Деятельность дальневосточных чекистов по пресечению подрывной работы иностранных спецслужб в 1920-1922 гг.

Весной 1920 г. была создана Дальневосточная республика. Создавая буфер, руководство Советской России решало основополагающую задачу – не допустить прямого военного столкновения с Японией, а также добиться международного признания Советского государства и установить взаимовыгодные торгово-экономические отношения с другими государствами. Главными препятствиями на этом пути являлись военная интервенция, белые режимы и деятельность их дипломатии и спецслужб.

С самого начала интервенции на российском Дальнем Востоке в Харбине, Владивостоке, Благовещенске, Чите, Якутске, Омске японцами были созданы органы «специальной военной службы» (японские военные миссии – ЯВМ), в задачу которых входила разведывательная деятельность и работа дипломатического характера. ЯВМ создали на территории Дальнего Востока России широкую агентурную сеть, осуществляли сбор информации по широкому кругу источников, тщательно обрабатывали открытые материалы. К началу 1918 г. в городах Дальнего Востока проживали 7255 японцев, в т.ч. во Владивостоке - 3283 чел. Из 120 тыс. жителей города 40 % были китайцами и корейцами. Многие из них работали на японские разведывательные службы. Ещё в марте 1918 г. противники Советской власти подняли в Благовещенске мятеж, который готовили и возглавили атаман Амурского казачьего войска бывший член IV Государственной Думы правые эсеры И.М. Гамов и бывший комиссар Временного правительства в Амурской области Н.Г. Кожевников. Оружие для участников «гамовского мятежа» хранилось в местном японском консульстве, а штаб – в здании японской конторы «Томое». В восстании участвовало 60 японцев из местной колонии под командованием японского разведчика Накоямы, проживавшего в Благовещенске под видом торговца. Он поставил под ружьё ещё около 300 японцев, которые образовали отдельную роту. Потери японского отряда во время гамовского мятежа составили 191 убитыми и ранеными. Член образованного в январе 1918 г. в Благовещенске «Союза борьбы с анархией» монархист П. Оленин в годовщину мятежа признавался, что на помощь Гамову из Сахаляна (ныне – Хейхэ) прибыли русские офицеры, которые получили оружие при помощи японского консула в Харбине Сато и военного агента (атташе) Куросавы. В годы господства белого режима в Амурской области ротмистр Накояма являлся представителем командующего японскими экспедиционными войсками генерала Ямады и контролировал работу спецслужб белого правительства. Другим японским разведчиком в Благовещенске «журналист» являлся майор Макиё. Он занимался стратегической разведкой в интересах японского Генштаба [5. ф. П-44. оп.1. д.556. л.24; 10; 13; 15; 22].

Численность агентуры ЯВМ составляла более 4 тыс. чел. В ходе интервенции ЯВМ прилагали значительные усилия для разведывательного освоения Дальнего Востока с целью реализации планов закрепления за Японией ряда территорий дальневосточного региона [16. С. 59]. Для разведки и антипартизанских действий ЯВМ использовали своих военных корреспондентов, вербовали китайские бандитские отряды (хунхузов), создавали японские добровольческие отряды, открыто занимались съёмкой местности, особенно дорог и мостов [5. Ф.1736. Оп.1. Д.106 в. Л.154 а.]. По данным ГПО японская разведка имела свою агентуру во многих организациях Дальневосточной республики и наблюдала за их деятельностью. Так, майор Кондо имел задачу организовать агентурную разведку среди правых организаций с целью подготовки антибольшевистского переворота в Приморье и выяснения личных способностей Меркуловых, Лихойдова, Адерсона и др. Ему помогал капитан генштаба Савада [5. Ф. П-44. Оп.1. Д. 625. Л. 8].

