Урбанизационные процессы у коренных народов Севера Якутии в период промышленного освоения арктического региона в 1960-е гг.

Григорьев Степан Алексеевич кандидат исторических наук старший научный сотрудник, ФИЦ "Якутский научный центр" Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН 677027, Россия, республика Саха (Якутия), г. Якутск, ул. Петровского, 1, каб. 403 Grigorev Stepan Alekseevich PhD in History Senior Researcher, Yakut Scientific Center Institute for Humanitarian Studies and Problems of Indigenous Population of the North SB RAS 677027, Russia, respublika Sakha (Yakutiya), g. Yakutsk, ul. Petrovskogo, 1, kab. 403 DeTample@yandex.ru Другие публикации этого автора

Работа выполнена с использованием научного оборудования ЦКП ФИЦ ЯНЦ СО РАН № 13 ЦКП.21. 16

Актуальность: ХХ век был ознаменован нарастающими темпами глобализации и урбанизации Арктики, которая из отдаленного, труднодоступного и малонаселенного региона стала постепенно превращаться в динамично развивающуюся часть планеты. Развитие транспортной и коммуникационной инфраструктуры, расширение географии и мощности добывающих отраслей, а также интенсификация миграционных потоков способствовали активному росту населенных пунктов Арктического региона. Вполне естественно, что эти процессы оказали значительное влияние на местные аборигенные сообщества, изменяя их социальную структуру, экономику и образ жизни. Как известно, вторая половина XX в. стала периодом массовой трансформации расселения народов Якутии. В это время прослеживается сокращение пространства проживания этнических меньшинств Севера ведущих традиционный образ жизни, сократилась численность кочевого населения в силу их перехода на осёдлость. В результате масштабных социальных изменений, вызванных активным промышленным освоением региона, выявилась закономерная тенденция в виде роста количества «новых горожан» из числа малочисленных народов, т.е. тех жителей сельского ареала арктической Якутии, оставивших свои прежние занятия и переехавшие в более крупные населенные пункты.

В современном научном сообществе существует консенсус, что данные урбанизационные процессы оказали крайне негативное влияние на традиционный образ жизни аборигенных этносов Севера, их культуру, а также окружающую среду. Эти причины, возникшие в советский период, по мнению абсолютного большинства ученых оставивших огромный пласт научных публикаций посвященных данной теме, кардинально изменили всю сферу деятельности этих народов и продолжают влиять на их современное положение. В то же время остаются недостаточно изученными сами процессы миграции представителей аборигенных этносов в городские поселения, воздействия городской среды на переселенцев, их стратегия адаптации к новым условиям и социально-профессиональные деформации. Все это оставляет открытым вопрос о влиянии самих арктических мигрантов на городскую среду поселений и их вклад в развитие центров урбанизации.

Интерес к данной проблеме со стороны российского научного сообщества проявился относительно недавно, хотя процессы промышленного освоения российской Арктики давно получили достаточно полное освещение в отечественной историографии. Среди них можно выделить работы по истории промышленного освоения Сибири в 1950–1980-е гг., когда активно происходили процессы индустриализации и урбанизации, предопределившие коренные социально-экономические и демографические изменения в регионе (Л.Е. Киселев^[1], С.В. Славин^{[2, 3]}, А.И. Тимошенко^[4] и др.)

В настоящее время российскими учеными проводятся исследования по сохранению и развитию традиционных культур коренных народов Севера. В круг изучаемых тем входят современные демографические и социальные вызовы, традиционное природопользование, опыт взаимодействия с промышленными компаниями, образование и социолингвистическая ситуация, этническая идентичность и т.п. (Д.А. Функ, Н.И. Новикова^[5], Т.Н. Василькова и др. ^[6]). В 90-х годах ХХ века вовлеченность местного населения в промышленные виды труда стала трактоваться, исходя из метатеории этнокультурного разделения труда, якутские социологи, в частности, И.И. Подойницына разработали модели профессиональной престижности различных видов занятости (И.И. Подойницына^[7]). Значительный вклад по обобщению социологических и экономических данных о положении малочисленных народов в период активного промышленного освоения был сделан учеными Института проблем малочисленных народов Севера СО РАН[8–10]. Из более современных исследований, посвященных расселению и развитию ареалов жизнедеятельности аборигенных этносов в Якутии в ХХ в. можно отметить работы В.В. Филипповой[11–13] и Л.И. Винокуровой[14–16]. В целом, в настоящее время выходит мало работ, посвященных урбанизационным процессам у аборигенных этносов Севера и еще меньше их посвящено истории этого явления на территории Якутии. Данное исследование призвано заполнить данный пробел для более полного освещения социальной истории арктического региона.

