Актуальные проблемы нормативного закрепления феномена криптовалюты в Российской Федерации

Химеденова Дина Николаевна ORCID: 0000-0002-1270-7447 кандидат юридических наук доцент; кафедра уголовного права; ФГБОУ ВО "Юго-Западный государственный университет" 305545, Курская область, Курский район, п/о Халино, ул. Ачкасова, д. 374, кв. 1 Khimedenova Dina Nikolaevna PhD in Law Associate Professor; Department of Criminal Law; Southwest State University 374 Achkasova str., sq. 1, Khalino village, Russia, 305545 sadchikova.dina@yandex.ru Другие публикации этого автора

Горбачева Татьяна Игоревна аспирант; кафедра уголовного права; Юго-Западный государственный университет 306000, Россия, Курская обл., Поныровский р-н, рп. Поныри, ул. Октябрьская, двлд. 135г Gorbacheva Tat'yana Igorevna Postgraduate Student; Department of Criminal Law; Southwestern State University 306000, Russia, region, Ponyri district, Oktyabrskaya str., 135g tanya.gorba4yova2017@yandex.ru

Введение

Криптовалюта, поистине ставшая новейшим экономическим инструментом XXI века, на протяжении последних двух десятилетий вызывает неподдельный интерес у всего научного сообщества в целом и, как следствие, становится одной из самых обсуждаемых категорий в правовом измерении, в отношении которой и с помощью которой могут быть совершены разнообразные преступные деяния.

На сегодняшний день «криптопреступность» имеет ярко выраженную тенденцию роста. Количество преступлений, совершаемых с использованием различных видов криптовалют, перманентно растет. Данную тенденцию можно наблюдать на основе отчетности Министерства внутренних дел за последние годы как по России в целом, так и по отдельно взятым ее регионам. В частности, согласно данным за истекший 2024 год, число преступных деяний, сопряженных с использованием криптовалюты, стремительно растет вверх ^[1]. При этом цифровая валюта выступает в таких преступлениях в качестве предмета посягательства, средства совершения преступления, а также полученного злоумышленником дохода.

Эксперты в области уголовного права И.В. Захарчук ^{[2, с. 103-106]}, Е.А. Усачева, А.Д. Филимонов ^{[3, с. 88-91]}, опираясь на материалы следственно - судебной практики и современной доктрины, акцентируют внимание на следующих категориях криптопреступности:

- противозаконный оборот предметов запрещенного характера;

- разного рода хищения криптовалюты;

- иные преступные посягательства против собственности и имущественные преступления;

- легализация преступных доходов посредством виртуальной криптовалюты.

Несколько иную видовую дифференциацию преступлений, сопряженных с криптовалютой, можно увидеть в работе О.С. Капинус ^{[4, с. 72–78]}. Автор группирует киберпреступления, в которых:

- криптовалюта выступает как средство их совершения;

- криптовалюта является предметом уголовного посягательства;

- майнинг криптовалюты становится целью преступного деяния.

Результатом преступной деятельности является получение преступным элементом оригинального цифрового кода шифрования посредством которого он – преступник – получит в дальнейшем возможность обмена криптовалюты на денежные единицы в реальном их выражении либо товары различного рода.

Несмотря на сложившуюся в последние годы широкую распространенность криптовалюты в отечественном государстве, анализ современной законотворческой практики свидетельствует о том, что такая относительно «новая» сфера уголовно-правового реагирования «пестрит» целым комплексом правовых пробелов, создавая широкомасштабные трудности и неопределенность квалификации такого рода преступлений.

На данную проблематику указывают также ряд современных исследователей, занимавшихся исследованием обозначенных трудностей. Например, М.М. Долгиева в своих трудах особое внимание уделяет проблемам принадлежности правовой категории «криптовалюта» ^[5],[6], в то время как И.В. Захарчук ^[2] и О.С. Капинус ^[4] указывают на недостатки классификации преступных действий с данным видом валюты. В свою очередь, М.А. Егорова затрагивает в своих исследованиях вопросы правового регулирования налогообложения, выпуска, хранения, обмена, покупки и продажи криптовалюты ^[7].

Вместе с тем российская правовая доктрина нуждается в качественно новом исследовании, сосредоточенном на комплексном изучении проблем правового регулирования криптовалютных ценностей.

Материалы и методы

Исследование строится на сложном методологическом фундаменте, сочетающем в себе различные виды общенаучных и частнонаучных методов, среди которых наибольшую распространенность получили прогнозирование, моделирование, формально-юридический метод. В своей совокупности обозначенные методы дали объективную возможность оценить современное состояние правового регулирования криптовалюты в РФ, проанализировать доктринальные взгляды на её правовую сущность, определить наиболее значимые трудности в данной сфере и разработать перечень мер совершенствования действующего законодательства. Использование указанной методологии, ряда базовых доктринальных положений, данных официальной статистики и судебной практики позволили установить оптимальные изменения гражданско-правового и уголовно-правового законодательства в сфере определения принадлежности криптовалюты, а также прийти к выводу о необходимости её уголовно-правовой охраны.