Штаб жандармерии в Токио имел отдел секретной русской агентуры, а помощник начальника белогвардеец Туляков активно работал во Владивостоке перед меркуловским переворотом. Японцы имели агентуру в каппелевских и семеновских частях [5. Ф. П-44. Оп.1. Д. 625. Л. 11]. Японцы постоянно усиленно изучали Народно-революционную армию ДВР и систему ее обороны в Приморье и Приамурье. Японская военная миссия в Хабаровске занималась разведывательной деятельностью и имела радиосвязь с Владивостоком [2. Ф. 372. Оп.1. Д. 358. Л. 71]. Аналогичной деятельностью занимались китайская и японская миссии в Благовещенске. Японский разведчик Ямада Масаици в районе Спасска специально организовал банды хунхузов для ведения разведки и диверсий. Многие японские разведчики «нарабатывали опыт» ещё в годы Гражданской войны в России [17. С. 200-201].

Начальник военно-морской миссии в Сейсине (Корея) Минодзума, занимавшийся активной разведывательной деятельностью против СССР и арестованный в 1945 г. органами СМЕРШ, показал, что с 1917 по 1922 гг. он работал в русском секторе 3-го разведывательного отдела Генерального военно-морского штаба. В годы гражданской войны японские разведывательные органы получили ценные сведения по широкому кругу вопросов. Этому способствовало то обстоятельство, что адмирал А.В. Колчак перед созданием своего правительства в Омске был принят в Токио начальником 3-го отдела контр-адмиралом Морияма. Позже в ставку Колчака с разведывательными целями посещал работник 3-го отдела капитан 1 ранга Танака. Японской военно-морской разведкой были составлены детальные карты военно-морских баз Владивостока, Николаевска-на-Амуре, Петропавловска – на – Камчатке, Александровска –на – Сахалине, Хабаровска и ряда других гаваней, а также стратегически важных участков береговой обороны, были добыты шифры военно-морского флота России, детальные данные о численности, технике и вооружении кораблей [19. С. 182-183].

Известно, что разведывательной деятельностью на территории ДВР занимались не только специально подготовленные японские агенты, но и агентура других иностранных спецслужб. Во Владивостоке работали агенты американской и даже польской разведки [5. Ф. П-44. Оп.1. Д. 625. Л. 9, 13.].

Американские разведчики действовали под видом работников Международного Красного Креста и организации «Маяк» - филиала американского Христианского союза молодых людей [18. С. 210].

Под видом различных миссий на Дальний Восток приезжали высокопоставленные дипломаты, реальной целью которых была разведывательная деятельность.

В октябре 1921 г. в Пекин прибыл по поручению американского правительства, консул США Колдуэлл, который был делегирован в Читу и пробыл там несколько месяцев. Еще 7 июля 1921 г. из Пекина выехала сначала во Владивосток, а затем в Читу, Благовещенск и Хабаровск миссия в составе советника пекинского посольства Эббота, военного атташе полковника Дейвиса и вице-консула США во Владивостоке Смита. Миссия имела возможность непосредственно ознакомиться с положением в ДВР. Смит остался в Чите в качестве «неофициального» американского консула, а Эббот срочно выехал для доклада в Вашингтон. Позже Смита сменил Колдуэлл, а его, в свою очередь, - американский разведчик майор Ф. Феймонвил. (Последний, по данным военной разведки ДВР, занимался конспиративной деятельностью во Владивостоке - Ч.М.В.). Летом-осенью 1922 г. в ДВР побывали американские журналисты Симон Лери и широко известный впоследствии Дрю Пирсон [5. Ф. П-44. Оп.1. Д.144. Л.70; 8. С. 73-75].

Активно работала и британская разведка. Так, в частности, английский разведчик Владимир Дало (Сесил Хенри) при Колчаке работал в Британской военной миссии, после 1920 г. осел в Красноярске и имел связи с агентурой в Сибири, Центральной России и японскими агентами на Дальнем Востоке [4. Ф. 1. Оп.5. Кор. 109. Л. 44-47].

А в июне 1922 г. в Читу прибыла германская миссия, во главе с доктором Асмисом. Миссия пробыла в Чите 8 дней, официальной целью поездки было детальное изучение экономического положения ДВР и установление тесных экономических связей между ДВР и Германией [1. Ф. 391. Оп.2. Д. 10. Л. 164.]. В это время советское правительство и правительство буферной республики активно использовали концессионную политику для прекращения интервенции на русском Дальнем Востоке и установления тесных экономических связей с развитыми капиталистическими государствами.

