Некоторые аспекты русской языковой картины мира на примере кинофильма «Москва слезам не верит»

Введение

В фокусе данной работы стоит лингвокультурология и языковая картина мира как ее составляющая. Нашей целью станет анализ популярнейшей мелодрамы В. Меньшова «Москва слезам не верит» (1979) на предмет использования ее в качестве наглядного социо-культурного комментария некоторых аспектов русской языковой картины мира.

В конце XX века, благодаря работам Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова (например ^[1]), все большую популярность приобретает лингвострановедение – направление науки о языке, которое исследует язык с целью выявления в нем языковых единиц, несущих в себе национально-культурную семантику, которая, в свою очередь, является частью языковой картины мира.

Под языковой картиной мира мы понимаем, следуя определению А. А. Зализняк, И. Б. Левонтиной, А. Д. Шмелёва, «совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений данного языка», которая «складывается в некую единую систему взглядов и предписаний» и «навязывается в качестве обязательной всем носителям языка» ^{[2, с. 9]}. Она включает в себя знания об обществе, быте, культуре, цивилизации, природе, науке, географии, экономике, праве и т. д., которые имплицитно или эксплицитно вошли в язык определенной нации.

Рядом с лингвострановедением развивается лингвокультурология, которая, в свою очередь, занимается взаимодействием языка и культуры. От предшествовавшего ей направления и от близстоящей этнолингвистики она отличается материалом, целью и методом анализа. По словам Е. О. Опариной, она ориентирована на взаимосвязь языка и культуры в синхронном аспекте. Источником культурной информации, или материалом, для нее являются различные коммуникативные процессы и дискурсы ^[3]. В. А. Маслова ^{[4, с. 4]} считает основной задачей лингвокультурологии раскрытие ментальности народа и его культуры через язык, нахождение культурного фона, который стоит за единицей языка и который позволяет соотносить поверхностные структуры языка с их глубинной сущностью.

В. В. Красных идет еще дальше, она считает, что лингвокультурология изучает культуру через язык и анализирует отражение тех или иных культурных феноменов в языке для верификации их значимости для данной культуры и для выявления ключевых концептов и глубинных представлений социума о данном феномене ^{[5, с. 317]}.

Тут становится необходимым признать, что лингвокультурология и лингвострановедение очень схожие направления, поскольку оба делают упор на кумулятивную функцию языка и ставят своей целью изучение национальной культуры через язык. Разграничить их можно, как нам кажется, по принципу отбора материала. Лингвокультурология, о чем можно судить из названия, уделяет больше внимания отражению культуры в языке, не только в научном, но и в обывательском ее понимании. В то время как лингвострановедение, не ограничивается только культурой, а принимает во внимание также природу, географию, экономику, быт, литературу, фольклор и т. д..

Из этого видно, что предмет лингвострановедения намного шире родственной ему лингвокультурологии. В подтверждение этому можно упомянуть, что Е. О. Опарина рассматривает лингвокультурологию как дисциплину, поставляющую теоретические знания для лингвострановедения с целью реализации их в процессе преподавания языка и при составлении словарей.

Предмет исследования

В данной работе мы остановимся на более узком понятии лингвокультурологии и сделаем попытку анализа мелодрамы В. Меньшова «Москва слезам не верит» (1979, реж. В. Меньшов) на предмет отражения в ней культурологической хранимой и оперативной социальной семантической информации.

Оперативная (текущая) социальная семантическая информация актуальна для определенного периода времени и связанных с ним обстоятельств, эта информация устаревает с изменением времени и обстоятельств. При разборе оперативной информации, отраженной в советском киноискусстве мы, конечно, должны отдавать себе отчет в том, что она частично принадлежит уже истории. Но все-таки, на наш взгляд, ее нельзя обходить стороной, потому что мы еще не раз столкнемся с ней, к примеру, на страницах литературных произведений, или в исторических очерках, или в советских фильмах, которые до сих пор не сходят с экранов телевизоров.

Хранимая (исторически значимая) социальная семантическая информация имеет вневременное значение для культуры страны и общества и не утрачивает его со временем ^{[6, с. 45-46]}. Благодаря историческому отбору она вошла в нашу культуру и определяет жизнь каждого из нас, включая языковые и культурные традиции, быт.

