Особенности личного страхования при банковском кредитовании

Батрова Татьяна Александровна доктор юридических наук профессор, кафедра государственных и гражданско-правовых дисциплин, Рязанский филиал Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя 390043, Россия, Рязанская область, г. Рязань, ул. 1-џ красная, 18 Batrova Tatyana Aleksandrovna Doctor of Law Professor of the Department of State and Civil Law Disciplines at Ryazan Branch of Moscow University under the Ministry of Internal Affars of Russia 390043, Russia, Ryazanskaya oblast', g. Ryazan', ul. 1-џ krasnaya, 18 batrova76@mail.ru Другие публикации этого автора

Страховщики отмечают, что российский рынок страхования растет в значительной степени за счет использования банковского канала, доля которого страховании жизни в 2018 году составила 88% (как и в 2017 году), в страховании имущества физических лиц – 42% против 34% в 2017 году, в страховании от несчастных случаев -51% против 41%. Очевидно, что такое сотрудничество выгодно для обеих сторон. Однако в этой ситуации возникает закономерный вопрос о механизмах защиты страхователей, стремящимися либо расторгнуть договор, либо вернуть часть страховой премии при досрочном погашении кредита, что не всегда возможно, поскольку правила страхования формулируются таким образом, чтобы снизить потери банков и страховых организаций при соответствующем волеизъявлении клиента. При этом Указание Банка России от 20.11.2015 N 3854-У «О минимальных (стандартных) требованиях к условиям и порядку осуществления отдельных видов добровольного страхования» ^[1] всех проблем не решает несмотря на введение «периода охлаждения», что отмечается и специалистами в этой области ^{[10, 11, 12]}.

В течение нескольких лет основным препятствием для расторжения договора страхования было то, что заемщик, включаясь в систему коллективного страхования, организованную банком рассматривался в качестве застрахованного лица, не уполномоченного в силу своего статуса заявлять соответствующее требование. Банк же, позиционируя себя в качестве страхователя, расторгать договор не спешил даже в случае досрочного погашения кредита. Следует отметить, что суды в течение нескольких лет не затрагивали вопрос о правовой природе возникающих в данном случае отношений. Между тем, Верховный Суд РФ обратил внимание на то, что вследствие присоединения к программе страхования с внесением заемщиком соответствующей платы застрахованным является имущественный интерес заемщика, а, следовательно, страхователем по данному договору фактически является сам заемщик, который не может быть лишен права потребовать возврата уплаченной им страховой премии ^[3]. Соответственно, условие договора, не допускающее предусмотренный Указанием ЦБ РФ ^[1] возврат платы за участие в Программе страхования в случае отказа заемщика от участия в такой программе, является в этой части ничтожным, поскольку не соответствует акту, содержащему нормы гражданского права, обязательные для сторон при заключении и исполнении публичных договоров ^[4].

Формирование данной позиции обусловило появление иных схем оптимизации потерь от досрочного расторжения договора страхования. Одной из них стало необоснованное завышение административных расходов с одновременной оговоркой о невозможности возврата обусловленных этим сумм. Суды в подобной практике нарушения прав потребителя не усматривают. Показательно в этом смысле Решение Костромского районного суда № 2-1093/2018 2-88/2019 от 30 января 2019 г. по делу № 2-1093/2018 ^[8].

К. 26 декабря 2016 года заключил с КБ «Ренессанс Кредит» договор предоставления кредита на неотложные нужды на сумму в размере 149 839 рублей 36 копеек на срок 36 месяцев, под 28,50% годовых. Из этой суммы в соответствии с п. 2.1.1 кредитного договора банк перечислил со счета истца платеж в размере 30 159 рублей 36 копеек в счет уплаты страховой премии страховщику, указанному в п. 1,2 заявления о добровольном страховании клиента по соответствующим добровольно заключенным клиентом договорам страхования. 26 декабря 2016 года банк перечислил 30159 рублей 36 копеек в оплату страховой премии в ООО СК «Ренессанс Жизнь». Кредит был полностью погашен через полтора года, что стало основанием для досрочного расторжения договора страхования. При этом страхователю было возвращено только 286 рублей. Отказывая истцу в удовлетворении требований о взыскании части страховой премии пропорционально неистекшей части оплаченного срока страхования в размере 14323,86 рублей, суд обратил внимание на п. 11.3 Полисных условий ООО СК «Ренессанс Жизнь», которым предусмотрено, что в случае досрочного прекращения (расторжения) договора в отношении застрахованного в связи с досрочным погашением задолженности по кредитному договору, часть страховой премии выплачивается за вычетом административных расходов страховщика, если иное не предусмотрено договором. При этом оговаривается, что последние составляют до 98 % от оплаченной страховой премии (п. 11.6 Полисных условий). Одновременно была сделана ссылка на п. 2 ст. 954 ГК РФ, предоставляющей страховщику при определении размера страховой премии, подлежащей уплате по договору страхования, право применять разработанные им страховые тарифы, определяющие премию, взимаемую с единицы страховой суммы, с учётом объекта страхования и страхового риска, а также на то, что страхователь, подписывая договор страхования фактически согласился на применение его условий, в том числе в части признания размера административных расходов.

