Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Административное и муниципальное право
Правильная ссылка на статью:

Признание недействующим правового, в том числе нормативно-правового, акта как мера ответственности

Трофимова Галина Анатольевна

эксперт, Научно-исследовательское объединение "Правовая инициатива"

664001, Россия, Иркутская область, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 8-1

Trofimova Galina Anatol'evna

Expert, Scientific Research Association "Legal Initiative"

664074 Russia, Irkutsk Oblast, Lermontova Street 8-1

TrofimovaGA2@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.7256/2454-0595.2018.9.23710

Дата направления статьи в редакцию:

27-07-2017


Дата публикации:

01-11-2018


Аннотация: Признание недействующим (отмена, прекращение действия, утрата юридической силы, признание не соответствующим вышестоящему по юридической силе акту, признание не соответствующим Конституции РФ, аннулирование правового акта) является одной из наиболее существенных мер по восстановлению правопорядка в стране, защите прав и свобод граждан, обеспечению соответствующей закону деятельности властных структур. Однако не имеет однозначной интерпретации репрессивно-карательный характер применения такой меры. Анализу правовой природы мер по прекращению действия правовых актов с точки зрения возможности их использования в качестве мер ответственности и посвящена данная статья. При этом с позиций материалистической диалектики были использованы общенаучные и частноправовые методы познания, в частности, логический, формально-юридический, системный. В ходе исследования были проанализированы два основных порядка признания недействующими правовых актов – административный и судебный, выявлены их особенности и способы определения репрессивно-карательного характера применяемой меры. Также были рассмотрены наиболее важные, по мнению автора, проблемы, связанные с применением административного и судебного порядка прекращения действия правовых актов, и предложен вариант для их решения.


Ключевые слова:

отмена правового акта, признание недействующим акта, нормоконтроль, меры ответственности, административное усмотрение, независимость судей, правовой акт, нормативный правовой акт, принцип субординации, умаление деловой репутации

Abstract: Cancellation, termination, loss of effect, recognition as inconsistent with a prevailing legal act, recognition as inconsistent with the RF Constitution, abolishment a legal act is one of the important measures to restore law and order in the country, protect the rights and freedoms of citizens, and to ensure appropriate law power structures. However, there is no unambiguous interpretation of repressive and punitive application of such measures. The article is devoted to analysis of the legal nature of the measures on cancellation (loss of effect) of legal acts in terms of the possibility of their use as measures of responsibility. The methodology is based on materialist dialectic, in particular, the author has used general and special research methods such as logical analysis, formal law method and systems approach. As a result of the research, the author has analyzed two main procedures of cancellation (loss of effect) of the legal acts, administrative and judicial, describes their peculiarities and methods of defining repressive and punitive nature of the measure. The author also touches upon the problems that relate to the administrative or judicial procedure of termination (loss of effect) and offers relevant solutions. 


Keywords:

termination, inactive recognition, compliance assessment, accountability measures, administrative discretion, independence of the judiciary, legal act, normative legal act, principle of subordination, damage to business reputation

Признание недействующим принятого уполномоченным органом или должностным лицом правового либо нормативно-правового акта может произойти по воле самого принявшего субъекта и являться элементом его волеизъявления. В том же случае, когда это осуществляется иным органом или должностным лицом вследствие допущенного неправомерного действия, то есть при несоответствии правового акта нормативно-правовым актам, а нормативно-правового акта нормативно-правовым актам более высокой юридической силы, не вызывает сомнения, что мера направлена на воссоздание положения, отвечающего требованиям закона. Однако возникает вопрос: будет ли она считаться мерой ответственности?