В данной работе мы намереваемся проследить, насколько и та и другая социальная семантическая информация находит отражение в отечественном киноискусстве на примере мелодрамы «Москва слезам не верит». Выбранная нами кинолента заняла четвертое место в рейтинговой таблице ^[7], составленной нами на основе зрительских симпатий на сайтах afisha.mail.ru ^[8] и kinopoisk.ru ^[9], количества крылатых выражений из данного фильма согласно словарям В. С. Елистратова ^[10] и А. Ю. Кожевникова ^[11], данных кинопроката, согласно спискам, составленным киноведом С. Кудрявцевым ^[12], упоминания в Проекте списка Министерства Культуры РФ «100 фильмов» ^[13].

На примере картины «Москва слезам не верит» мы попытаемся выделить основные языковые моменты, типичные для русской картины мира и отсутствующие в западно-европейской, и дать им краткую социо-культурную характеристику. Для сравнения мы взяли итальянскую национальную картину мира, которую мы уже обсуждали на примере кинокомедии «Укрощение строптивого» ^[14] (итал.: Il bisbetico domato, 1980, реж. Кастеллано и Пиполо. Реж. русс. дублирования Е. Алексеев ^[15]).

Методология и новизна исследования

В процессе определения и вычленения интересных, с точки зрения национально-культурной семантики, лексем большую помощь нам оказали книги «Константы и переменные русской языковой картины мира» ^[16], «Ключевые идеи русской языковой картины мира» ^[2], «Русский со словарем» ^[17] и «Аспекты языковой картины мира: итальянский и русский языки» ^[18], а так же, при их наличии, дублированные версии фильмов на итальянский язык. Сопоставляя последние с оригиналом, мы смогли выделить некоторые слова и выражения, которые рассматриваются в вышеназванных изданиях и не имеют себе подобных в итальянском языке, а в следствие этого являются трудно переводимыми. В дубляже такие лексемы были либо не переведены, либо неправильно переведены, либо была применена перифраза для передачи смысла одного русского слова. Помимо этого нами были проанализированы доступные на сегодняшний день пособия и дидактические материалы по преподаванию русского языка как иностранного, использующие элементы лингвокультурологического подхода.

Исходя из полученного опыта и из наблюдения за учебным процессом в италоязычной аудитории, мы предлагаем рассмотреть выбранное произведение советского киноискусства, выделить в нем и подробно описатьсамые значимые, с культурологической точки зрения, стороны русской культуры и быта, которые являются частью исконно русской картины мира и нуждаются в объяснении и иллюстрации в иностранной аудитории. При выборе аудиовизуального материала нами были использованы сопоставительный и сравнительный методы. Более подробно методика отбора материала описана в статье автора «Отечественное киноискусство на занятиях по русскому языку как иностранному: некоторые размышления по отбору материала» ^[7].

Новизна данного исследования состоит в том, что мы предлагаем иллюстрировать аспекты русской картины мира на примерах из отечественного кинематографа. Практическую значимость это может представлять, в первую очередь, при обучении иностранцев, в нашем случае – итальянцев, русскому языку и культуре. Существующие на сегодняшний день методические работы, включающие в себя аутентичные аудио-визуальные материалы для обучения русскому языку как иностранному, используют их большей частью для развития навыков аудирования и говорения и упускают из виду их насыщенность социо-культурными компонентами.

Результаты исследования

Мелодраму «Москва слезам не верит» (1979) можно несомненно назвать энциклопедией жизни, так богато в ней изображена жизнь как простых граждан, так и главной героини, Катерины, ставшей директором комбината.

Этот фильм вводит проблему лимитчиков, которая актуальна и сейчас в лице гастарбайтеров, кроме того показывает нам типичную советскую семью и ее интересы (Николай и Антонина), дает представление о даче, о меблировке квартир, о провождении досуга в Москве и о многом другом. Этой картине мы обязаны также многочисленными крылатыми выражениями, А. Ю. Кожевников насчитывает 62 выражения ^{[11, с. 649-650]}, которые вошли в русскую разговорную речь из этого фильма. Она занимает тем самым девятое место по количеству крылатых фраз среди одно- и двухсерийных художественных кинолент.