Самостоятельной проблемой продолжают оставаться ставки комиссионного вознаграждения, которые в среднем по рынку по сравнению с прошлым годом продолжают расти. По страхованию от несчастных случаев вознаграждение банкам составляет около 63,8% (в среднем по рынку – 61,3%), по страхованию имущества граждан – 52,1% (в среднем по рынку – 45,7%), страхованию финансовых рисков – 60,7% (в среднем по рынку – 56,2%). В 2018 году они получили от страховщиков в виде комиссионного вознаграждения 150,6 млрд. рублей – в 1,5 раза больше, чем в 2017. В результате складывается парадоксальная ситуация, при которой по 7 видам страхования посредники в виде комиссионного вознаграждения получили больше, чем страхователи или выгодоприобретатели в виде страховых выплат ^[13].

Суды, оценивая заключенные договоры, иногда полагают, что указанные суммы не подлежат возврату, поскольку банк в полном объеме выполнил принятые на себя обязательства по данному соглашению, а именно перечислил страховщику страховую премию и оказал заемщику услуги по сбору, хранению и передаче страховщику информации о застрахованном лице, что подтверждается фактом заключения договора страхования.

В этом смысле заслуживают внимания решения, принимавшиеся различными инстанциями по иску в интересах Д. к АО «Россельхозбанк» о взыскании платы за присоединение к программе коллективного страхования. В обоснование требований указано, что, заключая 26 июня 2017 г. с ответчиком соглашение о предоставлении кредита, она выразила согласие на присоединение к программе коллективного страхования и уплатила Банку 86 625 руб. в качестве компенсации расходов на оплату страховой премии и вознаграждения за сбор, обработку и техническую передачу ЗАО СК «РСХБ-Страхование» информации о застрахованном лице, которое составило 44 275 руб. 1 июля 2017 г. в АО «Россельхозбанк» и ЗАО СК «РСХБ-Страхование» было направлено заявление о досрочном отказе от программы коллективного страхования, в котором содержалось требование вернуть удержанные с нее денежные средства в размере 86 625 руб., однако Банк и страховщик оставили указанные заявления без удовлетворения.

Решением Барун-Хемчикского районного суда Республики Тыва от 12 декабря 2017 г. исковые требования удовлетворены частично. С АО «Россельхозбанк» в пользу Д. взысканы страховая премия за участие в программе коллективного страхования в размере 86 625 руб., компенсация морального вреда в размере 1 000 руб., штраф в размере 43 813 руб., также государственная пошлина в местный бюджет в размере 3 828,76 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва от 8 мая 2018 г. решение суда первой инстанции отменено, принято новое решение, которым в удовлетворении иска отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, не согласившись с подобным выводом отметила, что суд апелляционной инстанции не определил характер оказываемой заемщику услуги по присоединению к программе коллективного страхования, а также нормы закона, регулирующие правоотношения, сложившиеся между Банком и заемщиком. Кроме того, было обращено внимание на то, что условия кредитного договора и заявление на присоединение к программе коллективного страхования не содержат достоверной и полной информации о составных частях платы за присоединение к программе коллективного страхования, фактическом размере страховой премии и вознаграждения банка, об оказанных за взимаемую сумму услугах, тарифах, определяющих размер платы, условиях ее формирования. При этом согласие заемщика с размером уплаченного Банку вознаграждения, не освобождает суд от установления указанных выше обстоятельств и их оценки, поскольку в силу положений п.1 ст. 10 и ст. 32 Закона о защите прав потребителей вопросы доведения до потребителя полной и достоверной информации об оказываемых услугах и размере оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору, имеют значение для правильного разрешения настоящего спора ^[2]. Очевидно, что предметом оценки со стороны суда стал вопрос о добросовестности банка как стороны договора, предлагающей заемщику стандартные и при этом несправедливые условия договора.