В научной литературе можно встретить разные позиции. Так, по мнению одних исследователей, признание правового или нормативно-правового акта недействующим (отмена, признание неконституционным, признание незаконным, признание утратившим силу, признание ничтожным и т. д.), то есть признание соответствующего акта прекратившим действие не порождает неблагоприятных последствий для субъекта, принявшего акт, а потому предлагается санкцию рассматривать исключительно как меру защиты и восстановления правопорядка [1, c. 12; 2, c. 157; 3, c. 17; 4, c. 89; 5, c. 59; 6, c. 16; 7, c. 39]. С точки зрения других, это одна из форм применения ответственности; если обращена по отношению к субъектам конституционного права – мера конституционно-правовой ответственности [8, c. 191-194; 9, c. 50; 10, c. 180; 11, c. 112; 12, c. 13; 13, c. 22; 14, c. 35; 15, c. 184; 16, c. 36; 17, c. 13; 18, c. 403; 19, c. 359-360; 20, c. 280-282].

Попробуем определить, возникает ли репрессивно-карательный характер применения такой меры, если она обращена по отношению к субъекту, нарушившему какие-либо нормы.

В сложившейся правовой практике действует как судебный, так и административно-правовой порядок признания правового и нормативно-правового акта недействующими. Эти порядки отличаются: 1) по виду отношений, в рамках которых происходит применение санкции; 2) по субъекту, инициирующему ее применение; 3) по основаниям применения.

Административный порядок имеет место: а) в трудовых отношениях, б) в образовательных отношениях, в) в отношениях органов исполнительной власти, г) в парасубординационных отношениях органов государственной власти (то есть в отношениях между независимыми органами с точки зрения их конституционно-правового статуса, однако практически находящимися в отношениях власти и подчинения; к числу таковых отношений можно отнести отношения между главой государства и правительством). То есть административный порядок возникает в отношениях, носящих субординационный характер.

Судебный порядок применяется при осуществлении конституционного права на защиту и подразумевают ответственность лиц, не находящихся с субъектами ее применения в субординационных отношениях.

Основанием для применения первого санкционного порядка является как нецелесообразность, по мнению инстанции применения, так и противоправность правового или нормативно-правового акта; для второго порядка - только правонарушение.

Административный порядок предусматривает возможность применения рассматриваемой меры по инициативе вышестоящего органа или вышестоящего должностного лица либо на основании заявления гражданина, организации, органа государственной или муниципальной власти, чьи права были нарушены вынесенным решением.

Судебный порядок осуществляется при обращении в суд: а) государственных органов и органов местного самоуправления, государственных и муниципальных должностных лиц за защитой своих прав и (или) с целью привлечения к ответственности подконтрольных субъектов; б) физических и юридических лиц, иных организаций с целью восстановления законных прав.

Независимо от вида правоотношений, в рамках которых применяется исследуемая санкция, ее можно рассматривать в качестве меры ответственности, если она отвечает следующим требованиям: основывается на факте правонарушения, вины принявшего акт субъекта и влечет неблагоприятные для него последствия.

І. Итак, всегда ли имеет место правонарушение и виновность субъекта ответственности?

При административном порядке применения санкции встают две проблемы констатации правонарушения. Во-первых, существует возможность принятия решения на основании оценки нецелесообразности действий поднадзорного органа или должностного лица. В-вторых, отсутствует возможность у нижестоящего органа или должностного лица доказать свою невиновность, что умаляет справедливость вынесенного в отношении них решения.

Наиболее приемлемым вариантом отнесения рассматриваемой меры к числу репрессивно-карательных служит вынесение вышестоящей инстанцией решения с четким указанием допущенного нижестоящим субъектом правонарушения и публичный характер принятия такого решения, а также право на его обжалование.

Сложность при определении факта правонарушения и вины субъекта ответственности вызывает ситуация, когда решение о признании недействующим правового акта принимается в системе контроля вышестоящей судебной инстанции за деятельностью нижестоящей судебной инстанции, в частности, при обращении граждан в суд в порядке кассации и апелляции.

С одной стороны, отмена вышестоящей судебной инстанцией решения нижестоящей судебной инстанции в случае признания этого решения не соответствующим закону предполагает административный порядок его отмены. С другой стороны, Конституцией РФ и другими законами декларируется независимость судей (ст. 120 Конституции РФ и ст. 9, 10 Закона РФ о статусе судей [21]). Таким образом, на практике происходит конкуренция двух принципов – субординации вышестоящей и нижестоящей судебных инстанций и независимости судей.

