Аннотация: Предметом исследования является история развития японского конфуцианства как политической философии и рост влияния конфуцианской дентологической этики, выражаемой понятиями должного, истины и согласия, на политическую и философскую мысль Японии в период существования ее традиционной культуры, подвластной собственной логике развития. Параллельно рассматривается вопрос несостоятельности влияния синто-буддийского синкретизма на политические аспекты жизни государства с целью поиска интеллектуальной основы того типа государственности и общества, которые мы ассоциируем с Японией. Для анализа философского смысла рассматриваемого учения, а также для смыслового анализа его концептуального содержания применяется герменевтический метод. Сравнительно-исторический метод используется для анализа исторического фона как рассматриваемых учений, так и концептов вообще. Основываясь на изученном материале, автор приходит выводу, что именно конфуцианская политическая мысль легла в основу деонтологического характера японской политической культуры. Анализируя древнейший законодательный акт Японии «Уложение семнадцати статей», автор приходит к выводу, что принципиальную ценность для японской политической мысли помимо понятий согласия и должного представляет собой понятие истины, которая является результатом постижения и раскрывает себя в реализации, отчего именно она может быть понята как движущая сила японской политической культуры.

Abstract: The subject of this research is the history of development of Japanese Confucianism as the political philosophy, as well as the growing influence of the Confucian deontological ethics, expressed in the notions of righteousness truth, and agreement, upon the political and philosophical thought of Japan during the period of existence of its traditional culture subjected to its own logic of development. In parallel, the author examines the question of inconsistency of the influence of Shinto-Buddhist Syncretism upon the political aspects of the nation’s life, for the purpose of search for the intellectual grounds of such type of the statehood and society that can be associated with Japan. The author concludes that namely the Confucian political thought has formed the foundation of the deontological character of Japanese political culture. Analyzing the ancient legislative acts of Japan “The Seventeen-article Constitution”, the author believes that the crucial value for the Japanese political thought, along with the notions of righteousness and agreement, consists in the notion of the truth, which is the result of comprehension and reveals itself in realization; and thus, it can be understood as the moving force of the Japanese political culture.  

Аннотация: Предметом исследования является японская интеллектуальная традиция до привнесения в нее европейской философской терминологии и сопровождающих ее дисциплин с целю выявления в ней философских оснований. Автором предлагается понимать синто не как учение, а как сам принцип взаимоотношений человека со священным, сложившийся в японской культуре, и рассматривать синто в качестве комплекса японских национальных религиозно-культурных практик. Именно через наличие этого ядра становится возможным объяснить не характер проникающих в культуру заимствований, а процессы, происходившие с ними во время интеграции в целостную японскую культуру, что играет гораздо большую роль в понимании философской составляющей синто. Основываясь на вопросе о наличии в синто как культурном феномене письменной интеллектуальной традиции, автор рассматривает ряд теоретических выражений синтоистской мысли. Основным выводом является то, что понимая, таким образом, синто как принцип формирования учений, выливающийся в этические принципы повседневной жизни, мы можем вспомнить, что философия при самом своём появлении в древней Греции западная философия тоже возникла как искусство жить, отвечая , таким образом, на вопрос о наличии в синто философской традиции, несомненно, утвердительно.

Abstract: The subject of this research is the Japanese Shinto intellectual tradition before introduction into it of the European philosophical terminology and accompanying disciplines in order to determine its philosophical foundations. The author suggests understanding Shinto not as a doctrine, but rather the principle of human relations with the sacred established in the Japanese culture, as well as the complex of Japanese national religious and cultural practices. Precisely through the presence of this core it becomes possible to explain not the character of the penetrating into the culture derivations, but the processes that affected them during integration into the comprehensive Japanese culture, which plays a much bigger role in understanding of the philosophical component of Shinto. Basing on the question of presence in Shinto of a cultural phenomenon of the written intellectual tradition, the author examines a number of theoretical expressions of the Shinto thought. The main conclusion consists in the fact that by understanding Shinto as a principle of formation of doctrines, which results in the ethical principles of an everyday life, we can remember that the Western philosophy in its very appearance in the Ancient Greece, also emerged as an art of living; thus, this confirms the existence within Shinto of the philosophical tradition.