Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Национальная безопасность / nota bene
Правильная ссылка на статью:

Практика проведения США операций информационной войны в сфере внешней политики

Карпович Олег Геннадьевич

доктор политических наук

первый заместитель директора, ИСИП "Российский университет дружбы народов" (РУДН)

101000, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6

Karpovich Oleg Gennad'evich

Doctor of Politics

Deputy Director of the Insitute, Institue of Stategic Research and Forecasting of the People's Friendship University of Russia

101000, Russia, Moscow, Mikluho-Maklaya Street 6

karpovich40@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.7256/2454-0668.2017.1.20026

Дата направления статьи в редакцию:

08-08-2016


Дата публикации:

07-03-2017


Аннотация: Настоящая статья посвящена исследованию практики применения Соединенными Штатами Америки в своей внешней политике таких инструментов политического воздействия как операции информационно-психологической войны. Объект настоящего исследования – операции информационно-психологической войны во внешней политике США. Предмет исследования – формы, методы и инструменты ведения Соединенными Штатами информационно-психологической войны на примере конфликтов в Ираке и Афганистане. В современном мире ни один конфликт не обходится без информационно-психологического сопровождения, которое в ряде случаев приобретает организационную форму специальных информационных операций. В современных международных конфликтах информационно-психологические операции стали самостоятельным инструментом реализации внешней политики, о чем свидетельствуют конфликты в Ираке, Афганистане, связанные с прямым вторжением в эти страны США и их союзников, а также события в Ливии и в Сирии, получившие (наравне с другими конфликтами в этом регионе) название «Арабской весны». Методологической основой исследования является системный, структурно-функциональный, сравнительно-политический подходы, методы анализа, синтеза, индукции, дедукции, наблюдения. Особенностью информационно-психологических операций как инструмента реализации внешней политики США является распределение полномочий и сферы ответственности между несколькими государственными органами: Министерством обороны, Государственным департаментом и ЦРУ. Подобный подход позволяет всесторонне изучать потенциального противника и максимально эффективно проводить информационно-психологические операции. Однако, отсутствие центрального органа, отвечающего за проведение информационно-психологических операций, приводит к тому, что у Соединенных Штатов фактически отсутствует долгосрочная стратегия планирования информационно-психологических операций, что, зачастую, перечеркивает существующие тактические успехи в ведении информационного противоборства, как это произошло в Ираке и Афганистане. Большое количество задействованных структур и отсутствие центрального органа, ответственного за проведение информационных операций, приводит к неэффективному анализу полученной информации и критическим ошибкам в их планировании и проведении. Это позволяет утверждать, что американский опыт ведения информационных войн не является универсальным.


Ключевые слова:

политическая система, глобальное информационное пространство, мировая политика, внешняя политика США, международные отношения, дипломатия, международные конфликты, государство, безопасность, США

Abstract: This article is devoted to investigation of the practice of the United States in its foreign policy tools such as the political impact the operation of information-psychological war. The object of this study is the operation of information-psychological war in U.S. foreign policy. Subject of this research is forms, methods and tools of the United States of conducting information-psychological war on the example of conflicts in Iraq and Afghanistan. In today's world, no conflict takes place without information and psychological support, which in some cases takes on the organizational form of special information operations. In modern international conflicts, information and psychological operations have become an independent tool for the implementation of foreign policy, as demonstrated by the conflicts in Iraq, Afghanistan, associated with direct invasion of the United States into these countries and their allies; as well as events in Libya and in Syria, which received (along with other conflicts in the region) the name "Arab Spring". Specialty of the information and psychological operations, as a tool for the implementation of U.S. foreign policy, is the distribution of powers and responsibilities among several government agencies: the Ministry of Defense, the State Department and the CIA. This approach allows exploring the potential enemy to the fullest extent, as well as maximally efficiently execute the information and psychological operations. However, the absence of a central authority responsible for carrying out information and psychological operations, leads to the fact that the United States has virtually no long-term strategy planning information and psychological operations that often negates the existing tactical successes in the conduct of information warfare, as happened in Iraq and Afghanistan. A large number of the involved agencies and absence of the central body, which is responsible for execution of the information operations, leads to the inefficient analysis of the received information, as well as critical mistakes in their planning and execution. This fact allows claiming that the American experience of waging the information wars is not universal.


Keywords:

political system, global information space, world politics, U.S. foreign policy, international relations, diplomacy, international conflicts, state, security, USA

Международные конфликты стали одной из составляющей современной реальности. При этом ни один из них не обходится без разворачивающейся вокруг его участников и предмета спора информационной борьбы, которая, в наиболее ожесточенных случаях, приобретает форму информационной или, как ее еще принято называть, информационно-психологической, войны.

 Разработанная в конце восьмидесятых годов XX века в США концепция информационно-психологических операций успешно применяется Соединенными Штатами с момента разработки и по сегодняшний день. Аналогов этой концепции в России до сих пор не создано, несмотря на то, что опасность информационного и психологического воздействия отмечается в Основах государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности на период до 2020 года (приняты 22 апреля 2014 года)  [1] и в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации от 31 декабря 2015 года [2]. В документах указываются угрозы, создаваемые информационно-психологическими операциями, однако, ни сам термин, ни смежные термины, не определены.