Лимитчики

Жизнь в столице имела намного высший статус, чем в любом другом городе. Лимитчики, то есть лимит на количество иногородних граждан, которые могли приехать в Москву на работу, зародились только благодаря такому экономическому разрыву. Он же побудил и трех героинь фильма приехать в столицу, а надежде на карьеру, на заработок, на лучшую жизнь. На примере Людмилы, чей первый вопрос при знакомстве был от том, москвич ли ты или нет, мы видим, что житель столицы считался человеком другого сорта. Судьба Катерины тоже подтверждает это. Разве смогла бы она в своей глуши получить образование и проделать путь от простого рабочего до директора комбината? Мелодрама В. Меньшова отвечает: Нет, такое возможно только в Москве.

С самых первых минут просмотра мелодрамы «Москва слезам не верит» в итальянско-язычной аудитории было обращено внимание на особенность советского рабочего общежития, а точнее на разделение общежитий на женские и на мужские. По их словам, все общежития в Италии смешанные. Мы не будем вдаваться в подобности, насколько данный аспект заслуживает внимания при знакомстве учащихся с русской национальной картиной мира. Лично бы мы упустили данный факт, но нам было интересно, что он настолько сильно заинтересовал студентов-иностранцев, что они попросили остановиться на этом подробнее.

Напрямую с понятием общежитие связано понятие лимитчик. Мы считаем, что это слово является уже частью ушедшей в прошлое оперативной социальной семантической информации, которая была актуальна исключительно для того времени и связанных с ним обстоятельств. Сейчас на место лимитчиков в большие города пришли гастарбайтеры. Но по сравнению с лимитчиками, они не требуют особого разъяснения, поскольку уже сам заимствованный из немецкого языка термин говорит о международной актуальности данного явления. А значит оно не принадлежит исключительно русской языковой картине мира, в отличие от лимитчика, который требует социо-культурного комментария.

Первая лимитá появилась в Москве в 1950-е годы. Это были рабочие из российских провинций. Плановая экономика СССР точно определяла, сколько стране необходимо предприятий и людей, работающих на этих предприятиях. Ежегодно на приезжих разных профессий устанавливался определённый лимит. Основным стимулом для приезжих выступала не зарплата, а возможность жить в городе с лучшими условиями, с лучшими потребительскими товарами, что было очень привлекательно при такой большой разнице в уровне жизни между крупными городами и провинцией.

В 1990-х государство стало приглашать гастарбайтеров на место лимитчиков. Гастарбайтер – это гражданин другого государства, чаще всего молдаванин, таджик или украинец мужского пола, пытающийся заработать денег в Москве, чтобы поддержать свою семью на родине. В настоящее время столичные власти начинают снова набирать для работы в Москве рабочих, приезжающих из российских провинций. Причина в том, что москвичи не идут работать по непрестижным техническим профессиям, а у гастарбайтеров не хватает квалификации. Россияне же для Москвы намного лучше гастарбайтеров. Они адаптированы к русской культуре, им легче съездить домой к семье, но советское понятие лимитчик осталось в прошлом.

Обеспеченность семьи

В 80-е годы об обеспеченности семьи можно было судить по обстановке квартиры. Евгений Гонтмахер, ведущий научный работник Госплана, в 1989 году назвал в интервью газете Собеседник набор вещей, которые мог себе позволить хорошо зарабатывающий советский гражданин: «На фоне нашей всеобщей бедности для того, чтобы выделиться, многого и не нужно: достаточно обладать коврами, хрусталем, отдельной квартирой, импортной стенкой, дачей, машиной с гаражом и кое-какой престижной радио- и видеотехникой» («Собеседник», 28 июля 1989) ^[19]. Пример такой квартиры мы видим у профессора Тихомирова, дальнего родственника Катерины.

О том же говорит и Людмила по пути на дачу к родителям Николая: завидного жениха делали в то время московская квартира, машина и дача [1 серия: 0:15:25]. Каждая молодая уважающая себя семья покупала сначала телевизор, потом стиральную машину и холодильник [1 серия: 0:17:58-0:18:01].

