Глобальное направление науки

«Глобализация», «глобальные проблемы», «глобальные процессы», «глобальные системы», «глобальные изменения», «глобальные вызовы и угрозы», «глобальный кризис», «глобальный технологический переход», «глобальное развитие» – эти и другие «глобальные термины» и словосочетания уже прочно вошли в актуальную мировую повестку дня. Глобалистика в нашей стране (и отчасти в постсоветских странах) и глобальные исследования – сегодня уже достаточно устоявшиеся в мировой науке области поиска. Глобалистика представляет собой как научную дисциплину, так и интегративно-общенаучное направление, изучающее различные аспекты глобальных процессов (прежде всего, глобализации и глобальных проблем), которое выявляет и исследует их законы и тенденции развития, а также комплекс практических действий по обеспечению выживания человечества и сохранения биосферы ^[1].

Возникает вопрос, с какого периода времени можно датировать начало становления глобалистики, глобальных исследований и других областей глобального направления науки? Формирование одной из главных его областей исследования – глобалистики в России обычно датируется с конца 1960-х начала 1970-х годов. Именно это время характеризуется углубленным изучением двух глобальных проблем современности – освоения космоса и охраны окружающей среды ^{[2, с. 214; 3, с. 21; 4, с. 48]}. Между тем, на наш взгляд, начало становления глобального направления науки, независимо от конкретного его наименования имеет смысл сдвинуть на десятилетия назад и перенести на первую половину прошлого века. Именно в этот исторический период, еще в 30-ых годах ушедшего столетия стал изучаться ряд глобальных процессов в трудах выдающегося российского ученого В.И. Вернадского.

Глобальное направление представляет собой довольно новое явление для науки в целом, хотя, как было обстоятельно обосновано ^{[5, 6]}, это направление было заложено еще В.И. Вернадским, который предвидел появление особого – планетарно-глобального этапа развития науки в целом, отражающего наступление глобального периода (века глобализации) совместной истории человечества и природы. «Глобальные» идеи ученого, изложенные в его работе «Научная мысль как планетное явление», написанной в основном в 1938 г. которая (по мнению авторов предисловия к книге А.Л.Яншина и Ф.Т. Яншиной, является вершиной творчества В.И. Вернадского), – это «грандиозный по замыслу итог его размышлений о судьбах научного познания, о взаимоотношении науки и философии, о будущем человечества» ^{[7, c. 9]}. Во многих местах упомянутой книги ученый приводит факты и рассуждения, которые излагают и современные ученые, свидетельствующие о нарастающем стремлении человечества к своему единству и целостности.

Фактически здесь исследуются глобальные проблемы прошлого развития человечества и даже процесс глобализации (без употребления этого термина), причем В.И. Вернадский его результат даже несколько предвосхитил. Примерно к тем же выводам о глобальном единстве человечества, спустя более, чем через десятилетие независимо от В.И. Вернадского, уже после Второй мировой войны, пришел и немецкий философ К. Ясперс ^{[8; с. 141, 158, 205]}. Фундамент глобального мировоззрения закладывался многими мыслителями, ряд из которых в этом ракурсе рассмотрен в монографии А.Н. Чумакова ^[4].

В этом смысле вряд ли можно считать, что глобальное направление науки зародилось не в нашей стране и связывать это только с деятельностью Римского клуба ^{[4, с. 55]}. Между тем в России распространена точка зрения, что осознание опасностей со стороны глобальных проблем, особенно после первых докладов Римского клуба, вызвали к жизни употребление термина "глобалистика». Римский клуб, несомненно, сыграл огромную роль в становлении глобальных исследований, повернув сознание значительного числа ученых и общественности в глобальном направлении, но даже в Европе это не было первой «глобальной формой» исследования. Такую роль своеобразного «транснационального актора» в 50-х годах прошлого века после В.И. Вернадского и в какой-то мере одновременно с К. Ясперсом сыграли мондиалисты, деятельность которых, в том числе и научная, пока ещё мало изучена ^[9].

Мондиализм представляет собой идеологию и движение, ставящее целью переход от нынешнего многообразия форм существования народонаселения планеты к единому целостному глобальному миру. Как идеология мондиализм (в отличие от его евроатлантической версии) представляет собой в основном сумму идей, направленных на мирное решение глобальных проблем, установление институтов и принятие норм, общих для всех людей планеты. Движение мондиализма в стремлении к объединению мира переносит принципы феномена государственности на все мировое сообщество, конструируя планетарный мир разума во главе с общим всемирным правительством.

В настоящее время глобальные исследования выдвигаются в качестве приоритетного направления в науках об обществе, претендуя на более широкие меж- и трансдисциплинарные связи и продолжения. Глобальное направление науки способствует выработке новых общенаучных и общепланетарных принципов и форм научной и глобальной деятельности, вносит существенный вклад в формирование современной научной картины мира.

Усиливающаяся роль глобального направления науки и общей глобализации науки и всего технико-технологического развития ставят проблему адекватного определения роли и места глобальных исследований в современном научном знании, а в социальной деятельности – роли формирующихся глобальных технологий социально-экономической и гуманитарной направленности. В связи со стихийным их развитием место глобальных исследований в науке еще не определено достаточно адекватно. Превалируют хаотическая и плюралистическая их панорама и зачастую противоположные мнения относительно их роли в науке и общем научно-технологическом комплексе, модернизационных и инновационных процессах нашей страны. В силу этого становится необходимым создать общую концепцию глобальных феноменов в современной науке и оценить перспективы развития глобалистики и глобальных исследований.

Актуальность и необходимость адекватного осознания данного научного направления вызвана тем, что, несмотря на бурное стихийное развитие исследований глобальных процессов и становление соответствующего типа образования, отсутствует обоснованная концепция и стратегия их дальнейшего изучения в науке и образовании. До сих пор остаются неопределенными многие понятия и предметные поля глобалистики и других глобальных исследований, недостаточно ясны сущность и перспективы феномена глобализации и, в особенности, глобализации науки и образования, не выявлены связи вновь возникающих глобальных областей исследования с уже традиционными дисциплинами и учебными курсами, особенно теми, которые связаны с международными и мировыми отношениями и процессами. Так, известный британский политолог К. Коукер в своей книге «Сумерки Запада» замечает, что: «одна из причин, заставивших меня написать эту книгу, состоит в том, что подход к проблемам международных отношений требует намного более широкой системы координат. Специалисты слишком склонны концентрировать внимание на специфических проблемах, игнорируя при этом широкий спектр событий, их более полную картину» ^{[10, с. 8]}.

Это важно и для дальнейшего создания высоких глобальных гуманитарных и социальных технологий, используемых в образовании, международной деятельности, глобальной политике и глобальной экономике, для формирования глобального технологического уклада информационного общества с устойчивым развитием. Особое значение это имеет для использования результатов глобальных исследований в образовании, однако пока нет каких-либо достаточно разработанных и эффективных форм и моделей глобального образования. В связи с этим возникает потребность более четко определить место глобальных процессов в современной науке и в общем видении мирового образовательного процесса, оценить перспективы глобальных исследований и разработать общую концепцию глобального образования.

Глобалистика представляет основную предметную область, своего рода «ядро» того направления глобальных исследований, которое в англоязычной литературе, именуется «global studies». Хотя это словосочетание обычно переводится в российской литературе как глобалистика, но это, на наш взгляд, было уместно лишь на начальном этапе «сравнения» отечественных и зарубежных исследований в аналогичных или близких областях. Если ограничить предметное поле глобалистики лишь глобализацией или добавить сюда еще глобальные проблемы, то другие глобальные феномены, по определению не входящие в глобалистику, окажутся на предметном поле глобальных исследований.

Здесь находится пока еще неопределенное и не всегда очевидное различие между глобалистикой и глобальными исследованиями: поскольку сейчас никто не может дать окончательное определение понятия глобалистики, то все оставшиеся за пределами её предметного поля глобальные процессы войдут в глобальные исследования. Кстати, глобалистика также в этом смысле становится частью глобальных исследований, поэтому в какой-то мере определение ее предметного поля оказывается не столь принципиальным, как это казалось ранее (хотя это тоже необходимо).

Глобалистика, независимо от ее узкого или широкого определения, представляет собой такую дисциплину и одновременно – междисциплинарно-интегративную область научных знаний, которая как «глобальный аттрактор» уже стала присоединять к себе другие различные отрасли знания, тем самым расширяя свое предметное поле и горизонты своей концептуально-теоретической эволюции. В этом смысле глобалистика, даже если она будет изучать только феномен глобализации, все равно будет ширить свое предметное поле за счет взаимодействия с другими научными проблемами и дисциплинами. И это уже эмпирический факт: на стыке ряда наук появились философская, историческая, политическая, информационная, правовая, космическая и некоторые другие направления глобалистики, расширяющие ее предметно-отраслевое поле и даже создающие впечатление, что этот процесс вот-вот захватит если не всю науку, то значительное число её отраслей. Однако вряд ли это произойдет, поскольку, кроме глобалистики, существуют и другие направления глобальных исследований и более широкий процесс глобализации науки, которые в реальности начинают конкурировать за свое место и развертывание по пространству научного знания.

При этом важно обратить внимание, что синтез знания в глобалистике происходит также во взаимодействии фундаментальных и прикладных исследований, формируя и распространяя глобализационные волны интеграции на всю науку и образование, выдвигая их в лидеры современного научно-образовательного процесса, во всяком случае, в междисциплинарных исследованиях. Глобалистика, независимо от ее узкого или широкого определения, представляет собой такую междисциплинарно-интегративную область научных знаний, которая как «глобальный аттрактор» уже стала присоединять к себе другие различные отрасли знания, тем самым расширяя свое предметное поле.

