Этнический фактор в международных отношениях на Ближнем Востоке: историческая ретроспектива и современное состояние

Дубинин Александр Игоревич ORCID: 0009-0004-7237-1676 соискатель, кафедра Истории и политики России, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского 603022, Россия, г. Нижний Новгород, ул. Гагарина, 23 Dubinin Aleksandr Igorevich National Research Lobachevsky State University Nizhny Novgorod 603022, Russia, Nizhny Novgorod, Gagarina str., 23 adubinin40rus@mail.ru

«Этнический фактор в международных отношениях на Ближнем Востоке: историческая ретроспектива и современное состояние».

Введение

Современный Ближний Восток – регион, расположенный преимущественно в Западной Азии и частично в Северной Африке. Обширные территории от Аравийского полуострова до Турции, Израиля и Египта объединяют представителей многочисленных народов и конфессий, взгляды и убеждения которых зачастую в корне разнятся между собой. Так, формирование политических систем в ряде государств Ближнего Востока в ХХ веке не способствовало разрядке в отношениях между соседями. Российские ученые уделяют значительное внимание проблематике взаимоотношений между народами на Ближнем Востоке. И.В. Рыжов, М.Ю. Бородина и М.И. Савичева в качестве наиболее актуальных проблем стран Ближнего Востока выделяют «терроризм, внутренние, а также межгосударственные конфликты, угроза распространения оружия массового поражения» ^{[10, c.49]}. Также И.В. Рыжов, М.Ю. Бородина и Ф.А. Дорофеев рассматривают проблематику противостояния исламских течений в контексте общей безопасности на Ближнем Востоке. Они отмечают, что с учетом сложившейся ситуации в регионе «скорейшая стабилизация ближневосточной ситуации маловероятна». ^[11] Об опасности усиления политического терроризма пишет А.Г. Володин в своей статье «Политический терроризм и международная безопасность». В ней ученый подробно останавливается на причинах возникновения, критериях экстремистских организаций Ближнего Востока и предлагает способы борьбы с ними. На сложную геополитическую ситуацию, ухудшающуюся из-за действий крупных региональных держав, таких как Турция, по отношению к этническим меньшинствам обращает внимание В. Надеин-Раевский. ^[9] И.Д. Звягельская отмечает, что на современном Ближнем Востоке межгосударственные конфликты отходят на второй план, уступая внутренним противоречиям, основанным на развивающихся традиционных идентичностях. ^[4] В данной статье будут рассмотрены факторы, способствующие эскалации напряженности на Ближнем Востоке в контексте формирования государственных систем и их этнической политики в XXI веке. Эволюция взаимоотношений Турции со странами Ближнего Востока и России подобно рассматривается в статье М.П. Кирилловой. ^[6] Широкий спектр тем, посвящённых этническим, религиозным, культурным и политических особенностей стран региона освещается в коллективной монографии «Ближний Восток в меняющемся глобальном контексте».^[1] Степень вовлеченности военных формирований в политическую жизнь стран Ближнего Востока проанализировал Д.А. Миргород.^[8] Говоря о влиянии стран Европы и США на положение сил в регионе следует выделить статью В.В. Дуюна, рассматривающего через призму ливийской гражданской войны проблему разделения сфер влияния не только в Северной Африке, но и на Ближнем Востоке. Основные тренды в развитии арабских стран в своей статье «Арабский мир в поисках ответов на вызовы 2022 года» изучил Сурков Н.Ю. ^[12] Иностранные ученые также посвящают свои исследования данной тематике. А.Абдулмаджид научной статье «Religious Diversity and Conflict in the Middle East» считает, что религиозный фактор, определяющим при выборе политического курса стран Ближнего Востока. ^[14] Об определяющей роли ислама также говорится в статье М.Барбато «Postsecular Plurality in the Middle East: Expanding the Postsecular Approach to a Power Politics of Becoming». Автор ссылается на термин «Политический ислам» и считает, что он способен бросить вызов традиционным монархиям Саудовской Аравии, Марокко или Иордании. ^[15] Новизна данной работы заключается в анализе и изучении исторических предпосылок к формированию государственности отдельных стран Ближнего Востока, разделении их на группы для выявления признаков, влияющих на этнический фактор в международных отношениях на Ближнем Востоке.