Дача

Понятие дача будет непонятно итальянским зрителям ни без словаря, ни со словарем. Русская реалия дача переводится на современный итальянский язык как dacia ^{[20, с. 182]}. И когда начинаешь спрашивать у итальянцев, что они себе представляют под этим словом, выясняется, что это дом в сельской местности – casa in campagna. При этом надо заметить, что для итальянской картины мира сельская местность – это сельскохозяйственные поля с одиноко стоящими фермерскими домами. Понятие дача, как и явление им описываемое, принадлежит к исторически значимой социальной семантической информации.

Особенностями русской дачи является то, что традиционно она приспособлена для жизни только в летний сезон. Но дача – это не просто место отдыха, летний домик, это образ жизни, который уже давно сложился в России, это часть русского быта и культуры. Она предполагает освобождение от города, от будней, освобождение от этикета, жёстко регламентированных вещей, которые так или иначе связывают человека в городе. На даче возможны такие свободы, которые нельзя представить себе в городе. Вся эта информация имплицитно заложена в русской картине мире.

Дача – это не только летнее, редко зимнее жильё, которое находится вблизи городов. Дача, в первую очередь, это образ жизни, когда основная масса населения, которая работает и живёт в городе, уезжает в тёплое время года на дачи. И неделями, а то и месяцами живёт одновременно в двух домах, переезжая туда-обратно. Например, население Пушкинского района зимой составляет 150 тысяч человек, увеличиваясь летом до 400 тысяч. Это считается по количеству проданного хлеба, потреблению электричества и воды. Значит, 250 тысяч приезжает на дачи. А только в одном Подмосковье 39 районов. Можно с уверенностью сказать, что дача – массовое явление ^{[21, с. 145-147]}.

Для иностранца будет сложно представить себе все нюансы дачного быта. Поэтому мы предлагаем использовать для иллюстрации данного культурного аспекта аудиовизуальный материал. Картина В. Меньшова наглядно иллюстрирует видеорядом, как в первой [0:15:48-0:18:50], так и во второй серии [0:21:42-0:28:30], что из себя представляет русская дача, как на ней можно проводить время и чем заниматься, и как до нее можно добираться: во второй серии показана электричка, какие и сейчас в летний период возят дачников [0:28:30-0:32:05].

В сцене на даче из первой серии на столе стоит самовар – предмет русского быта, часть наших традиций, о которой студенты в Италии тоже практически ничего не знают. А на видеоматериале второй серии можно подробно описать быт русской дачи со сбором урожая и заготовками на зиму квашенной капусты, соленых огурцов, маринованных помидор и т. д., выводя учащегося на разговор о русской традиционной кухне и ее отличии от итальянской.

Пионерский галстук

За понятием пионерского галстука скрывается целый пласт советской культуры, связанный с воспитанием подрастающего поколения. Эта имплицитная информация легко вызывается в сознании российского зрителя, но итальянскому она будет недоступна без дополнительного социо-культурного комментария.

В первой серии Катерина приходит в гости к Рудольфу. За столом сидят Рудольф, его мать и младший брат Митя, который дома в праздничной обстановке носит красный пионерский галстук и белую рубашку, а так же Катерина [0:40:35-0:41:00]. В данном контексте современный итальянец не поймет имплицитной семантики красного галстука на шее мальчика. Это потребует особого объяснения со стороны преподавателя, который может воспользоваться случаем и рассказать об общественном воспитании подростков в СССР и в частности о пионерской организации. В Италии существует и по сей день организация Скаутов, которая, надо отметить, отличается от пионерской организации не только идеологической осмысленностью, но и своими задачами. Тут при двух схожих понятиях очень важно указать, в первую очередь, на их отличия.