Когда речь идет о глобалистике и глобальных исследованиях, то достаточно очевидна мульти-, или полидисциплинарность этих областей научного знания, поскольку они включаются из различных дисциплин. Причем есть мнение, что глобальная проблематика пока стала предметом многодисциплинарного, а не меж- или наддисциплинарного знания ^{[11, с. 220]}. Поэтому глобалистика видится даже не как научная дисциплина или форма междисциплинарных исследований, а просто как совокупность разных дисциплин, имеющих всего лишь общий «лейбл», т.е. глобалистика формируется как множество разных наук ^[12].

Однако фактически подавляющее большинство исследователей глобальных процессов констатируют не только дисциплинарный, но и междисциплинарный характер этой области исследований, поскольку она уже включает достаточно сильное пересечение и взаимодействие ряда наук (дисциплин, или отраслей научного знания). Важной особенностью таких новых исследований глобальных процессов является то, что в каком-то смысле, прежде всего в теоретико-методологическом они обладают некоторым, пока еще точно не определенным дисциплинарным статусом, поскольку они появились не только на пути интеграции, но и дифференциации науки. Возникшее таким образом специальное (дисциплинарное) глобальное знание обладает вместе с тем и определенным междисциплинарно-интегративным потенциалом, как, например, науки о безопасности, экологии, устойчивом развитии, которыми охватываются значительное количество других существующих и взаимодействующих дисциплин.

Причем чем шире идеи и понятия новой глобальной области научного поиска, тем больше возможностей у неё обрести меж- и трансдисциплинарный статус. Это расширение имеет пока недостаточно определенные границы, но ясно, что нельзя в недавно появившуюся глобалистику «втиснуть» всю науку пусть даже на мощной «волне» все усиливающейся её глобализации. Исследования глобальных процессов выходят за пределы глобалистики и как дисциплины, и как междисциплинарного направления, в принципе затрагивая если не все, то очень многие отрасли науки (заранее, исключая лишь те, которые имеют принципиально локальный или региональный характер).

Поскольку глобалистика понимается не только как научное направление, но и как область человеческой – становящейся глобальной деятельности, обретающая или уже имеющая в каких-то аспектах планетарные масштабы, то в этом смысле она аналогична информатике или космонавтике, интенсивное развитие которых несколько предшествовало развертыванию исследуемого здесь глобального феномена. Причем с теми же направлениями научного поиска были также связаны такие тенденции как информатизация и космизация, а также развитие соответствующих индустриально-экономических комплексов. Однако здесь речь будет идти только о научном аспекте глобалистики, а не о проблемах глобальной деятельности, имеющей экономический, политический, правовой и иной интегративный характер, поскольку многие ныне существующие практики начинают обретать свое глобальное измерение. Для дальнейшего анализа важно то, что становление глобалистики также связано развитием научных исследований в общепланетарном направлении и с общей тенденцией глобализации науки.

В этом широком понимании глобалистика, на наш взгляд, акцентирует внимание на изучении глобальных процессов и систем, выявляя закономерности и тенденции их существования и развития. Этот «процессуально-системный» подход представляется нам более фундаментальной трактовкой глобалистики и предполагает достаточно широкое понимание того, что представляют собой глобальные процессы и системы. Понятия «глобализм», «глобалистика», «глобальные исследования», а также другие, связанные с ними понятия, отражающие особенности нового направления науки, происходят от термина «глобальный» (или «глобальность» ^[12]).

Под глобальными процессами понимаются природные, социальные и социоприродные процессы, развертывающися на планете Земля и постепенно охватывающие все ее пространство. Среди таких процессов – глобализация, глобальные проблемы, глобальные кризисы и катастрофы (включая и ожидаемые), другие общепланетарные деградационные явления, а также будущие предполагающиеся позитивными, постепенно обретающие планетарный масштаб процессы, например, такие как устойчивое развитие, ноосферогенез и ряд других.

Нам представляется очевидным, что среди глобальных феноменов, кроме упомянутых, существуют и другие, как это имело место с глобализацией, о которой даже не упоминалось, когда внимание ученых было сосредоточено на глобальных проблемах. Нет сомнения, что объективно существуют еще не выявленные глобальные процессы (а ряд из них появится и развернутся в будущем как, например, упомянутый переход к устойчивому развитию), которые должны изучаться глобалистикой, если ее мыслить более широко и глубоко, чем принято сейчас большинством исследователей.

Понятие «глобальные процессы» чаще всего в научной литературе употребляются в двух основных значениях: 1) глобальные процессы как относящиеся к земному шару, т.е. общепланетарные процессы, 2) глобальные процессы как охватывающие все мироздание, по крайней мере, ту его часть, которая относится к видимой Вселенной. Хотя мы исходим из широкого понимания этих процессов в духе глобального (универсального) эволюционизма, тем не менее, особый интерес для глобалистики имеет, конечно, общепланетарное значение этого понятия.

Особое значение для глобалистики и глобальных исследований имеют негативные глобальные процессы – разного рода общепланетарные кризисы и катастрофы, которые ведут к деградации общества и природы, т.е. к регрессивной эволюции. Например, глобальный социально-экологический кризис антропогенного происхождения, который уже имеет планетарный масштаб и угрожает существованию человечества и жизни на Земле. Негативным характером для человека характеризуются и ряд природных процессов, например, извержение вулканов (а тем более супервулканов), лесные пожары, падение метеоров и астероидов и т.д., причем приоритетное значение имеют в настоящее время глобальные климатические изменения, включая и потепление.

Любой глобальный кризис представляет собой опасное снижение устойчивости глобального процесса или самосохранения системы под влиянием внешних и внутренних негативных факторов и условий, которое может привести к их разрушению, планетарной катастрофе. В настоящее время «кризисная проблематика» уже обсуждается как в связи с глобальным экономическим кризисом, так и в более широком – универсально-эволюционном контексте ^[13-16].

Глобалистика и далее будет эволюционировать в плане включения в предметное поле своего исследования новых глобальных феноменов, не говоря уже о появлении кардинальных инновационных результатов и подходов. Т.е. в этом теоретико-познавательном аспекте глобалистика, как и любая область научного поиска, предстает как эволюционирующий логико-гносеологический феномен.

Основное внимание глобалистики и глобальных исследований было сосредоточено в основном на глобализации и глобальных проблемах, причем «центр тяжести» за последние в основном два десятилетия стал сильно смещаться в сторону исследования феномена глобализации, получившего разноречивое, в том числе узкие и широкие толкования. Причем у значительного числа исследователей создалось впечатление, что глобальные проблемы и глобализация представляют едва ли не единственные объекты исследований в области глобалистики.

Между тем, когда еще глобалистика ассоциировалась с изучением глобальных проблем, незамеченная учеными глобализация существовала и развивалась, хотя и в иных формах (особенно в биполярный период). В той или иной степени, тот феномен, который мы сейчас относим к глобализации, отображался и в научной литературе, однако этот процесс еще не обозначался термином «глобализация». Да и сейчас, пока идут споры о начале глобализации, мы не можем точно сказать, что входит, а что не входит в содержание понятия «глобализация». Несомненно, что существенное ускорение глобализации придало крушение биполярной системы мира, но это касалось в основном роста скорости масштабов вестернизационного направления этого в целом объективного глобального процесса в постбиполярный период. Глобализация как потенциально общепланетарный процесс имела место и до этого времени, и до появления биполярной системы мира, как, впрочем, и до появления геополитического подхода к анализу этого процесса (который до недавнего времени носил в основном региональный, а не глобальный характер).

Глобализация выступает не просто одним из глобальных процессов, но и важнейшим направлением глобального развития, эволюции и коэволюции этих процессов. В свою очередь, в состав глобализации как одного из глобальных процессов и одной из форм глобального развития входят различные тенденции и направления глобализации (экономическое, политическое, информационное и т.д.). Для того, чтобы отличать их от глобальных процессов, однопорядковых с глобализацией, на наш взгляд, имеет смысл именовать их глобализационными процессами и тенденциями глобализационного развития. Но с другой стороны, глобализация оказывается лишь одним из интегративно-глобальных процессов при широком понимании глобалистики, когда в нее включаются глобальные проблемы (противоречия), глобальные природные процессы и т.д.

Глобализация, тем самым, предстает в качестве одного из эволюционирующих глобальных процессов и выступает также в качестве одного из объектов исследования глобалистики. Также имеет смысл то направление глобалистики, которое исследует глобализацию и ее направления, именовать глобализационными исследованиями. Но сводить глобальные исследования только к глобализационным было бы слишком узко, хотя в литературе можно встретить и такую точку зрения и даже отождествление глобалистики и глобализации.

Что такое глобализация и когда она началась? На эти вопросы до сих пор нет общепринятого ответа, поскольку определение понятия глобализации имманентно связано с периодом в развитии человечества, когда начался этот глобальный процесс. Неразработанность концептуального аппарата ведет к тому, что на ряд вопросов, например, о начале глобализации нет достаточно обоснованного ответа. Одни ученые это начало датируют с эпохи великих географических открытий и последующей колонизации, другие – с начала индустриализации, распространения рыночных отношений, западной культуры, демократии и государственности, третьи – связывают «волны глобализации» с экспансией мировых религий, мировым масштабом военных действий, урбанизацией, информатизацией и т.д. Такое разнообразие мнений свидетельствует не просто о плюрализме мнений, но и о том, что глобалистика пока переживает свой начальный этап становления.