Свои разведслужбы имели белогвардейцы - каппелевцы и семеновцы. После разгрома белой армии в Забайкалье её остатки с помощью иностранных держав были передислоцированы по КВЖД в Приморье и осели в области под видом беженцев. Они сняли погоны, но тем не менее, они сохранили структуру своих воинских формирований, т.ч. разведку и контрразведку. Солдаты и офицеры работали в трудовых артелях, а то и занимались прямым разбоем. Значительную помощь продуктами белым частям и их семьям оказали местная буржуазия и японцы. В это время в Приморье действовало областное управление Дальневосточной республики, которое было сформировано после роспуска в конце 1920 г. Временного правительства Приморской областной земской управы (ВП ПОЗУ). Но, как уже указывалось, большевики не имели сил и средств в условиях продолжающейся интервенции (японские войска были выведены из Забайкалья и Амурской области, но оставались в Приморье) остановить этот поток белогвардейцев. Осев в Приморье, белогвардейцы с помощью японцев стали активно готовиться к перевороту в области с целью создания своей государственности (буфера в буфере). Активную роль в этом играли белогвардейские разведчики.

Так, ГПО ликвидировало в Хабаровске шпионскую группу, подчиняющуюся разведке атамана Семенова. Сотрудничество семёновцев с японскими спецслужбами началось ещё в начале Гражданской войны. Начинал эту деятельность в Особом Маньчжурском отряде (ОМО) атамана Семёнова капитан японского Генштаба Канеко. Он был связным между семеновской контрразведкой и японским консулом в Харбине Судзуки, который и предложил семёновцам услуги японской жандармерии. Белогвардейские и японские разведчики обменивались сведениями о большевистских деятелях, «работали» в тюрьме с заключенными и т.д. Позже, через того же Канеко, было налажено сотрудничество с контрразведкой штаба 3-й японской дивизии в Чите. Затем эту деятельность продолжил разведчик Мацамура, который осуществлял связь белогвардейцев с начальником контрразведки 5-й японской дивизии майором Накаока [18. С. 85].

Белогвардейцы поддерживали связь с Харбином через владелицу мастерской по пошиву дамских шляп. Была раскрыта и другая группа во главе с владельцем ресторана Феофановым [2. Ф. 372. Оп.1. Д. 1176. Л. 70, 74; 15. С. 25-26; 20. С. 17].

В конце февраля 1921 г. органами военной контрразведки НРА была вскрыта подпольная организация белых офицеров в штабе 2-й Народно-революционной армии в Хабаровске. В нее входили помощник начальника разведотделения штаба бывший штабс-капитан Федоров-Брюханов, начальник оперативного отделения Невяский, сотрудник для особых поручений ГПО Богдановский и др.

К концу 1921 г. во 2-й Верхнеудинской дивизии НРА за шпионаж в пользу Японии были арестованы несколько работников штаба, в т.ч. начальник административного управления штаба НРА Беляев, начальник разведотделения Колесник, сотрудники штаба Рыбинский, Добромыслов, Хренов, командир бригады охраны железных дорог Гак, делопроизводитель управления снабжения Корзун и др. В 1-й Забайкальской кавдивизии была выявлена организация, которой руководил из Маньчжурии генерал Шильников. Члены этой организации собирали информацию о частях НРА ДВР, вербовали казаков в банды и т.д. Велась также работа по выявлению белых разведчиков на ст. Иман (ныне – Дальнереченск) [4. Ф. 1. Оп.5. Кор. 68. Л. 21, 32].

В апреле 1921 г. Госполитохрана раскрыла крупный заговор в Верхнеудинске. Его готовила подпольная белогвардейская организация, возникшая в начале 1921 г. Заговорщики пытались одновременно с выступлением белогвардейцев во Владивостоке выступить в Верхнеудинске, а затем отделить Прибайкалье от ДВР.

