Философский вопрос жизненной ориентации в контексте индивидуальной психологии Альфреда Адлера

Захаров Александр Дмитриевич ORCID: 0000-0003-4422-4797 аспирант, Факультет социальных наук и массовых коммуникаций, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации 125167, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Пр-Кт ленинградский, 49/2 Zakharov Aleksandr Dmitrievich Postgraduate Student, Faculty of Social Sciences and Mass Communications, Financial University under the Government of the Russian Federation 125167, Russia, Moscow region, Moscow, 49/2 Leningradsky Ave. zaharofff1997@gmail.com Другие публикации этого автора

Вступление

Вопрос жизненной ориентации стоит особенно остро в контексте XXI века. Растущая потребность в социальной активности и ответственности развивается параллельно с тенденцией к разобщению, крайнему отчуждению людей в рамках предельной индивидуализации экономической и духовной жизни. Отсутствие ориентиров и устойчивых ценностей, заменяемых хаотично появляющимися тенденциями и трендами, оставляет человека наедине с ужасающим виртуализируемым миром. Жизненные ориентации, если посмотреть на них общо, остаются неизменными и с незапамятных времен заключают в себе склонность к созиданию или разрушению. В начале и середине прошлого века, особенно после Второй мировой войны, вопрос жизненной ориентации был перенесен в психологическую плоскость, в плоскость отношения человека к жизни, к себе и себе подобным. Интерес к данной тематике начал возрождаться в рамках гуманитарных наук вместе с наступлением неклассической парадигмы научного мышления, большой вклад внесли сторонники психоанализа, в частности фрейдизма и неофрейдизма.

Первопроходцем стал основатель психоанализа Зигмунд Фрейд, который ввел понятия Эроса и Танатоса (любви и смерти) как движущих человеком внутренних бессознательных сил. Основным представителем и защитником концепции жизненной ориентации в психоанализе считается Эрих Фромм, посвятивший этому вопросу многие свои труды, примерами могут послужить «Бегство от свободы», «Искусство быть» или «Анатомия человеческой деструктивности», хотя почти никто не говорит и не пишет об Альфреде Адлере, который поднял ряд важных вопросов по этой тематике за десятилетия до Фромма. Именно этому несправедливому замалчиванию будет посвящена статья, в ней будут использованы ссылки на оригинальные труды и сборники статей Альфреда Адлера, а также на некоторых его современных исследователей. В качестве методов исследования были использованы качественный анализ первичных эмпирических данных, обработка вторичных эмпирических данных, историческое исследование, анализ эволюции научных взглядов по выбранной теме.­

Альфред Адлер о вопросе жизненной ориентации человека

«Индивидуальная психология развивалась из усилия понять загадочную творческую силу жизни – ту силу, которая выражается в желании развиваться, преодолевать сложности и достигать целей, а также компенсировать поражение в одной сфере за счет стремления к успеху в другой». ^{[1, с.29]}

Первое альтернативное фрейдовскому понимание жизненной ориентации было предложено Альфредом Адлером, который связал поведенческие смыслы со смыслом жизни личности. Смысл жизни у А. Адлера является первичным касательно смысла отдельных действий, так как он связывает смысл жизни с представлениями о трех фундаментальных жизненных проблемах, которые вытекают их трех аспектов бытия человека, а именно: факт жизни на Земле, который порождает проблемы труда и профессионального самоопределения; факт жизни человека в обществе, который порождает проблему межличностных отношений, дружбы и кооперации; факт существования двух полов, который порождает проблему любви и брака. ^{[3, с.12]}

Альфред Адлер – создатель оригинального противоречивого направления глубинной психологии под названием «индивидуальная психология». В этой психотерапевтической системе антагонистически переплетаются полезное объединяющее социальное чувство и нездоровое индивидуалистичное стремление к превосходству, построенное на комплексе неполноценности. Этот подход можно назвать социально-психологическим. Теория Адлера связывает большую часть психофизических проблем с отрицанием личностью собственных убеждений, своего «Я», важную роль здесь играет возможность наличия комплекса неполноценности или комплекса превосходства. Истоки возникновения комплексов заложены в детстве, травмы, страхи со временем забываются человеком, а вызванные ими проблемы остаются. ^{[7, с.169]}

А. Адлер в своих трудах описывает «чувство общности» - врожденное стремление людей друг к другу, которое мотивирует человека к надежности, честности, верности. С «чувством общности» же связывается стремление человека к превосходству над другими. Движущей силой стремления к превосходству Адлер считает присущее человеку чувство собственной неполноценности, которое рассматривается как благо, ведущее к совершенствованию и близости к идеалам. ^{[6, с.378]}