Сейчас в трактовке этого понятия преобладает точка зрения, в которой делается акцент на интеграционных процессах в развитии цивилизации и обретения ею свойства целостности в самых различных аспектах ^[4]. Однако для того, чтобы появились эти связи, те или иные фрагменты социума должны были пройти путь развития, который предшествовал «интеграционному» пониманию глобализации и который вместе с глобализацией также представлял какой-то ранее протекавший глобальный процесс. Глобализация не начинается с «пустого места», она была «запрограммирована» как особенностями Земного шара, так и объективными закономерностями развития человечества. В этом смысле можно считать, что генезис этого глобального процесса в принципе имеет не просто социальный, а именно социоприродный характер.

Между тем, мы полагаем, что глобализация, устанавливая различные связи в социуме и общества и природы близкие к коэволюционным, развертывается в нескольких общих формах. Одна из них, на которую больше обращают внимание – это «интеграция различий» (межнациональные, межгосударственные и тому подобные взаимодействия). Однако существует и вторая форма – «транснационализация», движение каких-то универсалий, ценностей, форм и способов развития (например, рыночных отношений, демократии и т.п.). Такого рода способы глобализации (интеграционная и универсально-трансграничная) характерны и для науки, особенно для междисциплинарных, трансдисциплинарных и интегративно-общенаучных исследований.

В предметное поле глобалистики, на наш взгляд, должны входить глобальные природные процессы и ряд негативных тенденций общепланетарного характера, которые (объективно либо субъективно) не направлены на рост взаимосвязи между фрагментами социума и обретение упомянутой мироцелостности. Такого рода в основном негативного характера проблемы и процессы характерны были для всего процесса социоантропогенеза, даже в те времена когда глобальный мир для человечества географически ещё не замкнулся: это были социальные и социоприродные тенденции и закономерности, носящие инвариантно-универсальную природу для социальной ступени развития.

Несмотря на то, что глобализация в целом представляет собой в основном объективный и позитивный процесс (в аксиологическом восприятии большинством ученых этого глобального типа развития) созидания в ходе человеческой деятельности взаимосвязанного целостного мира, для нее также характерно с течением времени нарастание отрицательных последствий. Это сопряжено со стихийно-хаотическим развертыванием международных отношений и глобализации, а также других глобальных процессов, причем рядом из них необходимо, причём опережающим образом, управлять в общепланетарном масштабе. Между тем, имеет место отставание политической составляющей глобализации от многих других глобализационных процессов и, прежде всего, от экономических процессов и информатизации. Политическая составляющая глобализации и других глобальных процессов будет давать о себе знать при попытках решения проблем глобального развития и, так или иначе, будет подталкивать к соответствующим организационно-управленческим трансформациям общепланетарного масштаба, в перспективе усиливающих прогрессивные процессы ^[17].

Для того, чтобы понять более глубокую сущность глобализации необходимо расширить область исследования этого феномена и рассмотреть предшествующие глобальные процессы, включая общепланетарные природные, социальные и социоприродные процессы, развертывающиеся на Земле (а, может быть, даже в космосе), причем не только в прошлом, но и в предвидимом будущем. От такого исследования в существенной степени будет зависеть, назовем ли мы эти процессы глобализацией или это будет иной глобальный процесс (скажем, глобальное расселение или освоение планеты).

Например, глобальное расселение как расширение пространства существования человека на планете в дальнейшем при наступлении «критической плотности» заселения территорий суши неизбежно переходит в глобализацию. Ведь географические открытия, с одной стороны, «распространяют» пространственно-территориальный критерий глобальности на еще не освоенные земли, а с другой стороны, ведут к дальнейшему расселению прежде всего населения Старого Света по вновь открытым территориям. Преимущественно интеграционный характер глобализация приобретает когда процесс расселения в основном завершается и здесь на смену экстенсивным процессам приходят интенсивные процессы, где преобладают процессы интеграции, установления взаимосвязей между различными социумами. Однако при этом процессы расселения не прекращаются, а превращаются в новые миграционные процессы. Поэтому сложно «оторвать», или выделить в чистом виде глобализацию от предыдущего глобального расселения, здесь один глобальный процесс переходит в другой глобальный процесс. Причем в одном случае преобладает расселение, а в другом – установление связей, т.е. интеграционная глобализация, которая тоже со времени сменится либо другим глобальным или космическим процессом.

Процесс установления связей между различными народами (племенами, расами, странами и т.д.) присущ всей обозримой истории человеческого рода и этот период, возможно, еще не мог быть назван глобализацией, – но тогда это была ее предыстория. Эволюции человечества присущи разного рода глобальные процессы, которые определяли дальнейшее развитие человечества. Например, от почти двух миллионов до нескольких сотен лет тому назад (в зависимости от разных мест планеты) наши предки начали использовать огонь, позволивший приготовлять разнообразную пищу, развить активную деятельность в ночное время и защищаться от хищников. Освоение огня способствовало расселению ещё. Homo erectusкакнепосредственного предшественника современных людей по умеренным зонам Старого Света и росту его численности (в эпоху верхнего палеолита достигшего нескольких миллионов человек – уже Homo sapiens).

А около 10 тыс. лет назад рост численности человека в верхнем палеолите, уничтожение им одних видов (прежде всего речь идет о мегафауне) и сокращение численности других привели наших предков к первому глобальному социоприродному – эколого-экономическому кризису. Конечно, что это была вовсе не та глобальность, о которой чаще всего говорится в настоящее время, когда социально-содержательный и территориально-географический критерии (параметры) глобальности соединились. Но с социальном плане, в смысле действия общих закономерностей эволюции человечества, – это действительно были глобальные процессы, включая и кризисы, охватившие всё население планеты. И хотя вся планета еще не была заселена человеком, тем не менее, в разных местах планеты действовали общие и единые социальные закономерности, т.е. именно глобальные тенденции развития (в частности, речь идет о расселении), которые позже привели и географическому охвату деятельностью человека всего земного шара.

Начался переход к производящему хозяйству как форме выхода из глобального кризиса верхнего палеолита, характеризующегося прежде всего недостатком продовольственных ресурсов для дальнейшего роста населения планеты. Переход к земледелию и животноводству привел к существенному увеличению пищевых ресурсов и росту численности населения в течение неолита, по крайней мере, на порядок – до десятков миллионов человек. Эти и аналогичные глобальные процессы имеют в своей основе определенные всемирно-исторические закономерности, которые были первичными критериями глобальности во всех смыслах. Именно они на определенном этапе привели к действию и количественного по своей сути – вторичного по времени становления - географического критерия глобальности и тем самым к развертыванию глобализации и к появлению глобальных проблем современности.

Вполне понятно, что при всей противоречивости и разнонаправленности векторов развития фрагментов мирового социума он в той или иной степени с самого начала представлял собой глобальную систему в социоприродном смысле, поскольку все человечество «проживало» на одной и той же планете. Глобальность становящемуся человечеству с самого начала придавала биосфера, которая и явилась единственной основой и колыбелью жизни и разума. Эта природная определенность глобальности человечества как некоторой совокупности людей вначале означала лишь то, что естественно-биосферные связи доминировали над социальными взаимосвязями, что социоприродные зависимости оказывались сильнее внутрисоциальных.

Хотя для рассмотренных выше эволюционных процессов характерны качественные трансформации, тем не менее, в какой-то степени часть из них можно считать экстенсивной фазой того интегративного глобального процесса, который мы сейчас именуем глобализацией (как глобального процесса интенсивного освоения человеком планеты). Это был процесс расширения территории обитания становящейся социальной ступени развития, который на современном этапе вступил в фазу интенсивного развития и стал изучаться в глобалистике и глобальных исследованиях. Именно в фазе интенсивно-качественного развития глобализации (или более широкого глобального процесса, в который входит глобализация) существенно сокращается возможное расширение пространства обитания и деятельности человека. Однако усиливаются интенсивные факторы и процессы взаимосвязи между различными фрагментами социума, что в перспективе ведет обретению целостности цивилизации и усилению коэволюционных взаимоотношений с природой.

Речь идет о приближении хозяйственной и иной антропогенной деятельности на путь полной и всесторонней интенсификации, когда в деятельность будут максимально вовлекаться качественные факторы и источники развития и минимизироваться количественные факторы и параметры. В такой интенсивной деятельности социально-экономическая эффективность, выражающая отношение результатов к затратам, будет максимальной, а минимизация количественных параметров (особенно используемых ресурсов) приведет к выполнению экологических требований. Повышение качества жизни людей за счет роста экономической эффективности будет достигаться в пределах хозяйственной емкости биосферы, превышение которой чревато разрушением естественных биотических механизмов регуляции окружающей среды.

Интенсивный путь развития хозяйственной деятельности в глобальном ракурсе потребует сокращения масштабов воздействия на природу, уменьшения мощности человечества как планетарно-геологической силы почти на порядок. В принципе, во многих работах, посвященных проблеме устойчивого развития, речь идет о снижении темпов и количественного роста населения в ходе гуманной демографической депопуляции (за счет управляемого уменьшения рождаемости), что также внесет свою лепту в снижение общего антропогенного давления на биосферу.

Глобализацию стоит рассмотреть и с позиций её возможного продолжения вне планеты, что может иметь свои аналоги в космосе и не ограничится лишь своим земным вариантом. В принципе, когда наступит время широкого выхода в космос, глобализация в том виде как мы её сейчас представляем, закончится, хотя и не скоро, во всяком случае не в ближайшие десятилетия. Сейчас глобализацию мы мыслим как обретение целостности человечества, но при освоении космоса исчезают природные границы и пределы земного шара и для пространственного развертывания дальнейшего цивилизационного процесса появляются возможности «неглобального», т. е. внеземного развития во многих направлениях. Однако вряд ли стоит видеть это космическое развитие (и обживание космоса) как равноправное во всех внеземных направлениях и измерениях. Мыслимы некоторые преимущественные направления космического развития – освоение Луны и Марса, а также создание искусственных космических станций. А в более отдаленной уже астрономической перспективе – освоение экзопланет, тем более, что уже обнаружены кандидаты – планеты земной группы в иных звездных системах для возможного поселения землян.