Решение об отмене правового акта нижестоящей судебной инстанции может быть обусловлено как целесообразностью (собственным видением вышестоящей судебной инстанцией «правильности») направленного на разрешение судебного спора решения, так и совершением судьей правонарушения, выраженного в виде противоправности деяния (принятия решения, не соответствующего нормам материального либо процессуального права).

Особняком здесь стоит нарушение такого критерия как справедливость, который может интерпретироваться каждым субъектом правоприменения по-своему. Пределы «справедливого» и «несправедливого» решения могут быть обусловлены лишь постановлениями высшей судебной инстанции, направленными на толкование соответствующего признака применительно к конкретным видам правонарушений или условиям их совершения, но чаще всего имеющимися в судебной среде представлениями на этот счет. Таким образом, нарушение принципа справедливости, констатируемое вышестоящей судебной инстанцией при проверке правового акта, принятого нижестоящей судебной инстанцией, нельзя рассматривать как подтверждение факта правонарушения; между тем закон предписывает иное.

Соответствие критерию законности вынесенного судьей решения также может иметь субъективный характер, следовательно, не определяться в качестве правонарушения, в частности, при двояком толковании закона в силу несовершенства юридической техники или неоднородности доктринального понимания теоретических положений. О невозможности возложения ответственности на судью в случае несовершенства закона указывалось еще в дореволюционный период развития права, данная позиция имеется и в современной научной литературе [22, c. 51].

Высшие судебные инстанции призывают внимательно относиться к судебным ошибкам. Так, Конституционный Суд РФ, в частности, призвал при толковании положений Закона РФ о статусе судей учитывать право судьи на судебную ошибку, если судья действовал в рамках судейского усмотрения, не допустил при этом грубых нарушений при применении норм материального и процессуального права, делающих невозможным продолжение осуществления им полномочий [23]. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ судья не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за сам факт принятия незаконного или необоснованного судебного акта в результате судебной ошибки, явившейся следствием неверной оценки доказательств по делу либо неправильного применения норм материального или процессуального права [24].

Однако этих рекомендаций не достаточно. Исходя из порядка и условий присвоения судье более высокого квалификационного класса (ст. 20.2 Закона РФ о статусе судей), основывающихся в том числе на учете количества отмененных или измененных актов судьи, можно сделать вывод о признании законодателем отмены вышестоящей судебной инстанцией вынесенного судьей решения в качестве преюдиции, свидетельствующей о низкой квалификации судьи. С точки зрения выполнения обязанностей по принятию решений, соответствующих нормам материального и процессуального права, в том числе закрепленному в нормах требованию о соблюдении принципа справедливости, - констатацию факта правонарушения.

Анализируя имеющиеся нормы, судья Конституционного Суда РФ М. И. Клеандров констатирует, что на сегодняшний день любое судебное решение, вынесенное любым судьей, если оно будет отменено вышестоящей судебной инстанцией, может быть (и даже должно быть, если подходить к вопросу последовательно) квалифицировано в качестве дисциплинарного проступка, поскольку оно целиком и полностью подпадает под понятие «дисциплинарный проступок судьи», определенное Законом РФ о статусе судей, Кодексом судейской этики и Пленумом ВС РФ; а подобное положение находится в противоречии с конституционными нормами [25].

Отменить систему обжалования вынесенных судом решений и проверки их нельзя в силу того, что это повлечет снижение гарантий по обоснованности и выверенности принятого судьей решения, единообразию судебной практики; исходя из ныне имеющегося положения не всегда высокой квалификации судьи – еще и гарантии качественности принятого решения. Однако противоречие между отсутствием правонарушения и наказанием, между принципами субординации и независимости судей должно быть устранено.

Во-первых, необходимо признать за судьей право направлять в вышестоящую судебную инстанцию запрос о правильности толкования спорного положения закона; такой запрос может быть обращен в суд, обладающий правом выступать по данному делу в качестве апелляционной либо кассационной инстанции.

