Глобальная медиаиндустрия: природа и последствия глобализации медиа

Рвалов Павел Николаевич аспирант, ФГАОУ ВО "Национальный исследовательский Томский политехнический университет" 634050, Россия, г. Томск, пр. Ленина, 30, оф. 311 Rvalov Pavel Nikolaevich Post-graduate student, National Research Tomsk Polytechnic University 634050, Russia, Tomsk, Prospekt Lenina 30, office #311 Rvalovp@rambler.ru Другие публикации этого автора

Процесс глобализации без преувеличения можно расценивать как ключевой процесс общественного развития последних десятилетий. Ориентируясь на понимание глобализации как процесса преобразования того или иного явления в единую систему, обладающую общими характеристиками ^[13], можно обозначить потенциальные проблемы, порождаемые данным процессом. Приоритет здесь принадлежит конфликту целеполагания и ценностных ориентиров глобалистской и антиглобалистской направленности; механизмам и средствам осуществления глобализации; а также результатам глобализации, проявляющимся в жизнедеятельности общества и личности.

Основным источником глобализации, на наш взгляд выступает власть, прежде всего, политическая, экономическая, административная. Если учитывать сущностную характеристику власти, которая заключается в возможности воздействовать на большие массы людей, управляя и навязывая им свою волю, поддержка процессов глобализации объяснима, прежде всего, с точки зрения рационализации этого влияния и управления, а также извлечения максимальной выгоды. В настоящее время власть получила в руки небывалый по силе воздействия инструмент воздействия практически на все слои населения планеты — медиаинформацию. Фактически медиаресурсы впервые расцениваются как идеологические инструменты и факторы властного влияния, причем всех видов власти — политической, экономической, административной и проч. Информация стала определяющим источником власти, поскольку глобальность и практическая бесконтрольность распространения медиинформации, в совокупности с высоким суггестивным потенциалом медиатехнологий, способны заменить прямое насилие власти на незаметное информационное внушение и манипуляцию общественным сознанием.

Все основные источники власти, о которых писал М. Вебер ^[2], — насилие, право, авторитет, — могут быть использованы комплексно и с высокой силой воздействия в современной медиасфере.

Осознание проблемы использования медиаресурсов как средства разрушения и деградации духовной культуры современного общества, прежде всего, «массофикации» и «деидентификации», породило антиглобалистское движение, сила которого постоянно возрастает. С одной стороны, использование масс-медиа средств ИКТ предельно размывает границы реального времени и пространства, создает условия приобщения каждого человека к некой «глобальной общности», с другой стороны, происходит снижение значимости национальных, социокультурных особенностей членов данной общности.

Несмотря на свободный доступ к предельно широкому объему разнообразной информации, возможность включения в значимые события в режиме on-line, все большее число людей чувствует риск утраты национальной и культурной идентичности, который актуализирует в качестве целевых ориентиров не «выгоды», а «смыслы». Именно поэтому противодействие глобализму неизбежно.

Исследование указанных проблем протекает в дихотомическом поле, где разрешение задачи «как регулировать процесс глобализации» постоянно сопровождается необходимостью ответа на вопрос – «возможно ли его регулировать». Для этого необходимо обозначить основные факторы глобализации. Процесс обеспечивается триединством:

- глобальных идеологических направлений;

- господства электронных средств массовой информации и коммуникации;

- технологических достижений в области глобального распространения информации.

Это позволяет утверждать, что глобализация современного мира главным образом обеспечивается глобализацией масс-медиа, в особенности после выведения в сферу массового потребления спутникового телевидения, Internet и различных средств ИКТ.

Исторически глобализация масс-медиа прошла путь от так называемого «девелопментализма», через «культурный империализм» — к «информационному обществу».

Первые исследования возможностей глобального воздействия СМИ были сосредоточены в области национального развития и проведены на примере развивающихся стран (У. Шрамм). Автором сделаны важнейшие выводы: о необходимости устранения асимметричности потоков информации, недостаточных именно там, где они более всего необходимы; о важности сосредоточения силы воздействия СМИ в области информации об альтернативных ценностях и моделях поведения, поскольку в области изменения базовых культурных ценностей они менее эффективны; выделение в качестве ведущей цели воздействия и управления СМИ межличностной коммуникации.

Как показывает настоящий этап, выводы У. Шрамма выступили в качестве важных ориентиров в дальнейших процессах развития глобальной медиасферы и были практически полностью реализованы.

На волне критики девелопментализма, а частично и внутри него, были сформулированы основные положения культурного империализма, которые не столько обозначали направления развития, сколько обосновали систему конкретных инструментов властного воздействия масс-медиа на современное общество.

Г. Шиллер пишет и о прямой борьбе за максимально благоприятные условия внедрения западных медиа-корпораций в мировой рынок; и о прямом учреждении СМИ; и об использовании всех возможных источников финансирования; и о важности организации образовательной системы в области масс-медиа ^[14]. Фактически он описывает факторы и механизмы развития современного медиарынка, ориентированного на получение прибыли.

Следует обратить внимание, что наряду формированием эффективных механизмов глобализации медиарынка по западном образцу, сразу же начинают проявляться противоположные тенденции и движения, первоначально в виде альтернативных популярных медиа-продуктов. Для понимания современного конфликта глобалистских и антиглобалистских тенденций важно отметить, что изначально заимствованная, внедряемая медиа-продукция маркируется отрицательно, а выступающая в качестве собственной альтернативы — положительно. Причем, данная тенденция распространяется не только на художественные, культурные продукты, но и на медиа-продукцию политической и экономической направленности. Известны не столь многочисленные, но показательные примеры мобилизации национальной, культурной, религиозной идентичности с использованием медийных средств распространения антизападных лозунгов в исламских государствах.