Чувство неполноценности свойственно каждому человеку вследствие его особого биологического статуса, и формируется оно вплоть до пяти лет, когда беспомощный ребенок оказывается отчужденным от матери и вынужден приспосабливаться к окружающему его миру, сравнивать себя с другими и делать первичные выводы относительно себя, своего положения в иерархии общества, своих достоинств и недостатков. Создатель индивидуальной психологии пришел к интересному выводу: «Ребенок отныне воспринимает разнообразные ситуации не такими, какими они в действительности являются, а в соответствии с личной схемой апперцепции; другими словами, он воспринимает любую ситуацию через “фильтр” предубеждений, создаваемых его собственными интересами… однако внешнее наблюдение неполноценности не обязательно позволяет понять схему апперцепции должным образом». ^{[1, с.32-33]} Мыслитель прикоснулся здесь к тезису, что важен не столько факт физической или любой другой неполноценности ребенка, сколько его личное отношение к этому, его личная система восприятия, его эстетические и этические представления о себе. Если дети очень ярко переживают свою неполноценность в силу повышенной чувствительности, мнительности или отсутствия внимательного отношения со стороны старших, то «уже во время формирования прототипа они больше интересуются собой, чем другими, и склонны продолжать вести себя таким образом на протяжении всей жизни». ^{[1, с.34]} Вследствие таких ошибочных представлений, сформированных на основе сугубо личных ощущений и отсутствия уместного опыта, человек и обретает пассивное, незаинтересованное в социальной полезности отношение к жизни.

Очевидно, что рассматриваемый вопрос жизненной ориентации переходит из психологической плоскости в философскую. Адлер приводит много проницательных примеров-индикаторов, по которым можно определять отношение человека к жизни, а примеры эти являются либо отдельными чертами характера человека, либо особенностями его поведения, реакций, стереотипов. Так к социально полезным неагрессивным качествам он относил смелость, уверенность в себе, веселый темперамент (который, тем не менее, не должен переходить в излишнюю веселость), стремление к общему благу, приспособляемость, способность к сопереживанию и сочувствию, а к социально вредным и агрессивным относил трусость, ненависть к людям, удовлетворение вымыслом, потакание слабостям, выход из-под влияния общества, расовые и гендерные предрассудки и некоторые другие, дополнительно рассмотренные в отдельной главе книги «Понять природу человека».

Альфред Адлер считал, что, формирующаяся с детства, концепция цели заставляет человека преодолевать себя и свои недостатки, как личные, так и общечеловеческие, в зависимости от амбиций и степени травмированности индивида, таким образом формируя картину будущего, реализующуюся во всех его мыслях, действиях, поступках. Возможность реализации этой цели возникает только в социальном контексте, где травмированные люди объединяются, сотрудничают в попытке преодоления своих индивидуальных недостатков, в попытке выстроить здоровое оптимистически настроенное общество, спастись если не единично, как это обещают некоторые распросраненные религии, то хотя бы в сообществе себе подобных. В этой позиции можно отследить влияние социалистических идей, вероятно, это же послужило причиной схожести интересов и высказываний Адлера и Фромма, представителя франкфуртской школы и фрейдомарксиста. В целом, в критической литературе по психоанализу встречается утверждение, что неофрейдистов (Юнга, Хорни, Фромма, Салливана и др.) намного логичнее было бы называть неоадлерианцами ^{[10, с. 9]}, так как у них намного больше общего именно с психо-социальными взглядами Адлера. В любом случае, его влияние на последующих представителей психоаналитического научного мышления нельзя отрицать.

Всеобщие жизненные проблемы, индивидуальные комплексы и жизненные цели формируют стиль жизни каждого человека. Фактически стиль жизни является главной детерминантой поведения человека, его жизненных выборов, решений, поступков, предпочтений. На основании вариации двух базовых параметров – «социальный интерес» и «активность» – Адлер создает свою типологию жизненных стилей. От стиля жизни зависит, каким сторонам своей жизни человек придает значение, а что он игнорирует, как он взаимодействует с окружением и как организует свою повседневную жизнь. ^{[4, с.2]} Самым лучшим в рамках индивидуальной психологии считается социально-полезный тип, а вынужденно существующими оказываются управляющий, берущий и избегающий типы, в которых нет баланса социального интереса и активности.

Особенностью философии Альфреда Адлера является антибиологизаторский акцент на том, что наследственность не является не просто ведущей, но и хоть сколько-нибудь значимой в вопросе оценки способностей и возможностей человека. Если рассмотреть этот тезис в рамках теории Адлера, то это кажется вполне логичным, так как, по его мнению, все качества реализуются и формируются в социальной среде, так что и их изменение лежит целиком и полностью на плечах индивидуума как социальной единицы, не ограниченной в этом вопросе родством.

