Прикладной анализ стратегической конкуренции США и Китая в системе ООН 2017–2022 гг.

Аль Асад Али ORCID: 0009-0001-0220-8951 магистр, Кафедра теории и истории международных отношений, Российский Университет Дружбы Народов 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10/2 Al Asad Ali Graduate student of the Department of Theory and History of International Relations, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, Moscow, Miklukho-Maklaya str., 10/2 ali.99.al.asad@gmail.com

Тимощеня Вячеслав Андреевич ORCID: 0000-0002-0961-2244 магистр, Кафедра теории и истории международных отношений, Российский Университет Дружбы Народов 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10/2 Tsimashchenia Viachaslau Andreevich Graduate student of the Department of Theory and History of International Relations, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, Moscow, ul. miklukho-Maklaya, 10/2 v.timoshchenya@gmail.com

Введение

Стратегическое соперничество между Соединенными Штатами Америки и Китайской Народной Республикой за лидерство в современном мире становится одним из ключевых факторов, определяющих развитие международных отношений. Конкуренция этих стран разворачивается на многих направлениях – в военной ^[1],[2],[3], экономической ^[4],[5],[6], технологической сферах ^{[7],[8, [9]}. Однако одним из важнейших её аспектов является соперничество за влияние в международных организациях ^{[10],[11],[12]}.

ООН остаётся уникальной универсальной международной структурой, призванной вырабатывать общие подходы к решению глобальных проблем. Контроль над этой организацией позволяет во многом формировать повестку мировой политики ^[13],[14]. В первые десятилетия существования ООН таким контролем обладали США и их западные союзники. Однако в последние годы Китай активно наращивает своё присутствие в организации, стремясь бросить вызов сложившемуся статус-кво ^[15],[16].

Целью данной статьи является выявление особенностей стратегической конкуренции США и Китая в системе ООН в период с 2017 по 2022 год для обозначения ключевых тенденций и закономерностей в поведении данных стран в многосторонних организациях. В результате проведенного исследования авторы намерены получить новые фактические данные и на их основе сделать аргументированные выводы о характере соперничества двух держав в международных организациях на современном этапе. Это позволит углубить понимание изучаемого вопроса и внести вклад в академическую литературу по данной тематике.

Прикладной анализ и метод «Case study» в данной статье подразумевает рассмотрение и оценку конкретных аспектов стратегической конкуренции между США и Китаем в системе ООН в период 2017-2022 гг. Авторы статьи используют данную методологию по нескольким причинам: для проведения анализа позиций и роли Китая и США в специализированных учреждениях, а также «связанных» с ООН организациях, – кто возглавляет эти организации, какое влияние оказывают страны; чтобы рассмотреть динамику бюджетных взносов Китая и США в ООН – как менялись доли стран в бюджете организации с течением времени; для анализа реакции США и Китая в ООН по вопросам прав человека в Тайване, Гонконге, Синьцзяне – кто и какие страны поддерживали ту или иную позицию; и, наконец, для оценки перспектив развития многосторонней дипломатии Китая в контексте соперничества с США.

Использование прикладного анализа позволяет авторам собрать и систематизировать фактические данные по различным аспектам соперничества в ООН; выявить конкретные тенденции и закономерности в поведении Китая и США; обосновать сделанные выводы фактическими данными и примерами, а не только теоретическими рассуждениями.

В отличие от теоретических работ, авторы рассматривают конкретные практические аспекты конкуренции в системе ООН – руководство организациями, финансирование, реакции на кризисы. Это дает более полную картину реального взаимодействия держав. Более того, статья опирается на эмпирическую базу – данные о бюджетах, выступлениях, голосованиях. Это повышает объективность выводов. Авторы не только констатируют текущую ситуацию, но и делают прогнозы дальнейшего развития на основе прикладного анализа. Таким образом, данная статья вносит вклад в изучение данной темы за счет своей практической направленности. Это делает работу более ценной как для академического сообщества, так и для специалистов в области американо-китайской конкуренции.

Основная часть

В октябре 2017 г. на XIX съезде Коммунистической партии Китая Председатель КНР Си Цзиньпин был переизбран на пост Генерального секретаря. В своем выступлении на съезде он озвучил несколько новых концепций, которые должны были определить дальнейшее развитие внешней политики Китая. В частности, Си Цзиньпин призвал придерживаться принципа «Державной дипломатии с китайской спецификой» ^[17], нацеленного на усиление международных позиций Китая. Также он упомянул идею «Международных отношений нового типа» ^[18], подразумевающую формирование новой модели взаимодействия государств под эгидой КНР. Еще одной важной концепцией стала идея «Сообщества единой судьбы» ^[19], призванная укрепить связи Китая с другими развивающимися странами. Таким образом, Си Цзиньпин наметил курс на активизацию усилий Китая по упрочению своих позиций на мировой арене.