Основная часть: Энергичное промышленное освоение полярных районов Якутии, полномасштабно начавшаяся во второй половине ХХ в., требовало вложения значительных материальных и людских ресурсов, поскольку происходило в условиях дефицита местного населения и инфраструктуры, традиционно характерных для северо-восточных территорий страны. За относительно короткий период времени, приложив огромные усилия, государству удалось создать в регионе довольно развитую добывающую индустрию. Образование на удаленных слаборазвитых окраинах предприятий самого разного профиля требовало строительства множества поселений для прибывающей рабочей силы и соответствующей системы обеспечения, для которой также требовалось значительное количество специалистов со всей страны. Все это в кратчайшее время изменило социальный и этнический облик северной Якутии, определив векторное развитие на несколько десятилетий.

Массовый приток трудовых мигрантов существенно снизил удельный вес коренного населения. При том, что общая численность северных этнических меньшинств в этот период неуклонно возрастала. По данным Всесоюзной переписи населения 1959 г., в арктических районах Якутии проживало 6550 представителей малочисленных народов Севера, что составляло 2,6% от общей численности населения республики. Следующая перепись населения в 1970 г. зафиксировала заметные изменения в демографических показателях региона. Так, в 1970 г. в северных районах было зафиксировано 9403 чел. коренных малочисленных народов Севера, что составило 57,5% против 78,2% от всех проживающих в 1959 г. По мнению В.В. Филипповой уменьшение доли коренных народов севера Якутии в общей численности населения было прежде всего связано с интенсивным промышленным освоением арктических территорий и активной миграции извне^{[11, с. 47]}.

Интенсивное освоение региона, эскалация поселенческой структуры, а также накатывающие волны переселенцев из других регионов страны неизбежно подстегивали процессы социальной трансформации местных сообществ, в том числе и у малочисленных народов, еще сохранявших традиционный образ жизни. Одним из ключевых факторов этих изменений стало усиление межкультурного взаимодействия с прибывающим населением, оказавшим значительное влияние на локальную систему мировоззрений и ценностных парадигм. Новые социальные ориентиры, оказывавшие наибольшее влияние на молодое поколение северных этносов, предполагали их более активное включение в хозяйственный процесс освоения региона, попутно мотивируя к переезду в промышленные поселки и города.

Как правило, целью переезда в более крупные населенные пункты являлось получение образования у молодежи либо доступ к системе здравоохранения, к государственному пенсионному обеспечению и культурным ресурсам у представителей старшего поколения. Согласно результатам работы социологической лаборатории Института языка, литературы и истории СО АН СССР (г. Якутск) исследовавшей миграционные тенденции у эвенов и эвенков в 1960–1970-е гг., было отмечено, что основными центрами их притяжения становились населенные пункты в основном в центральной и южной Якутии (гг. Якутск, Алдан, Томмот) представлявшие доступ к образованию и к более престижной работе в горнодобывающей индустрии. В то же время, северные города Верхоянск и Среднеколымск, несмотря на свое расположение вблизи мест традиционного расселения малочисленных народов Севера, не становились объектом миграции для коренного населения в силу отсутствия в них промышленных предприятий, средних учебных заведений и культурных центров^{[17, с. 126]}.

