Place of the principle of legal certainty within the system of principles of Russian law

Derbysheva Ekaterina Aleksandrovna Senior Educator, the department of Public Law, Liberal Arts University 620041, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Zheleznodorozhnikov, 3 krolik7507@mail.ru Other publications by this author

Принцип правовой определенности формулирует требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, подразумевая как ее точность по содержанию, так и отсутствие коллизий в системе правового регулирования. Роль принципа правовой определенности в правовом регулировании видится крайне важной, он предполагает для участников соответствующих правоотношений возможность в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса. В силу своей важности, многоаспектности принцип правовой определенности изучается многими авторами ^{[34, 38]}.

Место принципа правовой определенности в системе принципов российского права, до сих пор четко не выявлено. Данный вопрос относится к числу весьма сложных и дискуссионных. Это можно объяснить тем, что принцип правовой определенности обладает высокой степенью абстрактности, что позволяет разным авторам вкладывать в его содержание разные признаки и акцентировать внимание на разных ключевых параметрах. Кроме того, в настоящий момент, нормативно не закреплены ни его видовая принадлежность, ни содержание, ни основные признаки. Раскрытие содержания принципа правовой определенности позволит акцентировать внимание на его существенных признаках, понять сферу его действия, и, таким образом, выяснить какое место он занимает в системе принципов российского права.

Классификация принципов права по сфере действия, в соответствии с которой выделяются общеправовые (общие), межотраслевые и отраслевые, является одной из общепризнанных в теории права. В научной литературе единодушно отмечается, что общеправовыми следует называть такие принципы, которые распространяют свое действие на все отрасли права. Общеправовые принципы являются основой системы права, всех ее отраслей и институтов, на них базируется правовое регулирование всех правоотношений ^[6], они способствуют единству и стабильности действующей системы права ^{[4, с.149]}. Кроме того, общеправовые принципы права характерны для всех правовых порядков, воспроизводятся на всех этапах существования правовой действительности, они универсальны в любых социально-экономических и исторических условиях ^[8]. Классификация каждого автора является оригинальной, и тем не менее можно выделить принципы права, которые традиционно относят к общеправовым: принцип справедливости, принцип гуманизма, принцип равенства, принцип демократизма, принцип законности.

Следует отметить, что некоторые авторы предлагают выделять в общеправовых принципах свои «подгруппы».

В частности, М.И. Байтин, опираясь на концепцию единства и взаимопроникновения естественного и позитивного права, подразделяет общеправовые принципы на морально-этические или нравственные и организационные. Морально-этические (нравственные) принципы современного российского права составляют естественные законы, символизирующие основные фундаментальные права человека и гражданина, закрепленные в Всеобщей декларации прав человека. К этим естественным законам относятся: свобода, равенство, право на жизнь, право частной и других форм собственности, безопасность, достоинство, справедливость, семья, народ как источник власти, человек-высшая ценность, охрана прав человека-цель и обязанность государства ^{[4, с.151]}. Организационные принципы составляют организационно-процедурную основу права, ориентированную на выполнение правом его специфически юридических функций. К ним относятся: федерализм, законность, сочетание убеждения и принуждения, стимулирования и ограничения в праве ^{[4, с.157]}.

Аналогичного мнения придерживается и В.В. Оксамытный, выделяя среди общеправовых принципов общечеловеческие (цивилизационные) принципы, включающие такие общезначимые и универсальные ценности, как: демократизм, гуманизм, справедливость, всеобщее равенство и специально-юридические принципы, включенные в конституции и иные важнейшие акты государственной власти: верховенство закона, непротиворечивость юридических норм, законность, независимость правосудия, презумпция невиновности ^[17].

С.С. Алексеев из общих принципов права, характеризующих основные особенности права и распространяющихся на право в целом, предлагает выделять особую группу специально-юридических принципов, свойственных правовой материи, «правовому» содержанию, органически связанных со свойствами права и раскрывающих «почему наше право с точки зрения его содержания является правом» ^[1].

В отличие от общеправовых принципов права, межотраслевые и отраслевые принципы не носят универсальный характер, они разрабатываются и применяются в рамках отдельной отрасли (отраслей) права.

Межотраслевые принципы представляют собой общую для двух и более отраслей права идею, отражающую закономерности и связи развития общественных отношений, нормативно закрепленную в позитивном праве, направляющую правовое регулирование и определяющее сущность и социальное назначение права ^[10].

Отраслевые принципы права свойственны отдельным его отраслям ^[38].