Сегодня методы информационно-психологического воздействия и манипуляции общественным и индивидуальным сознанием и поведением достигли такого уровня, что в научном и военном дискурсе появился термин «информационная война», обозначающий сочетание  информационных и психологических операций, применяемых в боевой обстановке.  Использование слова «война» не случайно – таким образом подчеркивается опасность и разрушительность данного явления.

На сегодняшний день практически полностью отсутствуют механизмы международного регулирования и контроля за проведением информационно-психологических операций, что позволяет США безнаказанно проводить информационно-психологические операции в различных странах и зонах международных конфликтов и вмешиваться во внутренние дела других государств.

Зародившись как один из инструментов ведения войны в период Первой мировой, информационно-психологические операции, не раз меняя названия, стали самостоятельным инструментом реализации международной политики. На протяжении XX века не раз менялось название и формы проведения информационно-психологических операций, но суть их оставалась неизменной.

Подобная эволюция стала возможна благодаря нескольким причинам:

Первой стало то, что к окончанию Второй мировой войны военные возможности сверхдержав достигли такого уровня, что прямой конфликт между ними стал невозможен. Это  вызвало повышенный интерес к  развитию возможностей пропаганды и привело к созданию в США теории психологических операций, что отражено в появлении первого официального документа по психологическим операциям – доктрины JP 3-53 Psychological Operations [3].

Второй причиной является принципиальное решение свести существовавшие в отрыве друг от друга концепции информационной и психологической войны в единый вид. Реализация этого решения привела к тому, что в конце восьмидесятых годов XX века годов американским военным удалось успешно синтезировать методы психологической и информационной войны, что привело к созданию концептуальной модели информационных войн. Однако название «информационная война» не долго просуществовало в официальных документах и концу девяностых название «информационная война» было заменено на «информационная операция».

 Во многом такой шаг был связан с тенденциозным освещением в СМИ работы армейских органов информационно-психологических операций во время операции «Буря в пустыне» в 1991 году. В отечественной науке для описания информационных операций используется несколько терминов – информационная война, информационно-психологическая война, информационные операции, однако наиболее распространенным является термин «информационно-психологическая операция».

Третьей причиной послужило начавшееся в 1960-е годы развитие ЭВМ и появление в 1969 году APRANET, первой компьютерной сети. Изначально APRANET использовался как средство быстрого обмена информацией, но дальнейшее развитие компьютерных сетей, использование их в различных отраслях промышленности, государственном аппарате, военных ведомствах наглядно продемонстрировало перспективы развития и возможности.  Результаты работы первого компьютерного вируса под названием «червь Морриса» продемонстрировали потенциальные возможности войны в киберпространстве. Это вызвало со стороны Министерства обороны США интерес к использованию сетей и специального программного обеспечения в военных целях, но в начале девяностых годов XX века отсутствовало необходимое пространство для кибервойны. Однако, к концу двухтысячных годов Интернет стал повсеместно использоваться практически во всем мире и связал между собой почти все сети и компьютеры мира, что привело к разработке концепции войны в киберпространстве и созданию специальных подразделений, занимающихся кибервойной.

Концепция информационно-психологических операций в первое десятилетие XXI века претерпела несколько изменений. В модель информационно-психологических операций были интегрированы операции в киберпространстве, операции по дезинформации, операции по обеспечению безопасности. Отдельное внимание стало уделяться и связям с общественностью – отныне тесная работа со СМИ и мировой аудиторией стала важным и обязательным элементом информационно-психологических операций. Использование кросснаучного подхода в разработке концепции информационно-психологических операций привело к тому, что они стали мощным орудием формирования настроений и мнений широких масс и элит. Формирование извне настроений у населения, подмена ценностей, изменение мотивов и логических объяснений и, в конечном итоге, поведения иностранных правительств, организаций, групп и отдельных людей позволяет Соединенным Штатам обеспечивать собственную национальную безопасность за счет других народов и стран.

Информационно-психологические операции, начиная с вторжения США в Афганистан в 2001 году, используются в той или иной форме в любых конфликтах с участием США: войне в Афганистане (с 2001 года), вторжении и войне в Ираке (2003 - 2011), «Арабской весне» (с 2010 года). Отдельные элементы информационно-психологических операций прослеживаются в кризисе на Украине.

В России же на сегодняшний день собственная концепция информационно-психологических операций отсутствует полностью, также как и государственная стратегия противодействия деструктивному информационно-психологическому воздействию, направленному на подрыв государственного суверенитета и дестабилизацию внутренней политической ситуации.

Вместе с тем, в вооруженных силах США, Франции, ФРГ, Великобритании, Китая и Израиля созданы военные подразделения, ответственные за проведение информационно-психологических операций, в то время как в Российской Федерации подобные подразделения отсутствуют.

Отдельную угрозу представляет и использование в военных целях Интернета. Все более возрастающее влияние Интернета и все расширяющиеся возможности доступа в мировую сеть только усиливает роль Интернета в информационно-психологических операциях. Согласно данным из открытых источников, некоторые страны мира уже создали соответствующие подразделения по работе как в киберпространстве в целом, так в Интернете в частности.  Примером таких подразделений является Кибернетическое командование ВС США, в/ч 61398 НОАК, Национальное агентство безопасности информационных систем Франции, Управления информационных операций Бундесвера, Управление информационных технологий объединенного штаба обороны ВС Индии. О создании подобных подразделений было объявлено также в Израиле и России, однако подробностей о существовании таких подразделений в открытом доступе нет. 