Сведения о подготовке заговора ГПО получила задолго до выступления организации, но чекисты решили не вылавливать отдельных белогвардейцев, а взять их под наблюдение для того, чтобы выявить связи и потом раскрыть всю организацию. Ликвидацию белобандитов организовал областной отдел ГПО под руководством Бокау и начальника гарнизона Лукьянова, а осуществил сводный отряд из сотрудников ГПО и бойцов гарнизона под командованием Лебедева. Отряд захватил около 100 заговорщиков. Активными членами белогвардейского подполья оказались начальник городской милиции Будревич, его помощники Торопов-Пудовкин и Игумнов, милиционеры Молчанов и Сафонов и др.[5. Ф. П-44. Оп.1. Д. 278. Л. 274].

Весной 1921 г. Троицкосавский подотдел ГПО в информационной сводке в ГУ ГПО указывал, что «в районе существуют две монархические организации, состоящие почти сплошь из бежавшего из Маймачена офицерства. Отношение их к Народно-революционной армии и коммунистической партии враждебное. Агитация почти совершенно не ведется, т.к. все члены организации между собой тесно связаны, а привлекать новых членов бояться, т.к. опасаются провала». Подотделом в одну из организаций было влито два агента, а за членами другой организации велось наблюдение [5. Ф. П-44. Оп.1. Д. 283. Л. 3].

Сбор информации вели и агенты барона Унгерна, которые рассылались не только в ДВР, но и в РСФСР [4.Ф. 1. Оп.6. Кор. 119. Л. 20.]. Белогвардейская агентура работала также под прикрытием организации Красного Креста [4. Ф. 1. Оп.6. Кор. 552. Л. 17].

26 мая 1921 г. каппелевцы и семеновцы с помощью японцев совершили в Приморье переворот и свергли областное управление ДВР [5. Ф. П-44. Оп.1. Д.40. Л.293]. Власти ДВР знали о приближающейся угрозе, но нехватка сил и противодействие японского командования помешали предотвратить мятеж. Он открыто поддерживался японскими частями. Японские автомобили подвозили белых офицеров с трехцветными повязками на рукавах и кипы российских дореволюционных флагов [5. Ф. 44. Оп. 2. Д. 556. Л. 1]. Японские войска разоружили конвой командующего силами НРА в Приморье и блокировали Дивизион Народной охраны. Лишь немногие бойцы смогли оказать сопротивление белым. Дольше всех сопротивлялись сотрудники Госполитохраны на ул. Полтавской. Белые переворотчики задержали 130 человек из Дивизиона Народной охраны. Но специальная комиссия не смогла отделить коммунистов от беспартийных. Члены Приморского областного управление и командование Дивизиона под японским конвоем были высланы в Хабаровск [2. Ф. 372. Оп. 1. Д. 172. Л. 26].

Приморский отдел ГПО руководимый М.А. Анисимовым ушел к партизанам [9. С.50-55]. Под руководством приморских чекистов в с. Анучино при штабе партизанских отрядов Приморья был организован осведомительный отдел с разведывательными и контрразведывательными функциями.

В январе 1922 г. руководство Дальневосточной республики официально ассигновало 10 тыс. руб. зол. «на поддержание партизанского движения против Меркулова» [5. Ф. 19. Оп.1. Д. 27. Л. 6].

Крайнюю тревогу белый переворот вызвал в ДВР и РСФСР. С нотой протеста против поддержки японцами белогвардейцев в начале июня 1921 г. выступило правительство Дальневосточной республики. С нотой выступило и правительство РСФСР. В ноте правительствам Англии, Франции и Италии указывалось на их поддержку правительства Японии в его завоевательной политике в Сибири. В. И. Ленин оценил белый переворот, как начинающуюся интервенцию японцев в Дальневосточной республике. В директиве ЦК РКП (б), полученной в Чите во время работы III Дальневосточной краевой партийной конференции в июне 1921 г., говорилось, что белогвардейское движение было организовано японской военщиной для создания на территории ДВР базы для борьбы с Советской страной. ЦК РКП (б) поставил задачу большевикам Дальнего Востока напрячь все силы для разгрома белогвардейцев [7. С. 628].