Здесь необходимо отметить, что в поле зрения сотрудников вышеуказанной лаборатории не попали несколько быстроразвивающихся городских поселений, таких как Мирный (Западная Якутия), Батагай, Депутатский, Тикси и Черский (Северная Якутия) и т.д. Более поздние исследования, основанные на анкетных опросах, показывают, что другие промышленные населенные пункты также в разное время являлись объектом интенсивной миграции. Так, например, в г. Мирный представители малочисленных народов стали перебираться еще в 1950-е гг., а в поселок Тикси, являвшимся важным транспортным узлом на арктическом побережье, на рубеже 1970–1980-х гг. ^{[9, с. 6]}

Всего согласно переписи населения 1939 г. в республике насчитывалось 7 городов и 10 рабочих поселков, по переписи 1959 г. – 8 городов и 39 поселков городского типа, то на 1 января 1965 г. – уже 9 городов и 46 рабочих поселков. За 1946–1965 гг. численность населения Якутии увеличилась в 1,6 раза. Сельское население выросло в 1,3 раза, городское – в 2,1 раза. Если в 1946 г. доля горожан составляла 41,7 % от общего количества населения, то на 01.01.1965 г. – 54,1 %^{[18, с. 351]}.

Оценивая размах миграционных процессов, проходивших у малочисленных народов Северной Якутии в 1960-е гг. можно предположить, что в тот период они еще не носили полномасштабного характера и лишь постепенно втягивали коренное население региона. По итогам всесоюзной переписи населения 1970 г. поменяли свое место жительства в пределах Якутской АССР 577 эвенков из 9070 проживавших в Якутии (т.е. 6,3%) и 451 эвен из 6471 (7,1%). Но учитывая, что миграционным тенденциям были подвержены в основном представители наиболее квалифицированной прослойки коренного населения, а также молодого поколения, следует отметить, что этносоциальные трансформации в местном аборигенном социуме вышли на новый уровень и, вероятно, приняли необратимый характер уже в то время.

Таблица 1. Население переменившее место жительства в пределах Якутской АССР по переписи 1970 г. ^{[17, с. 123]}

Как видно из таблицы 1 у представителей малочисленных народов, сменивших место жительства наиболее высокий удельный вес, имело движение из сельской местности в город: у эвенков – 40,7% и у эвенов – 37,5%, что было намного выше чем в среднем по республике – 26,4%. Также, исследователями обращалось внимание на то, что у этих этносов отмечался высокий показатель естественного движения из села в село, т.е. из маленьких сел в более крупные. Наиболее активной социальной группой, склонной к смене места проживания, предсказуемо являлась молодежь. По мере перехода к более старшим возрастным категориям было заметно уменьшение удельной доли мигрировавших, что объяснялось как объективным снижением активности с нарастанием возраста, так и более резкими различиями в ценностных ориентациях у различных поколений^{[17, с. 124]}.

При этом, следует учитывать еще один немаловажный фактор, который, вероятно, мог оказать значительное влияние на статистические результаты миграционных процессов. В данном случае имеется ввиду политика властей по укрупнению сельских населенных пунктов (поселкования), путем ликвидации небольших поселений и консолидации населения в административных центрах, активно реализовывавшейся в 1930–1970-е гг. Согласно статистическим данным в 1939 г. в ЯАССР насчитывалось 10683 сельских населенных пункта, к 1959 г. их количество сократилось до 4438, к 1970 г. до 1557 и в 1979 г. оставалось всего 796 сёл^{[19, с. 44]}. Несомненно, данная динамика сокращения поселений оказала значительное влияние на миграционные тенденции в республике в ХХ в. Деформация традиционной расселенческой структуры несомненно являлась важным фактором усиления урбанизационных процессов среди всего сельского населения Якутии, в том числе и у малочисленных этносов. В данном ключе, урбанизация проявлялась не только в перемещении людских ресурсов из села в город или из села в еще более крупное село, но и в развитии самих сельских поселений, в которых, по мере увеличения количества жителей, неизбежно появлялись отдельные элементы городской среды, по мере расширения их инфраструктуры, культурных и социальных объектов.

Сокращение количества сельских населенных пунктов при одновременном росте поселений городского типа постепенно формировал, как было отмечено выше, новую социальную парадигму, к которой были вынуждены приспосабливаться представители северных этносов, адаптируя свои жизненные стратегии к меняющимся условиям. Уже тогда специалистами отмечалось, что «близость города, промышленного и культурного центра безусловно играет большую роль в оценке ситуации предшествующей принятию решения о миграции. Непосредственная близость города, рабочего поселка к месту традиционного расселения обуславливает более высокие темпы урбанизации с учетом сохраняющейся при этом привычной географической среды и структуры общения с родственниками, остающимися в селе» ^{[17, с. 126–127]}.