Смыслообразовательное и характеризующее героя значение галстука раскрывается за обедом. Рудольф и его мать едят, как принято в высшем обществе, ножом и вилкой. Катерина ест же только вилкой, но старается делать это как можно аккуратнее, чтобы не выдать свое неумение вести себя за столом в обществе. Полный контраст составляет им Митя, который на правах ребенка, мог бы есть только вилкой, что он, к слову говоря, и делает. Однако он засовывает себе в рот столько салата и с такой жадностью, что сразу выдает не только свое плохое воспитание, но и проливает свет на социальный статус своей семьи. Как потом проговаривается мать, его учили только этим утром, как надо есть в обществе, чтобы не ударить в грязь лицом перед гостьей, которую они принимают за профессорскую дочку. Стремление семьи казаться интеллигентной видно и по показательной игре младшего брата на пианино, музыкальное образование детей считалось хорошим тоном. Фальшивость этой семьи еще раз подчеркивает пионерский галстук на Мите, который никак не совмещается с манерой еды и общения мальчика.

Свадьба

На примере свадьбы Антонины и Николая мы видим, как организуются подобные празднества в русской традиции. Надо сказать, что в СССР городская свадьба справлялась дома, за большим столом. На нее приглашались все: родня, друзья и знакомые. Обязательными атрибутами свадьбы были тосты и крики Горько! жениху и невесте [1 серия: 0:46:00-0:48:30]. При диахроническом анализе надо заметить, что в настоящее время города перенимают западные традиции и на большие праздники гости все чаще приглашаются в ресторан. В то время же на замечание Катерины, что «на западе все торжественные события в ресторане отмечают», мама Николая возражает, что «с ума они все посходили … разве в ресторане всех-то накормишь?!» [1 серия: 0:46:08-0:46:18]. На наш взгляд, это свидетельствует о том, что в России свадьба – массовый праздник, на котором по традиции гуляли всей улицей, всем домом.

Однако традиция произносить тосты и вызывать новобрачных криками Горько! сохраняется в русской культуре, являясь ее исторически значимым составляющим. Ее тоже мы причисляем к картине мира, поскольку подобное поведение за свадебным столом отсутствует в Италии.

Ученые степени

Особого социо-культурного комментария требуют ученые степени профессора и кандидата наук.

Профессором в Италии называется каждый преподаватель в средней школе, лицее или в вузе. В то время как в России это может быть как должностью, так и ученым званием. То есть по своему статусу и научным достижениям профессор в России стоит намного выше, чем, например, в Италии преподаватель средней школы, именующийся тоже профессором. Таким образом только по титулу профессора Тихомирова («Москва слезам не верит») и профессора Громова («Приключения Электроника») русский зритель понимает, что перед ним заслуженный научный деятель, обладающий богатым научным стажем и неоспоримым педагогическим мастерством, в то время как в итальянской картине мира данное звание не обязательно вызывает подобное уважение.

Хочется упомянуть так же ученую степень кандидата наук, которая не существует в Италии и соответственно не имеет языкового эквивалента. В фильме «Москва слезам не верит» звучит перевод candidato [1 серия: 0:30:30-0:30:46], что у итальянцев ассоциируется только с кандидатом на собеседовании при наборе сотрудников на работу.

Глаголы добраться и достать

Глаголы добраться и достать на итальянский язык переводятся обычно так же, как и глаголы доехать и купить. Однако в русском языке они имеют намного более маркированное значение, чем их нейтральный синонимы. Надо заметить, что отмеченный советской коннотацией глагол достать в значение найти дефицитный товар, медленно уходит из современного русского языка в связи с изменениями в современной действительности, отсутствием дефицита товаров, которым он обязан своей дополнительной семантизацией. Глагол же добраться пользуется и дальше своей популярностью и имплицитно указывает на оставляющее желать лучшего качество дорог и общественного транспорта в России.

Обратимся теперь на перевод данных глаголов на итальянский язык в доступном нам дубляже мелодрамы «Москва слезам не верит».

Пример №1 [0:22:43]:

Катерина: На работу теперь два часа добираться. – итал.: Ci vorranno due ore per andare al lavoro.[Понадобятся два часа, чтобы доехать до работы.]

Пример №2 [0:20:34]:

Людмила: А я в научный зал Ленинской библиотеки пропуск достала. – итал.: Mi sono procurata il tesserino per entrare nella Biblioteca Lenin. [Я приобрела/получила карточку, чтобы войти в Библиотеку имени Ленина.]