Новый белый режим стал создавать аппарат разведки и контрразведки. Временное Приамурское правительство имело свою контрразведку – Информационное (т.н. милицейско-инспекторское) отделение Административного отдела МВД. До июля 1921 г. отделение возглавлял полковник Россианов, позже - жандармский полковник Булахов. После июля 1922 г. контрразведкой руководили генерал Злобин и полковник фон Шаренберг. Булахов в 1918 г. руководил военной контрразведкой (т.н. военным контролем) Иркутского военного округа. Его помощником стал полковник Н.П. Злобин, при Колчаке служивший начальником Центрального органа военного контроля, т.е. контрразведки (ЦОВК). На местах действовали филиалы Отдела - т.н. Информационные пункты [11. С. 173, 175].

Военную контрразведку возглавил полковник Богословский. Ему подчинялись контрразведки белогвардейских корпусов и бригад. Военная контрразведка была сосредоточена в военно-полицейском отделе штаба 3-го корпуса. Морской контрразведкой ведал капитан Федушенко. Кроме того, братья С. и Н. Меркуловы имели личную разведку [4. Ф. 1. Оп.1. Кор. 534. Л. 22]. В инструкции по разведывательной работе перед спецслужбами Временного Приамурского правительства ставились следующие задачи: изучать взгляды населения, собирать сведения о войсках НРА через своих разведчиков, а также местных жителей и завербованных народоармейцев; создавать тайные ячейки; распространять литературу, сведения и слухи, вредящие правительству ДВР и Советской России [4. Ф. 1. Оп.6. Кор. 264. Л. 3].

Управление политического розыска Гродековской группы войск возглавил с июля 1921 г. бывший жандармский офицер, теперь уже генерал-майор, А.А. Немысский, руководивший при Колчаке Управлением государственной охраны Приморской области [5. Ф. П-44. Оп.1. Д.356. Л.89-90]. Контрразведку Штаба группы (КРО) возглавляли сначала подполковник Изотов, а с октября 1921 г. – полковник Лебедев. Последний при Колчаке руководил военной контрразведкой в Благовещенске – т.н. «Благовещенским пунктом контрразведывательного отделения и паспортно-пропускного отдела штаба Приамурского военного округа»[11. 132,181; 14. С. 39; 15. С. 179].

Значительную поддержку белой контрразведке оказывали японские спецслужбы [21. С. 83].

Временное Приамурское правительство (ВПП) Меркуловых решило создать внутренний фронт путем организации белоповстанческих отрядов, действовавших в тылу Народно-революционной армии ДВР, численностью от 100 до 400 чел. с целью организации восстания на территории буфера и объединения с восставшим населением.

Для организации восстания внутри буферной республики меркуловским правительством были назначены в пограничные с ДВР районы представители для создания тайных ячеек, проведения разведывательной работы, направленной на выяснение состояния НРА, агитации в воинских частях и возбуждения негативного отношения населения к власти [5. Ф. П-44. Оп.1. Д. 270. Л. 516.].

В китайском городе Сахаляне (ныне-Хейхэ) на правом берегу Амура напротив Благовещенска (ныне – г.Хейхэ) действовала т.н. «Амурская военная организация (АВО)» под руководством генерала Сычёва. Он сформировал в Харбине отряды из числа семеновских и каппелевских офицеров для переброски в Благовещенский район. Они снабжались деньгами и обмундированием предпринимателями Курагинского креста и Сибирской артели маслоделов. Через перебежавшего с китайской стороны казака-амурца Волгина (Макарова) сотрудниками ГПО было установлено, что штаб Амурской военной организации находится в китайском поселке Куаньченцзы. Штаб состоял из семи человек: генерал-лейтенант Е.Г. Сычев, С.Э. Соколовский, В.П. Перебоев, Г.Ф. и К.Ф. Корневы, И.И. Бутин, С.И. Шмагин. Члены организации через китайских купцов имели связь с Благовещенском, Забайкальем и Приамурьем, а через японские военные миссии, находившиеся в Китае, - с японским командованием. Члены АВО ставили своей целью организовать переворот в Амурской области путем разложения частей НРА и населения, использования казачества и кулаков, вербовки и снабжения отрядов всем необходимым на китайской стороне, а также организации нелегальных ячеек в пограничных селениях на территории ДВР. После переворота планировалось даже пригласить в область атамана Семёнова и просить японцев оказать помощь. По мнению дальневосточных чекистов меркуловское правительство было хорошо информировано об обстановке в ДВР «благодаря открытым дверям» буфера. Предприняв наступление, оно, главным образом, рассчитывало на восстание деревень. Учтя, что крестьяне были недовольны сбором продналога [2. Ф. 372. Оп.1. Д. 546 Л. 242].

