозной тематики в творчестве А. Варламова является обращение к идее духовного спасения и возрождения человека, отраженной в прозе писателя. Чжан Цзяньхуа, обратив внимание на роман «Рождение», рассматривал тему отчуждения между людьми в современном обществе, в том числе между мужем и женой. Критик считает, что писатель призывает людей обратить внимание на духовность в материальном мире и возлагает надежды на возможность ее возрождения в новой жизни. В статье также упоминается, что в романе «Затонувший ковчег» обращение к сектам необходимо русскому народу, чтобы обрести душевное спасение. Но те крайние меры, которые предлагаются мнимыми религиями (в романе, например, самосожжение у старообрядцев), не улучшают жизненную ситуацию, не приводят к духовной свободе, а наоборот, искажают естественные, искренние, гармоничные отношения между людьми. Варламов, по мнению исследователя, утверждает, что демократия и свобода - вот истинное спасение ^[13].

Чжан Цзин, взяв в качестве основы исследования сюжетную линию Маши, героини «Затонувшего ковчега», и путь, который проделал за ней Илья Петрович, описывает беспомощность, растерянность человека и его отношение к религии, когда традиции вступают в конфликт с новыми веяниями, добром и злом, благочестием и предательством, а Илья Петрович выступает в качестве миссии, который способен уберечь русский народ от гибели в огне или потопе ^[14].

Ван Канкан уделял основное внимание религиозному комплексу, отраженному в «Затонувшем ковчеге». С точки зрения Ван Канкана, религиозные мотивы, хронотоп романа и образ природы призваны продемонстрировать стремление человека к истине, доброте и красоте. Способов искупления может быть много, но истинной эффективностью должна быть не сила, дарованная Богом, а собственное самосознание, которое вполне может привести к спасению. Человек должен совершенствоваться под руководством научной истины, позволяя гармонично развиваться вере, знанию и морали ^[15].

Третий аспект, который можно выделить в плане рассмотрения религиозной тематики китайскими критиками, посвящен «ceктaнтcтву». В своей докторской диссертации «Новый русский роман в контексте религиозного возрождения» Ци Синь представил три типа религиозных убеждений русских писателей в контексте постсоветской эпохи: либералы, консерваторы и радикалы. Автор относит Варламова к либералам и конкретизирует свою позицию при анализе воззрений писателя, нашедших отражение в романах: типичного «образа Юродства» в «Лохе» и «сектанство» в «Затонувшем ковчеге». Варламов утверждает, что ceктантство – это вирусная идея русского народа, отравляющая коллективное сознание и историческую память. В диссертации также представлены особенности и происхождение отступников и критика их верования. Ци Синь считал, что Варламов в романе рассматривает проблему сектантства в истории России. В романе большое внимание уделено истории сектантства, в нем даже рассказывается о деятельности сектантских организаций подобных «Церкви последнего завета». По мнению Ци Синя, Варламов, воспевая благочестие Бухары, без колебаний дает ей затонуть. По его словам, по - настоящему выжила только одинокая Маша, почитаемая Бухарой святой ^[16].

Литературоведы считают, что в романах Варламова религиозный контекст очень важен для понимания идеи. Причем разноаспектный анализ религиозной темы (эсхатология, возрождение человека, роль сект в России 1990-х) позволяет глубже понять авторский идейный замысел и определить значение символов, образов в романах.

Изучение творческого метода А. Варламова

Ряд работ китайских исследователей творчества А. Варламова можно объединить благодаря их вниманию к методу постреализма, нашедшему отражение в творчестве автора. В своем первом интервью с А. Варламовым, Чжан Цзяньхуа отметил, что в условиях социальной и литературной напряженности в России стремление к постреализму, проявленное Варламовым в «Затонувшем ковчеге», является как традиционным, так и прогрессивным ^[13]. Чжао Сюэхуа считает, что история героя Ильи Петровича в романе «Затонувший ковчег» соответствует особенностям постреалистических произведений, а затем указывает, что «Затонувший ковчег» является произведением постреалистической литературы ^[17]. Чжоу Цичао относит Варламова к числу писателей постреализма, объединяя романы Варламова «Рождение», «Затонувший ковчег», «Купол» как произведения «постреализма с символистическими оттенками» ^[18].

Цзи Цзин считает, что «Затонувший ковчег» является типичным постреалистическим литературным произведением, и она анализирует литературные характеристики постреализма, в основном исходя из трех аспектов: маргинальных героев в романе, сочетания мистики и реализма, художественного времени-пространства. С точки зрения Цзи Цзин, создавая образ интеллигенции, такой как директор Илья Петрович и Старец Вассиан, Варламов раскрывает их образ мыслей, показывая их беспокойство о судьбе страны и поиски лучшего пути для ее дальнейшего исторического развития. В романе упоминаются мистические события и мистические явления в реальной жизни, постреалистические произведения - это размышления автора о проявлении невыразимого в реальности, исследование таинственного предназначения человеческой жизни и существования, а также опора поддержающей силы в пессимистической реальности ^[19].

Интересны исследования китайских литературоведов, посвященные мифологическим прототипам. Чжао Тинтин отметила, что Варламов включил в свое творчество множество элементов фольклора. Так, образ «Другого царства» является важным пространственным хронотопом в романе Варламова «Затонувший ковчег», подразумевающим стремление главного героя к миру и поиску веры. Одно царство представлено Петербургом, другое царство - село Бухара. Построив село Бухара, расположенное в девственном лесу, Варламов демонстрирует хождение русского народа по русской земле в поисках «небесного царства», воплощает стремление к иному лучшему миру и к конечному идеалу ^[20].

В-третьих, изучение образа «царства муравьев». В своей работе «Об образе муравьиного царства в произведениях Достоевского, Платонова и Варламова» Чжао Тинтин сосредоточила внимание на анализе образа главного героя романа «Купол» Никиты, который оценивает родной город Чагодай как «муравьиное царство», а также на анализе мироустройства деревни Бухара в романе «Затонувший ковчег». Устройство «муравьиного царства» первоначально задумывалось как идеальное общество, но появились два других понимания: как утопического «земного рая» и как антиутопического тоталитарного общества, члены которого лишены индивидуальности и свободы. Образ и устройство «муравьиного царства» послужили обоснованием тезиса о том, что Бухара и Петербург считаются тоталитарными обществами ^[21].

Варламов, унаследовавший прекрасные традиции русских мастеров реализма, таких как Толстой и Чехов, сохранил реалистический творческий стиль, при котором литература способна показать многогранность реальной действительности.

Китайские литературоведы рассмотрели прозу Варламова с разных сторон, они уделяли внимание содержанию и методу написания произведений. В результате анализа рецептивной практики произведений А. Варламова в китайском литературоведении, можно отметить, что в качестве ведущей тематики в творчестве Варламова можно отметить религиозную, сопряженную с эсхоталогическими мотивами, обращением к идее духовного спасения и возрождения человека, ceктaнтcтвом. Китайские литературоведы относят творчество Варламова к постреализму, метод которого играет важную роль в рассмотрении произведении автора. Все эти точки зрения очень полезны для обогащения теоретических исследований и для понимания смысла произведений.