Аннотация: Предметом исследования послужили эвфемистические коды, заменяющие негативную коннотацию “смерть” в современном русском, узбекском и английском языках, отобранные методом направленной выборки из «Словаря эвфемизмов русского языка» Е. П. Сеничкиной (2008), «Ўзбек тилининг қисқача эвфемик луғати» (Краткий эвфемистический словарь узбекского языка) А. Ж. Омонтурдиев (2006) и Oxford dictionary of euphemisms (how not to say what you mean: a dictionary of euphemisms) R.W. Holder (2008). Общее количество примеров составило более 1104 единицц, из которых 349 относятся к русскому языку, 405 – к узбекскому и 350 – к английскому, что обеспечило возможность провести подробный анализ и сформулировать достоверные выводы. Цель исследования – представить функционально-семантическую классификацию эвфемизмов, заменяющие негативную коннотацию номинации “смерть” в узбекском языке через призму сопоставления с русской и английской культурами. Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые посредством сравнительного и семантического анализа выявляются, систематизируются и описываются русские, узбекские и английские эвфемистические коды номинативного поля «смерть» в контексте лингвокультурологической парадигмы. Впервые проводится количественный анализ функционально-семантического номинативного поля «смерть», на основе чего делается вывод, что национально-культурные особенности жизни стран носителей русского, английского и узбекского языков и особенности их менталитета лежат в основе эвфемистической номинации «смерть». Полученные результаты свидетельствуют о том, что когнитивный подход в исследовании функционально-семантической классификации является важным инструментом для выявления существенных характеристик эвфемистических кодов, основанных на универсальных и уникальных (культурно обусловленных) концептах. Одновременно лингвокультурологический метод предоставляет толкование культурных мотивов использования эвфемистических единиц при исследовании номинативного поля «смерть». Посредством когнитивного и лингвокультурологического анализа в исследовании раскрываются механизмы кодирования денотатов в русских, узбекских и английских эвфемистических выражений, образующих функционально-семантическую классификацию номинативного поля «смерть».

Abstract: The subject of this research comprises euphemistic codes that replace the negative connotation of "death" in contemporary Russian, Uzbek, and English languages. These codes were selected using targeted sampling from the "Dictionary of Russian Euphemisms" by E. P. Senichkina (2008), "Short Euphemistic Dictionary of the Uzbek Language" by A. Zh. Omonturdiev (2006), and "Oxford Dictionary of Euphemisms (How Not to Say What You Mean: A Dictionary of Euphemisms)" by R. W. Holder (2008). The total number of examples amounted to over 1,104 units, with 349 pertaining to Russian, 405 to Uzbek, and 350 to English. This volume of data enabled a detailed analysis and the formulation of reliable conclusions. The aim of the study is to present a functional-semantic classification of euphemisms that replace the negative connotation of the term «death» in the Uzbek language, through the prism of comparison with Russian and English cultures. The scientific novelty of the research lies in the fact that, for the first time, Russian, Uzbek, and English euphemistic codes within the nominative field of «death» are identified, systematized, and described through comparative and semantic analysis in the context of the linguoculturological paradigm. The results obtained indicate that the cognitive approach in studying functional-semantic classification is an important tool for identifying the essential characteristics of euphemistic codes based on universal and unique (culturally conditioned) concepts. Simultaneously, the linguoculturological method provides an interpretation of the cultural motives for using euphemistic units when investigating the nominative field of «death». Through cognitive and linguoculturological analysis, the study reveals the mechanisms of encoding denotations in Russian, Uzbek, and English euphemistic expressions that form the functional-semantic classification of the nominative field «death».

Аннотация: Настоящее исследование посвящено эвфемистическим номинациям, созданные по прагматическому принципу вежливости, которые содержат национально-культурную информацию. Объектом исследования выступили эвфемизмы гендерной тематики (около 100 единиц), полученных методом сплошной выборки из наиболее репрезентативных толковых словарей узбекского, русского и английского языков. Предметом исследования является лингвокультурная специфика эвфемистических номинаций гендерной тематики. Цель исследования – выявить лингвокультурную специфику эвфемистических номинаций гендерной тематики. Поскольку эвфемистические субституты используется в определенном сообществе и находится под влиянием социокультурных факторов, они сильно отмечены социокультурными особенностями, используемых представителями мужского и женского пола узбекского, русского и английского общества. С помощью кросскультурного метода мы обнаружили, что помимо идиосанкратического национального контекста, в языковых системах существуют явления, как универсальные, так и дифференциальные, включая семантические универсалии и лингво-прагматические максимы. Новизна исследования заключается в сравнительном анализе, который позволяет выявить универсальные и дифференциальные подходы использования эвфемистических номинаций в разных культурах и социальных контекстах. Это новаторский подход, который способствует толкованию, как социолингвистические факторы влияют на формирование и употребление эвфемизмов в разных языках. Результаты исследования показали, что гендерно-вежливые концепты, которые возникли в рамках политкорректной идеологии, способствуют сохранению когнитивного пространства коммуниканта, признавая права женщин и выражая уважение. Они предотвращают оскорбления, но не обязательно являются искренними выражениями симпатии и интереса, скорее, как показал анализ исследования это формальные и этикетные конструкции. Доказано, что специфика национальной культуры и особенности образа жизни узбекского (в семейных отношениях члены семьи мужского пола именуют женский пол определенными словоформами), русского и английского народов, а также уникальные черты их менталитета, являются основой использования эвфемистических номинаций для описания гендерно-тематической группы.