Амурский областной комитет РКП (б) поручил ликвидацию заговора Амурской военной организации начальнику ГПО Благовещенска И.А. Стручкову. Сотрудники ГПО были внедрены в филиалы организации, находившиеся в Благовещенске. Член АВО поручик Старченко, нелегально перешедший Амур «с повинной» и предложивший свой план ликвидации организации в Амурской области, был зачислен в штат отдела ГПО Амурской области. Ему была дана возможность ознакомиться с фиктивными «оперативными сводками», сведения о которых он передавал в Сахалян через своего агента, почтового служащего Онуфрия Петрученю. Благодаря своевременно принятым мерам в апреле 1921 г. сотрудники ГПО предотвратили вооруженное выступление белоповстанческих отрядов в Амурской области и переворота Благовещенске. Были арестованы и предстали перед судом 38 членов и руководителей организации [14.С. 24-25].

После такого поражения деятельность АВО была ограничена мелкими диверсиями «Боевой амурской организации». Организацией руководил генерал Сербинович. Группа занималась также изданием и распространением листовок, брошюр и информационного бюллетеня «Штаба Амурской военной организации».

После белого переворота и образования Временного Приамурского правительства в Приморье «Амурская военная организация», действуя при всемерной поддержке китайских властей и японского командования, снабжалась денежными средствами меркуловским правительством и находившейся в Харбине монархической организацией генерала Барышникова, которая занималась вербовкой офицеров на КВЖД. В их распоряжение было отпущено 250 тыс. иен, а связь с Японской миссией поддерживалась через китайскую фирму Сунн –Вьян-Луна [2. Ф. 372. Оп.1. Д. 546. Л. 242]. Ее отряды располагались в Фуцзине, Сахаляне и других китайских городах. На российской стороне, в селениях Пузино, Екатерино-Никольское, Поярково, Константиновке, Иннокентьевском, Верхне-Благовещенском, Черняево, Екатеринославке, Покровке были созданы ячейки АВО [2. Ф. 372. Оп.1. Д. 1194. Л. 160-164]. Белопартизанские отряды активизировали свои действия: совершали диверсии в тылу НРА, распространяли пропагандистскую литературу меркуловского правительства, заранее завезенную в Харбин в детских гробах, объясняя это большой смертностью детей из-за эпидемии холеры [5. Ф. П-44. Оп.1. Д.40. Л.288; 14. С. 25, 71-72].

В конце 1921 г. представителем меркуловского правительства в Сахалянском районе стал генерал-лейтенант Е.Г. Сычев.

Во время наступления белоповстанцев активизировались уголовные банды не только на Дальнем Востоке, но и в Сибири. Агенты белых вели усиленную работу по разложению частей НРА. В период наступления каппелевцев в ДВР было зарегистрировано 20 банд, общим количеством более 600 чел. Органам ГПО было известно, что банды в Сибири связаны с бандами, действовавшими вокруг Читы. Связь между ними осуществляли агенты, которые разъезжали по железным дорогам, а их явки были на японских квартирах в Чите [4. Ф. 1. Оп.5. Кор. 600. Л. 45; Оп.6. Кор. 264. Л. 89-90; Оп. 6. Кор. 552. Л. 5.].

Несмотря на временные успехи белогвардейцев при наступлении на Хабаровск спецслужбы ДВР продолжали свою работу. Еще в октябре 1921 г. харбинской резидентуре удалось купить секретные документы Временного Приамурского правительства, а также часть семеновского архива [4. Ф.1. Оп.6. Кор. 254. Л. 13.].