22–23 июня 2018 г. в Пекине прошла третья Центральная рабочая конференция по иностранным делам, на которой в качестве нового дипломатического руководства для внешней политика Китая была выдвинута концепция «Социализм с китайской спецификой» ^[20]. Однако наиболее примечательным во внешней политике Китая во второй срок руководства Си Цзиньпина является переход к активной дипломатии. Второй срок руководства Си Цзиньпина также ознаменовался появлением активной многосторонней дипломатии, которая стремится заложить основу для новых международных норм и порядка, ориентированных на Китай ^{[21, С. 29]}.

Политика Дэн Сяопина «Сяокан» была начата в эпоху после холодной войны. В своей речи в декабре 1990 г. Дэн призвал к скрытому развитию государства и подчеркнул, что это «фундаментальная национальная политика», которую должен отстаивать Китай ^{[22, С. 96]}. С тех пор государство играло значительную роль в различных международных организациях, включая ООН, но дистанцировалось от роли глобального лидера. Эта дипломатическая ориентация в значительной степени сохранилась при преемниках Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао.

При Си Цзиньпине, однако, китайская политика, унаследованная от Дэн Сяопина, изменилась. Китай постепенно расширял свое влияние и занимал руководящие позиции в крупных международных организациях и системах. Одним из наиболее ярких примеров этого сдвига является растущее влияние Китая в специализированных агентствах ООН, где государство все чаще начинает занимать руководящие позиции. Всего в ООН 15 специализированных учреждений, из которых США, занимающие гегемонистскую позицию в международном сообществе, в настоящее время возглавляют лишь одно – Всемирный банк, а Китай – четыре (Таблица 1).

Таблица 1 – Генеральные секретари/главы специализированных учреждений и "связанных" с ООН организаций и их национальности (по состоянию на февраль 2023 г.)

Источник: составлено авторами на основании информации Specialized Agencies // United Nations URL: https://www.un.org/en/about-us/specialized-agencies (дата обращения: 25.02.2023).

В контексте стратегического соперничества между США и Китаем КНР при Си Цзиньпине претерпевает институциональные преобразования, направленные на укрепление материальных и человеческих ресурсов для повышения значимости многосторонней дипломатии, особенно ее влияния в международных организациях. Ярким примером активизации работы в направлении пересмотра материальных ресурсов Китая может служить увеличение его бюджетных взносов в ООН и индивидуальной финансовой поддержки. Вклад Китая в регулярный бюджет ООН основан на экономических показателях каждого государства-члена, и благодаря стабильному экономическому развитию Китай стал восьмым по величине вкладчиком в бюджет ООН с 1,54% в 2000 г. до примерно 3,2% в 2010 г. С тех пор, благодаря постоянному экономическому росту, Китай занял шестое место в 2015 г. с долей около 5,1%, 3-е место в 2016 г. с долей около 8% и 2-е место в 2022 г. с долей около 15,25%, обогнав Японию с долей 8,03% (Таблица 2).

Таблица 2 – Государства-члены ООН, вносящие основной взнос бюджет организации (% от общего размера бюджета организации)

Источник: составлено авторами на основании информации Committee on Contributions // UN General Assembly URL: https://www.un.org/en/ga/contributions/index.shtml (дата обращения: 25.02.2023).

Китай также увеличил свою финансовую поддержку ЮНЕСКО, из которой вышли США, и Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), которую критиковали за уклон в сторону Китая, демонстрируя свое желание расширить влияние в ключевых международных организациях ^{[23, С. 76]}. Если изменение в рейтинге квот Китая можно рассматривать как естественное следствие экономического развития государства, то тот факт, что Пекин «заполняет пустоту» в соответствующих международных организациях и усиливает свою индивидуальную финансовую поддержку, можно рассматривать как часть укрепления Китаем многосторонней дипломатии через активное расширение своих материальных ресурсов ^{[24, С. 52]}.

С другой стороны, в последние годы Китай постоянно увеличивает свою кадровую поддержку ООН, а также создает новые системы для увеличения числа китайских кадров, направляемых в различные международные организации. Например, Пекин проводит внутренние институциональные изменения, чтобы увеличить свои человеческие ресурсы для международных организаций. В прошлом Министерство трудовых ресурсов и социального обеспечения КНР отбирало персонал для международных организаций путем ограниченного, обусловленного бюрократией экзамена. Однако в последние годы Китай создал программы по получению степени в области международного управления в крупных китайских университетах и активно стремится увеличить свое влияние на формулирование и применение норм в крупных международных организациях, направляя в эти учреждения подготовленный персонал ^[25]. Пекин также оказывает финансовую поддержку отечественным стажерам, работающим без оплаты в международных организациях, поощряя молодых людей приобретать опыт работы на международной арене ^{[26, С. 3]}.