Во-вторых, не считать отмену решения, вынесенного судом, на основе предположения о несоответствии его критерию справедливости в качестве основания для применения мер ответственности (преюдиции для возможного в последующем наложения мер ответственности), вынесения суждения о недостаточности квалификации судьи для присвоения очередного квалификационного класса, если решение было вынесено судьей с соблюдением тех положений о толковании закона, что были приняты высшей судебной инстанцией. Кроме того, границы критерия справедливости должны быть законом изменены посредством сокращения в несколько раз норм, допускающих принятие решения на основе судебного усмотрения. При вынесении решения по уголовным или административным делам, а также по имущественным спорам, за некоторыми исключениями, действие принципа судебного усмотрения, по сути, не должно иметь места.

Две указанные меры снимут положение о возложении ответственности за деяние, не являющееся правонарушением.

В-третьих, квалификация судей более высокой судебной инстанции должна быть обусловлена предъявлением к ним более высоких требований, чем к судьям нижестоящих инстанций в части не только стажа судебной деятельности, но и образования, общего трудового стажа, научно-исследовательской работы, возраста и т. д.

В-четвертых, в Законе РФ о статусе судей необходимо указать, что независимость судей ограничивается проверкой «выверенности» принятого им решения посредством действия вышестоящей судебной инстанции.

При введении указанных положений административный порядок отмены вынесенного судьей решения, основанный на проверке вышестоящей судебной инстанцией решения нижестоящей судебной инстанции, можно будет признать в качестве меры ответственности, в том числе основанием для неаттестации судьи, лишения его права на присвоение очередного квалификационного класса, применения иной меры наказания.

ІІ. Всегда ли наличествуют неблагоприятные последствия при признании правового или нормативно-правового акта недействующим? Именно в этом заключается суть спора между сторонниками и противниками отнесения санкции к мерам ответственности. Чтобы понять, кто прав, необходимо ответить на вопрос: а что собой представляют неблагоприятные последствия?

Наложение дополнительной обязанности, лишение имущественных, личных прав или совокупности прав, ограничение права являются распространенными видами наказания за совершенное правонарушение. И к числу прав, которые могут быть умалены, следует отнести и право на личную и деловую репутацию. Через воздействие на это право также происходит реализация ответственности.

Применение рассматриваемой меры зачастую становится составной частью основания применения к виновному субъекту более суровой меры ответственности, влекущей ущерб не только через умаление личной и (или) деловой репутации, но и вследствие умаления других прав, которыми он обладает (например, вынесенное судом решение о принятии законодательным органом субъекта РФ, высшим должностным лицом субъекта РФ нормативного акта, противоречащего Конституции РФ и другим актам, имеющим высшую юридическую силу, и неисполнение его, связывается с досрочным прекращением полномочий органа, должностного лица – ст. 9 и 19 Федерального закона об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ [26]).

Так как административная либо иная преюдиция или повторность запрещенного законом действия при наличии административной либо иной преюдиции может выступать в качестве основания для применения мер ответственности, носящих уже неоспариваемый в научной литературе характер по причине ярко выраженных негативных последствий, а именно – досрочного прекращения полномочий, запрета на занятие определенной должности и т. д., то, соответственно, признание деяния правонарушением однозначно содержит умаление личной или (и) деловой репутации. То есть признание правового и нормативно-правового акта недействующим таким образом выступает мерой ответственности. Именно поэтому данную санкцию нередко называют промежуточной мерой ответственности [8, c. 194].

Признание недействующим правового или нормативно-правового акта может иметь преюдициальное значение для субъекта, действующего публично, особенно для того, избрание или назначение которого на должность связано с его деловой репутацией; это касается и лиц, входящих в состав коллегиального органа.

