Аннотация: Предметом исследования в данной статье является философская идея прогресса в толковании французских и немецких теоретиков Х1Х в. Автор выдвигает гипотезу о различии триадических форм прогресса, обозначающих развитие гуманитарных устройств общества, и прогресса науки и производства. Последние развиваются по восходящей, тогда как в гуманитарных областях на протяжении более двух веков прогресс имел иной (триадический) характер. В результате исследования были выявлены особенности философской триады у французов. У них преобладала схема, ведущая начало от Сен-Симона и означающая переход от "феодально-богословского" общества к "метафизическому" и предполагаемому в будущем "промышленному" обществу. Тем не менее, прогресс у них выглядит как движение к высшему единству естественных наук, производства и гуманитарных сфер общественной жизни. У немцев (Гегель, Маркс) отношение к прогрессу выработано согласно гегелевскому принципу отчуждения и его снятия. Но если у Гегеля эта диалектика раскрывает движение Мирового духа к самопознанию, то у Маркса она раскрывает динамку труда: от нерасчлененного единства рода, где индивид совершенно несамостоятелен, к движению выделения индивида и его собственности из рода и, наконец, к снятию различия между индивидуальным и всеобщим. Сопоставляя французские и немецкие теории прогресса, автор получает возможность установить их единство и различие. В методологическом плане особенно важна идея единства, раскрывающего стремление авторов провести линию от прошлого к настоящему и будущему. Новизна заключается в том, что триадические теории прогресса возникли на заре капитализма, когда он уже зримо вырисовывался, но были живы воспоминания об уходящей эпохе. Отсюда попытки выстроить ценностные нормы будущего при использовании достижений прошлого. Сейчас воспоминания о том прошлом рассеялись, а вместе с ними уходят в прошлое триадическое формы прогресса. Прогресс теперь выглядит как движение по восходящей и касается явлений производства, техники, наук.

Abstract: The subject of this research is the philosophical idea of progress in interpretation of the French and German theoreticians of the XIX century. The author suggests a hypothesis about the distinction between the triadic forms of progress, which signify the development of the humanitarian structures of society, as well as the progress in science and production. The latter are advancing increasingly, while in the humanitarian fields throughout more than two centuries, progress carried a different (triadic) character. As a result of this research, were determined the peculiarities of the philosophical triad among French; the prevailing scheme was taking its roots from Saint-Simon and meant the transition from the “feudal-theological” society to “metaphysical”, and in future – “industrial” society. The Germans (Hegel, Marx) developed the attitude towards progress according to the Hegel’s principle of alienation and its removal. But if in Hegel defines this dialectics as the movement of the World spirit towards self-cognition, Marx reveals it as a dynamics of labor – from the unity of clan, where an individual is absolutely dependent, to the movements towards alienation of the individual and his property from the clan, and finally, the removal between individual and universal. By comparing the French and German theories of progress, the author attempts to determine their unity and diversity. Scientific novelty consists in the fact that triadic forms of progress emerged at the dawn of capitalism, but the reminiscence of the passing era is still alive. Thus emerge the attempts to build value norms of the future by using the achievements of the past.  

Аннотация: Предметом исследования в статье является идеально-типический метод Р. Арона в подходе к изучению индустриальных обществ. Он сформировался у него в 50-е годы ХХ века, когда Арон работал над циклом лекций об индустриальных обществах, анализируя их экономику, социальную структуру, политические режимы и культуру. Метод был направлен против идеи линейно-восходящего прогресса общества, которой придерживались многие марксисты того времени, как в Советском Союзе, так и за его рубежами. Метод Арона базировался на сравнении индустриальной политики в разных странах и вычленении типов индустриального роста и потому назывался еще "описательно-генерализующим". Автор обратился к этой теме, чтобы подойти к решению современных вопросов о перспективах взаимодействия разных исторических сообществ. Методология автора состояла, во-первых, в сравнении замысла Арона и его выводов, которые далеко не совпадают друг с другом, во-вторых, в сопоставлении идей либерала Арона со взглядами на те же вопросы представителей французских нетрадиционных левыхю Новизна статьи заключается в обращении к интересному историко-философскому вопросу о борьбе между марксизмом и либеральным видением истории в 50-х годах прошлого века. Автор делает вывод, что Арон хотел разрушить марксистскую идею прогресса, но, в конечном счете, пришел к решениям, которые представляют, как бы, марксизм наоборот: вместо советского социализма, который многие левые считали вершиной истории, Арон сделал такой вершиной западный капитализм. Другой вывод дополняет первый, он касается идеи Арона о гетерогенностикультур в мире. Опираясь на идеи нетрадиционных левых (Элюль, Касториадис), автор показывает, что рационализация современных обществ затрагивает и сферу культуры. Это свидетельствует о сильной идейной оппозиции тезису Арона о независимости национальных культур от индустриального роста.

Аннотация: Цель настоящей статьи заключается в обосновании той точки зрения, что индустриальный мир изначально имеет две противоположные, хотя и связанные между собой,тенденции развития, одна из них проявляется в глобальных процессах, включая социально-экономические изменения, феномены массовизации обществ, другая выражена в росте значимости индивидов в жизнедеятельности социума. Авторский метод состоит в попытке раскрыть двухполюсность индустриального мира через антитезу двух типов философско-исторического видения. В статье предложена классификация исторических построений, характерных для индустриальных обществ. К одному из них относятся исторические концепции О.Конта, К.Маркса. Конт выступал против метафизической абстракции индивида, предлагая сосредоточиться на феномене человечества, всечеловеческого опыта. Он описывает большой цикл европейской истории, которая проходит через стадию феодально-богословского общества, затем критического общества с приоритетом индивида, наконец, третью, только формирующуюся стадию представляют промышленные общества с общественной солидарностью. Маркс также предполагает триадическое строение европейского исторического процесса, высшую стадию которого должно, по его мысли, представить общество гармонии индивидуального и общего. Второй тип исторических построений в индустриальных обществах основан на принципе индивидуализма. Наиболее фундированной из них является концепция М.Вебера. Он осознавал роль науки в истории, но в определении целей человеческого действия отдавал приоритет индивиду. В отличие от исторического оптимизма триадических концепций. сторонники индивидуализма говорят о сугубо вероятностном характере истории, о ее вечной незавершенности. Итогом статьи можно считать аргументацию в пользу двухполюсности индустриального мира.

Аннотация: Автор исходит из распространенного в философии представления, что наступление современного мира в его отличии от традиционного связано с рационализацией как общественных институтов, так и поведения людей. Цель статьи показать, что европейские левые формировались как критики рационального мира и что эта интенция у левых не угасла до сих пор. Автор доказывает это, анализируя взгляды группы французских левых и обосновывая вывод, что они отказываются от идеи прогресса, протестуют против всех общественных рационализаций, выдвигая идеал свободы как деятельности, управляемой импульсами и целями, лежащими за их пределами.

Аннотация: В статье были рассмотрены взгляды на государство двух ранних представителей философии производства. Несмотря на существенные теоретические расхождения между ними, их объединяло убеждение в том, что занятия производством и наукой являются признаком принадлежности к аристократии нового индустриального общества.