По состоянию на февраль 2022 г. Китай возглавляет в общей сложности четыре специализированных агентства ООН. Ли Юн, Генеральный директор Организации Объединенных Наций по промышленному развитию, впервые был избран на эту должность в июне 2013 г. и переизбран в ноябре 2017 г., что ознаменовало седьмой год его работы на посту Генерального директора. Чжао Гудин, Генеральный директор Международного союза электросвязи, был назначен в январе 2015 г. и проработал на этом посту четыре года, после чего был переизбран на выборах в организации в 2018 г., а в январе 2019 г. начал свой второй срок. Лю Фан, Генеральный секретарь Международной организации гражданской авиации, который вступил в должность в августе 2015 г. и отработал трехлетний срок, был переназначен Советом ИКАО на второй срок в качестве Генерального секретаря с августа 2018 г. ^[27]. Генеральный директор Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций был избран Генеральной Ассамблеей в июне 2019 г. 108 голосами из 191. В голосовании на его назначение большинство составляли страны Африки и Латинской Америки. Представительница Франции Катрин Жюзелен-Ла Нер, поддержанная тогда Европейским союзом, получила 71 голос, а представитель Грузии Давид Кирбалидзе, поддержанный Соединенными Штатами, - всего 12 ^[28].

Помимо этих четырех специализированных органов ООН, Китай имеет сильное влияние или тесные связи с руководителями как минимум пяти других организаций, включая Генерального директора ВОЗ Тедроса Аданома Гебреисуса, которого подвергли обвинению неоднократную критику Китая как источника пандемии COVID-19 ^{[29, С. 18]}.

Очевидно, что влияние и лидерство Китая в специализированных органах ООН возросло при Си Цзиньпине, однако роль и место Соединенных Штатов, даже если их возглавляет не американец, не кажется меньшим, чем у КНР. Стоит также принимать во внимание широкую партнёрскую сеть США, состоящую из союзников по НАТО, а также по государствам, которые согласно данным Государственного департамента США, имеют статус «союзников, не входящих в НАТО» ^[30].

Китай получает поддержку африканских, азиатских и латиноамериканских стран благодаря своему прошлому опыту взаимодействия с «третьим миром» во время холодной войны, помощи в целях развития и инвестициям, основанным на экономической мощи, и представлению интересов слаборазвитых и развивающихся стран, недовольных односторонним подходом великих держав ^{[31, С. 54]}. Это стало основным фактором, позволившим Китаю занять руководящие позиции в международных организациях и избрать людей, дружественных его интересам, таких как Генеральный директор ВОЗ Тедрос Аданом Гебреисус.

Более того, китайское финансирование борьбы ВОЗ со СПИД, которое было отвергнуто Соединенными Штатами, и китайская финансовая поддержка Эфиопии, стали одним из факторов сохранения дружеских и близких отношений Тедроса Гебреисуса с Китаем ^[32].

«Идеологическое» соперничество между США и Китаем усилилось в 2020 г. с добавлением пандемии COVID-19 к существующим дебатам о правах человека и демократии на Тайване, в Гонконге и Синьцзян-Уйгурском автономном районе. В этом процессе международное сообщество стало свидетелем нескольких противостояний между США и Китаем по этим вопросам.

8 июля 2019 г. послы 22 стран, включая Великобританию, направили письмо Председателю и Верховному комиссару по правам человека на 41-й сессии СПЧ ООН в Женеве, осудив нарушения прав человека в отношении уйгурского меньшинства в китайском регионе Синьцзян ^[33].

Два дня спустя Комиссия ООН по правам человека ООН опубликовала документ, подписанный представителями 37 стран, поддерживающих позицию Китая. В документе отмечалось, что Китай добился выдающихся успехов в области прав человека в отношении мусульманского меньшинства уйгуров и что они выступают против политизации прав человека ^[34].

Дебаты и противостояние между США и Китаем по поводу прав человека синьцзян-уйгурского меньшинства вновь возникли на третьей сессии Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации, примерно через три месяца после Совет по правам человека ООН. Посол Великобритании в ООН Карен Пирс выступила с совместным заявлением с 23 другими странами, осудив нарушения Китаем прав человека в отношении уйгурского меньшинства, включая массовые задержания и слежку ^[35].

Однако, Китай также отреагировал на данное заявление. Валентин Рыбаков, посол Беларуси в ООН, выступил от имени 54 стран в поддержку позиции Китая. Рыбаков утверждал, что Китай осуществляет эффективные меры по борьбе с терроризмом и радикализацией в Синьцзяне ^[36].