Как представляется, можно руководствоваться несколькими, влияющими на определение деловой репутации, критериями:

1) является ли правонарушитель коллегиальным либо индивидуальным субъектом (вхождение лица в коллегиальный орган снижает индивидуализацию его действий и выявление профессиональных качеств, а потому допускаемые им неперсионализированные нарушения в меньшей степени отражаются на его репутации);

2) принимается ли в отношении него решение в судебном либо в административном порядке (судебный порядок, за редчайшими исключениями, является открытым и оттого более серьезно с общественной точки зрения воспринимаются налагаемые судом санкции; следовательно, принятое в судебном порядке решение в большей степени влияет на деловую репутацию субъекта);

3) избирается или назначается лицо на свою должность (избрание лица на должность предполагает его конкуренцию с другими претендентами, рассмотрение кандидатур нередко производится в открытом порядке, поэтому ему важна оценка его предыдущей деятельности);

4) содержит ли закон требование о наличии высоких профессиональных качеств у лица, получающего право на принятие правовых или нормативно-правовых актов.

В случае же применения административного порядка признания правового или нормативно-правового акта недействующим имеет значение и то, какой субъект принимает решение по оспариваемому акту – назначивший должностное лицо, сформировавший орган либо иной (в последнем случае степень влияния на деловую репутацию снижается социальной ответственностью субъекта, выносящего решение по поводу оспариваемого правового акта); наличие возможности по обжалованию действий правонарушителя со стороны граждан или организаций (это влияет на репутацию индивидуально действующего лица и не влияет на репутацию лиц, представляющих коллегиальный орган); открытый или закрытый порядок принятия решения (открытый характер принимаемого решения служит негативным фактором для продолжения деятельности в имеющейся должности либо занятия новой должности).

В результате можно констатировать умаление репутации правонарушителя в следующих случаях:

1) если решение принято в судебном порядке и закон содержит требование относительно профессиональных качеств лица, получающего право на принятие правовых или нормативно-правовых актов, в том числе входящего в состав коллегиального органа;

2) если решение принято в судебном порядке в отношении индивидуально действующего лица;

3) если решение принято в судебном порядке в отношении индивидуально действующего лица либо лиц, входящих в состав коллегиального органа, и они получили свою должность путем избрания;

4) если решение принято в административном порядке в отношении индивидуально действующего лица или коллегиального органа (лиц, входящих в состав коллегиального органа), назначенного либо сформированного субъектом, отличным от субъекта, принимающего решение по поводу оспариваемого акта;

5) если решение принято в административном порядке в отношении индивидуально действующего лица, в отношении которого законом установлена возможность по оспариванию принятого им правового или нормативно-правового акта в судебном порядке.

6) если решение принято в административном порядке субъектом, назначившим или сформировавшим субъекта ответственности, однако в законе содержится требование относительно профессиональных качеств индивидуально действующего лица либо лиц, входящих в коллегиальный орган;

7) если решение принято в административном порядке в открытой форме (с публикацией в печати, на официальном сайте организации и т. д.) в отношении индивидуально действующего лица или лиц, входящих в коллегиальный орган.

Кроме нарушения деловой репутации неблагоприятным последствием рассматриваемой меры можно назвать еще и то обстоятельство, что виновный субъект, как правило, вынужден затратить немало организационных усилий и материальных средств для того, чтобы отменить незаконное решение или принять новое, отвечающее действующему законодательству [18, c. 406]. Так, в соответствии с ч. 4 ст. 216 КАС РФ в случае, если в связи с признанием судом нормативно-правового акта не действующим полностью или в части выявлена недостаточная правовая урегулированность административных и иных публичных правоотношений, суд вправе возложить на орган государственной власти, орган местного самоуправления, иной орган, уполномоченную организацию или должностное лицо, принявших оспариваемый нормативно-правовой акт, обязанность принять новый нормативно-правовой акт.