Все имеющиеся точки зрения по вопросу отнесения принципа правовой определенности к тому или иному виду принципов права можно объединить в две группы. Представители одной из групп полагают, что принцип правовой определенности является отраслевым или межотраслевым принципом права. При этом некоторые авторы считают его процессуальным принципом, который подразумевает, что судебное решение, вынесенное по делу и вступившее в законную силу, является окончательным и, по общему правилу, не подлежит отмене. Так, Ю.А. Свирин отмечает, что принцип правовой определенности «присущ всем процессуальным отраслям права, в силу чего является межотраслевым» ^[37]. С.Ф. Афанасьев относит принцип правовой определенности к числу международных принципов гражданского процессуального права ^[7]. Т.М. Алексеева, основываясь на толковании судебных актов ЕСПЧ, особо подчеркивает, что «правовая определенность означает именно принцип правовой определенности судебных решений» и необходимо проводить разграничение между принципом правовой определенности и качеством определенности нормы права или судебного акта» ^[2]. М.А. Штатина относит принцип правовой определенности к отраслевым, но не процессуальным принципам. В частности, по ее мнению, он относится к основным принципам административного права, наряду с такими принципами как: законность, пропорциональность, защита законных ожиданий, недискриминация, заслушивания во время процедур принятия административных решений, справедливые условия доступа к административным судам, внедоговорная ответственность публичной администрации ^[42]. Д.А. Фурсов предлагает рассматривать правовую определенность как межотраслевую категорию, которая не должна именоваться отраслевым принципом гражданского права», поскольку, она «имеет отношение к одинаковому толкованию и применению норм как материального, так и процессуального права, т.е. к качеству внутреннего права» ^[41].

Представители другой группы исследователей, относят принцип правовой определенности к общеправовым принципам права. Так, по мнению М.Ю. Козловой принцип правовой определенности является ключевым в системе общих принципов права ^[13]. Судья Конституционного Суда РФ Н.С. Бондарь считает принцип правовой определенности универсальным принципом конституционного нормоконтроля, действие которого проявляется на всю систему законодательства и все сферы ее правоприменения ^[5]. А.В. Малько и К.А. Струсь, подразделяя общеправовые принципы на морально-этические (нравственные) и организационные, относят принцип правовой определенности к числу организационных принципов, согласно которому содержание правовых основ должно быть ясным и предсказуемым для всех субъектов ^[33]. А.А. Рукавишникова (Плашевская) отмечает, что отраслевое использование «правовой определенности» в уголовно-процессуальном, гражданско-процессуальном и арбитражно-процессуальном праве зачастую носит узконаправленный характер и не охватывает всего возможного содержания этого понятия по объему ^[35]. Такого же мнения придерживается И.М. Евлоев, говоря о том, что в узком смысле принцип правовой определенности сводится к невозможности пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, в широком же смысле подразумевает стабильность правоотношений и их правовое регулирование, ясность наличествующих прав и неизменность правового статуса лица ^[9]. Весьма оригинальной позиции придерживается В.С. Синенко. С одной стороны, он рассматривает принцип правовой определенности как общеправовой, включающий в себя определенность законодательства, распадающегося на составляющие: однозначность и непротиворечивость правовых норм, наличие четкой иерархии нормативных актов различного уровня и другие. А с другой стороны, приходит к выводу, что «правовая определенность в процессуальной сфере имеет существенно большее по объему содержание» ^[36]. С.В. Нарутто, не называя напрямую принцип правовой определенности общеправовым, тем не менее отмечает, что он выступает «в качестве критерия конституционности нормативных правовых актов, служит важным критерием поддержания доверия граждан» ^[16]. Отмечая, по сути, общеправовой характер принципа правовой определенности Р. Масаладжиу, подчеркивает, что «сфера действия принципа правовой определенности распространяется на все общественные отношения, урегулированные нормами различных отраслей права» ^[15]. Свойство определенности права реализуется в принципе «правовой определенности», являющимся важнейшим международным и конституционным принципом, который наряду с принципами верховенства закона, равенства лиц перед законом и судом выступает как общеправовой принцип, так и принцип организации и осуществления судебной власти, тогда как «правовая неопределенность», напротив, рассматривается как возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения, ведущая к произволу, а значит – к нарушению принципов равенства и верховенства закона ^[3].