Министерство обороны США стало первым государственным органом Соединенных Штатов, начавшим заниматься психологической борьбой и проведением информационно-психологических операций в государственном масштабе.

На сегодняшний день в открытом доступе находятся несколько официальных документов, излагающих подход МО США к проведению информационно-психологических операций.

Официальные документы можно разделить на две группы: доктрины (Joint Publication, JP) и практические руководства (Field Manual, FM). Доктрины позволяют изучить общий подход министерства обороны к проведению операций, а практические руководства излагают конкретные действия, сферу ответственности должностных лиц и подразделений в операции.

Для изучения подхода МО США использовались следующие доктрины:  JP 3-12(R) Cyberspace Operations [4]; JP 3-13 Information Operations [5]; JP 3-61 Public Affairs [6]; JP 3-13.2 Military Information Support Operations [7]; JP 3-13.2, Psychological Operations [8]; JP 3-13.4 Military Deceptions [9]; JP 3-13.4 Operations Security [10].

Помимо доктрин, использовались следующие практические руководства: FM 3-13 Information operation [11]; FM 3-61.1 Public Affairs Tactics, Techniques and Procedures [12]; FM 3-57 Civil Affairs Operation [13];  FM 33-1 Psychological Operations [14]; FM 3-05.30 Psychological Operations [15].

Большое количество доступных документов позволяет тщательно изучить и выстроить иерархию операций, проводимых министерством США в области информационно-психологической борьбы.

Согласно подходу Министерства обороны США, информационные операции являются главным инструментом в информационно-психологической борьбе. Организационно информационные операции состоят из: психологических операций (Psychological Operations), операций в киберпространстве (Cyberspace Operations), операций по введению противника в заблуждение (Military Deceptions), операций по обеспечению безопасности подразделений и войск США (Operations Security) и организации связей с общественностью и работы с журналистами (Public Affairs).

В данной структуре отсутствуют операции военного информационного обеспечения (Military Informational Support Operation). Связанно это с изменениями организационного плана: в период с 2008 по 2014 год название «психологические операции» было заменено на «операции военного информационного обеспечения». Однако в августе 2014 года им было вснова озвращено старое название - «психологические операции».

В ВС США проведение информационных операций возложено на высшие командные должности, а операции меньшего уровня распределены между различными подразделениями и департаментами МО США.

За проведение психологических операций отвечает специальное подразделение – 4 группа психологических операций (4th Military Information Support Operations Group; 4th PsyOp Group). Четвертая группа  психологических операций организационно разделена на 6 батальонов, из которых 4 являются территориальными и прикреплены к 4 потенциальным театрам военных действий, 1 – батальон тактических операций и 1 – батально подготовки материалов. В ведение 4 группы психологических операций находится подготовка и проведение психологических операций в военное и мирное время, подготовка аналитических материалов для проведения психологических операций, подготовка и распространение специальных материалов.

Проведением операций в киберпространстве занимается  Киберкомандование ВС США (USCYBERCOM). Киберкомандование отвечает за планирование, координацию и проведение операций по защите компьютерных сетей МО США; подготовку и проведение всех видов операций в киберпространстве, обеспечивает свободу действий США и их союзников в киберпространстве и препятствует аналогичным действиям противника.

Необходимым является пояснить значение формулировки «проведение всех видов операций в киберпространстве». Дело в том, что в отличие от психологических операций, классификация которых в документах МО США проводится на основе масштаба операции (стратегический, оперативный, тактический), кибероперации разделяются на виды на основе характера операций, а именно: оборонительные (defensive operation), наступательные (offensive operation) и комбинированные операции (defensive-offensive operation). Оборонительные операции проводятся с целью защиты собственных сетей от атак противника, наступательные – с целью захвата или уничтожения сетей противника, комбинированные операции сочетают защиту, проектирование, обеспечение работы собственных сетей и нарушения работы сетей противника.

За связи военного командования с общественностью и работу журналистов отвечает информационная служба Министерства обороны США.

Однако задачи по информационной работе возложены не только на Министерство обороны. Связями с общественностью, освещением внешней политики США как внутри страны, так и за ее пределами, занимается Государственный департамент США, а конкретно – два его бюро.

Бюро по связям с общественностью занимается работой с американскими и зарубежными СМИ, информированием о внешней политике США и интересах национальной безопасности США. Помимо этого, на бюро возложена информационная работа по «углублению понимания американских ценностей за рубежом» [16], то есть по содействию трансляции «мягкой силы».

Бюро международных информационных программ отвечает за создание и поддержку горизонтальных связей с зарубежной аудиторией и освещение и поддержку американской внешней политики за рубежом. Основной деятельностью данного подразделения является проведение различных мероприятий и выпуск информационных материалов о внешней политике США и интересах американской национальной безопасности за рубежом [17].

Работа по подготовке аналитических материалов, проведение операций по обеспечению безопасности, дезинформирование противника и работа с иррегулярными формированиями  разделена между тремя государственными органами США: Министерством обороны, Центральным Разведывательным Управлением и Государственным Департаментом.

В область ведения ЦРУ входит получение разведывательной информации по общеполитическим и военным вопросам и проведение секретных операций. Аналогичные функции выполняют и подразделения ВС США. Бюро по разведке и исследованиям Государственного Департамента отвечает за обеспечение руководства США аналитическими материалами и справочной информацией по вопросам внешней и военной политики.