В отличие от глобализации, формирующей целостный глобальный мир, космическое расселение окажется для человечества процессом «рассеяния по космосу», утерей былой «земной целостности», достигнутой в результате глобализации, и. возможно, даже дальнейшего автономного развития разных космических цивилизаций, имеющих единое - земное происхождение. Однако это не означает, что в космосе не развернутся процессы, в каком-то смысле подобные «земной глобализации», о них уже шла речь ранее – это процессы освоения Луны как селенизация, освоения Марса как аресизация и т.п. ^[18] Опыт изучения и реализации земной глобализации может пригодиться и для освоения иных экзопланет в далеком будущем и для других процессов космического расселения ^[19].

Предполагаемые процессы расселения и «инопланетной глобализации» на некоторых естественных и искусственных космических телах ставят вопрос о более широком видении этого процесса, который предполагает более продолжительное развертывание этого глобального процесса или же рассмотрения более общего, связанного с ним. Ведь внеземные процессы «глобализации» на иных небесных телах будут начинаться с заселения конкретного объекта и поэтому, учитывая такие возможности, также имеет смысл более детально исследовать процесс глобального расселения предков современного человека по всей территории Земли, начиная с Африки. Хотя, конечно, глобальное расселение и космическое расселение – это принципиально разные процессы по очень многим характеристикам.

Можно понять тех исследователей процесса глобализации, которые исходят из экономоцентрической точки зрения, полагая, что основой человеческой жизнедеятельности является производство, обмен и другие формы рыночной стихии, которые на определенном этапе интернационализации ведут к усилению и такой самоорганизации хозяйственной деятельности, которая ведет к слиянию национальных экономик в единую глобальную систему. Для такого процесса существенно, что на рубеже двух последних столетий прошлого тысячелетия с помощью таких средств как пароходы, телефоны и конвейеры свободная торговля (на базе Британской Империи) достигла поистине глобального масштаба и способствовала сближению населяющих планету народов.

И если только что упомянутая «волна глобализации» носила в основном (исключая телефонизацию) в основном вещественный характер, то следующая волна приходится уже на последние десятилетия прошлого века и в своей основе имеет информационный характер, поскольку используются новые компьютерно-медиатизационные технологии. В принципе, если смотреть на процесс информатизации опять-таки с экономоцентрических позиций, то можно сказать, что это – одна из предпосылок дальнейшей ускоренной глобализации. Однако, начавшись с материально-экономических процессов, глобализация представляет не только чисто экономический процесс, но и достижения в других аспектах обретения человечеством своего системного единства.

Поэтому сам процесс информатизации представляет также одну из важнейших составляющих глобализации, причем можно даже считать, что без процесса медиатизации и компьютеризации вряд ли можно было бы говорить о современном этапе глобализации мирового сообщества. Информатизация и другие информационные процессы, обслуживающие другие сферы глобального развития, просто «обязаны» развиваться намного стремительнее, чем все остальные социальные, в частности хозяйственные процессы (и это, на наш взгляд, в полной мере относится и к глобализационным процессам, т.е. направлениям глобализации).

Дальнейшее развертывание «информационной революции» в глобальном ракурсе – появление Интернета и глобальных средств связи (прежде всего глобального телевидения, сотовой связи и т.д.) привело к трансформации рыночных отношений с помощью новых агентов и факторов экономической глобализации – транснациональных компаний и надгосударственных международных и всемирных организаций. Именно к ним постепенно, наряду с реальными секторами экономики и виртуально-финансовыми капиталами (распространяющимися со скоростью передачи информации), переходит и власть, которая в первую очередь используется для захвата новых ресурсов (особенно энергетических) и рынков.

Особое значение для процессов глобализации имеют медиатизационные технологии в особенности Интернет. Интернет представляет собой глобальную информационную сеть, состоящую из множества взаимосвязанных компьютерных сетей и являет собой современную цифровую основу всех процессов глобализации, включающую сейчас более 2,5 млрд пользователей на планете. Уместно отметить, что и появление Интернета – это тоже процесс глобализации как формирование планетарно-космической инфраструктуры (сетевые информационные технологии, спутниковая связь, их интеграция с сотовой связью, использование интегративного взаимодействия пользователя с компьютером, виртуальные среды и т.д.).

Информатизация выступает как процесс разрешения противоречия, в наиболее острой форме развернувшегося во второй половине XX века, между ростом объемов информации (информационным взрывом) и разного рода ограничениями в восприятии, передаче и переработке информации (информационный голод). Разрешая это, по сути, глобальное противоречие, информатизация создает возможности формирования новой информационной среды для социально-экономических и других процессов, в которой информация становится приоритетным ресурсом развития. С одной стороны, рассматриваемый глобальный процесс выступает как социотехнологический процесс, а с другой – как устойчивая тенденция, закономерность цивилизационного развития, важная составляющая процесса глобализации и становления сферы разума (ноосферы). Причем в будущем информатизация превратится в ведущую глобальную закономерность мирового социально-экономического развития, которое вместе с тем окажется устойчивым развитием, обеспечивая удовлетворение потребностей нынешних и будущих поколений в условиях сохранения окружающей среды.

Информатизация стала составной частью и одним из важных направлений глобализации, которое существенно ускоряло все другие глобализационные процессы и особенно в области экономики. Именно экономика (плюс оборонные потребности развитых стран) существенно стимулировала развертывание информатизации, а эта последняя существенным образом «отплатила» это стимулирование. Сейчас информационное направление глобализации можно считать одним из наиболее важных глобализационных процессов – информационной глобализацией, причем основой его является информатизация общества и сфера его взаимодействия с природой.

Глобализация представляет собой один из наиболее важных глобальных процессов, формирующий целостность мира, прежде всего, в социальном измерении, т.е. в системе «человек-общество», на что чаще всего и обращается внимание в глобальных исследованиях. Вместе с тем, глобализация выходит за пределы социального своего измерения. Ее воздействие существенным образом проявляется и в системе «человечество-природа» (социоприродные взаимосвязи и взаимодействия). Конечным результатом глобализации должно стать не только формирование целостности человечества (только как социума), но и его переход на коэволюционные взаимоотношения с природой, т.е. будущая мироцелостность в социальном ракурсе станет дополняться экологической безопасностью в глобальном масштабе и в общем - глобальной безопасностью как сохранением устойчиво эволюционирующей системы «человек-общество-природа».

Когда речь идет о глобализации науки (а такой термин употребляется в последнее время достаточно часто), то в подавляющей части публикаций речь идет об академической мобильности, об «утечке мозгов» из одних стран в другие, о распространении научных знаний по планете, о публикациях и цитировании, об использовании новых информационных технологий, о международном научном сотрудничестве и формировании интернациональных научных коллективов и организаций (нередко для решения именно глобальных проблем), которые способствуют глобализации науки. Однако здесь мы не будем рассматривать эти «деятельностные», а чаще в основном социологические либо науковедческие аспекты, которые в принципе также в разных «измерениях» и «ипостасях» подтверждают идею В.И. Вернадского о становлении научной мысли планетарным феноменом.

Глобализация науки проявляется в различных областях и направлениях. В частности, она выражается в изучении глобальных характеристик и свойств объектов исследования, которые в «доглобализационный период» отсутствовали либо еще не осознавались. Процесс наполнения науки глобальным содержанием, представляемый нами в качестве глобализация научного знания прежде всего выражается в появлении и развитии глобалистики и глобальных исследований в самом широком смысле. Наряду с дальнейшим со становлением этих исследований, развернулся процесс глобализации научного знания, которому подвергается все более значительное число его областей и отраслей, получая «глобальную приставку» к тем или иным научным дисциплинам и проблемам.

Глобальное направление науки, выражающаяся в развитии глобалистики и глобальных исследований, наполнении глобальным содержанием научных проблем и различных областей поиска составляет существенную часть общего процесса глобализации науки и его передний фронт. Глобализация науки, в какой-то мере, напоминает влияние математики (процесс математизации), но пока ещё не столь значительно, либо все ещё продолжающийся процесс космизации науки. «Глобальные ростки» и области научного поиска в той или иной отрасли науки или проблеме могут появляться спонтанно, нередко даже независимо от применения результатов уже проведенных глобальных исследований и некоторое время могут не вызывать появления глобальных направлений областей исследования. Тем самым наука в принципе может постепенно «насыщаться» какими-то, может быть, еще не существенными глобальными знаниями, не приводя сразу к кардинальным глобальным трансформациям типа становления новой глобальной дисциплины или проблемы.

В этом процессе лишь незначительная часть знания имеет вероятность обрести глобальный статус, но все же значительное число форм научного знания сталкиваются с трудностями, которые не позволяют им выйти на глобальный уровень. Эти формы (виды) знания так и не утрачивают свой локальный либо региональный характер, хотя имеют место такие ситуации, когда этот характер начинает меняться, обретая универсально-глобальные черты ^{[20, с. 191]}. Наибольшая вероятность возникновения глобального знания имеет место в глобальных исследованиях, в которых теоретико-концептуальным ядром, по крайней мере, в России, является глобалистика.

Дальнейшая эволюция глобальных исследований будет происходить как за счет «глобализации» ныне существующих научных дисциплин, направлений и проблем, так и путем развития глобалистики совместно с другими в той или иной степени глобализирующимися областями научного поиска. За счет развития глобальных исследований и других глобальных феноменов наука будет обретать свою системно-планетарную целостность, а научное знание будет становиться более доступным для ученых в любом уголке нашей планеты.