Позиция авторов, полагающих, что принцип правовой определенности является общеправовым представляется более верной. Давайте посмотрим, используя аргумент «от противного»: разве требование и идея определенности не являются принципом какой-либо из отраслей российского права? Отрицательный ответ на этот вопрос кажется не возможным. Разумеется, роль и значение, объем и содержание этого принципа будут разными в зависимости от подсистемы (материальное и процессуальное право), а также от конкретной отрасли российского права, однако, без него вряд ли можно говорить о таких фундаментальных основаниях правовой системы общества как верховенство права, правовое государство, равенство всех перед законом и судом, доверие граждан к закону. В своем интервью В.Д. Зорькин очень точно заметил, что правовая определенность, входит в систему современных правовых принципов, которые в совокупности составляют сущностное, конститутивное ядро права ^[11]. Конституционный Суд РФ называет принцип правовой определенности общепризнанным и имеющим универсальное значение в отношениях государства и индивида ^[18]. Одним из проявлений этой универсальности будет являться то, что принцип правовой определенности охватывает весь механизм правового регулирования в целом. Не случайно исследуемый нами принцип положен в основу 119 постановлений Конституционного Суда РФ, обязательность исполнения которых предусмотрена ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» ^[40]. Следовательно, выяснение места принципа правовой определенности, в системе принципов российского права, будет неполным без обращения к практике Конституционного Суда РФ.

Впервые принцип правовой определенности был сформулирован в аспекте определенности правовой нормы в Постановлении от 25.04.1995 № 3-П ^[32]. В данном деле Конституционный Суд РФ говорит о принципе правовой определенности, как критерии конституционности проверяемых правовых норм ^[14]. Очевидно, что принцип правовой определенности как критерий конституционности правовых норм, не может касаться какой-то одной отрасли права, он упоминается в постановлениях Конституционного Суда РФ, касающихся воздушного права ^[25], уголовно-процессуального права ^[26], административного права ^[27], уголовного права ^[28], налогового права ^[29], гражданского права ^[30], права социального обеспечения ^[31] и др.

Ссылаясь на определенность правовой нормы, как на принцип, Конституционный Суд РФ разделяет позиции Европейского Суда по правам человека, цитируя, что «закон во всяком случае должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия» ^[19].

В постановлениях Конституционного Суда РФ, принцип правовой определенности упоминается часто во взаимосвязи с одним из основополагающих общеправовых принципов - равенства перед законом и судом, предусмотренным ст. 19 Конституции РФ. Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд РФ, «общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями» ^[20]. Таким образом, принцип правовой определенности, в аспекте определенности нормы права, обуславливает реализацию принципа равенства перед законом и судом. Отдельным аспектом в рамках анализируемого принципа Конституционный Суд РФ выделяет определенность законодательства, подчеркивая, что «определенность и конкретность предписаний закона, стабильность и предсказуемость в сфере гражданского оборота, высокий уровень взаимного доверия между субъектами экономической деятельности предполагаются в числе прочего общеправовым принципом правовой определенности…»^[21].

Требование определенности распространяется и на правоотношения. В данном аспекте принцип правовой определенности подразумевает, что правовое регулирование должно осуществляться таким образом, чтобы обеспечить сторонам правоотношений стабильность, не допускать несоразмерных ограничений их прав и свобод ^[22]. Определенность правоотношений предполагает как для управомоченного, так и для обязанного лица взаимную предсказуемость поведения и последствий, которые в результате могут наступить, что, в свою очередь обеспечивается определенностью правовых предписаний ^[23].

Требование определенности касается не только нормативно-правовых актов, как результатов правотворчества законодателя, но и иных важных этапов правового регулирования и других субъектов –как профессиональных, так и всех остальных субъектов правовой жизни общества, результатом деятельности которых являются акты толкования, акты реализации права и акты правоприменения. Говоря иными словами, распространение принципа правовой определенности на все отрасли права вытекает и из того, что он относится ко всем источникам права и ко всем иным важным элементам механизма правового регулирования, но наиболее важным это требование является для законодателя. На основе обобщения судебной практики 2013 - 2015 годов, секретариат Конституционного Суда Российской Федерации отмечает, что допускаемые законодателем отступления от принципа правовой определенности, расплывчатость используемых в законах понятий и определений, очевидная избыточность юридико-технической эксплуатации относительно определенных категорий также подрывают единство правоприменения. От точности терминов, которыми оперирует законодатель, не в последнюю очередь зависит адекватное понимание, толкование и реализация законодательного акта в конституционном смысле^[12].

Таким образом, принцип правовой определенности является одним из системообразующих принципов правового регулирования, предполагая, что оно «должно отвечать требованиям определенности, ясности и непротиворечивости, а механизм его действия должен быть понятен субъектам соответствующих правоотношений из содержания конкретного нормативного положения или системы находящихся в очевидной взаимосвязи нормативных положений» ^[24]. Принцип правовой определенности распространяет свое действие на все отрасли российской системы права, поскольку, предъявляет требование определенности к правовой норме, служит критерием её конституционности. Хотя принцип правовой определенности понимается Конституционным Судом РФ в разных аспектах, однако, его действие распространяется на все элементы механизма правового регулирования. Изложенное позволяет сделать вывод, что принцип правовой определенности следует относить к общеправовым, специально-юридическим принципам российского права.