Результаты и обсуждение

Прежде всего, немало проблем возникает по вопросам установления правового статуса категории «криптовалюта», определение которой на сегодняшний день отсутствует в УК РФ. В Федеральном законе от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» впервые дается толкование термина «цифровая валюта», которой признается совокупность электронных данных (цифрового кода или обозначения). Однако вряд ли представляется возможным говорить о тождественности понятий «цифровая валюта» и «криптовалюта». Если у цифрового рубля, единственным эмитентом которого выступает Банк России, имеется официальный статус национальной валюты, то у криптовалюта аналогичный статус отсутствует. Несмотря на свою широкую «популярность», криптовалюта не признается легальной денежной единицей на территории РФ ^{[8, с.114]}.

Не получив законодательную легализацию, криптовалюта продолжает обладать неопределенностью правового режима, в связи с чем остается не ясным, следует ли её рассматривать как средство платежа, инвестирования либо накопления. В свою очередь, подобная неясность неизбежно приводит к неоднозначности толкования его сущностных аспектов в уголовном праве РФ.

В современной доктрине уголовного права столь неоднозначной категории, как криптовалюта, уделяют внимание многие ученые, среди которых Д.А. Мягков, М.М. Долгиева, В.И. Тюнин, Ю.И Овчинникова и ряд других. Вместе с тем, их суждения далеко не однозначны. Аккумулировав точки зрения правоведов разных лет на проблему понятийной нагрузки, можно прийти к выводу, что в науке криптовалюта имеет различную правовую природу и рассматривается в нескольких значениях.

Во-первых, в качестве денежного средства. Данной точки зрения придерживаются такие авторы, как Д.А. Мягков [9 с. 327-331], Ю.И Овчинникова ^{[10, с. 91-95]} и другие исследователи, обосновывающие свою позицию непосредственным назначением виртуальной валюты, а именно, ее использованием в качестве платежного средства. В данном контексте уместно обратиться к разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем», в соответствии с которыми «…под денежными средствами понимаются наличные денежные средства в валюте Российской Федерации или в иностранной валюте, а также безналичные денежные средства, в том числе электронные денежные средства…». Таким образом, Верховный суд РФ электронные денежные средства относит к национальной валюте, что означает только одно – криптовалюта не является электронным платежным денежным средством.

Во-вторых, отдельными авторами, такими, как В.И. Тюнин ^{[11, с. 44-51]} или О.А. Михайлова ^{[12, с. 327-333]} криптовалюта трактуется как «денежный суррогат». В основе таковых суждений заложена ссылка на любопытный проект Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в УК РФ и УПК РФ», разработанный Минфином еще в 2014 году. Речь идет о легализации уголовной ответственности за незаконный оборот денежных суррогатов в рамках ст. 187.1. Вместе с тем заметим, что трактовка «денежного суррогата» законопроектом не была раскрыта, а сам законопроект так не был принят ^{[13, с. 44]}. Несмотря на это, в научном сообществе сформировалось убеждение: криптовалюта – это «суррогат» в денежном выражении.

В-третьих, воззрения других авторов – М.М. Долгиевой ^{[14, с. 171-177]}, В.А. Кляузова ^{[15, с. 174-178]} и т.д. – сводятся к понятию криптовалюты как имущественного права, возникающего в сети блокчейн у ее участников.

И наконец, в-четвертых, криптовалюта представляет собой «иное имущество» ^{[16, с. 231-235]}. Подобный взгляд разделяют такие правоведы, как А.А. Белоусов, Е.В. Сильченко, А.М. Васильев и ряд иных авторов.

Таким образом, имеющиеся на сегодняшний день мнения относительно понятия и «статуса» «криптовалюты» в научном сообществе являются крайне противоречивыми.

Учитывая, что фактически криптовалюта рассматривается как «цифровой актив», а значит, выступает в качестве некой «виртуальной валюты», наиболее целесообразно в контексте уголовного права поддержать исследователей - юристов, считающих криптовалюту «иным имуществом», что позволяет квалифицировать криптопреступления по соответствующим статьям УК РФ (например, хищение криптовалюты) ^{[17, с. 67-69]}.

Можно заметить, что Особенная часть УК РФ в специальном разделе – преступления в сфере экономики – в своем структурном содержании не имеет конкретизированной статьи о криптопреступлениях. Противоречивая природа данного феномена, а также сама структура УК РФ, деление которого на разделы и главы обусловлено классификацией объектов уголовно-правовой охраны, может породить споры относительно квалификации действий виновного, связанных с неправомерным доступом к «кошельку» с криптовалютой и последующему их неправомерному изъятию. Наиболее правильным представляется разделить точку зрения А.А. Коренной и Н.В. Тыдыковой, утверждающих, что криптовалюта может выступать предметом в принципе любого хищения ^[18].