Можно также констатировать, что происходит такой достаточно очевидный и важный процесс глобализации научного знания, когда к уже существующим наукам (дисциплинам) так или иначе добавляется «глобальная приставка»: или форме одного из направлений глобалистики, или перед наименованием отрасли науки появляется термин «глобальная». Характерным примером в этом плане выступает экономика, которая все больше становится (и именуется) не просто мировой, а глобальной экономикой (иногда называют – геоэкономикой ^[21]), причем это глобальное продолжение экономической науки обобщает те новые явления, которые произошли в мировом хозяйстве за последние десятилетия и еще будут происходить под доминирующим влиянием глобализации и других глобальных процессов.

Другим и даже более ранним примером является глобальная экология как самостоятельная комплексная научная дисциплина, изучающая биосферу в целом, которая важна для разработки прогнозов возможных изменений биосферы в будущем под влиянием деятельности человека ^[22].

Уже существуют глобальная история ^[23-26] и даже в зачаточном виде – историческая глобалистика ^[27]. Исторический подход в глобалистике и глобальный подход в истории представляют собой описание фактов, событий как последовательно изменяющихся во времени, т.е. социальной динамики в темпоральном измерении. Глобальная история представляет собой направление исторических исследований хронологической ретроспективы и широкого географического видения развития человечества. Предмет глобальной истории — это становление социальной мироцелостности, рассматриваемой в контексте глобальных социоприродных процессов ^[28].

Нечто подобное в глобальном ракурсе можно сказать и о глобальной географии ^[29], глобальной культурологии, глобальной социологии и ряде других научных дисциплин с «глобальной» приставкой ^[30]. Не исключено, что получившая наименование «правовая глобалистика» все же может сменить свое название на «глобальное правоведение», или продолжит глобальные исследования в этом направлении ^[31-33]. Однако резонно предположить, что подавляющее число отраслей науки все же не станет «отдавать» свои области глобальных исследований предметному полю глобалистики, как это мы видим на примере глобальной экономики (пока не встречается даже наименования «экономическая глобалистика» именно по этой причине).

Уже идет речь о глобальной политологии, а не только о политической глобалистике, которая входит в предмет глобалистики. Здесь всё зависит от доминирующего воздействия либо глобалистики, либо политологии. Еще один пример – геополитика, не входящая в состав глобалистики (хотя и тесно связана с ней), но которая уже становится глобальной (и даже претендует на свое космическое продолжение) ^[34]. По этому пути пойдут многие отрасли научного знания, попадая под влияние «глобального аттрактора» приращения знания.

Уже очень скоро мы столкнемся с тем, что немало привычных – традиционных отраслей науки получат ту или иную «глобальную» приставку к своему наименованию, как это уже случилось ранее с «космической приставкой» под влиянием космических исследований, развития астрономии и космонавтики. Благодаря глобалистике, все больше научных направлений обретают глобальную ориентацию, включаясь в орбиту глобальных исследований, обогащая и расширяя их. Некоторые из них еще могут войти в глобалистику и за их счет она далее будет расширяться, а другие же останутся вне ее даже расширенного предметного поля, пополняя более широкую сферу глобальных исследований. Дальнейшая эволюция этих исследований будет происходить как за счет «глобализации» ныне существующих научных дисциплин и направлений, так и развития глобалистики совместно с другими в той или иной степени глобализирующимися областями научного поиска. Впрочем, не исключено появление принципиально новых форм глобального поиска, о которых пока мы не догадываемся.

В глобальном измерении науки происходят два взаимосвязанных, но в принципе различных процесса, один из которых является глобализацией знания (и тем самым происходит становление общепланетарного единства науки), а другой предстает как становление принципиально новой формы знания - глобального знания. Под этим типом знания понимается как дисциплинарное, так и интегративно-общенаучное знание, получаемое в результате исследования глобальных процессов и глобальной эволюции, которое в перспективе может стать фундаментом всей глобализированной науки и образования XXI века и которое может быть использовано в глобальной практической деятельности, направленной на выживание цивилизации и сохранение биосферы и других геосфер ^[35].

Эти глобализационные и глобальные процессы довольно часто не различаются (это также имеет место и для процессов глобализации образования и становления глобального образования ^[36]). Однако имеет смысл их различать, поскольку эти, хотя и связанные между собой, но все-таки по-разному ориентированные процессы социальной деятельности и, прежде всего, научной деятельности. Глобальное знание генерируется в глобальном направлении науки (в основном, в глобалистике и глобальных исследованиях), а глобализация науки дополняется и другими интегративно-глобализационными процессами.

В процессе становления глобального информационного общества и общества знания происходит глобализация познавательной деятельности и ее результатов в различных формах знания, идет их трансфер и интеграция и формируется некая глобальная система знания, которая может быть названа глобальным миром знания. В какой-то мере, хотя ещё далеко не адекватно, этот процесс начинает отображаться в электронных сетях и библиотеках ^[37]. Разумеется, речь идет, прежде всего, о том, чтобы всеобщий доступ к знаниям стал бы базой перехода к обществу знания ^[38], которое, вполне понятно, должно будет обрести глобальное измерение.

Глобалистика и глобальные исследования на современном этапе еще слабо включены в более широкие системы научного знания. Попытка решить эту проблему предпринята в монографиях ^[39-40], где глобалистика рассматривается как важнейший элемент системы дисциплинарного и интегративно-общенаучного знания, формирующего современную научную картину мира, основанную на принципах универсального, или глобального эволюционизма. Эта система знания в настоящее время в основном формируется на пути междисциплинарного синтеза и интеграционных процессов в науке, представляя собой формы и методы, имеющие наиболее общее предметное поле научного исследования и использования. Именно использование глобального эволюционизма в качестве общенаучной методологии научного поиска (хотя до сих пор чаще применяются аналогии биоэволюции) привело к выдвижению в глобальных исследованиях эволюционного подхода.

Выше мы уже обратили внимание на наличие эволюционно-эпистемологического аспекта глобальных исследований, а далее акцентируем основное внимание на эволюционно-онтологическом ракурсе тех объектов, которые уже вошли в предметное поле глобалистики и которые еще предстоит исследовать этой области научного поиска в предлагаемой более широкой интерпретации.

Если принять в качестве исходного положения, что глобалистика изучает не только глобализацию, но и многие другие глобальные процессы и системы, то можно несколько по иному увидеть предметное поле глобалистики и всех глобальных исследований, а на этой основе – и становления новых направлений глобальной деятельности и особенно – глобального образования ^[41-42]. До сих пор глобалистика лишь начала формировать свое предметное поле как в исследовательском, так и в образовательном аспектах. С пониманием того, что предметом глобалистики являются глобальные процессы и системы в их эволюции (а также коэволюции), ситуация кардинальным образом меняется.

Хотя в глобалистике никто не отрицал проблему развития и, так или иначе, эволюционный аспект присутствовал даже в определениях этой области научного поиска, тем не менее, «процессуально-эволюционный» фактор пока не занял должного места в глобальных исследованиях. Глобалистика не могла сразу появиться в «эволюционной версии», т.к. в начальный период формирования научного направления происходит процесс выделения предмета исследования, его описание, а затем систематизация. Только на какой-то более поздней стадии начинается осознание и выделение адекватных предмету исследования методов и подходов. Так происходило формирование практически всех наук и научных направлений и глобалистика – не исключение. В качестве примера этого можно назвать экономику, теория которой развивается уже не одно столетие и только в последние три десятилетия (по сути лишь с 1982 г.) эволюционная экономика заявила о себе как сложившееся научное направление ^[43], т.е. фактически в то же время, когда стала формироваться глобалистика.

Глобально-интегративному движению в науке существенно способствуют используемые междисциплинарные и общенаучные подходы и методы – глобального моделирования, системного, исторического, экологического и социоприродного, эволюционного и коэволюционного, синергетического, информационного и ряда других. В принципе какого-то специфически присущего только глобалистике или же глобальным исследованиям метода либо подхода пока не существует, но уже есть специфическая система этих подходов и формируются глобальные «ответвления» упомянутых выше методов. Даже глобализм как мировоззренческий и методологический феномен представляет вариант системного подхода и миропонимания, акцентирующий внимание на осознании мира как общепланетарного целого, а человечества – как единого мирового сообщества. В глобалистике на первом этапе важную роль играли системный подход и глобальное моделирование, затем стал проникать синергетический подход, что подготовило почву для применения эволюционного подхода в исследованиях глобальных процессов.

В принципе всё существую­щее множество глобальных процессов (и формируемых глобальных систем) мы выше разделили на три группы: социальные, социоприродные и природные процессы, возникающие, существующие и проявляющиеся в общепланетарном масштабе (эта классификация отличается от классификации глобальных проблем). В приведенной выше классификации глобальных процессов четко просматривается определенный эволюционный подход: вначале глобальные процессы были природными, а с появлением социальной ступени эволюции появились социальные и социоприродные процессы, причем именно в последних благодаря использованию науки В.И. Вернадский видел геологический антропогенный процесс.

Применение эволюционного подхода в глобалистике предполагает становление нового направления в развитии глобальных исследований, который уже получил наименование эволюционной глобалистики ^[39]. Эволюционная глобалистика существенно расширяет предметное поле глобальных исследований в том числе и в пространственно-темпоральном ракурсе, включает в него большее число глобальных процессов и систем, в частности, глобальные природные процессы. В эволюционной глобалистике в единое целое соединяются два мировоззренческих и методологических подхода: эволюционизм и глобализм.

