О роли конфискации в теории налогообложения

Савина Анна Владимировна ORCID: 0000-0002-2107-8769 кандидат юридических наук доцент, кафедра гражданского права, Институт права и национальной безопасности, Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина 392008, Россия, Тамбовская область, г. Тамбов, ул. Советская, 181 Б Savina Anna Vladimirovna PhD in Law Associate Professor, Department of Civil Law, Institute of Law and National Security, Tambov State University named after G.R. Derzhavin 392008, Russia, Tambov region, Tambov, Sovetskaya str., 181 B anna.savina56@mail.ru

Неспособность государства к проведению грамотной экономической политики во все времена приводила к общественному возмущению, которое зачастую перерастало в противостояние народа и правящих структур.

Это проявлялось в различных механизмах, в том числе и в такой экономической мере, как конфискация. Форм, предопределяющих налоги, в различные исторические периоды в мире существовало множество. Их можно оценивать по разным параметрам: справедливость, системность, целесообразность взимания и т.п. Формирование современных механизмов взимания налогов и сборов – сложный процесс, прошедший много стадий совершенствования: от принудительных и безосновательных изъятий до обоснованного экономической необходимостью и публичным интересом налогообложения. Для осмысления рассматриваемого вопроса следует обратиться к исторической составляющей такого явления как конфискация.

Общенаучные подходы к вопросу конфискации имущества сводятся к тому, что данный институт представляет собой древнейшую меру наказания и относится к уголовному праву. С этим утверждением нельзя не согласиться. Однако панорамный взгляд на историю России и отдельных зарубежных государств показывает, что конфискация не всегда преследовала цель воспитательного характера. Одной из целей конфискации имущества было пополнение государственной казны и укрепление власти правителей. В социологическом словаре (как и во многих других) термин конфискация (от лат. confiscatio — изъятие) — англ. confiscation; нем. konfiskation) означает принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства всего или части имущества, принадлежащего частным лицам или организациям ^[1].

В современном налоговом праве не принято говорить о налогообложении как о конфискации, поскольку его механизм существенно изменился. Налогообложение подкреплено принципами, в основе которых заложены идеи справедливости и равенства, а также аргументирована необходимость собирания налогов и сборов для функционирования государства и обеспечения интересов общества.

Несколько веков назад одной из форм произвола представителей высшей сословий была конфискация имущества, продуктов. Применялась конфискация и как мера наказания, и как мера социального контроля благосостояния народа, и как мера принудительного способа пополнения государственной казны. Например, в средневековой Европе сюзерены могли наказывать вассалов или город увеличением подати. На Востоке и в исламских государствах не допускалась возможность стать богатым не по чину, а имущественную иерархию контролировало государство. Богатство бесчинного грозило смертью и конфискацией имущества. Конфискация вынуждала людей создавать клады в качестве средства защиты нажитого имущества.

Однако в Европе началась борьба против конфискации имущества. Средневековые города боролись с произволом в наложении повинностей. Английские бароны в битве при Раннимеде (1215) противопоставили силу праву короля на конфискацию в пользу короны. Результатом их победы стала Великая хартия о защите прав подданных на свое имущество. В Англии и Голландии правительства первыми утратили право на произвольные сборы, а установление видов и ставок налогов становится делом парламента. На европейском континенте борьба за налоги вместо конфискации велась вплоть до промышленного переворота. Только в XIX в. владельцы капитала обрели доверие к правительствам и стали вкладывать деньги не только в векселя и товарные запасы, но и в фабрики ^[2].

Историки отмечают, что замена конфискаций налогообложением не была добровольной, а стала результатом борьбы знати, городов и простого населения. Подчеркивается также и то, что институт налогообложения является составной частью гарантии прав частной собственности ^[2]. А. В. Демин высказывается о том, что дань, подати, иные платежи следует относить к протоналогам ^{[3, c. 24]}. И. А. Майбуров называет дань прообразом налогов ^{[4, c. 6]}. Однако думается, что в данной плоскости рассматриваемого вопроса разница в названиях не приводит к различию правовой природы этих явлений.

Можно заметить, что на Руси взимание дани также носило все признаки конфискации. В XIV-XV вв., помимо ордынской дани, со свободного населения взималась дань, которая направлялась прямо в княжескую казну, т.е. дань как государственная подать не исчезла, а продолжала взиматься вместе с ордынской данью ^{[5, c. 16-18]}.

Особое проявление институт конфискации имущества через сверх налогообложение находит в 1917 г. в ходе налоговых мероприятий, проводимых Временным правительством, которые устанавливали систему налогообложения доходов и прибылей, при которой изымалось до 90 % доходов богатых и зажиточных слоев населения. В. И. Ленин в статье «Неминуемая катастрофа и безмерные обещания», анализируя радикализм налоговых мероприятия Временного правительства отмечал, что они фактически приводят к конфискации получаемых доходов, в то же время одобрял их направленность ^{[5, c.215-216]}. В. И. Ленин писал: «…Мы можем и должны быть умереннее, переходить постепенно к более справедливому обложению, мы отделим акционеров мелких и акционеров-богачей, мы возьмем совсем мало с первых, мы возьмем очень много (но не обязательно все) только со вторых» ^[6].