На современном этапе формирование медиарынка, ориентированного быстрое получение сверхприбыли, завершено и оно произошло в единстве с формированием «информационного общества». Главным его ресурсом стала информация, распространение которой теперь происходит не в соответствии с вертикальной иерархией, а сетевым образом. С этой точки зрения, имеет основание отождествление глобализации масс-медиа с сетевым медиа-пространством, глобальной культуры — с сетевой культурой и т. п. Здесь следует согласиться с М. Кастельсом, максимально широко трактующим понятие «Сеть» ^[7], в него попадают все социальные структуры, использующие масс-медиа, но организованные не иерархично: не только Internet-сообщества, но и общественные движения, субкультурные объединения, и даже транснациональные корпорации.

Кризис традиционных социальных институтов, сопровождаемый возрастанием роли индивидуальной мобильности и межкультурной коммуникации способствовали утверждению процессов глобализации в медиасфере и на медиарынке. Здесь уместно вспомнить о медиа-центричности подхода М. Маклюэна, согласно которому, абсолютно все стороны жизнедеятельности современного общества определяются способами коммуникации ^[9]. Владельцы современных каналов коммуникации обладают властью и прибылью, поэтому ключевые позиции занимает борьба за доминирование в области медиаиндустрии.

Масс-медиа как особый современный социальный институт, согласно анализу Е. Я. Морозовой, имеют все признаки, позволяющие отнести их к индустрии ^[10]: наличие системы общественных функций, коррелирующих с другими сферами деятельности; достаточная материально-техническая и кадровая обеспеченность; направленность технологий, управленческих процессов, ассортимента продукции на удовлетворение конкретных общественных и личностных потребностей.

Множественность дефиниций понятий «медиасфера» и «медиаиндустрия» отражается и на дифференцировании структуры данных феноменов. Объективно в структуру медиаиндустрии включают все существующие медиа — от наружной рекламы и печатных СМИ до информационных каналов и высокотехнологичных мобильных медиа ^{[5, с.105]}.

Также существует официальная государственная система классификации медиаиндустрии. Но, на наш взгляд, большего внимания заслуживает субъектная структуризация медиаиндустрии, включающая в систему не только виды СМИ, но и субъекты медиарынка, находящиеся в сложной системе взаимоотношений. Но данная классификация не дает необходимого полного описания экономического устройства медиаиндустрии. Она очевидно должна быть дополнена механизмами функционирования экономических процессов, преобразующих ресурсы в удовлетворенные общественные потребности ^[5].

Современные российские реалии, согласно Я. Н. Засурскому, представляют медиаиндустрию как надстройку над связанными видами бизнеса, обеспечивающую поддержку множества управленческих решений ^[4]. Если ранее политические, экономические, социальные, культурные потребности определяли содержание медиа-продукции, а технологические реалии обеспечивали ее создание и распространение, то теперь все находится в руках «связанных видов бизнеса».

В авторитетных исследованиях Е. Л. Вартановой, посвященных современному медиарынку, процессам в медиаэкономике, подчеркивается, что противоречие между общественным характером СМИ и необщественной, частной собственностью на них, порождаемое растущей коммерциализация СМИ и глобализацией медиаиндустрии, не позволяет средствам массовой информации полностью реализовывать свой социальный и культурный потенциал ^[1].

Последствия глобализации медиафсеры и медиаиндустрии достаточно быстро стали очевидными и попали в поле научного осмысления и оценки. Экономическое доминирование и политика стран Запада в XX веке привели к тому, что глобализация оценивалась, прежде всего, как «вестернизация», достаточно долго не встречавшая на своем пути существенных препятствий. Затем более важным стало обсуждение негативных последствий глобализации медиа, порожденных особенностями медиатекстов и способов их продуцирования и трансляции. Интертекстуальность медиатекстов, в сущности превращающихся в огромную систему гиперссылок, вовлекает человека в неограниченное пребывание в медиапространстве, формирует серьезную зависимость, а следовательно, является источником получения высокой и быстрой прибыли. Экономические, финансовые ресурсы направляются, в первую очередь, на медиа-проекты и медиа-продукты сиюминутного потребления.

Также необходимо обратить внимание на критику идеи об однонаправленном влиянии глобальных медиа, складывающуюся в отдельное исследовательское направление. Здесь сформулированы актуальные вопросы, решение которых может прояснить, во-первых, социальные последствия распределения властных ресурсов в медиаиндустрии, а также восприятия медиатекстов различными группами потребителей; во-вторых, влияние культурного контекста на процесс интерпретации медиа-продукции, который может порождать не только присвоение культурных смыслов, но и «культурное сопротивление».

На наш взгляд, это культурное сопротивление процессу глобализации медиаиндустрии выражает конфликт интересов бизнеса и общества, или, по определению Е. В. Вартановой, «рыночного и социально ориентированного подходов к СМИ» ^[1]. Все более значительный сегмент медиарынка занимают национальные медиаиндустрии стран, ориентированных на традиционные ценности, что дает основания надеяться на сбалансированную политику распределения экономических ресурсов, направленных не столько на поддержку антиглобалистских тенденций, сколько на поддержку социально-ориентированного подхода к развитию медиасферы.