Отдельно хотелось бы выделить пророческие слова Альфреда Адлера, который тонко подметил стремление своих современников и людей будущего к дегуманизации человечества. Конечно, на этот факт повлияли модные в начале XX века позитивистские взгляды, еще не до конца искорененные механистические воззрения в медицине, химии, физике, но у него получилось довольно точно создать психологически-философский слепок современного человека. «Для нашего века техники характерно обращаться с человеческими существами, как с машинами, ожидая, что они будут следовать жизненным законам так же, как машины следуют законам физики. В последнем случае такие законы действительно являются всеобщими; однако в случае с людьми они ведут к их обособлению, одиночеству и разрушению межчеловеческих отношений». ^{[2, с.244]} В следующей цитате Адлер намекает на перенос внимания с духовного творчества на материальное, одновременно имея в виду трагедию единичного человеческого существа, которое вместо социального выбирает единичное и обособленное: «Развитие личности может совершенно прекратиться, если она начнет переносить общественные отношения между людьми на животных или неодушевленные предметы». ^{[2, с.68]}

Актуальный анализ взглядов Адлера на вопрос жизненной ориентации

Современные люди делают слишком большой акцент на нормализации наличия психических отклонений или психологических травм, будто существование этих проблем – неразрешимая дилемма и данность, с которой легче свыкнуться, смириться, чем бороться или перестраиваться. Нерешительность людей в этом вопросе обусловлена социальной практикой одобрения духовной пассивности, доступностью психологической и фармацевтической помощи. С другой стороны, люди настолько устают бесплодно и единолично бороться с физиологически обусловленной данностью, которая становится каждодневным экзистенциальным испытанием, что выбирают результативно-ориентированные когнитивно-поведенческие терапии вместо глубинных, вроде психоанализа, индивидуальной или аналитической психологии.

Такая установка позволяет сделать нетривиальный вывод, что биологически опосредованная жизнь, одухотворенность – ничто в сравнении с механизмами, с запрограммированными объектами неживой природы, у которых нет социокультурного контекста формирования и взросления, нет эмоциональной жизни и связанной с ее сложностью проблем. Травмированность и дестигматизация травмированности сейчас идут рука об руку, обнажают слабости и недостатки человека как вида, именно поэтому озабоченность людей машинами и программами достигла своего исторического апогея в наше время, так что антигуманистическая ориентация в этих условиях получает очередной, еще более обоснованный, чем ранее, опосредованный дискурсом виток развития.

Во времена расцвета психоанализа думали, что целеполагание решает вопрос слабости и беспомощности человека (Адлер, Фромм, Франкл), будто отсутствие цели является решающим фактором в формировании неуверенности или разочарования в своих духовных силах, и именно такие люди на самом деле готовы допустить мысль о том, что смерть лучше жизни, о том, что ориентация на неживую одушевленную материю гораздо правильнее и приятнее ориентации на активную защиту жизни в том искалеченном виде, в котором она из раза в раз объективируется в людях, животных и прочих живых организмах. Современные зеленые движения, обеспокоенные судьбой животного и растительного миров, кажется, на самом деле перекладывают на эти миры человеческий взгляд на псевдонеразрешимую проблему духовной ориентации, экстраполируют свою скрытую личную обеспокоенность онтологичесим статусом человека на внешний мир живой природы. Неспособность к активной деятельности в своей собственной жизни выливается в особенно трепетную заботу о нечеловеческом мире, о мире вне человеческих контекстов и ситуаций, который подстраивается под социальную реальность постольку, поскольку она существует как один из множества факторов существования мира других видов, других существ, а в конечном счете превращается в самоцель, покрывается слоем рационализаций и объяснений, опосредованных скорее экономическими и финансовыми вопросами, нежели гуманитарно-социальными.

В статье для журнала клинической социальной работы исследователь Мэри Маккласки, которая пыталась вернуть имя Адлера в ряды основополагающих мыслителей для психологической науки, выделяет такие интересные аспекты современных критических взглядов по отношению к системе Адлера, как: признание леворукости как физического отклонения, признание сексуальных девиаций как сознательного выбора и как психических отклонений ^{[10, с.5]}, обывательская простота терминологии, отсутствие четкой терапевтической методики при работе с пациентами ^{[10, с.7]}. С другой стороны, она отмечает, что индивидуальная психология в рамках неоадлерианства претерпела значительные изменения в плане очищения от стереотипов относительно «нормальности» и открыла новые возможности применения для более широкого круга лиц, для более разнообразных целей. Как отмечает Маккласки, в 1939 году Виттельс писал: «Адлер указал, как безопасно и радостно мы чувствуем себя, когда являемся частью группы, в которой мы живем, и как мы становимся жертвами беспокойства и неполноценности, когда остаемся наедине с собой — отсюда бегство в психическое или нервное заболевание» ^{[10, с.9]}. Исходя из этих слов, создается впечатление, что демаргинализация психических расстройств и отклонений в современном обществе является попыткой разрешить человеку стать обществом для самого себя, так сказать, замкнуться в микрокосме собственного внутреннего мира, отсюда растущая крайняя отчужденность индивидуализма, проявляющаяся вплоть до полного отказа от реальности в пользу виртуальности.