Пример №3 [1:03:12]:

Людмила: Достал, да?

Сергей: Директор магазина сам на склад сгонял. Оказывается, он за ЦСКА болеет.

Итал.:

Liudmila: Come hai fatto ad averla?[Как тебе удалось получить ее?]

Serghei: E tu dicevi che non sarei riuscito! Il direttore é un mio tifoso. [А ты говорила, что у меня не получится! Директор – мой болельщик.]

Liudmila: Oh, giuro che non melo sarei aspetata! [Ой, клянусь, что я бы такого не ожидала!]

Остановимся на последнем употреблении глагола достать в итальянском дубляже. В конце первой серии Сергей Гурин приходит на праздник в честь рождения маленькой Александры и приносит в подарок Катерине коляску. Сложность покупки детской коляски по-русски выражена глаголом достать в восторге Людмилы. Потом Сергей поясняет, как именно он ее купил. А в итальянской версии этого показалось мало, потому что использованные в переводе итальянские глаголы не передают полностью всего имплицитного значения русского слова. Смысл глагола достать эксплицируется дополнительными фразами Сергея и потом Людмилы о том, что она не ожидала, что у Сергея действительно получится найти коляску.

Другими словами, дефицит товара передается в русском языке семантикой одного слова, в то время как в итальянском отсутствует такое значение, как и само явление дефицита товаров. Поэтому для передачи этой скрытой информации итальянцы должны прибегать к перифразе и дополнительным лингвистическим средствам. Для этого они вынуждены жертвовать другими высказываниями, чье время нужно для перифразы. К сожалению, такое не всегда возможно. И как мы видим в примерах №1 и №2, зачастую в переводе теряется национальный компонент семантики слова.

Выводы

На примере только одного кинофильма нам удалось прокомментировать несколько основных составляющих русской национальной картины мира. Это такие полные скрытого смысла концепты, как дача, лимитчики и причина их возникновения, вытекающая из разницы столичного и провинциального уровня жизни, пионеры, а также несуществующие в иностранных культурах ученые степени, традиции празднования торжественных событий и имплицитные значения глаголов добираться и доставать.

Часть данных примеров принадлежит оперативной (текущей) социальной семантической информации, которая по прошествии почти сорока лет уже утратила или продолжает утрачивать национально-культурный компонент. Например, слово лимитчик стало неактуально в сегодняшнем обществе из-за перехода к рыночной экономике и отсутствия лимита на иногородних граждан, которые до сих пор приезжают в столицу в поисках места работы или учебы. В прошлом осталась также массовая пионерская организация и дефицит товаров, породивший имплицитное значение глагола доставать. Однако дороги в России до сих пор плохи, что пока гарантирует долгую жизнь глаголу добираться. Также феномен дачи останется, на наш взгляд, хранимой, или исторически значимой социальной семантической информацией, поскольку он независим от политического строя и благосостояния нации.

Это только небольшая часть русской картины миры, которая может быть проиллюстрирована данной мелодрамой. При привлечении других произведений отечественного кинематографа откроются новые возможности для социо-культурного анализа дальнейших феноменов. Рассмотренные примеры позволяют нам обратиться к различным реалиям, словам и выражениям, имеющим национально-культурную семантику. Их бывает порой нелегко или почти невозможно объяснить с помощью чисто лингвистических средств. В то время как киноискусство дает нам наглядный пример не только естественного употребления данных лексических единиц, но часто и иллюстрирует их видеорядом, облегчая понимания данных концептов.

Результаты, полученные при проведенном исследовании возможно применить в обучении русскому языку как иностранному. Мелодрама «Москва слезам не верит» идеально подойдет для учащихся среднего уровня владения языком, начиная с порогового уровня ТРКИ-1. А, к примеру, отдельные сцены на даче у Николая можно показать учащимся уже намного раньше в качестве визуального комментария. Особо ценна полученная информация будет при изучении культурологического аспекта вне языковой среды, то есть, когда учащиеся занимаются иностранным языком у себя на родине и не могут соприкоснуться с реальным бытом страны изучаемого языка.