С марта 2019 г. протесты в Гонконге, начавшиеся против Закона о репатриации преступников, постепенно нарастали, усиливая напряженность и конфликт между центральным правительством и Гонконгом ^[37]. В мае 2020 г. Всекитайское собрание народных представителей на двухпалатной сессии подавляющим большинством голосов приняло законодательное решение Закона о безопасности Гонконга в ответ на ситуацию в Гонконге. 20-й Постоянный комитет Всекитайского собрания народных представителей 13-го созыва, проходивший 28–30 июня, затем обсудил проект Закона о безопасности специального административного района Гонконг (САРГ) и 30-го числа принял его единогласно ^[38].

Спор между США, которые выступали против Закона о безопасности САРГ, и Китаем, который определил его как нарушение суверенитета, присущего Китаю, и вмешательство иностранной державы в его внутренние дела, стал еще более острым, поскольку оспаривались «ценности» и «идеологии» прав человека и демократии. 30 июня 2020 г. на 44-й сессии СПЧ ООН Джулиан Брейтвейт, Верховный комиссар Великобритании в Китае, выступил от имени 27 стран, призвав правительства Китая и Гонконга пересмотреть выполнение Постановления о безопасности Гонконга, заявив, что оно подорвет принцип «Одна страна, две системы» и окажет значительное влияние на права человека ^{[39, C. 226]}, а также попросив Верховного комиссара ООН по правам человека Мишель Бачелет регулярно предоставлять соответствующую информацию о Гонконге и Синьцзяне ^[40].

Многосторонний дипломатический ответ Китая был быстрым. В тот же день в КПЧ ООН Куба от имени 53 стран выступила с совместным заявлением, в котором поддержала позицию Китая в отношении Постановления о безопасности Гонконга. Китай назвал это свидетельством того, что его позиция и ответные меры в отношении Гонконга, включая Указ о безопасности Гонконга, оправданы и пользуются широкой поддержкой международного сообщества ^[41].

Заключение

Таким образом, растущее влияние Китая в международных организациях под руководством Си Цзиньпина стало еще одной спорной областью стратегического соперничества между США и Китаем. Си Цзиньпин воспользовался изменившимся международным положением и экономическим влиянием Китая, чтобы активно конкурировать с США на международной арене. Действительно, многосторонняя дипломатия Китая при Си Цзиньпине добилась значительного прогресса в плане влияния и положения в международных многосторонних организациях. Помимо того, что китайские представители возглавляют 4 из 15 Специализированных агентств ООН, Пекин имеет значительное влияние в дружественных Китаю организациях, таких как ВОЗ. По сравнению с США, которые занимают одно место во Всемирном банке, Китай лидирует в многосторонней дипломатии.

Обеспокоенность по поводу китайской многосторонней дипломатии заключается в том, что, несмотря на наличие множества дружественных держав, их влияние относительно слабо по сравнению с влиянием США. Китай поддерживает значительное количество развивающихся стран, в основном в Африке и Латинской Америке, и в последние годы это было частой особенностью многостороннего поведения Китая. В СПЧ ООН Китай оказался в меньшинстве в противостоянии между США и Китаем по вопросу о правах человека в Синьцзян-Уйгурском автономном районе в 2019 г. и Постановлении о безопасности Гонконга в 2020 г. Однако стороны-союзники США, такие как ЕС, Япония и Австралия, могут быть слабее по численности, но сильнее с точки зрения фактического влияния в международных институтах.

Наконец, самая большая проблема Китая в многосторонней дипломатии заключается в том, что, хотя он может критиковать ценности и нормы международного сообщества, установленные США, и призывать к реформе, государство не может предложить свои собственные ценности и нормы взамен американских. Многие страны, которые в настоящее время поддерживают Китай, делают это для того, чтобы получить экономические выгоды, а не для того, чтобы разделить с Китаем согласованные или общие ценности и нормы. Поэтому сотрудничество Китая с государствами странами далеко не прочное, и, если экономические выгоды, предлагаемые Китаем, ослабнут, эти страны будут менее мотивированы поддерживать Китай.

Возможно сделать несколько прогнозов относительно дальнейшего развития стратегической конкуренции между США и КНР в системе ООН. Во-первых, следует ожидать дальнейшего наращивания финансовых взносов Китая в бюджет ООН. Учитывая устойчивые темпы экономического роста КНР, ее доля может увеличиться до 20% в течение следующих 5 лет. Во-вторых, Китай будет стремиться расширить представительство своих граждан в руководстве новых специализированных учреждений ООН. В частности, реальной выглядит цель выдвинуть китайского кандидата на пост Генерального директора ВОЗ в ближайшие год-два. В-третьих, следует ожидать активизации усилий КНР по продвижению собственных подходов и инициатив в рамках ООН. Особое внимание будет уделяться использованию трибуны организации для пропаганды китайской модели управления как альтернативы западной либеральной демократии. В-четвертых, в среднесрочной перспективе Китай может выдвинуть собственную кандидатуру на пост Генерального секретаря ООН. Успех этой кампании станет важным символом претензий КНР на глобальное лидерство.