Борьба с «чуждыми» в молодежном союзе как элемент системы политического контроля над комсомольскими организациями в первой половине 1930-х годов

Ипполитов Владимир Александрович кандидат исторических наук Приборостроительный колледж (г.Тамбов) 393430, Россия, Тамбовская область, пос. Сатинка, ул. Южная, 56 Ippolitov Vladimir Aleksandrovich PhD in History post-graduate student of the Department of History and Philosophy at Tambov State Technical University 393430, Russia, Tambov Region, settl. Satinka, str. Yuzhnaya 56  vladimir.ippolitov@mail.ru Другие публикации этого автора

Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №15-31-01002

Тема регулирования социального состава комсомольских организаций ЦЧО (Центрально – Черноземная область) в 1930 – 1934 годы относится к малоисследованным страницам истории ВЛКСМ. Борьба с «чуждыми элементами» придавала репрессивный характер деятельности по регулированию социального «лица» молодежного союза. В советской историографии преобладали суждения о необходимости исключения из союза представителей «эксплуататорских классов» в период обострения классовой борьбы ^{[12, 21]}. На региональном уровне проблемы чисток организаций ВЛКСМ рассматривались как в отношении нэповского периода ^{[16, 17, 18 ,19, 20]}, так и 1930-х годов ^{[14, 15]}. В целом для современных исследователей характерно определение деятельности по регулированию социального состава комсомольских организаций как составной части политического контроля над ВЛКСМ ^[13]. Следует заметить, что период 1930 - 1935 гг. пока оставался неисследованным. Цель данной статьи – попытаться восполнить этот пробел.

Одним из методов регулирования социального состава ВЛКСМ было «вычищение» из союза «чуждых элементов. Правильный классовый состав считался надежной основой функционирования союза. По логике коммунистических идеологов представители враждебных классов в комсомоле неминуемо становились проводниками антипартийной политики. Исключение из организации следовало за классово чуждое положение и происхождение (учитывалось дореволюционное прошлое). Одной из самых распространенных причин исключения являлось сокрытие социального происхождения (18% всех исключенных за 1932-1935 гг.). Наиболее пострадавшей от чисток социальной группой были колхозники (см. Таблицу № 2). Так, в Жердевском районе за скрытие социального происхождения исключили из комсомола Раевского. Его отец был офицером старой армии, этот факт при вступлении молодой человек скрыл ^{[10, д. 96 , л. 97]}. В 1935 году в Полетаевском районе первичная организация Сергеевской школы приняла в комсомол дочь бывшего священника Разуменова. Комсомольское руководство посчитало, что ячейка потеряла классовое чутьё, намеревалась перевоспитать кулака в союзе, «когда эту теорию комсомол давно отверг как вредную» ^{[15, д. 1, л. 49]}. Странным, с точки зрения партии, было решение бюро Сампурского РК оставить в комсомоле братьев Ефимовых, отец которых якобы в 1921 году был членом банды. Учитывая тот факт, что им было тогда по 6 - 8 лет, бюро пошло им на встречу. Такой пример в то время является скорее исключением из правил. Вскоре это решение было пересмотрено, и Ефимовы были исключены из комсомола ^{[16, д. 34, л. 30]}.

Таблица № 1.

Причины исключений в комсомольской организации Центрально-Черноземной области (ЦЧО) за период с 1 июля 1932 г. по 1 июля 1935 г. ^{[17, д. 123, л. 111]}

Самой распространенной причиной исключения по классовому принципу было кулацкое происхождение. В Жердевском районе, например, исключили Скороходову Е.С. - дочь кулака, который имел 30 га земли, Бессонову З.М., семья которой имела « вечной арендой земли» 120 га ^{[18, д. 64 а, л. 24]}. Борьба с кулаками в союзе продолжалась на всем протяжении 1930-х годов. Важную роль в ней играли члены «Легкой кавалерии». В 1932 году комсомолец И.И. Фотеев написал заявление на мотористку завода «Красный боевик» А.А. Сорокину, которая якобы происходила из семьи кулака. Там же сообщалось, что до революции её дед и отец занимались крупной мясной торговлей и ростовщичеством. Сорокина была вынуждена оправдываться: «Я от отца осталась ребенком и до сего момента живу с матерью в бедствии. Работали по своей нищете поденно. Не знаю, с какой целью на меня подан материал. Мы всегда считались середняками и не облагались налогом более 2 с половиной рублей. В настоящий момент приходится жить без гроша и куска хлеба» ^{[19, д. 38, л. 13, 16]}. Подобная бдительность комсомольцев, доносы снижали в обществе авторитет «Легкой кавалерии».

Репрессии против родителей комсомольцев отзывались на будущем их детей. Так, после «вычищения» из колхоза отца В.П. Кунина комсомольская организация Тамбовской Совпартшколы исключила его сына как чуждого ^{[19, д. 38, л. 71]}.

Таблица № 2.