Формирование сети городских поселений с их инфраструктурной средой оказывало воздействие не только на усиление мотивации к смене места жительства местного коренного населения, но и непосредственно влияло на трансформацию внутренней социальной структуры даже тех сообществ кто продолжал оставаться на территориях традиционной жизнедеятельности. Сравнительный анализ данных переписей населения 1959 и 1970-х гг., позволяющий выявить основные тенденции у малочисленных народов Севера в 1960-е гг. демонстрируют у них значительное смещение в профессиональной ориентации. Так, например, согласно переписи 1959 г. из всех 4219 работающих эвенков Якутии к категории «рабочих» относились – 18,0%, «служащих» – 9,2%, «колхозников», т.е. занятых в традиционных видах хозяйства – 71,6% и прочих – 1,22%. В то время как по переписи 1970 г. доля эвенков, занятых в традиционными промыслами (оленеводством, охотой и рыболовством) сократилась до 19,0% от всего работающего населения. Т.е. всего за одно десятилетие, падение составило с 71,6% в 1959 г. до 19,0% в 1970 г. ^{[20, с. 86]}.

Соотнося эти данные с еще довольно низкой миграционной подвижностью у эвенов и эвенков, зафиксированной переписью населения 1970 г. исследователи социологической лаборатории Института языка, литературы и истории СО АН СССР (г. Якутск) выделяли следующие факторы, повлиявшие на смену профессиональных предпочтений эвенов и эвенков Якутии в 1960-е гг. «Во-первых - объединение мелких колхозов и крупные совхозы повлекло за собой; а) образование укрупненных населенных пунктов с широкой сетью обслуживающих предприятий (больницы, школы, учреждения торговли и общепита, коммунально-бытовые и строительные организации, связь, транспорт и т.д.); б) появление широкой сети различных организаций в регионах расселения этих народов расширило выбор работы и профессий, соответствующих образовательному уровню и наклонностям индивида. Во-вторых, миграция и урбанизация, которые нашли место в этот период, не смогли не влиять на социально-профессиональные перемещения этих народов» ^{[20, с. 86–87]}.

Эти выводы, сделанные якутскими социологами еще в 1970-х гг., подтверждают общий тезис о том, что урбанизация проявлялась не только в миграции из села в город или из села в еще более крупное село, но и в инфраструктурном развитии самих сельских поселений, в которых, по мере роста появлялись новые элементы, характерные для городского ландшафта. Несмотря на то, что научные сотрудники тех лет основывались на методологической и теоретической основе, принятой в рамках еще советской научно-исследовательской парадигмы, ими уже тогда было отмечено влияние городской среды на соседние руральные пространства меняя тем самым их этносоциальный облик.

Заключение: Таким образом, 1960-е гг. стали начальным этапом масштабного включения аборигенных этносов в урбанизационные процессы, спровоцированные промышленным освоением Якутской АССР. В данный период в районы традиционного проживания малочисленных народов начали широко проникать различные элементы городской жизни, включая инфраструктурные и социальные инновации оказавшие решающее воздействие на выбор жизненных стратегий многих представителей коренного населения. Эти тенденции стали результатом проводимой государственной политики по укрупнению коллективных хозяйств ставшей причиной изменения общей поселенческой структуры в республике и активному индустриальному освоению региона, вызвавшему мощный приток переселенцев из других регионов сопровождаемый увеличением числа городских поселений. Следует отметить, что к тому времени миграционная активность среди местного коренного населения еще не достигла своего исторического максимума. В последующие десятилетия количество мигрантов из сел в более крупные поселения увеличилось в несколько раз, что в итоге привело к окончательной деформации традиционного уклада жизни Севера. В рассматриваемый же период процессы урбанизации у коренных малочисленных народов Якутии проявлялись скорее в изменении окружающей действительности и повседневных практик, а не в смене места проживания.