На основе изложенного можно сделать вывод, что признание недействующим правового или нормативно-правового акта в судебном порядке, так как основывается на совершении субъектом правонарушения и происходит путем публичного применения санкции, как правило, влечет умаление репутации правонарушителя, а следовательно, выступает мерой ответственности. В административном порядке мерой ответственности является только такое признание недействующим правового и нормативно-правового акта, которое основано на публичном порядке констатации факта правонарушения (а также, желательно, и на праве по обжалованию принятого субъектом ответственности акта) и обусловливает возникновение препятствий для продолжения, в том числе после окончания срока полномочий, деятельности индивидуально действующего должностного лица или лиц, входящих в коллегиальный орган.

Таким образом, осуществляя как судебный, так и административный порядок признания недействующим правового и нормативно-правового акта, при следовании определенным теоретическим положениям, можно иметь ясное представление о применяемой мере – в каких случаях она выступает мерой ответственности, а в каких - нет.

Библиография
1. Некрасов С. И. Конституционно-правовая ответственность субъектов внутрифедеративных отношений в Российской Федерации: специфика состава конституционного деликта, применяемых санкций, классификации // Государство и право. 2005. № 8. С. 5-13.
2. Сидельников Д. Е., Грачев В. С., Гурбанов А. Г., Кондрат И. Н., Серов К. Н. Классификация мер конституционно-правового принуждения, применяемых за совершение конституционных правонарушений // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2006. № 4. С. 153-159.
3. Давыдова Н. Ю. Конституционно-правовое принуждение в механизме обеспечения законности деятельности органов и должностных лиц местного самоуправления. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2011. 27 с.
4. Авдеенкова М. П. Конституционно-правовые санкции и конституционно-правовая ответственность // Государство и право. 2005. № 7. С. 85-89.
5. Боброва Н. А., Зражевская Т. Д. Ответственность в системе гарантий конституционных норм (государственно-правовые аспекты). Воронеж, 1985. 154 с.
6. Липинский Д. А., Мусаткина А. А. О санкциях конституционной ответственности и мерах защиты // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 12. С. 15-18.
7. Липинский Д. А. Общая теория юридической ответственности. Автореф. дис. … докт. юрид. наук. Саратов, 2004. 48 с.
8. Ярошенко Н. И. Конституционно-правовые санкции в сфере нормотворчества // Вопросы правоведения. 2013. № 2. С. 188-195.
9. Соловьев С. Г., Башков А. В. Признание муниципальных нормативных правовых актов утратившими силу либо недействующими // Современное право. 2009. №
10. С. 49-52. 10. Румянцев П. А. Органы публичной власти и их конституционная ответственность // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Юридические науки. 2010. № 3. С. 178-181.
11. Колосова Н. М. Конституционная ответственность в Российской Федерации: Ответственность органов государственной власти и иных субъектов права за нарушение конституционного законодательства Российской Федерации. М., 2000. 192 с.
12. Колосова Н. М. К вопросу о конституционных санкциях // Журнал российского права. 2009. № 2. С. 12-18.
13. Кондрашев А. А. Теория конституционно-правовой ответственности в Российской Федерации. Автореф. дис. … докт. юрид. наук. М., 2011.
14. Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник. М., 2005. 816 с.