Исторические предпосылки к формированию государственности стран Ближнего Востока

Для того, чтобы более детально изучить проблематику, заявленную в теме статьи, следует обратить внимание на то, что многие этнические особенности, присущие отдельным странам региона окончательно сформировались во время обретения ими государственности в прошлом столетии. При этом возникшие государства следует разделять на несколько типов:

1) Исторически зависимые. Границы таких стран определялись метрополиями и формировались, как правило, без учёта этнических и религиозных особенностей местного населения. Наиболее яркие примеры – Ирак, Сирия, Кувейт. Стоит отметить, несмотря на обретение ими независимости, европейские державы и по сей день стремятся распространить свою сферу влияния на данные страны. Во время так называемой «арабской весны» западные государства предприняли попытки воздействовать на ситуацию в стране во многом из-за углеводородных ресурсов и стремления набрать политические очки. ^{[3, с. 26]}

2) Государства, возникшие благодаря активной борьбе национально-освободительных движений за независимость. Страны данного типа на определенных исторических этапах могли обладать полной или частичной независимостью, но впоследствии ее утратили. Здесь нельзя не упомянуть Египет, чья многовековая история и культура сформировались еще в глубокой древности. Попав в вассальную зависимость от Османской империи, в XVI веке, Египет смог сохранить свою самобытность и в конечном итоге отстоять право на существование как отдельного субъекта на мировой карте. На современном этапе нельзя не отметить милитаризацию страны, которая произошла во многом после принятия поправок к Конституции 2009 года. ^[8] Тенденция к милитаризации правящей верхушки продолжилась и далее. Так, в 2014 году в ходе военного переворота стал глава вооруженных сил страны Абдул-Фатах ас-Сиси.

4) Отдельные, уникальные примеры формирования государственности. Наиболее яркий пример - Израиль, жители которого были изгнаны со своих территорий римлянами и только спустя восемьсот лет вновь заявили свои притязания на утраченные земли. С XIX века многочисленные еврейские организации начали преподавать иврит как национальной язык, благодаря которому начало формироваться и национальное самосознание. Однако, как отмечают В. Кузнецов и И.Д Звягельская, «еврейское национальное движение оформилось в контексте европейских идейных течений» ^{[5, с 137]}, что выделяет Израиль на фоне остальных стран Ближнего Востока. Турция как осколок Османской Империи вступила в новый этап своей истории в порядком уменьшенных границах. При этом часть современной элиты все еще грезит возвращением былого величия и имперского статуса. Однако из-за членства страны в НАТО, Турция не может в полной мере проводить самостоятельную политику. ^[6] Также во многом именно членство Анкары в упомянутом военном альянсе препятствует тесной интеграции с Ираном, проделавшим колоссальный путь от монархии к исламской теократической республике, оставаясь при этом по большему счету в своих исторических границах. ^[12]

Освободительные движения, активно охватившие Ближний Восток после Первой Мировой войны, привели к тому, что уже внутри арабского мира были сформированы различные подходы к строительству государств. Среди них был панарабский вектор, суть которого была в объединении народа по языковому и этническому принципам. Субрегиональный принцип бывших территорий Османской империи опирался на общие ценности, сформированные в отдельных провинциях распавшегося государства, таких как Ливан, Ирак, Судан, Египет. В заключении, нельзя не отметить исламский подход, главной идеей которого было превращение религиозных основ в национальную идею. Так, в Иране объединяющую роль сыграл язык фарси, имперское прошлое и шиизм. Ю.С. Бойченко в материале «Возрастание роли этноконфессионального фактора и его конфликтогенный потенциал выделяет религию как один из наиболее действенных “способов сборки идентичности.”» ^{[2, с.126]}

В контексте этнических и религиозных противостояний интересен пример Ливана, в обществе которого присутствует религиозная разделенность сразу между тремя течениями: мусульманами-суннитами, мусульманами-шиитами и христианами. Казалось, что благодаря так называемому Национальному пакту (ХХ век) в стране удалось достигнуть компромисса между религиозными и этническими общинами, однако, впоследствии народ Ливана был втянут в кровопролитную гражданскую войну. В XXI веке этнические проблемы Ливана только усугубились. Серьезной проблемой для ливанцев стали палестинские переселенцы (около 0,5 миллионов человек) ^{[7, с.30]} исповедующие суннизм, из – за чего большинству из них было отказано в получении ливанского паспорта. Ближе к концу 2014 года в страну начали въезжать бегущие от войны сирийцы, что в свою очередь насторожило местное правительство, решившее ввести въездные визы для сирийских беженцев.