Эволюционный подход в науке отличается от исторического подхода, хотя они близки и взаимосвязаны. Продолжая сказанное выше об истории, ещё раз обратим внимание, что история в ее обычном и онтологическом ракурсе предстает как хронологическая последовательность событий, как уже прошедшие процессы бытия человеческого общества. Считается, что ретроспективное освоение исторических событий позволяет понять современное состояние человечества и даже его будущее. Однако исторические феномены, которые интересуют именно историческую науку – это, прежде всего, ранее имевшие место события, факты, процессы.

Особенность использования исторического подхода связана с тем, что, вынужденная опираться на факты, историческая наука, несмотря претензии и попытки, фактически лишена возможности исследовать будущее, в котором этих фактов пока не существует. Поэтому исторический подход базируется в основном на изучении уже прошедшего времени и, лишь частично, настоящего, которое к моменту завершения научного исследования также становится прошедшим. Поэтому история ассоциируется с наукой о прошлом, в котором, конечно, можно выделить какие-то процессы и тренды развития. Однако темпорально-фактологический акцент и основное внимание к прошлому в академическом историческом подходе превалируют.

В исследовании прошлого в какой-то мере обнаруживаются процессы эволюции, но они часто не совпадают с процессуально-хронологической последовательностью событий, хотя бы потому, что не имеют линейно-темпорального характера, требуемого традиционно-историческим подходом. Этот подход фиксирует последовательность событий и фактов, а не отражает в необходимой полноте «объективную логику» развития исследуемогоисторического процесса, на чем акцентирует внимание эволюционный подход. Если бы эволюционный подход в науке совпадал с историческим подходом, то Ч. Дарвину не нужно было создавать особую – эволюционную биологию, да многие другие отрасли науки не стали бы формировать их «эволюционные продолжения», поскольку описательно-исторические их варианты появляются первыми.

Упомянутые выше историческая глобалистика и глобальная история предстают скорее как описание и, в той или иной степени, темпорально-фактологическое отображение мировой динамики человеческого бытия в глобальном ракурсе, а эволюционная глобалистика – как изучение эволюции и коэволюции глобальных процессов и их системно-синергетического феномена – глобального развития.

Появление глобальной истории вызвано в основном обстоятельствами развития самого исторического знания, необходимостью ухода от его фрагментации и формирования единого видения общепланетарной человеческой истории на междисциплинарной основе. Но если глобальный подход вводится в историю для придания ей целостности (хотя и исследуется история глобализации), то цель эволюционной глобалистики иная – акцентировать внимание на эволюции глобальных процессов и систем, особенно на их прогнозировании и возможности предотвращения негативных тенденций глобального развития. Итак, исторический подход акцентирует внимание исследователя на темпоральной процессуальности, а эволюционный – на проблемах развития изучаемых процессов и систем.

Эволюционное видение глобальных процессов – это естественный шаг в их познании, и такой подход помогает в более эффективном их использовании в процессе становления глобальной деятельности и особенно глобального управления. При исследовании глобального развития как эволюции глобальных процессов (и систем) они могут и должны рассматриваться в более широком временном интервале не только как происходящего в настоящее время, но и имевших место в прошлом и появляющихся в будущем, т.е. эволюционная глобалистика исходит из принципа темпоральной целостности при рассмотрении глобального развития.

Если выйти в широкие пространственно-временные масштабы, то можно выявить определенные направленные изменения глобальных процессов и систем в основном как результат совокупной деятельности человечества и развертывания социального (социоприродного) этапа планетарной эволюции. С позиций совместного применения аксиологического и эволюционного подходов в исследованиях глобальных процессов все они обнаруживают прогрессивную, регрессивную, циклическую, волновую, нейтрально-одноплоскостную, круговую либо иную направленность и форму развития. С позиции здравого смысла можно связать позитивные, с нашей точки зрения, сдвиги в глобальных процессах с их прогрессивным развитием, а негативные – с регрессивными изменениями и тем самым оценить их место в общепланетарной эволюции. Эволюционная векторность (направленность) глобальных процессов формирует совокупно-результирующую направленность глобального развития. Причем эта направленность эволюции глобальных процессов дает возможность их исследования, моделирования и оценки, в том числе и в количественном плане, а также с помощью информационного критерия развития ^[44].

Подобное ценностное ранжирование имеет смысл не только для дальнейшей исследовательской, но особенно для практической глобальной деятельности, как совокупной деятельности мирового сообщества, направленной на решение глобальных проблем и позитивную ориентацию глобализации и других глобальных процессов, от которых, в конечном счете, зависит судьба цивилизации и биосферы. Одной из задач глобалистики (особенно ее прикладных составляющих) станет выявление векторов эволюции глобальных процессов с целью выдачи рекомендаций для принятия эффективных мер по оптимизации становящейся глобальной деятельности и ориентации всего глобального развития в прогрессивно-поступательном направлении.

Переход к коэволюционному типу планетарной эволюции может и в принципе должен существенно изменить характер антропогенной активности, оптимизируя ее в антиэнтропийном направлении, поскольку необходимо действовать, следя за тем, чтобы не ухудшались возможности удовлетворения жизненно важных потребностей нынешних и будущих поколений людей. Эти перспективы могут быть реализованы в дальнейшем при глобальном переходе к безопасно-устойчивому социоприродному развитию.

Причем применение интегративно-общенаучных эволюционного и универсально-эволюционного подходов в глобалистике позволило наметить возможность развертывания таких новых областей исследований как палеоглобалистика, космоглобалистика, футуроглобалистика и ряд других ^[45]. То направление глобалистики, предметом исследования которого являются прошлые, в основном природные и социоприродные глобальные процессы, можно именовать палеоглобалистикой ^[46]. Глобальные процессы в современной исторической эпохе уже изучаются таким глобальным направлением научного поиска, которое пока по традиции может именоваться просто глобалистикой (современной глобалистикой), или, используя приставку «нео» – неоглобалистикой (или более широко – глобальными исследованиями). И, наконец, область глобальных исследований, основной предмет которой – осознание и прогнозирование будущего глобальных процессов и систем, можно назвать футуроглобалистикой ^[47]. Эти три темпоральных области исследования глобальных процессов эволюционная глобалистика ориентирует на исследование в единой целостной эволюционирующей системе.

На наш взгляд, эволюционная глобалистика будет формироваться в основном как междисциплинарно-концептуальный подход к исследованию глобальных процессов и систем в эволюционном ракурсе и прежде всего на базе результатов, полученных в глобальном (универсальном) эволюционизме ^{[40, 48]}. Идеи развития в глобалистику проникают различными путями, но наиболее важным можно считать глобальный эволюционизм, который стимулирует к этому все большее число научных дисциплин и областей поиска, включая глобальные исследования. Глобальный эволюционизм являет собой междисциплинарную и даже интегративно-общенаучную форму знания о глобальной (универсальной) эволюции, в которой самоорганизация материальных систем выступает в качестве главного перманентного процесса прогрессивного развития в видимой Вселенной (именно видимой, или вещественной Вселенной, поскольку в невидимых фрагментах мироздания – темной массе и темной энергии эволюционных процессов не наблюдается ^[49-50]).

Глобальная эволюция происходит как в космосе, так и на планете, причем в первую очередь нас интересуют именно общепланетарные процессы эволюции, которые, с нашей точки зрения, оказываются предметом исследования не только соответствующих наук (например, наук о Земле), но и в определенном аспекте – глобалистики. Если глобалистика в широком ее понимании изучает глобальные процессы и системы, то эволюционная глобалистика – исследует их уже как процессы глобального развития. Так, глобализация видится как эволюционный процесс не только интеграции ранее автономно развивающихся фрагментов социума и обретения целостности человечества, но также и созидания единой общепланетарной социоприродной системы «человек–общество–природа» на принципах коэволюции. Глобальное развитие как эволюция и коэволюция глобальных процессов и систем – основной предмет исследований в эволюционной глобалистике.

И хотя глобалистика в её современном виде пока мало внимания уделяет проблеме развития глобальных процессов, тем не менее, мы полагаем, что главным интегральным объектом этого научного направления (а, возможно, и всех глобальных исследований) в перспективе будет выступать глобальное развитие как совокупность эволюции глобальных процессов и систем. А выявление закономерностей и тенденций их существования и развития станет основной целью новой области глобальных исследований – эволюционной глобалистики.

Глобализацию и глобальные проблемы, как уже подчеркивалось, никогда и никто не рассматривал только в статике, как некоторое «застывшее в современности» состояние человечества. Однако рассмотрение динамики глобальных процессов, признание изменчивости «планетарных характеристик» обсуждаемых здесь процессов не означает еще, что внимание акцентируется на их эволюционном измерении, которого «заслуживают» глобальные феномены. Ведь они уже заняли то пространство, которое дает им право именоваться глобальными процессами. А это значит, что эволюционные изменения во времени также должны выйти за пределы происходящего в последнее время.

Глобальные процессы могут и должны рассматриваться в более широком эволюционно-временном интервале, продлевая его как в сторону прошлого, так и будущего. Но дело не только в рассмотрении длительности глобальных процессов, но и в том или ином способе фиксации результатов их эволюции, которые выходят за рамки очевидного и линейного их видения, захватывая весьма отдаленные и косвенные последствия, включая и пока не осуществившиеся прогнозируемые сценарии. В широком понимании глобалистика изучает глобальные процессы и системы, выявляя закономерности и тенденции их существования и развития, причем особое внимание в изучаемой области научного поиска уделяется новым направлениям глобальных исследований, стимулированных применением эволюционного подхода. Эволюционная глобалистика существенно расширяет предметное поле глобальных исследований, включает в него большее число глобальных процессов и систем, в частности, глобальные природные процессы, связывает их с глобальной (универсальной) эволюцией, происходящей во Вселенной.