15. Виноградов В. А. Конституционная ответственность: вопросы теории и правовое регулирование. М. 2000. 287 с.
16. Цалиев А. М., Басиев М. С. Конституционно-правовая ответственность: современное состояние и проблемы совершенствования). М., Владикавказ, 2009. 172 с.
17. Скифский Ф. С. Ответственность за конституционные правонарушения: Научное издание. Тюмень, 1998. 16 с.
18. Кутафин О. Е. Предмет конституционного права. М., 2001. 444 с.
19. Лучин В. О. Конституция Российской Федерации. М., 2002. 687 с.
20. Пугачев А. Н. Конституционно-правовые санкции и их особенности // Проблемы укрепления законности и правопорядка: наука, практика, тенденции. 2009. № 1. С. 279-284.
21. Закон РФ от 26 июня 1992 года № 3132-1 (в ред. от 28.12.2016 № 505-ФЗ) «О статусе судей в РФ» // СПС «КонсультантПлюс».
22. Виницкий Л. В., Муллахметова Н. Е. О регрессной ответственности должностных лиц, виновных в незаконном уголовном преследовании // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. 2015. Т. 15. № 2. С. 49-54.
23. Постановление КС РФ от 20 июля 2011 года № 19-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 2 статьи 3, п. 1 ст. 8 и п. 1 ст. 12.1 Закона РФ «О статусе судей в РФ», статей 18, 21 и 22 Федерального закона «Об органах судебного сообщества в РФ» и статей 1-4, 7 Кодекса судейской этики в связи с жалобой гражданки А. В. Матюшенко.
24. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 апреля 2016 года № 13 «О судебной практике применения законодательства, регулирующего вопросы дисциплинарной ответственности судей» // СПС «КонсультантПлюс».
25. Особое мнение судьи КС РФ М. И. Клеандрова относительно Постановления КС РФ от 20 июля 2011 года № 19-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 2 статьи 3, п. 1 ст. 8 и п. 1 ст. 12.1 Закона РФ «О статусе судей в РФ», статей 18, 21 и 22 Федерального закона «Об органах судебного сообщества в РФ» и статей 1-4, 7 Кодекса судейской этики в связи с жалобой гражданки А. В. Матюшенко.
26. Федеральный закон от 6 октября 1999 года № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ (в ред. от 07.06.2017 № 107-ФЗ) // СПС «КонсультантПлюс».
References
1. Nekrasov S. I. Konstitutsionno-pravovaya otvetstvennost' sub''ektov vnutrifederativnykh otnoshenii v Rossiiskoi Federatsii: spetsifika sostava konstitutsionnogo delikta, primenyaemykh sanktsii, klassifikatsii // Gosudarstvo i pravo. 2005. № 8. S. 5-13.
2. Sidel'nikov D. E., Grachev V. S., Gurbanov A. G., Kondrat I. N., Serov K. N. Klassifikatsiya mer konstitutsionno-pravovogo prinuzhdeniya, primenyaemykh za sovershenie konstitutsionnykh pravonarushenii // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. 2006. № 4. S. 153-159.
3. Davydova N. Yu. Konstitutsionno-pravovoe prinuzhdenie v mekhanizme obespecheniya zakonnosti deyatel'nosti organov i dolzhnostnykh lits mestnogo samoupravleniya. Avtoref. dis. … kand. yurid. nauk. M., 2011. 27 s.
4. Avdeenkova M. P. Konstitutsionno-pravovye sanktsii i konstitutsionno-pravovaya otvetstvennost' // Gosudarstvo i pravo. 2005. № 7. S. 85-89.
5. Bobrova N. A., Zrazhevskaya T. D. Otvetstvennost' v sisteme garantii konstitutsionnykh norm (gosudarstvenno-pravovye aspekty). Voronezh, 1985. 154 s.
6. Lipinskii D. A., Musatkina A. A. O sanktsiyakh konstitutsionnoi otvetstvennosti i merakh zashchity // Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo. 2014. № 12. S. 15-18.
7. Lipinskii D. A. Obshchaya teoriya yuridicheskoi otvetstvennosti. Avtoref. dis. … dokt. yurid. nauk. Saratov, 2004. 48 s.