Таким образом, в США отсутствует единый орган по проведению информационных операций – различные аспекты проведения информационно-психологических операций разделены между Министерством обороны, Государственным Департаментом и ЦРУ. Большую часть работы по проведению информационно-психологических операций выполняет Министерство обороны США, поскольку именно различные подразделения Пентагона отвечают и за проведение психологических операций, и за операции в киберпространстве, и, частично, за аналитическую, разведывательную и контрразведывательную работу. На Государственный департамент США возложены, в основном, задачи по работе с международным сообществом, мировой прессой и различными гражданскими организациями за рубежом. ЦРУ же занимается разведывательной работой, в том числе и в целях обеспечения необходимой информацией соответствующих органов для проведения информационно-психологических операций. С одной стороны, подобный подход позволяет всесторонне изучать потенциального противника и максимально эффективно проводить информационно-психологические операции. С другой стороны, отсутствие центрального органа, отвечающего за проведение информационно-психологических операций, приводит к тому, что у Соединенных Штатов фактически отсутствует долгосрочная стратегия информационно-психологических операций, что зачастую перечеркивает тактические успехи в проведении информационно-психологических операций, как это случилось в Ираке и Афганистане. Большое количество задействованных структур и отсутствие центрального органа, ответственного за проведение информационных операций, приводит к неэффективному анализу полученной информации и критическим ошибкам в планировании и проведении информационно-психологических операций.

Теракты 11 сентября 2001 года поставили на мировую повестку дня борьбу с международным терроризмом. Используя атаки «Аль-Каиды» как повод, Соединенные Штаты начали вторжение в Афганистан и Ирак. Военные операции в этих странах сопровождались масштабными информационно-психологическими операциями.

Основные задачи информационно-психологических операций в Афганистане можно разбить на две группы:

1) Работа с населением и элитами включала в себя разъяснение целей операции международной коалиции в Афганистане, завоевание симпатий, обеспечение сотрудничества со стороны местных жителей, формирование у населения и элит проамериканской ориентации с целью сохранения влияния США в регионе.

2) Работа с противником подразумевала под собой деморализацию и склонение к сдаче в плен членов «Талибана» и «Аль-Каиды», подрыв авторитета этих организаций среди местных жителей, сведение к минимуму за счет деморализации противника потерь среди военнослужащих и гражданского населения

Для достижения поставленных задач были развернуты радио- и телевещание, распространение печатных агитационных материалов. С целью завоевания симпатий местного населения оказывалась гуманитарная помощь, велась разъяснительная работа. Для деморализации противника велась пропаганда военных успехов коалиции, подчеркивалось военное превосходство США, проводились показательные акции устрашения путем нанесения авиаударов по позициям боевиков.

Подготовка агитационных материалов велась без учета культурных и религиозных особенностей местного населения, была дана неправильная оценка морально-психологического состояния противника, из-за чего поставленные в рамках информационно-психологических операций задачи не были выполнены.

Ч. Борчинни, бывший командир 40-го батальона 4-й группы психологических операций, отзывался о качестве агитационных материалов следующим образом:  «содержание адресованных боевикам листовок и радиопрограмм, в которых не было ничего, кроме элементарного запугивания», могло быть расценено афганцами, особенно пуштунами и белуджами, только как оскорбление и возымело скорее отрицательный эффект» [18]. Дж. Метцль, сотрудник Государственного Департамента США, отвечавший за информационное обеспечение операций ВС США в Ираке и Косово, оценил работу по содержанию агитационных материалов так: «качество информационно-пропагандистских материалов на начальном этапе операции было неудовлетворительным, штаб операции не учитывал национально-религиозную специфику региона и менталитет населения, низкий уровень образования и жизни» [18].

Для анализа информационно-психологических операций, проводимых США в Ираке в период с 2003 по 2010 года, характерно наличие нескольких этапов их подготовки и осуществления.

Первый этап относится к подготовительному периоду вторжения в период с 2001 по 2003 года. На данном этапе Соединенными Штатами была развернута мощная кампания по склонению мнения международного сообщества на сторону США. Основная роль для достижения данной задачи была возложена на американскую публичную дипломатию. Несмотря на огромные усилия и ресурсы, успех американской дипломатии в интересах военной операции в Ираке оказался весьма незначительным. Речь Колина Пауэла, Государственного секретаря, 5 февраля 2002 года в СБ ООН не убедила представителей России, Франции и Китая в необходимости немедленных военных действий против Ирака. Не удалось получить и широкую поддержку в исламском мире – ни одна арабская страна не поддержала операцию США. Поэтому данную задачу можно считать частично выполненной – ряд стран удалось склонить на свою сторону, однако широкой поддержки мирового сообщества США, в отличие от кампании в 1991 году, не имели.

Второй период – непосредственно вторжение и сражения войск коалиции с иракской армией, начиная с 20 марта 2003 года и заканчивая 1 мая 2003 года. В этот период усилия подразделений психологической борьбы были направлены на деморализацию и подрыв воли к борьбе иракских войск. Данная задача была полностью – боевой дух частей иракской армии и республиканской гвардии был подорван еще до начала боевых действий работой 4-й группы психологических операций, поэтому в ходе вторжения иракская армия практически не оказывала сопротивления.