Положение народов, не имеющих собственную государственность

Стоит отметить, что на Ближнем Востоке существуют многочисленные народы, обладающие национальным самосознанием и идентичностью, но так и не получившие государственность. Это арабы-палестинцы и курды, для которых борьба за создание собственного государства в нынешнее время является наиболее важной. Около десяти миллионов палестинцев разделены на две приблизительно равнозначные части, одна из которых проживает на спорных с Израилем территориях, а вторая – рассредоточена в других арабских странах. Курды, численность которых в три раза больше расселились преимущественно в Турции, Ираке, Иране и Сирии. ^[13]

Однако только на территории Иракского Курдистана упомянутый народ получил широкую автономию. К тому, же курды выдвинули претензии на город под названием Кикрук, который они считали собственной исторической столицей. Данный населенный пункт, богатый природными ресурсами стал «камнем преткновения» между арабами и курдами. Так, согласно подсчетам, на 2005 год в Киркуке жило около 53% курдов и 27% арабов. ^{[7, с.37]} Этот город и по сей день остается предметом споров. Многие курдские лидеры мнений, включая главу Демократической Партии Курдистана Махсуда Барзани считают Кикрук исконной курдской территорией. Отдельно стоит сказать о референдуме 2017 года, в ходе которого большинство курдов высказались за создание собственного государства не были приняты центром - Багдадом.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что формирование государственности у народов Ближнего Востока происходило по разным сценариям, что, безусловно, повлияло на сегодняшнюю нестабильную ситуацию в регионе. Религиозный, политический, этнический факторы способствовали возникновению локальных конфликтов и войн. Так, в 2011 году после десятилетней гражданской войны единый Судан распался на северную и южную части. Этнические и религиозные противоречия (большинство на севере исповедовало ислам, а на юге - христианство), а также противоборство элит стали отправной точкой к дезинтеграционным процессам внутри государства. В свою очередь в Южном Судане после обретения независимости вспыхнула новая гражданская война между этноплеменными группами динка и нуэров. ^{[1, с.115]} Борьба за контроль над ресурсами и уверенность в “избранности” собственного племени (трайбализм) разожгли конфликт с большей силой.

Взаимоотношения центральной власти и неподконтрольных ей силовых структур

Одной из особенностей стран Ближнего Востока является наличие сразу нескольких неподконтрольных официальным властям силовых структур, что в свою очередь несет непосредственную угрозу существованию государственного аппарата. В том же Ливане одновременно с правительственными силами и полицией существует военизированное формирование «Хезболла». Так во время Второй ливанской войны именно данная группировка противостояла армии Израиля, а в сирийском кризисе силы «Хезболлы» поддержали правительственные войска и участвовали в боях против оппозиции и примкнувших к ней радикалов. В Сирии несколько лет подряд вели боевые действия сразу несколько сторон, активно поддерживающихся извне. На стороне сирийской армии, поддерживаемой ВКС России, а также «Хезболлы» в конфликт вступили шиитские милиции из Пакистана, Ирака и Афганистана. Противостояли правительственным войскам террористы из ИГ (Запрещено в России) и других формирований. Соединенные Штаты Америки и их союзники оказывали помощь курдским отрядам самообороны, которые впоследствии объединились в «Сирийские демократические силы». Следует обратить внимание на то, что в СДС наряду с курдами воюют арабы и представители других местных этносов.^{[1, с.127]} В качестве третьей стороны конфликта зачастую выделяются группировки вооруженной оппозиции, поддержку которым оказывают Турция, страны Персидского залива и США. В Ираке наиболее могущественным формированием являются «силы народной мобилизации», составленные в большинстве своем из шиитов. Иракском Курдистане весомое значение имеют ополченцы так называемого «Пешмерга», зачастую заменяющие органы охраны правопорядка. Представители данного вооруженного формирования активно противостояли силам ИГИЛ (Запрещено в России) и даже освобождали ряд территорий от экстремистов. В Саудовской Аравии весомое значение имеет Национальная гвардия, формально подчиняющаяся монарху, но при этом управляемая представителей разных кланов элит, продвигающих собственные интересы. Фактически, выступая в качестве альтернативной силы, Национальная гвардия оказывала давление на монарха. Таким образом, на примере ряда стран Ближнего Востока можно проследить за тем, что отдельные вооруженные формирования, сформированные по этническим, религиозным или иным принципам могут активно воздействовать на политику центральной власти, поддерживать оппозицию, а где-то и военным путем выступать против политики правящей элиты.