Следует отметить и попытки судов оценить правомерность установления размера комиссионного вознаграждения. В частности, было отмечено, что банк, предлагая заемщику заключить договор страхования жизни и здоровья в свою пользу, может выступать в таких отношениях в качестве поверенного на основании договора поручения. Таким образом, оплата заемщиком комиссии за подключение к программе коллективного страхования по существу является оплатой вознаграждения банку за совершение им юридических действий – заключение договора личного страхования от имени заемщика, и иные действия, урегулированные договором коллективного страхования заемщиков банка. Доказательств несения Банком расходов на исполнение договора возмездного оказания услуг по подключению истца к Программе страхования и его размера, превышающего рассчитанную истцом разницу, ответчиком Банком ВТБ (ПАО) в материалы дела не представлено. Принимая во внимание, что Т. отказался от участия в Программе коллективного страхования в рамках страхового продукта «Финансовый резерв», и тем самым отказался от услуг банка по сопровождению услуги страхования, с ответчика Банка ВТБ (ПАО) в пользу истца подлежит взысканию часть ранее оплаченного вознаграждения в размере 20 500,20 руб. ^[7]. В другом деле суд достаточно четко определил, что, исходя из условий коллективного страхования, истцом банку уплачивалась не страховая премия, а стоимость услуги, в которую входила компенсация расходов банка на уплату страховой премии, поскольку ПАО «Банк ВТБ» не является страховой компанией, данная информация банком до потребителя была доведена, что достоверно подтверждается письменными материалами дела ^[6].

Нельзя не отметить и попытки решить проблему с возвратом части страховых премий за пределами «периода охлаждения». Формально препятствий для этого быть не должно, поскольку погашение кредита устраняет риски для выгодоприобретателя, а следовательно, само основание существования ранее заключенного договора. Однако суды обращают внимание на то, что договор страхования является самостоятельной сделкой, которая заключается на основании отдельного от заключения кредитного договора волеизъявления заемщика. При этом досрочное погашение кредита не упоминается в п. 1 ст. 958 ГК РФ РФ в качестве обстоятельства для досрочного прекращения договора страхования, в связи с наступлением которого у страховщика имеется право на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование. При досрочном отказе страхователя (выгодоприобретателя) от договора страхования уплаченная страховщику страховая премия не подлежит возврату, если договором не предусмотрено иное ^[9].

Однако, встречается и другая позиция судов, в большей мере отвечающая интересам заемщиков. Суд обратив внимание на то, что по условиям договора страхования размер страховой суммы равен размеру задолженности по кредиту. Следовательно, при погашении кредитной задолженности размер страховой суммы равен 0, что фактически освобождает страховщика от выплаты страхового возмещения и страховая защита истца прерывается. Если страховая выплата при наступлении страхового случая по условиям договора будет равна нулю, в силу чего на страховщика невозможно возложить обязанность произвести страховую выплату, то договор страхования прекращается досрочно именно по основаниям, указанным в п. 1 ст. 958 ГК РФ и страховщик имеет право только на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование. Поскольку истец досрочно произвел полное погашение задолженности по кредитному договору, то данное обстоятельство привело к сокращению страховой суммы до нуля, следовательно, на основании положений абз. 1 п. 3 ст. 958 ГК РФ, страховщик имеет право только на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование ^[5].

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о формировании в сфере страхования, реализуемого через банковские каналы, недобросовестных практик, связанных с неправильным определением статуса заемщика в договоре страхования, необоснованном завышении комиссионного вознаграждения банка и административных расходов страховщика, а также отказа от возврата части страховой премии в случае досрочного возврата кредита. При этом однозначной позиции по всем указанным вопросам пока не сформировалось, несмотря на ряд позитивных изменений в правоприменительной практике. Между тем, становится очевидным, что на фоне растущих прибылей банков от посреднических операций в защите нуждаются именно заемщики.