В декабре 1921 г. сотрудниками ГПО в Сахаляне (ныне – Хейхе) был вывезен в Благовещенск руководитель белобандитских групп есаул Бетенев. По данным агентуры сахалянская организация Сычева имела информаторов во многих учреждениях ДВР [4. Ф.1. Оп.6. Кор. 200. Л. 29]. Известно, что сахалянская группа Сычева имела связи с эсерами в Амурской области. 30 декабря 1921 г. в г. Свободном была ликвидирована группа эсеров во главе которой стояли Рюмин, Томский, Шпак. У них был обнаружен рапорт на имя Сербиновича и списки боевой организации эсеров [4. Ф.1. Оп.6. Кор. 551 а. Л. 7; 12. С. 175].

В июле 1922 г. ГПО ликвидировала крупнейшую белогвардейскую организацию, сеть которой охватывала всю ДВР. Ею руководил читинский монархист, черносотенец, член Народного Собрания Гордеев, который, как следует из захваченной Госполитохраной переписке, должен был стать «главою будущего правительства».

В 1922 г. ГПО добыла документы и инструкции Временного Приамурского правительства Меркуловых об организации белоповстанческого движения в Забайкалье.

В конце мая 1922 г., т.е. уже после провала хабаровского похода белоповстанцев, генерал-майор Забайкальского казачьего войска И.Ф. Шильников получил приказ от С.Д. Меркулова начать формирование белых партизанских отрядов, а в городах и селах создать боевые организации. Только в начале мая 1922 г. на территорию ДВР вышло семь банд численностью 7-10 чел. [4. Ф.1. Оп.6. Кор. 264. Л. 18].

В июле 1922 г. в Харбине состоялось совещание видных деятелей белой эмиграции, на котором присутствовали Сербинович, Казачихин, Гондатти, Тирбах, Сычев, Бакшеев и др. На совещании было решено оставить Шильникова командующими всеми белыми партизанскими отрядами в Забайкалье, предоставить ему материальную поддержку и ходатайствовать перед Приморским правительством о субсидировании. Совещание констатировало наличие агентуры как в ДВР, так и в профсоюзе железнодорожников КВЖД (Дорком) [4. Ф.1. Оп.6. Кор. 552. Л. 60-61].

Правительство Белого Приморья оказывало финансовую помощь как генералу Шильникову, так и генералу Сычеву. Японский источник ГПО сообщал, что через японскую миссию из сумм, не подлежащих учету генералу Сычеву только в июле 1922 г. выдано 23 тыс. руб. зол. Эти деньги поступили от меркуловского правительства[4. Ф.1. Оп.6. Кор. 264. Л. 38]. Стало известно, что правитель Северо-Восточного Китая Чжан Цзолинь заключил секретное соглашение с Далай Ламой об оказании помощи белогвардейцам на случай их выступления [4. Ф.1. Оп.6. Кор. 552. Л. 7].

Из перехваченной ГПО шифровки было установлено, что организатором Сретенско-Нерченского-Ундинского района был Богатырев, Верхнеудинского – Вольдемаров, Акшинского – Топорков, Селенгинско-Чикойского – Марков. В эти районы конспиративно отправлялись офицеры из числа беженцев, скопившихся на ст. Маньчжурия. Думая получить помощь от бывших красных партизан, Шильников официально не держался семеновской ориентации, т.к. одно имя Семенова заставило бы население отшатнуться от белых [2. Ф. 372. Оп.1. Д. 546. Л. 102].

В добытых Сретенским подотделом ГПО подлинном письме полковника Трухина от 20 июня 1922 г. указывалось, что «воскрешение семеновщины принесет только раздор. Для нас Семенов неприемлем, также и для партизан и населения»[17. С. 17]. В конце сентября 1922 г. планировалось выступление всех формирований в поддержку белой армии и японских интервентов. В начале октября 1922 г. во многих уездах ДВР выступили белые партизанские отряды. Они стремились отвлечь часть сил НРА на себя и помочь войскам генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса.

Эти планы были сорваны чекистами. Поскольку в организацию входили в основном гражданские лица, то её ликвидация осуществлялась в тесном контакте военных контрразведчиков с территориальными подразделениями ГПО.