Третий период начался с момента окончания боевых действий в мае 2003 года и закончился только с выводом американских войск в декабре 2011 года. Главной задачей на данном этапе стало завоевание симпатий, обеспечение сотрудничества со стороны местных жителей, формирование у населения и элит проамериканской ориентации. Данная задача оказалась не под силу органам психологической борьбы, что вызвало необходимость привлечения сторонних специалистов. Заказ на исследовательско-аналитическую работу и разработку практических рекомендаций по изменению образа США среди населения Ирака получила ведущая аналитическая компания США RAND, не раз выступавшая подрядчиком Министерства обороны США.

Но даже разработанные аналитиками RAND предложения и их реализация не смогли изменить образ США в глазах местного населения. Причиной неудач в Ираке и Афганистане стало отсутствие полноценной подготовительной работы по сбору, классификации и анализу культурных, этнических и религиозных особенностей местного населения, неадекватная оценка противостоящего противника в Афганистане, переоценка собственных сил и невозможность оперативного принятия решений в силу отсутствия единого центра, координирующего работу всех задействованных органов.

Анализ полученного в ходе информационно-психологических операций в Ираке и Афганистане опыта заставил Соединенные Штаты пересмотреть подход к организации информационно-психологических операций, отказаться от широкомасштабных военных операций и, соответственно, исключить масштабное проведение психологических операций армейскими подразделениями.

Особенностью информационно-психологических операций в Ливии и Сирии стало широкое использование социальных сетей и отсутствие вооруженного вмешательства со стороны США на ранних стадиях конфликта. Для более полного понимания стратегии, выбранной американскими силами информационно-психологических операций,  представляется необходимым построить приблизительную поэтапную модель развития событий в арабских странах в период массовых волнений с конца 2010 года по 2013 год:

Первый этап  - начало манифестаций. Привлечение населения к участию в протестах и информационное сопровождение проводились при помощи сообщений в социальных сетях, за счет чего удалось, во-первых, включить происходящие на Ближнем Востоке волнения в мировую повестку дня, а во-вторых, привлечь к участию в протестах большое количество населения.

Второй этап – в ответ на несанкционированные акции власти пытаются разогнать манифестантов на улицах и затруднить дальнейшую агитационную работу путем усиления цензуры и заканчивая блокировкой Интернета. Однако, доступ к социальным сетям властям арабских стран заблокировать не удается, поскольку оперативно в открытом доступе появляются программы, позволяющие либо обходить блокировку, либо использовать социальные сети при помощи мобильной связи.

Третий этап – трансформация мирных манифестаций в агрессивные путем провокаций и распространением информации о излишней жестокости властей.

Четвертый этап – по сценарию цветной революции происходит смена власти (Тунис, Египет), либо сразу же начинается полномасштабная гражданская война (Ливия и Сирия). В Сирии и Ливии после начала гражданской войны власти страны были оперативно лишены доступа к мировым СМИ путем прекращения работы информационной инфраструктуры, были налажены поставки вооружения и инструкторов восставшим.

Важным шагом стала замена в международных организациях представителей власти на представителей оппозиции. Так, в Лиге Арабских Государств и ООН места представителей официального Триполи и Дамаска были переданы представителям от оппозиции.

 Помимо этого, в интересах восставших работали и мировые СМИ – они широко освещали цели оппозиции. Данный факт был признан, в частности, руководством BBC: "В Ливии, где мы были особенно тесно связаны с повстанцами с самого начала, мы также могли производить слишком эмоциональное впечатление, а ведь надо быть осторожным, если ты не можешь показать другую сторону медали" [19].

В действиях США и их основных союзников в явном виде прослеживаются отдельные элементы информационных операций, а именно:

Операции в киберпространстве: После блокировки Интернета была оперативно налажена разработка и распространение программ для обхода блокировки и были созданы условия для использования социальных сетей при помощи мобильной связи. Помимо этого, власти Ливии и Сирии были оперативно лишены доступа к СМИ путем вывода из строя информационной инфраструктуры.

Связи с общественностью: была налажена работа со СМИ, что позволило лишить власти Ливии и Сирии поддержки международного сообщества и создать необходимую поддержку восставшим.

Обеспечение безопасности: путем формирования нужной мировой повестки дня симпатии мирового сообщества оказались на стороне восставших.

Помимо этого, восставшие обеспечивались разведывательной информацией, вооружением и инструкторами, однако данные меры выходят за рамки информационных операций.

Таким образом, тесная работа с негосударственными СМИ, операции в киберпространстве, психологические и ряд других операций, являющихся составными частями информационных операций, представляют собой новый инструмент международной политики, удачно вобравший в себя старые методы и использующий новейшие достижения.

В США отсутствует единый орган по проведению информационных операций – различные аспекты проведения информационно-психологических операций разделены между Министерством обороны, Государственным Департаментом и ЦРУ.

Отсутствие центрального органа, отвечающего за проведение информационно-психологических операций, приводит к тому, что у Соединенных Штатов отсутствует долгосрочное планирование и многолетний стратегический план информационно-психологических операций, что зачастую перечеркивает тактические успехи в проведении информационно-психологических операций. Отсутствие понимания менталитета, политических, культурных и религиозных особенностей народов, проживающих в Сирии и Ливии, привело к тому, что вместо прихода лояльных США правительств в странах начался хаос, а уровень жизни населения резко упал. Достигнутые результаты информационно-психологических операций, проводимых при вторжении США в Афганистан и Ирак, когда американцами изначально были завоеваны симпатии местного населения, были утрачены в результате отсутствия стратегии дальнейших действий.  