Abstract: The research work is devoted to euphemistic nominations, created according to the pragmatic principle of politeness, which contain national and cultural information. The object of the research work was the euphemisms of gender (about 100 units), obtained by continuous sampling from the most representative explanatory dictionaries of the Uzbek, Russian and English languages. The subject of the research work is the linguistic and cultural specificity of euphemistic nominations of gender. The purpose of the research work is to identify the linguacultural specifics of euphemistic gender-related nominations. Since euphemistic substitutes are used in a particular community and are influenced by socio-cultural factors, they are strongly marked by socio-cultural features used by male and female representatives of Uzbek, Russian and English society. Using the cross-cultural method, we found that in addition to the idiosyncratic national context, there are phenomena in language systems, both universal and differential, including semantic universals and linguo-pragmatic maxims. The novelty of the research work lies in the comparative analysis, which makes it possible to identify universal and differential approaches to the use of euphemistic nominations in different cultures and social contexts. This is an innovative approach that contributes to the understanding of how sociolinguistic factors influence the formation and use of euphemisms in different languages. The results of the research work showed that gender-polite euphemistic nominations that arose within the framework of politically correct ideology contribute to the preservation of the communicant's cognitive space, recognizing the rights of women and expressing respect. They prevent insults but are not necessarily sincere expressions of sympathy and interest, rather, as the analysis of the study showed, these are formal and etiquette constructions. It has been proved that the specifics of the national culture and lifestyle of the Uzbek (in family relations, male family members refer to the female gender by certain word forms), Russian and English peoples, as well as the unique features of their mentality, are the basis for using euphemistic nominations to describe the gender-thematic group.

Аннотация: Объектом исследования послужили лингвистические средства экспликации, а именно эвфемизмы, которые были собраны путем сплошной выборки из англоязычных и узбекоязычных словарей, энциклопедий и других справочных и публицистических изданий. Предметом исследования является коммуникативно-прагматические особенности эвфемистических единиц, содержащие информацию о моральных ценностях и этических предписаниях, присущих социуму. Цель исследования – выявить коммуникативно-прагматические особенности эвфемистических номинаций в русском и узбекском языках с учетом национально-культурной специфики сопоставляемых языков. С помощью кросскультурного метода мы обнаружили, что помимо своеобразия национального контекста, в языковых системах существуют явления, как универсальные, так и дифференциальные, включая семантические универсалии и лингво-прагматические максимы. В статье впервые проводится компаративистский анализ коммуникативно-прагматических особенностей эвфемизмов с учетом национально-культурного аспекта, что свидетельствует о научной новизне исследования. Результаты исследования показали, что эвфемизм представляет собой не просто лексический субститут, а более широкое понятие, форму дискурсивного маневрирования. Он обладает различными стратегиями, выполняющими функцию непроксимальной манипуляции дискурсивным пространством, посредством которой говорящий пытается увеличить символическую дистанцию между собой и упоминаемым событием с одной стороны, и с другой в определенных ситуациях использование эвфемистической единицы может быть обусловлено желанием замаскировать реальные обстоятельства. Исследование также показывает, что не существует связи между выбором стратегии эвфемизма в сравниваемых языках. Еще одним важным открытием является то, что русские и узбеки прибегают к табу, когда имеют дело со смертью и ложью, но почти никогда в русском языке не касаются половых отношений. На эвфемистический язык влияют культурные и религиозные убеждения, образ жизни и нормы его носителей, особенно в узбекском языке, как мы обнаружили при описании половых отношений и при обращении к старшим.

Abstract: The object of the research is the linguistic means of explication, namely euphemisms, which were collected by continuous sampling from English and Uzbek dictionaries, encyclopedias and other reference and journalistic publications. The subject of the research is the communicative and pragmatic peculiarities of euphemistic units containing information about the moral values and ethical prescriptions inherent in society. The purpose of the research is to identify the communicative and pragmatic peculiarities of euphemistic nominations in the Russian and Uzbek languages, taking into account the national and cultural specifics of the compared languages. With the help of the cross-cultural method, we found that in addition to the uniqueness of the national context, there are phenomena in language systems, both universal and differential, including semantic universals and linguo-pragmatic maxims. The novelty of the research is a comparative analysis of the communicative and pragmatic peculiarities of euphemisms, taking into account the national and cultural aspect, which indicates the scientific novelty of the study. The results of the research showed that euphemism is not just a lexical substitute, but a broader concept, a form of discursive maneuvering. It has various strategies that perform the function of non-proximal manipulation of the discursive space, through which the speaker tries to increase the symbolic distance between himself and the mentioned event, on the one hand, and on the other hand, in certain situations, the use of a euphemistic unit may be due to the desire to mask real circumstances. The research work also shows that there is no relationship between the choice of euphemism strategy in the compared languages. Another important discovery is that Russians and Uzbeks resort to taboos when dealing with death and lies, but almost never sexual relations in Russian. Euphemistic language is influenced by the cultural and religious beliefs, lifestyle and norms of its speakers, especially in Uzbek, as we found when describing sexual relations and when addressing elders.