8. Yaroshenko N. I. Konstitutsionno-pravovye sanktsii v sfere normotvorchestva // Voprosy pravovedeniya. 2013. № 2. S. 188-195.
9. Solov'ev S. G., Bashkov A. V. Priznanie munitsipal'nykh normativnykh pravovykh aktov utrativshimi silu libo nedeistvuyushchimi // Sovremennoe pravo. 2009. №
10. S. 49-52. 10. Rumyantsev P. A. Organy publichnoi vlasti i ikh konstitutsionnaya otvetstvennost' // Vektor nauki Tol'yattinskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Yuridicheskie nauki. 2010. № 3. S. 178-181.
11. Kolosova N. M. Konstitutsionnaya otvetstvennost' v Rossiiskoi Federatsii: Otvetstvennost' organov gosudarstvennoi vlasti i inykh sub''ektov prava za narushenie konstitutsionnogo zakonodatel'stva Rossiiskoi Federatsii. M., 2000. 192 s.
12. Kolosova N. M. K voprosu o konstitutsionnykh sanktsiyakh // Zhurnal rossiiskogo prava. 2009. № 2. S. 12-18.
13. Kondrashev A. A. Teoriya konstitutsionno-pravovoi otvetstvennosti v Rossiiskoi Federatsii. Avtoref. dis. … dokt. yurid. nauk. M., 2011.
14. Baglai M. V. Konstitutsionnoe pravo Rossiiskoi Federatsii: Uchebnik. M., 2005. 816 s.
15. Vinogradov V. A. Konstitutsionnaya otvetstvennost': voprosy teorii i pravovoe regulirovanie. M. 2000. 287 s.
16. Tsaliev A. M., Basiev M. S. Konstitutsionno-pravovaya otvetstvennost': sovremennoe sostoyanie i problemy sovershenstvovaniya). M., Vladikavkaz, 2009. 172 s.
17. Skifskii F. S. Otvetstvennost' za konstitutsionnye pravonarusheniya: Nauchnoe izdanie. Tyumen', 1998. 16 s.
18. Kutafin O. E. Predmet konstitutsionnogo prava. M., 2001. 444 s.
19. Luchin V. O. Konstitutsiya Rossiiskoi Federatsii. M., 2002. 687 s.
20. Pugachev A. N. Konstitutsionno-pravovye sanktsii i ikh osobennosti // Problemy ukrepleniya zakonnosti i pravoporyadka: nauka, praktika, tendentsii. 2009. № 1. S. 279-284.
21. Zakon RF ot 26 iyunya 1992 goda № 3132-1 (v red. ot 28.12.2016 № 505-FZ) «O statuse sudei v RF» // SPS «Konsul'tantPlyus».
22. Vinitskii L. V., Mullakhmetova N. E. O regressnoi otvetstvennosti dolzhnostnykh lits, vinovnykh v nezakonnom ugolovnom presledovanii // Vestnik Yuzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Pravo. 2015. T. 15. № 2. S. 49-54.
23. Postanovlenie KS RF ot 20 iyulya 2011 goda № 19-P po delu o proverke konstitutsionnosti polozhenii punktov 1 2 stat'i 3, p. 1 st. 8 i p. 1 st. 12.1 Zakona RF «O statuse sudei v RF», statei 18, 21 i 22 Federal'nogo zakona «Ob organakh sudebnogo soobshchestva v RF» i statei 1-4, 7 Kodeksa sudeiskoi etiki v svyazi s zhaloboi grazhdanki A. V. Matyushenko.
24. Postanovlenie Plenuma Verkhovnogo Suda RF ot 14 aprelya 2016 goda № 13 «O sudebnoi praktike primeneniya zakonodatel'stva, reguliruyushchego voprosy distsiplinarnoi otvetstvennosti sudei» // SPS «Konsul'tantPlyus».
25. Osoboe mnenie sud'i KS RF M. I. Kleandrova otnositel'no Postanovleniya KS RF ot 20 iyulya 2011 goda № 19-P po delu o proverke konstitutsionnosti polozhenii punktov 1 2 stat'i 3, p. 1 st. 8 i p. 1 st. 12.1 Zakona RF «O statuse sudei v RF», statei 18, 21 i 22 Federal'nogo zakona «Ob organakh sudebnogo soobshchestva v RF» i statei 1-4, 7 Kodeksa sudeiskoi etiki v svyazi s zhaloboi grazhdanki A. V. Matyushenko.
26. Federal'nyi zakon ot 6 oktyabrya 1999 goda № 184-FZ «Ob obshchikh printsipakh organizatsii zakonodatel'nykh (predstavitel'nykh) i ispolnitel'nykh organov gosudarstvennoi vlasti sub''ektov RF (v red. ot 07.06.2017 № 107-FZ) // SPS «Konsul'tantPlyus».