Положение этнических меньшинств в Турции

Говоря о международных отношениях на Ближнем Востоке, стоит уделить внимание положению этнических групп в Турции, которое к началу XXI века существенно изменилось. После выборов 2002 года, на которых большинство голосов получила Партия справедливости и развития был выдвинут ряд инициатив, нацеленных на решение социокультурных и этнических проблем. Активно прорабатывался проект под названием «Процесс демократической инициативы», призванный повысить уровень жизни представителей немусульманских меньшинств. Благодаря «Пакету демократических преобразований» была проведена реформа, позволяющая преподавать в негосударственных учебных заведениях на иностранных языках. В университете в Эдирне был открыт Институт цыганского языка и культуры. Также был разработан план действий по поддержке цыганского меньшинства. После выборов 2015 года в парламенте увеличилось количество представителей этнических и религиозных меньшинств. Стоит отметить, что данные решения были неоднозначно восприняты населением из-за сильных националистических настроений и желания создания единой, монолитной турецкой нации. К тому же сам термин «меньшинство» в Турции чаще всего воспринимался с негативной коннотацией. В отличие от Европы, где данный статус являлся привилегией, в Турции его зачастую принимали как признание более низкого положения в обществе. Поэтому курды, алевиты и другие представители не титульной нации стремились избегать понятия «меньшинство» для того, чтобы исключить ассоциации с сегрегацией и изоляцией. ^{[1,с 467]} Взамен они предложили термин «этническая, языковая или культурная группа», который не противоречил идее единства турецкой нации. ^[1] Таким образом, этнические, религиозные и другие группы не получали официальный статус меньшинства, но требовали предоставления прав, которые принято считать правами меньшинств. ^[1] Следовательно, этническую политику Турции в контексте международных отношений можно считать противоречивой. С одной стороны правящая элита шла на уступки и предоставление больших прав нацменьшинствам, с другой стороны курды и алевиты не имели статус официально признанных меньшинств.

Как было сказано ранее, Ближний Восток является специфическим регионом по ряду причин. Отдельно стоит выделить формирование так называемого гражданского общества в регионе. Как правило, употребляя термин «гражданское общество», ученые обращаются к концепциям европейской либеральной демократии. Однако, в монографии «Ближний Восток в меняющемся глобальном контексте» под редакцией В.Г. Барановского и В.В. Наумкина выдвигается тезис о том, что страны Ближнего Востока имеют собственное гражданское общество: исламские движения обладают серьезными возможностями для того, мобилизации сторонников, зачастую не подчиняются государственным органам. ^{[1, с.197]} Безусловно, подобные религиозные течения не способствуют демократическим преобразованиям, однако, их действия способствуют развитию гражданского общества присущего данному региону теократического, нелиберального типа. Таким образом ближневосточное общество может оказывать давление на власть и продавливать собственные интересы, касающиеся в том числе взаимоотношений между народами как отдельной страны, так и межгосударственных отношений, что безусловно, является особенностью данного региона.

Иностранное влияние на Ближний Восток

Еще одним весомым аспектом, который стоит иметь в виду является фактор иностранного вмешательства во внутренние дела региона, о котором уже было сказано выше. Зачастую попытки повлиять на ситуацию в регионе заканчиваются серьезными жертвами среди мирного населения и увеличением числа радикально настроенных людей. Так, кровопролитными событиями обернулось вмешательство США во внутренние дела Ирака, который стал местом борьбы суннитских радикальных течений с шиитской милицией. Во многом из-за недальновидной политики, проводимой американской стороной, а именно запрета деятельности Партии арабского социалистического возрождения (ПАСВ), роспуска армии и уничтожения государственного аппарата Ирака как такового, конфликт вовлекал все большее количество последователей разных взглядов и религий. Политика Джорджа Буша младшего по этноконфессиональному вопросу также способствовала дальнейшей эскалации. Американцы сделали ставку на шиитские организации («Партия призыва», «Высший совет исламской революции), что не могло не отразиться на настроении суннитов и поспособствовало всплеску межконфессиональной вражды. Так, В. В. Наумкин, ссылаясь на исследование Университета Джона Хопкинса приводит следующие цифры: « в период с марта 2003 по июнь 2006 г. в Ираке насильственной смертью погибло 601 027 человек».^[7,с.34] Стоит отметить, что рост насилия привел к оттоку населения из страны, в том числе среди меньшинств. Так, количество христиан в стране уменьшилось с 1 млн 400 тыс. человек до менее, чем 400 тысяч. ^{[7, с.35]}

Вывод

Исходя из сказанного выше, можно прийти к выводу о том, что этнические противоречия на Ближнем Востоке глубоко укоренились в политические системы государств и зависят от ряда причин: от нежелания определенных стран и народов признавать суверенитет над определёнными территориями того или иного государства до противоречий на конфессиональном уровне. В статье было уделено особое внимание истории формирования государственности у отдельно взятых стран, силе и степени вовлеченности в исторический процесс национально-освободительных движений, а также стремлению некоторых многочисленных народов (например, курдов) к обретению собственной государственности как в ХХ, так и в XXI веке. Все это вкупе с противостоянием исламских течений, наличием вооруженных формирований, не подконтрольных центральной власти и стремлением третьих стран, преимущественно западноевропейских, к усилению собственных позиций в регионе дестабилизирует ситуацию на Ближнем Востоке.