Нами выделяются не только темпоральные разделы эволюционной глобалистики как палеоглобалистика, неоглобалистика, футуроглобалистика, но и в пространственном ракурсе – космоглобалистика. В космоглобалистике исследуются истоки и становление нового направления глобалистики, исследующей взаимосвязь глобальных и космических факторов, воздействие этих последних на развитие глобальных процессов и систем, проблему развития космонавтики на планете и перерастание глобальных процессов в космические ^[51-54]. Возможно, необходимо будет со временем исследовать и планетарно-космические процессы до появления Земли и в более отдаленной космологической перспективе, поскольку все они имеют эволюционное значение как для зарождения жизни, так и для дальнейшего существования и эволюции человечества.

В отличие от глобальной истории, которая начинается с появления человечества, эволюционная глобалистика имеет возможность заглянуть в дочеловеческий и даже постсоциальный глобальные миры. И если глобальная история акцентирует внимание (по крайней мере, по версии ряда ученых) лишь на истории глобализации, то эволюционная глобалистика, продолжая глобальные процессы в прошлое, будет стараться выяснить, что же привело в эволюционном ракурсе к глобализации, – ведь сама глобализация также развилась из других процессов, в том числе и глобальных, которые ей предшествовали. Возникает также вопрос: порождают ли глобальные процессы только другие глобальные феномены, например, глобальные проблемы или же связь эта не столь линейная и простая? Ведь если взять глобализацию, то она также не поглощает все другие, в том числе и «неглобальные» процессы и остается все-таки лишь частью социального и социоприродного развития.

Как правило, в ходе развертывания глобальных процессов формируются те или иные глобальные системы и структуры, либо эволюционируют в качестве таковых, если они уже существовали. В случае действия негативных глобальных тенденций и обострения глобальных противоречий, кризисов и катастроф существующие структуры и системы могут медленно либо быстро деградировать и разрушаться.

Не ограничиваясь происходящим в последнее время, выходя в более широкие пространственно-временные диапазоны и сферы, можно по иному рассматривать глобальные процессы и формирующиеся на их основе глобальные системы (структуры). При этом эволюционном видении можно и важно обнаружить определенные направленные изменения глобальных процессов и даже появление новых в основном в результате глобальной деятельности и развертывания социоприродного этапа эволюции.

К наиболее важным будущим социоприродным глобальным процессам, которые уже сейчас может начать исследовать футуроглобалистика, следует отнести общепланетарный переход к устойчивому развитию (УР), и, как его естественное продолжение, ноосферогенез - становление сферы разума ^{[47, 55-56]}. Эволюция глобальных процессов в стратегической перспективе станет осуществляться через планетарный переход к устойчивому развитию (УР), о котором подробнее будет идти речь в следующем разделе статьи. Такой переход в принципе будет содействовать утверждению позитивных и преодолению негативных тенденций глобального развития. УР представляет собой будущий общепланетарный эволюционный процесс, направленный на сохранение цивилизации и биосферы. Переход к этому типу планетарной эволюции существенно изменяет характер любой антропогенной активности, поскольку необходимо действовать таким образом, чтобы выполнялись как глобально-биосферные императивы перехода к УР, так и не ухудшались бы возможности удовлетворения жизненно важных потребностей нынешних и будущих поколений людей.

Здесь требование «вписывания» совокупной глобальной деятельности людей в несущую емкость экосистем расширяется как в пространственном аспекте – на всю планету в целом (т.е. от локального до глобального масштабов), – так и продлевается во временном измерении, т.е. не только на ныне живущие поколения людей, но и на будущие поколения, поскольку речь идет о выживании человеческого рода и о его способности к неопределенно долгому прогрессивно-поступательному развитию. Но это дает возможность социоприродному развитию вписаться не только в эволюцию биосферы, но и в универсальную эволюцию, стать органической частью вселенского процесса перманентной самоорганизации.

Если глобализация обычно воспринимается как системное объединение и обретение целостности человечества в процессе образования связей между социумами и пространственного расширения по земному шару, то переход к УР – как глобальный процесс темпорального продолжения существования цивилизации. Тем самым глобальное развитие через УР предстает как единый пространственно-временной процесс дальнейшего безопасного существования и сохранения эволюционно-генетической целостности человеческого рода. Приоритетным выступает обеспечение безопасности развертывания глобальных цивилизационных процессов в прогрессивно-поступательном направлении, что гарантирует возможность и способность человечества к самосохранению и дальнейшей эволюционной самоорганизации при действии угроз, опасностей, кризисов и прочих негативных воздействий планетарного и космического масштаба.

Для будущей глобально-целостной цивилизации необходимо обеспечить устойчивый способ ее бытия, сохранение ее природы в условиях внутренних и внешних негативных воздействий и изменений. Глобальную же безопасность, как отмечалось, следует видеть как безопасность мирового сообщества, реализующуюся в условиях коэволюции систем «человек–общество» и «человек–общество–природа».

Устойчивое развитие (УР) представляет собой будущее глобально управляемое системно-сбалансированное социоприродное развитие, не разрушающее окружающую природную среду и обеспечивающее выживание и безопасное неопределенно долгое существование цивилизации. В самом широком философском смысле – это нерегрессивное, т.е. безопасное развитие, целью которого является сохранение и коэволюция цивилизации и биосферы.

Главным механизмом опережающего воплощения модели УР станет коллективный человеческий разум (или ноосферный интеллект), который сформируется, по нашему мнению, уже на стадии глобального информационного общества с УР, или, как его продолжения – «планетарной цивилизации знания» (глобального общества знаний). УР – это глобальный процесс, развертывающийся в III тысячелетии, и он должен иметь ряд этапов, конечным же этапом должно оказаться то общество, которое сейчас довольно часто именуют устойчивым обществом (sustainable society), обществом с УР, а в России все чаще именуют ноосферой.

Это последнее понятие вошло даже в официальный государственный документ, утвержденный Указом Президента РФ в 1996 г. «Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию». В заключительной части этого документа сказано, что движение человечества к устойчивому развитию, в конечном счете, приведет к формированию предсказанной В.И. Вернадским сферы разума (ноосферы), когда мерилом национального и индивидуального богатства станут ценности и знания Человека, живущего в гармонии с окружающей средой ^[57].

Трудно предугадать, как будет официально именоваться устойчивое общество будущего с реализованной стратегией УР, однако принципы, цели и средства осуществления этого типа развития свидетельствуют о том, что они фактически не отличаются по своей концептуально-стратегической направленности и содержанию от предполагаемой сферы разума. По своей идейной ориентации – это продолжение представления о «царстве разума» эпохи Просвещения – периода становления капитализма, «мира разума» мондиалистов, бахаистов и аналогичных им течений, т.е. тех идеологических движений, которые считают разум приоритетным средством дальнейшего движения вперед, в отличие от разного рода иррационалистических, антигуманистических течений. Это также продолжение концепций и теорий информационного общества и общества знания, которые в своем ракурсе «предвосхищают» становление сферы разума. И, в этом смысле, концептуально-теоретические основы, философско-мировоззренческая база стратегии УР продолжает рационально-гуманистические традиции, идущие с Просвещения, что в значительной степени соответствует историческим фактам, если их рассматривать как высказанные в прошлом концептуальные факты, связь между которыми осознается несколько позже. Все это позволяет видеть формирование не только нового системного направления научного поиска, но также формирование нового глобального направления науки – ноосферной ориентации науки в целом, существенное усиление его междисциплинарных связей в ходе решения сверхглобальной проблемы – выживания и УР цивилизации в условиях максимально возможного сохранения окружающей природной среды.

Говоря о том, что учение о ноосфере в любых его известных вариантах может быть использовано для концептуального продвижения вперед идей глобального перехода к УР, поставим вопрос, который логически вытекает уже из осознания наличия связи этих двух и до сих пор относительно самостоятельно разрабатываемых теоретических систем. Совершенно ясно, что движение теоретического знания не может идти лишь от учения о ноосфере (или в современном понимании – ноосферологии, ноосферных исследований) к формирующейся теории УР. Существует и обратное движение знаний, и оно уже весьма существенно влияет как на ноосферологию, так и на всю науку в целом, причем наибольшее влияние осмысление идей УР должно оказать на общественные науки. В этом смысле речь уже идет о новой революции в науке, которую связывают с формированием общества знаний ^[38]. Однако, поскольку формирование общества знаний в глобальном масштабе предшествует становлению ноосферы, мы считаем эту будущую революцию в широком историческом контексте ноосферной революцией в науке ^[58].

По опыту реализации либо влияния предыдущих сценариев будущего (в том числе и утопических) можно видеть, что они оказывали весьма заметное влияние на модель неустойчивого развития, которая без этого развивалась бы в еще более экстремистских формах рыночно-демократических процессов. Вряд ли стоит отрицать, что без выдвижения и реализации всех предыдущих социальных утопий могла появиться идея социоприродного устойчивого развития. А, появившись, идея устойчивого развития даже в своей «рекомендательной» форме (предложенной ООН и уже большинством входящих в нее государств) начинает оказывать влияние на ход мировых процессов по принципу «эффекта Эдипа», направляя реальное глобальное социоприродный развитие по магистралям «желаемого» будущего. Причем степень этого воздействия будет расти по мере появления более эффективных глобальных регуляторов перехода к устойчивому развитию, в особенности законов на государственном уровне и межгосударственных соглашений, имеющих приоритетное значение для реализации на национальном уровне. Ситуация изменится в случае формирования в глобальном масштабе права УР, которое, вероятно, станет первой формой глобального права ^[59-60].