Пик конфискации имущества пришелся на времена, когда на фоне усугубившегося в 1917 году финансового кризиса, который не смогли урегулировать дополнительной эмиссией бумажных денег, на уровне местных органов власти ввели механизм контрибуции – принудительных денежных и натуральных поборов. При этом, согласно Декрету Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) и Декрету Совета Народных Комиссаров от 30 октября 1918 г. ввелся единовременный чрезвычайный десятимиллиардный революционный налог, который взимался по раскладочной системе и эта раскладка должна была производиться таким образом, чтобы всей своей тяжестью налог пал на богатую часть городского населения и богатых крестьян. Городская и деревенская беднота полностью освобождалась от уплаты налога, средние слои населения облагались по невысоким ставкам ^{[5, c. 220]}.

Следует также сказать о введенной в 1929 г. форме дополнительного обложения доходов «кулацких хозяйств» - индивидуальном обложении кулацких хозяйств сельскохозяйственным налогом. При этом в облагаемые включались доходы от всех источников сельского хозяйства и от всех видов неземледельческих заработков.

Как видится, акцент налогообложения смещается с небогатых слоев населения на богатых.

История Османской империи также содержит сведения о конфискации в контексте налогообложения и способе осуществления государственной власти. При этом, ученые отмечают, что безграничные принудительные изъятия наносят ущерб процветанию экономики ввиду их неблагоприятного воздействия хозяйственною деятельность и отсутствие механизмов ее стимулирования. Заметим справедливость замечания: «бродячие бандиты конфисковали бы все, что производится, вот почему люди предпочитали государственные конфискации» ^{[7, c. 1-2]}.

Думается, что в историческом контексте теории налогов конфискация являет собой одну из форм принудительного, бессистемного изъятия имущества или части имущества граждан для формирования государственной казны. Как дань, подать и иные виды принудительных изъятий, конфискация представляет собой предпосылки становления цивилизованного института налогообложения, в основе которого заложены принципы равенства, законности, определенности, ясности и др.

В теории эффективного спроса налог — это принудительный, экономически целесообразный и социально справедливый платёж, посредством которого государство регулирует основные экономические процессы путём стимулирования спроса ^{[8, c. 637]}. В теории монетаризма налог — это принудительный, экономически целесообразный платёж, один из факторов регулирования экономических процессов посредством жёсткой денежно-кредитной политики, с помощью которой достигается стабильное развитие экономики ^{[8, c. 637]}.

В соответствии с общественным договором граждане предоставляют государству право на ограничение своих свобод. Взамен оно создаёт одинаковые «правила игры» для всех и должно их неукоснительно соблюдать. Закон един и позволяет прекратить «войну всех против всех», как писал об этом Т. Гоббс в своей знаменитой книге «Левиафан». Налоги в этой концепции уравнивают граждан перед законом: государство обеспечивает справедливость, а общество даёт ему право устанавливать налоги ^{[8, c. 628]}.

Следует также обозначить проблемы, имеющие более глубокое, философско-правовое содержание. К числу таковых следует отнести ограничения прав граждан на часть своего имущества, подлежащего уплате в бюджет в качестве налогов. Однако следует понимать, что увеличение объема таких ограничений (иными словами, увеличение налогов) носит экономический характер и способно приводить к ущербу производству и распределению товаров, работ, услуг. Особую важность в данном случае приобретает категория правовых пределов, которыми государство самоограничивается в вопросах взимания налогов и иных платежей в бюджеты бюджетной системы.

Подобные пределы приобретают и политическую значимость, поскольку чрезмерное налогообложение влечет негативные экономические процессы и, как следствие, экономические кризисы. Выход за пределы налогообложения создает ослабленные экономические стимулы, сопротивление и уклонение от уплаты налогов в обществе.

Возможность существования экономических и политических границ налогообложения пытались доказать многие экономисты, начиная еще с А. Смита и Д. Рикардо. При этом, учеными отмечается, что конкретные значения налогового предела в разные исторические периоды претерпевали изменения. Вызывает интерес теория А. Лаффера, отмечавшего, что повышение налоговой ставки рано или поздно приводит к достижению такой отметки, с которой общая сумма налоговых поступлений в бюджет уменьшается. Кривая Лаффера показывает соотношение налоговых поступлений и налоговых ставок, отображает их зависимость друг от друга (цит. по ^{[9, c. 386]}). С. В. Барулин, анализируя данную теорию, называет ее теорией налогового предела ^[10].

Как видится, одна из ключевых идей пределов налогообложения заключается в том, что чрезмерное налогообложение и изъятие денежных средств у населения влечет экономический спад. С одной стороны, государство пополняет бюджет для осуществления функций. С другой стороны, отсутствие некоторой свободы экономической деятельности, посильности налогового бремени создает тяжелое бремя для всего общества ввиду прочной взаимосвязи всех экономических процессов. Для недопущения негативных экономических последствий, вызываемых нерациональным налогообложением, следует сформировать четкую систему правовых пределов, способствующих обеспечению баланса публичных и частных интересов в процессе взимания налогов.