Состав исключенных в комсомольской организации ЦЧО за период с 1 июля 1932 г. по 1 июля 1935 г. ^{[17, д. 123, л. 111]}

В деревенских условиях очень часто кулаки и члены союза состояли в родственных связях. В Шульгинском районе партприкрепленный Миляев предлагал принять в комсомол дочь кулака, свою дальнюю родственницу. Райком расценил подобный поступок как притупление классовой бдительности. В Суренском районе кулак выдал свою дочь за комсомольца. Он поставил перед комсомольцем выбор венчаться в церкви и выйти из колхоза. Молодой человек согласился на эти условия. При раскулачивании он защищал своего тестя, говоря - «какой же он кулак, если он выдал за комсомольца свою дочь». В том же районе кулак Осипов был избран в правление колхоза, скрыв свое происхождение. Когда об этом узнали комсомольцы, он стал обвинять их, что они кулаки. Комсомольцы испугались и не дали кулаку нужного отпора. Это продолжалось до вмешательства райкома партии ^{[20, д. 171, л. 58]}. Все эти случаи преподносились молодым людям, как свидетельство изворотливости классового врага.

Последовательное регулирования социального состава ВЛКСМ подталкивало молодежь к сокрытию или фальсификации своего происхождения. В Токаревском районе М.М. Остроухов в 1930 г. скрыл при вступлении в комсомол своё социальное происхождение. Через пять лет выяснилось, что его отец до революции имел 50 гектаров арендной земли, 110 лошадей, 7 коров, ветряную мельницу. Комсомолец на заседании бюро пытался оправдаться тем, что «в то время был молод и ничего не знает» ^{[21, д. 57, л. 42]}. Подобные доводы райком не убедили и Остроухов был исключен из союза и учебного заведения.

Ради получения комсомольского билета многие молодые люди нетрудового происхождения вынуждены были отказываться от своих родителей. Причем многие уже жили в городе и никак не были связаны с деревенской жизнью. Большинство из них воспитывались в период советской власти и стремились своей работой принести пользу государству и обществу. Но даже полный разрыв связей с родителями не давал шансов на дальнейшее пребывание в молодежном союзе. В 1930 году в Н.А. Маслова отправила письмо в Тамбовский горком с просьбой о восстановлении в ВЛКСМ и на работе. Бывшая комсомолка писала, что её отец был раскулачен и она «со своей стороны считает это правильным». Далее Маслова заявляла, что «с родителями я ничего общего не имею, и не имела ранее за исключением пользования квартирой в доме отца. Они ни в коем случае не могли повлиять и привить мне свои взгляды, традиции и так далее» ^{[22, д. 150 а, л. 19]}. Подобные мысли отражены в письме И.М. Завьялова, также исключенного за скрытие социального происхождения. Причиной было то, что его отец был урядником до 1911 года. Молодой человек утверждал, что порвал с ним связь с 1919 года. Заканчивается письмо эмоциональным призывом к справедливости: «Товарищи разве я виноват, что мой отец был урядником, когда мне было два – три года. Поэтому я считаю неправильным моё исключение из комсомола, ибо этим вы не даете мне коммунистического воспитания» ^{[22, д. 150 а, л. 21]}.

Молодые люди всеми способами пытались подчеркнуть свою верность советской власти, подчеркнуть свою ненависть к прошлым порядкам. Обвиненный в кулацком происхождении член союза Кунин писал в Мичуринский горком: «Мне как комсомольцу не имевшему никакого отношения к дореволюционному не терпится снять с себя пятно, потому что я вырос и воспитывался в революционном духе. Прошу … дать возможность применить на практике полученные знания» ^{[19, д. 38, л. 74]}. Комсомолка Самородова прямо утверждала, что давно «стала презирать своего отца» священника и вращалась исключительно в среде пионеров и комсомольцев ^{[19, д. 38, л. 16]}. Подобные отречения от родителей, несомненно, оказывали деформирующее воздействие на психику молодых людей. Воспитывалось поколение, полностью оторванное от традиций своих предков, их заменяли коммунистическое воспитание и пропаганда.

Чистки союза существенно снижали численность ВЛКСМ. В комсомольской организации Сосновского района в 1932 году из 722 членов было исключено: 14 кулаков, 5 сыновей офицеров, 3 зажиточных, середняков 4, бедняков 1 ^{[23, д. 91, л. 9]}. Количество исключенных составило 5% организации. Наиболее массовые исключения из комсомола пришлись на период существования в деревне политотделов МТС и совхозов в 1933 - 1934 гг.

Борьба с «чуждыми» способствовала нагнетанию в комсомоле обстановки напряженности, доносам и интригам. В комсомольской ячейке при Ивановском сельсовете Шехманского района на закрытом собрании обсуждали В.А. и И.Д. Поляковых. Отмечалось, что они не способны заниматься работой, а только занимаются склокой, пишут всевозможные кляузы, чем дискредитируют комсомольцев и членов партии. Материалы доносов при проверке не подтверждались ^{[24, д. 32, л. 67]}. Практика доносительства отрицательно сказывалась на формировании мировоззрения молодых людей.

Жесткое регулирование социального состава отрицательно влияло на качество работы комсомола. Негативное влияние на мировоззрение молодежи оказывали постоянные поиски классовых врагов. Доносительство преподносилось молодым людям как проявление гражданского подвига. Это способствовало тому, что комсомольцы были готовы принять и политику массовых репрессий.