Информационно-психологические операции в настоящее время  достигли столь высокого уровня развития, что предоставляется возможность проводить их без прямого военного вмешательства, ярким примером чего служат революции «Арабской весны». Это создает опасный прецедент и несет в себе угрозу для существующей системы международных отношений, поскольку неконтролируемое и нерегулируемое проведение информационно-психологических операций в мирное время есть не что иное, как вмешательство во внутренние дела страны и нарушение суверенитета.

Библиография
1. Основы государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности на период до 2020 года. // ГАРАНТ.РУ: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70541072/#ixzz4GlN4UVsL (Дата обращения 7.08.2016)
2. Указ Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. N 537 "О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года" (Собрание законодательства Российской Федерации, 2009, N 20, ст. 2444)
3. Joint Publication 3-13.2, Psychological Operations [Электронный ресурс] / The Defence Technical Information Center [Офиц.сайт]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_13_2.htm (дата обращения 25.07.2016)
4. Joint Publication 3-12(R), Cyberspace Operations Defense [Электронный ресурс] / The Defence Technical Information Center [Офиц.сайт]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_12R.pdf (дата обращения 25.07.2016)
5. Joint Publication 3-13, Information Operations [Электронный ресурс] / The Defence Technical Information Center [Офиц.сайт]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_13.pdf (дата обращения 25.07.2016)
6. Joint Publication 3-61, Public Affairs [Электронный ресурс] / The Defence Technical Information Center [Офиц.сайт]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_61.htm (дата обращения 25.07.2016)
7. Joint Publication 3-13.2, Military Information Support Operations [Электронный ресурс] / The Defence Technical Information Center [Офиц.сайт]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_13_1.htm (дата обращения 25.04.2015)
8. Joint Publication 3-13.2, Psychological Operations [Электронный ресурс] / The Defence Technical Information Center [Офиц.сайт]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_13_2.htm (дата обращения 25.07.2016)
9. Joint Publication 3-13.4, Military Deception [Электронный ресурс] URL http://www.c4i.org/jp3_13_4.pdf (дата обращения 25.07.2016)
10. Joint Publication 3-13.3, Operation Security [Электронный ресурс] / The Defence Technical Information Center [Офиц.сайт]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_13_4.pdf (дата обращения 25.07.2016)
11. Field Manual 3-13 Information operation [Электронный ресурс]. URL http://www.iwar.org.uk/iwar/resources/doctrine/fm-3-13.htm (дата обращения 25.07.2016)
12. Field Manual 3-61.1 Public Affairs Tactics, Techniques and Procedures [Электронный ресурс]/ US Army [Офиц.сайт] URL http://armypubs.army.mil/doctrine/DR_pubs/dr_a/pdf/fm3_61.pdf (дата обращения 25.07.2016)
13. Field Manual 3-57 Civil Affairs Operations [Электронный ресурс]. URL http://fas.org/irp/doddir/army/fm3-05-40.pdf (дата обращения 25.07.2016)
14. Field Manual 3-05.30 Psychological Operations [Электронный ресурс]. URL https://fas.org/irp/doddir/army/fm3-05-30.pdf (дата обращения 25.07.2016)
15. Field Manual 3-05.30 Psychological Operations [Электронный ресурс]. URL https://fas.org/irp/doddir/army/fm3-05-30.pdf (дата обращения 25.07.2016)
16. Bureau of Public Affairs [Электронный ресурс]/ U.S. Department of State [Оф.сайт] URL http://www.state.gov/r/pa/ (дата обращения 25.07.2016)
17. Bureau of International Information Programs [Электронный ресурс] / U.S. Department of State [Оф.сайт] URL http://www.state.gov/r/iip/ (дата обращения 28.07.2016)
18. Белов А. «Несокрушимая свобода». – М., 2008.
19. Эмоции помешали Би-би-си объективно освещать "арабскую весну" – СМИ [Электронный источник]// Информационное агентство РИА-Новости [Официальный сайт] URL http://ria.ru/media/20120626/685071054.html (дата обращения 29.07.2016)
20. Филиппов В.Р. Реформирование российской государственности: политизация этничности или деэтнизация политики? // Казанский федералист. 2002. № 1. С. 17-35.
21. Филиппов В.Р., Филиппова Е.И. Национально-культурная автономия в контексте совершенствования законодательства. // Этнографическое обозрение. 2000. №3. С. 46-59.
22. Карпович О.Г. Особенности современного североамериканского федерализма (на примере США) // Право и политика. - 2016. - 2. - C. 158 - 166. DOI: 10.7256/1811-9018.2016.2.17816.