Предписательная (прескриптивная) природа техник и концепций психоанализа, и фрейдизма/неофредизма как направлений философии в частности, эмоционально проигрывает наслаждению от жизни без самоограничений и активной работы над собой, она контринтуитивна и встречает множество преград на пути к целеполагательному корню мотивации в человеческой психике, отчего психонанализ к концу XX века стал считаться маргинальной псевдонаучной теорией. Люди больше не готовы слепо двигаться в направлении обещанного навязываемого исцеления, этот путь сулит множество неудобств, сопротивления, обоснованного и необоснованного сомнения и дискомфорта.

Заключение

В наше время общество трансформируется так, чтобы соответствовать интересам индивидов, поэтому, как считается, степень враждебности личности к обществу должна падать, при этом, на самом деле, пропадает сама потребность в обществе, которое перестает онтологически отличаться от индивидуума, предоставляя его на волю случая, отрешая от помощи и участия других индивидуумов, существующих хотя и в группах, но порознь. Холизм личности в рамках философского подхода Альфреда Адлера позволяет преодолеть барьер между единичным и массовым, между личным и социальным, личностью и человечеством, заодно позволяет каждому отдельному человеку интегрироваться в общество так, чтобы не потерять свою индивидуальность, остаться человеком со своими уникальными целями, опытом, идеалами и картиной мира – жизненной ориентацией на творчество, созидание и связанность с миром.

Итак, если вернуться к актуальному вопросу нормализация отклонений, то это, с одной стороны, освобождает человека от вечных мук самобичевания и самокритики, позволяет расслабиться и продолжать существовать в том виде, в котором он смог развиться в данных ему биологических, исторических, социокультурных и психологических условиях, с другой стороны, разрешает людям свыкнуться с мыслью, что им можно не заниматься вопросами внутренней природы, вопросами экзистенциальными и первоначальными, будто жизнь совершенно бессмысленна и не требует такого внимания, которое ей уделялось веками.

Адлер вёл к тому, что социализация позволяет решать внутренние психические проблемы человека, лишает его ощущения неполноценности, но современный человек пошел дальше – создал возможность социализации без непосредственного контакта, посредством виртуальной анонимной реальности. Социальные контакты в этом случае лишились не только отрицательных свойств непосредственного межличностного общения (стресс, неопределенность собственной позиции в иерархии, сомнения в «Я-образе» и корректности его восприятия Другим), так и очевидных положительных свойств реального общения (наработка полезных навыков коммуникации, ощущение общности, отсутствие ощущения покинутости и одиночества, взятие ответственности за слова и поступки, действительная событийность деятельности). Переход к объектно-ориентированной онтологии еще более усугубляет ситуацию, нивелируя влияние на общее бытие деятельности отдельных индивидов, которые были освобождены от гнета социальности, таким образом человек пытается исключить самого себя из жизни и проблем, с ней связанных, при этом параллельно пытается решить вопрос искусственного интеллекта, способного оперировать данными без чувств, эмоций, реакций и оценок, свойственных всему субъективному, т.е. идущему непосредственно из субъекта к чему-то внешнему по отношению к нему. Как ни странно, сам Адлер был сторонником этой позиции, отрицая первостепенную важность чувственности для человека: «Любая наша деятельность вполне обошлась бы без чувств – чувства являются просто аккомпанементом наших действий.» ^{[1, с.37]} Назидаемая схематичность мышления и попытка превратить психоаналитическое знание в чисто научное под агрессивным влиянием позитивизма, неопозитивизма и постпозитивизма заставила Адлера, как и других мыслителей, быть заложниками времени и доминирующей научной парадигмы, в которой нет места гуманитарному знанию с его неоднозначностью, экспериментальной недоказуемостью и кейсовой природой получаемого и анализируемого знания.

Российские исследователи, апеллирующие к словам Адлера, обыкновенно ссылаются на общее определение жизненного стиля, которое включает в себя разные грани характера, поведения, интересов, ценностей человека^{[5, 8, 9]}. Эти факторы помогают человеку сформировать жизненную цель и двигаться к ней, именно по этой цели можно сделать выводы об аналитических чертах жизненного плана, которые названы в предыдущем предложении. Каким бы всеобъемлющим и емким ни казалось это краткое определение проблемы, она все же намного более глубокая и требует пристального внимания, особенно в части практического применения не только специалистами-психологами, но и философами различных школ, направлений, дисциплин.

Влияние Альфреда Адлера на философский этико-экзистенциальный вопрос формирования, существования и изменения жизненной ориентации остается малоизученным, оставляет поле для многодисциплинарных и междисциплинарных исследований специалистами из разнообразных сфер научного знания.