Летом 1922 г. рейды «белопартизанских» групп настолько активизировались, что по требованию МИД ДВР и представительств на КВЖД китайские власти в августе арестовали генерала Шильникова и полковника Гуркова. Под видом проверки жильцов квартирной комиссией работникам представительства ДВР на ст. Маньчжурия с помощью чекистов и китайского дипломатического комиссара, который тайно помогал им, удалось получить чемодан генерала Шильникова с ценными документами. Несмотря на утрату некоторых бумаг из-за халатности Уполномоченного ДВР Б.А. Похвалинского, документы помогли ГПО получить ценные данные о планах белогвардейцев, их связях с японской военной миссией [2. Ф. 372. Оп.1. Д. 552. Л. 100-111, 115]. Кроме того, были установлены источники утечки информации из государственных учреждений республики, раскрыта сеть агентуры, предотвращены мятежи, диверсии и покушения на жизнь руководителей ДВР.

Правительство ДВР неоднократно получало сведения о том, что во время ликвидации белобандитских банд, последние, отступая под натиском чекистов, уходили на китайскую территорию, где восстанавливали силы и совершали новые наступления в пределах ДВР[2. Ф. 372. Оп.1. Д. 133. Л. 69,71].

Для успешной борьбы с бандитизмом на основании постановления Правительства ДВР и приказа Военного совета НРА ДВР от 16 января 1922 г. учреждались комиссии-тройки, а 30 января 1922 г. было принято Положение «О правах и обязанностях комиссий-троек по борьбе с бандитизмом в ДВР» [3. Ф. 221. Оп. 1. Д. 61. Л.22]. В комиссии-тройки входили представители МВД – 2 чел., ГУ ГПО - 1 чел., Главной инспекции народной милиции –1 чел., из Военного министерства – 1 чел.

Комиссии-тройки являлись межведомственными органами совещательного характера. Они вырабатывали наиболее целесообразные меры борьбы с бандитизмом, определяли причины его возникновения, размеры его развития, выявляли его значение в отношении угрозы безопасности отдельных районов республики или всей целостности ДВР. Общая ответственность за информацию возлагалась на ГПО. Госинформтройки составляли трехнедельную информацию и двухнедельные сводки об общем политическом и экономическом состоянии республики, которые направлялись в Главное управление Госполитохраны и способствовали оперативности в решении вопросов.

В течение 1921-1922 гг. ГПО ДВР раскрыла и пресекла деятельность десятков больших и малых законспирированных белогвардейских вооруженных организаций, собственными силами разгромила более пятидесяти банд, парализовала шпионскую сеть японских и других зарубежных спецслужб.

Интервенты и белогвардейцы создали на российском Дальнем Востоке широкую сеть разведки и контрразведки, опираясь на предшествующий опыт иностранной разведки, царских и колчаковских спецслужб.

В сложной внешней и внутренней обстановке ДВР, тяжелых экономических условиях государственная политическая охрана, руководимая Дальбюро ЦК РКП (б), выполняла возложенные на нее задачи политической охраны республики. ГПО внесла решающий вклад, наряду с Народно-революционной армией и милицией, в вооруженную борьбу за освобождение Дальнего Востока от белогвардейцев и интервентов.

Осуществляя мероприятия по противодействию организованной подрывной деятельности белогвардейских эмиссаров в Маньчжурии в отношении ДВР, разведывательные органы снабжали внешнеполитическое ведомство необходимой информацией для вынесения официальных протестов китайским и японским властям.

В ходе агентурной и оперативно-розыскной деятельности чекистами нарабатывался опыт контрразведывательной работы против иностранных спецслужб и белоэмиграции. Этот опыт был востребован советскими органами госбезопасности в борьбе против иностранных разведок и белоэмиграции в последующие годы.

Таким образом, перед органами госбезопасности ДВР одной из основных задач было противостояние иностранным спецслужбам в регионе, с которой они успешно справились. Деятельность чекистов способствовала завершению иностранной военной интервенции в октябре 1922 г., что позволило 15 ноября 1922 г. ликвидировать Дальневосточную республику и объединить регион с Советской Россией.