23. Линке П. Последние изменения в политике Германии на Ближнем и Среднем Востоке // Международные отношения. - 2016. - 2. - C. 124 - 129. DOI: 10.7256/2305-560X.2016.2.17456.
24. Бочарников И.В. Современные тенденции развития международного терроризма // Конфликтология / nota bene. - 2016. - 1. - C. 52 - 61. DOI: 10.7256/2409-8965.2016.1.17852.
25. Манойло А.В. Модели «мягкой силы» сетевых террористических организаций (на примере запрещенных в Российской Федерации «Исламского государства», Аль-Кайды, Талибана и «Братьев-мусульман») // Конфликтология / nota bene. - 2016. - 1. - C. 11 - 19. DOI: 10.7256/2409-8965.2016.1.18626.
26. Денчев С., Павлова М. Цветные революции: Кто смешивает краски и кто художник? // Конфликтология / nota bene. - 2016. - 1. - C. 5 - 10. DOI: 10.7256/2409-8965.2016.1.18498.
27. Иванов С.М. «Исламское государство» как угроза международной безопасности // Международные отношения. - 2016. - 2. - C. 149 - 154. DOI: 10.7256/2305-560X.2016.2.17155.
28. Бочарников И.В. Истоки и эволюция террора и терроризма в мировой политической практике // Международные отношения. - 2016. - 2. - C. 130 - 138. DOI: 10.7256/2305-560X.2016.2.17783.
29. Кузнецов И.И. Влияние демонстрационных эффектов на становление политических институтов // Международные отношения. - 2015. - 4. - C. 412 - 425. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.4.17162.
30. Кузнецов И.И. Политическая прагматика империи: рецензия на книгу Герфрида Мюнклера "Империи: Логика господства над миром – от Древнего Рима и до США" // Международные отношения. - 2015. - 4. - C. 454 - 460. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.4.16977.
31. Столков Д.С. Роль иракского кризиса в современной мировой политике // Международные отношения. - 2015. - 4. - C. 431 - 434. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.4.17226.
32. Арямова А.Д. Практическая реализация технологий цветных революций в Украине в 2004 и 2014 гг.: сравнительный анализ // Международные отношения. - 2015. - 4. - C. 439 - 442. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.4.17179.
33. Бочарников И.В. Террористическая группировка «Исламское государство» как закономерное следствие ближневосточной стратегии США // Тренды и управление. - 2015. - 4. - C. 395 - 402. DOI: 10.7256/2307-9118.2015.4.17007.
34. Фельдман П.Я. Механизмы политического согласования интересов: системный анализ // Конфликтология / nota bene. - 2015. - 4. - C. 416 - 423. DOI: 10.7256/2409-8965.2015.4.17394.
References
1. Osnovy gosudarstvennoi politiki Rossiiskoi Federatsii v oblasti mezhdunarodnoi informatsionnoi bezopasnosti na period do 2020 goda. // GARANT.RU: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70541072/#ixzz4GlN4UVsL (Data obrashcheniya 7.08.2016)
2. Ukaz Prezidenta Rossiiskoi Federatsii ot 12 maya 2009 g. N 537 "O Strategii natsional'noi bezopasnosti Rossiiskoi Federatsii do 2020 goda" (Sobranie zakonodatel'stva Rossiiskoi Federatsii, 2009, N 20, st. 2444)
3. Joint Publication 3-13.2, Psychological Operations [Elektronnyi resurs] / The Defence Technical Information Center [Ofits.sait]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_13_2.htm (data obrashcheniya 25.07.2016)
4. Joint Publication 3-12(R), Cyberspace Operations Defense [Elektronnyi resurs] / The Defence Technical Information Center [Ofits.sait]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_12R.pdf (data obrashcheniya 25.07.2016)
5. Joint Publication 3-13, Information Operations [Elektronnyi resurs] / The Defence Technical Information Center [Ofits.sait]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_13.pdf (data obrashcheniya 25.07.2016)
6. Joint Publication 3-61, Public Affairs [Elektronnyi resurs] / The Defence Technical Information Center [Ofits.sait]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_61.htm (data obrashcheniya 25.07.2016)
7. Joint Publication 3-13.2, Military Information Support Operations [Elektronnyi resurs] / The Defence Technical Information Center [Ofits.sait]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_13_1.htm (data obrashcheniya 25.04.2015)
8. Joint Publication 3-13.2, Psychological Operations [Elektronnyi resurs] / The Defence Technical Information Center [Ofits.sait]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_13_2.htm (data obrashcheniya 25.07.2016)
9. Joint Publication 3-13.4, Military Deception [Elektronnyi resurs] URL http://www.c4i.org/jp3_13_4.pdf (data obrashcheniya 25.07.2016)
10. Joint Publication 3-13.3, Operation Security [Elektronnyi resurs] / The Defence Technical Information Center [Ofits.sait]. URL http://www.dtic.mil/doctrine/new_pubs/jp3_13_4.pdf (data obrashcheniya 25.07.2016)