Так или иначе, идея УР и особенно политические документы ООН существенно стимулируют интерес к нормативному прогнозированию, появлению новых норм человеческой жизнедеятельности, в той или иной степени отходящих от модели неустойчивого развития, формируя неформальную институциональную среду в глобальном, региональном и национальном масштабах, способствующую реализации новой цивилизационной стратегии ^[61].

Стратегия УР «переживает» пока в основном неформальный институциональный процесс, в том или ином виде и степени воздействуя уже на многие сферы человеческой деятельности. Это воздействие сказывается и в сфере научной деятельности, вызывая соответствующие реакции. Наиболее адекватной реакцией можно назвать процессы глобализации, футуризации и ноосферизации науки, что означает такую ее эволюцию (или революцию?), которая приведет с ее помощью к формированию сферы разума. И в современной науке существуют такого рода ноосферные тенденции, хотя ряд других инновационных процессов появятся в будущем.

Уже отмечалось, что В.И. Вернадский особое значение для созидания сферы разума придавал науке, и начавшийся переход к устойчивому развитию подтвердил это предвидение. Учитывая, что и для устойчивого развития (как начальной фазе процесса становления сферы разума) свойствен приоритет научной мысли глобального масштаба, можно считать это одним из главных императивов становления новой глобальной цивилизационной парадигмы. Современный этап глобализации, конечно же, включает «планетаризацию» научной мысли как фактически начавшийся процесс концептуально-теоретического ноосферогенеза еще в модели неустойчивого развития.

Характерной чертой ноосферы окажется не только возможный в отдаленной перспективе космический, но и реально-глобальный характер. Это неявно подразумевалось и в учении о ноосфере начального, или классического периода, хотя четко не формулировалось и, тем более, не аргументировалось. Включение концептуальных идей устойчивого развития как глобального процесса достаточно обоснованно позволяет говорить о том, что созидание ноосферы возможно лишь в глобальном масштабе, поскольку переход к новой цивилизационной парадигме развития в полномасштабном и системном виде также носит планетарный характер. Невозможно перейти к устойчивому развитию, а тем более, к его зрелой форме – ноосфере в отдельно взятой стране, в то время как другие государства и народы будут идти в ином направлении. Это вытекает из всего сказанного выше, но особенно – из социоприродно-экологических соображений, отображающих наиболее существенное влияние на целостность и устойчивость биосферы, представляющей собой земную оболочку, где все компоненты связаны между собой различными видами взаимодействия – сильными либо слабыми, в ней действуют круговороты и циклы, носящие системный планетарный характер.

Сам процесс перехода к устойчивому развитию в экологическом ракурсе имеет цель снижения антропогенного пресса на биосферу, до уровня позволяющего «устойчивой цивилизации» вписаться в стабильную биосферу, адаптироваться к ее циклам и процессам и использовать только сотые доли ее биопродукции, причем в основном возобновляемых ресурсов, без утери биоразнообразия. Это своего рода антропогеологический эволюционный процесс, направленный на становление и сохранение глобальной социоприродной системы с устойчивым развитием.

Глобальный характер становления сферы разума определяется не только экологическими соображениями и очевидными императивами безопасности, но и фактически всеми составляющими системы перехода к устойчивому развитию. Развернувшиеся в настоящее время процессы глобализации как стихийные процессы движения цивилизации к постиндустриально-информационному обществу важно направить в русло реализации целей и мировой стратегии устойчивого развития ноосферной ориентации. Императивы глобально-экологические должны быть дополнены экономическими, политическими, социально-культурными и другими требованиями, вытекающими не из стихийного их развертывания в рамках модели неустойчивого развития, а исходя из принципов и целей устойчивого развития.

Современной науке (причем всем ее отраслям и дисциплинам) придется развернуть широкомасштабную работу для выполнения целей и задач перехода к УР. В ходе этой деятельности, изменится сам характер и стратегическая ориентация науки, поскольку из своего современного состояния (в основном постнеклассического) она должна будет превратиться в ноосферную науку, которая будет играть приоритетную роль в процессах социально-экономического развития.

Поскольку социально-экономические процессы идут в основном стихийно, то проблема управления пока сводится лишь к незначительному регулированию ныне происходящих рыночно-демократических самоорганизационных процессов. Однако переход от старой модели развития (неустойчивого развития) к новой – УР не может произойти стихийно и он потребует скоординированного, направляемого, а лучше сказать, управляемого воздействия на формирование нашего общего глобального будущего. Новая модель управляемого глобального и национального устойчивого развития вначале будет формироваться концептуально-теоретически, а затем должна внедряться в уже существующую модель развития, чтобы ее изменить, ориентировать на цели УР.

Модель УР вначале должна создаваться с помощью науки и затем реализовываться управленческими решениями и действиями на локальном, региональном, государственном, наднациональном и планетарном уровнях. Роль науки должна быть существенно усилена в процессе движения к устойчивому будущему, но и наука должна «повернуться» к проблеме глобального перехода к устойчивому развитию. Этот поворот означает, что вся мировая наука должна быть нацелена на формирование, проектирование и реализацию нового – устойчивого будущего, она обязана существенно больше заниматься не прошлым (как это имеет место сейчас, т. е. своего рода «ретроспективно-реминисцентным познанием»), а предсказанием и особенно нормативным прогнозированием и стратегическим планированием на все обозримые периоды времени.

Должна произойти ноосферная революция в науке, причем опережающим образом, ибо только полностью глобализированная и футуризированная ноосферная наука составит в широком смысле интеллектуальную (а не только методологическую и технологическую) основу общепланетарного перехода на траекторию управляемого безопасного развития. Вот почему мы полагаем, что первоочередной мерой должно стать выделение финансовых и иных средств, которые необходимы для переориентации науки на цели становления информационного общества с УР. Кроме природной ренты, наиболее приемлемым для этих целей является виртуально-спекулятивный капитал как уже «оторвавшийся» от реальной экономики (находящейся в модели неустойчивого развития). В силу своей «автономности» от реального сектора экономики некоторая часть финансового капитала может и должна быть переориентирована на созидание и развертывание будущей модели УР.

Следующими, или лучше сказать, одновременными по степени приоритетности должны быть меры, связанные с формированием всех уровней управления глобальным переходом к УР. В отличие от современного управления, которое обходится без науки (или, по крайней мере, без ноосферно-ориентированной науки) управление переходом к УР должно будет базироваться на научных знаниях. Лица, принимающие решения, особенно на высшем государственном и международном уровнях либо сами должны быть учеными, глубоко разбирающимися в проблеме УР, либо, что более реально, пользоваться услугами экспертов – ученых-специалистов в этой области. По сути дела, это и предвидел В.И. Вернадский, создавая свое учение о ноосфере, а также те его последователи, которые хотя и не говорили ни о ноосфере, ни об УР, но, тем не менее, пытались заложить основы «научного управления обществом», о котором потом последующее и, тем более, нынешнее поколение менеджеров забыло, хотя сама идея является вполне здравой. Но теперь идет речь не только о создании нового будущего в одном отдельно взятом государстве либо отгороженной от остального мира их коалиции, а о формировании нашего общего глобального будущего с устойчивым и безопасным развитием.

Глобальному, опережающему и ноосферно-ориентированному развитию науки и управлению мы придаем особое значение и даже считаем, что это должен быть единый научно-управленческий процесс (или, как ранее говорили, прогресс, имея в виду, например, научно-технический прогресс). Но НТП доминировал в модели неустойчивого развития, а в новой модели он должен уступить приоритет научно-образовательной и научно-управленческой революциям, без свершения которых глобальный переход к УР в принципе не состоится. По сути дела, от формирования систем «наука-образование» и «наука-управление», ориентированных на цели УР и зависят все те конкретные меры, которые обычно перечисляются в официальных документах (создание правовой базы, прогнозных документов, стратегических планов, новых моделей хозяйствования, производства и потребления и т.д.). От формирования эффективной системы «наука-управление» с ориентацией на цели УР зависит и развертывание других важных для перехода процессов, берущих начало в становящейся ноосферной науке – научно-технического, научно-технологического и научно-образовательного процессов.

Причем, опять-таки, на приоритетное место в этом последнем ряду целесообразно поставить научно-образовательный процесс, который также должен претерпеть кардинальные ноосферные трансформации. И не только в том смысле, что его главным источником станет будущая ноосферная наука, развивающаяся опережающем образом и снабжающая знаниями о будущем все сферы человеческой деятельности. Образование для УР должно стать не только максимально экологизированным, но и в подлинном смысле опережающим образованием, в отличие от консервативно-отстающего (от науки и жизни) образования в модели неустойчивого развития ^[62-63]. В течение нескольких поколений на протяжении этого столетия новый «научно-образовательный тандем» должен переориентировать сознание основных групп населения страны (а в перспективе и всей планеты) на цели УР и реализацию ноосферных трансформаций, на выработку «глобализированно-футуризированных» знаний, понимания и умений выхода из кризисных ситуаций и формирования устойчивого будущего.

Что касается системы «наука–техника–технология», то вряд ли стоит преуменьшать ее роль и в новой модели развития (а тем более в старой). Однако, с точки зрения ноосферного видения (и здравого смысла) перехода к УР на первый план в этом процессе выступают интеллектуально-нравственные факторы, имеющие «информационно-знаниевую» природу. Это, кстати, согласуется не только с учением о ноосфере, но и с развивающимися концепциями информационного общества и общества знания, зрелая стадия которых, именуемая нами инфоноосферой, видимо, станет первой ступенью нашего общего рационально-устойчивого будущего.