11. Field Manual 3-13 Information operation [Elektronnyi resurs]. URL http://www.iwar.org.uk/iwar/resources/doctrine/fm-3-13.htm (data obrashcheniya 25.07.2016)
12. Field Manual 3-61.1 Public Affairs Tactics, Techniques and Procedures [Elektronnyi resurs]/ US Army [Ofits.sait] URL http://armypubs.army.mil/doctrine/DR_pubs/dr_a/pdf/fm3_61.pdf (data obrashcheniya 25.07.2016)
13. Field Manual 3-57 Civil Affairs Operations [Elektronnyi resurs]. URL http://fas.org/irp/doddir/army/fm3-05-40.pdf (data obrashcheniya 25.07.2016)
14. Field Manual 3-05.30 Psychological Operations [Elektronnyi resurs]. URL https://fas.org/irp/doddir/army/fm3-05-30.pdf (data obrashcheniya 25.07.2016)
15. Field Manual 3-05.30 Psychological Operations [Elektronnyi resurs]. URL https://fas.org/irp/doddir/army/fm3-05-30.pdf (data obrashcheniya 25.07.2016)
16. Bureau of Public Affairs [Elektronnyi resurs]/ U.S. Department of State [Of.sait] URL http://www.state.gov/r/pa/ (data obrashcheniya 25.07.2016)
17. Bureau of International Information Programs [Elektronnyi resurs] / U.S. Department of State [Of.sait] URL http://www.state.gov/r/iip/ (data obrashcheniya 28.07.2016)
18. Belov A. «Nesokrushimaya svoboda». – M., 2008.
19. Emotsii pomeshali Bi-bi-si ob''ektivno osveshchat' "arabskuyu vesnu" – SMI [Elektronnyi istochnik]// Informatsionnoe agentstvo RIA-Novosti [Ofitsial'nyi sait] URL http://ria.ru/media/20120626/685071054.html (data obrashcheniya 29.07.2016)
20. Filippov V.R. Reformirovanie rossiiskoi gosudarstvennosti: politizatsiya etnichnosti ili deetnizatsiya politiki? // Kazanskii federalist. 2002. № 1. S. 17-35.
21. Filippov V.R., Filippova E.I. Natsional'no-kul'turnaya avtonomiya v kontekste sovershenstvovaniya zakonodatel'stva. // Etnograficheskoe obozrenie. 2000. №3. S. 46-59.
22. Karpovich O.G. Osobennosti sovremennogo severoamerikanskogo federalizma (na primere SShA) // Pravo i politika. - 2016. - 2. - C. 158 - 166. DOI: 10.7256/1811-9018.2016.2.17816.
23. Linke P. Poslednie izmeneniya v politike Germanii na Blizhnem i Srednem Vostoke // Mezhdunarodnye otnosheniya. - 2016. - 2. - C. 124 - 129. DOI: 10.7256/2305-560X.2016.2.17456.
24. Bocharnikov I.V. Sovremennye tendentsii razvitiya mezhdunarodnogo terrorizma // Konfliktologiya / nota bene. - 2016. - 1. - C. 52 - 61. DOI: 10.7256/2409-8965.2016.1.17852.
25. Manoilo A.V. Modeli «myagkoi sily» setevykh terroristicheskikh organizatsii (na primere zapreshchennykh v Rossiiskoi Federatsii «Islamskogo gosudarstva», Al'-Kaidy, Talibana i «Brat'ev-musul'man») // Konfliktologiya / nota bene. - 2016. - 1. - C. 11 - 19. DOI: 10.7256/2409-8965.2016.1.18626.
26. Denchev S., Pavlova M. Tsvetnye revolyutsii: Kto smeshivaet kraski i kto khudozhnik? // Konfliktologiya / nota bene. - 2016. - 1. - C. 5 - 10. DOI: 10.7256/2409-8965.2016.1.18498.
27. Ivanov S.M. «Islamskoe gosudarstvo» kak ugroza mezhdunarodnoi bezopasnosti // Mezhdunarodnye otnosheniya. - 2016. - 2. - C. 149 - 154. DOI: 10.7256/2305-560X.2016.2.17155.
28. Bocharnikov I.V. Istoki i evolyutsiya terrora i terrorizma v mirovoi politicheskoi praktike // Mezhdunarodnye otnosheniya. - 2016. - 2. - C. 130 - 138. DOI: 10.7256/2305-560X.2016.2.17783.
29. Kuznetsov I.I. Vliyanie demonstratsionnykh effektov na stanovlenie politicheskikh institutov // Mezhdunarodnye otnosheniya. - 2015. - 4. - C. 412 - 425. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.4.17162.
30. Kuznetsov I.I. Politicheskaya pragmatika imperii: retsenziya na knigu Gerfrida Myunklera "Imperii: Logika gospodstva nad mirom – ot Drevnego Rima i do SShA" // Mezhdunarodnye otnosheniya. - 2015. - 4. - C. 454 - 460. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.4.16977.
31. Stolkov D.S. Rol' irakskogo krizisa v sovremennoi mirovoi politike // Mezhdunarodnye otnosheniya. - 2015. - 4. - C. 431 - 434. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.4.17226.
32. Aryamova A.D. Prakticheskaya realizatsiya tekhnologii tsvetnykh revolyutsii v Ukraine v 2004 i 2014 gg.: sravnitel'nyi analiz // Mezhdunarodnye otnosheniya. - 2015. - 4. - C. 439 - 442. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.4.17179.
33. Bocharnikov I.V. Terroristicheskaya gruppirovka «Islamskoe gosudarstvo» kak zakonomernoe sledstvie blizhnevostochnoi strategii SShA // Trendy i upravlenie. - 2015. - 4. - C. 395 - 402. DOI: 10.7256/2307-9118.2015.4.17007.
34. Fel'dman P.Ya. Mekhanizmy politicheskogo soglasovaniya interesov: sistemnyi analiz // Konfliktologiya / nota bene. - 2015. - 4. - C. 416 - 423. DOI: 10.7256/2409-8965.2015.4.17394.