Продолжая вопрос о необходимости признания криптовалютных ценностей иным имуществом, следует указать, что он не раз поднимался и в кругу представителей правоохранительных структур. К примеру, в конце 2024 года председатель российского Следственного Комитета А.И. Бастрыкин указал на целесообразность конфискации криптовалюты, признания ее вещественным доказательством, а также наложения на нее ареста ^[1].

Думается, что отнесение криптовалютных ценностей к категории «иное имущество» наиболее оправданно в современных реалиях. Теоретико-правовые исследования в области уголовного права позволяют в само содержание термина «иное имущество», включить следующие составляющие компоненты:

– всевозможные активы – материальные или нематериальные, а равно как движимые или недвижимые, выражаемые в вещах либо в правах;

– документы юридического характера и свойства, закрепляющие права на таковые активы, равно как интерес в них.

Таким образом, подводя промежуточный итог изложенному, следует отметить, что в связи с неопределенностью правового статуса криптовалюты в современной правовой доктрине сложились довольно противоречивые взгляды на её место в уголовном праве в целом. В свою очередь, перманентный рост преступлений, сопряженных с применением криптоценностей, рождает актуальную потребность в урегулировании данного феномена на законодательном уровне.

По своим типологическим характеристикам криптовалюта в полной мере отвечает имеющимся в уголовно-правовой доктрине признакам предмета хищения. Так, её экономическое (стоимостное) содержание выражено в существовании определенного курса криптовалют к официальным валютам, а также в возможности использовать её как средство платежа за обычные товары или услуги. Юридический признак проявляется в том, что любой кошелек с криптовалютными средствами принадлежит определенному лицу, а значит, является для злоумышленника чужим. Касаемо физического признака, стоит отметить, что современная правовая доктрина допускает, что ввиду бурного развития информационного пространства не все объекты права собственности имеют материальную природу. Об этом свидетельствует признание в судебной и следственной практике безналичных денежных средств предметом хищений, несмотря на отсутствие физического признака.

Как представляется, важнейшим шагом, позволяющим внести ясность в данном вопросе, станет дополнение примечания 1 к ст.158 УК РФ «Кража» нормой, относящей криптовалюту к категории «иное имущество».

Однако, как уже было отмечено ранее, подобные нововведения не могут быть внесены в УК РФ в связи с тем, что криптовалюта не имеет официального законодательного статуса. По данному вопросу очень справедливо высказалась М.И. Синяева, указавшая, что российское государство, равно как и многие зарубежные страны, заняло выжидательную позицию и пока предпочитают наблюдать за развитием криптовалютной индустрии, не предпринимая конкретных действий по ее легализации ^{[19, с. 81]}. Подобная позиция, на наш взгляд, идет вразрез с текущими тенденциями развития РФ, которая, столкнувшись с оборотом криптовалюты на своей территории, в правовом смысле должна отреагировать на это явление в соответствии с тенденциями ведения бизнеса и функционированием национальных стандартов налогообложения.

Принимая во внимание принцип диспозитивности, следует отметить, что по причине отсутствия прямого законодательного запрета на применение криптовалюты в РФ, её можно справедливо отнести к объектам гражданских прав, перечень которых строго обозначен в ст.128 ГК РФ.

В свою очередь, только после официального принятия соответствующих поправок в регулятивное законодательство можно вести речь о построении и разработке теоретической модели уголовной ответственности за действия по незаконному обороту криптовалюты в РФ. В частности, на начальном этапе целесообразно прописать в УК РФ возможность признания криптовалюты иным имуществом, которое может выступать предметом хищений.

Кроме того, перспективным направлением действующего уголовного законодательства в исследуемой сфере видится возможность признания криптовалюты в качестве предмета конфискации. В подтверждении заявленного нововведения целесообразно указать на имеющуюся в российских органах внутренних дел практику изъятия и ареста криптовалюты, полученной в результате совершения преступлений. В частности, еще в 2021 году следственными органами было установлено, что обвиняемый в совершении ряда преступных деяний получал за свою противозаконную деятельность вознаграждение в биткоинах, на которые был успешно наложен арест. Криптокошелек виновного, пароль и seed-фразы к нему были упакованы в три разных пакета, опечатаны и помещены на хранение ^[20].

В целом можно прийти к выводу о том, что уголовное законодательство в современном его виде обладает неким потенциалом в сфере борьбы незаконными действиями с криптовалютой и в её отношении, однаконуждается в отдельных законодательных новеллах.

Выводы

Завершая исследование, проведенное в рамках настоящей статьи, приходим к выводу о том, что легального правового инструментария относительно оборота и уголовно-правовой охраны криптовалюты на сегодняшний день в РФ явно недостаточно, на что целесообразно обратить внимание законодателя посредством разработки предложений о дополнении уже действующих нормативных правовых актов либо принятии новых в соответствующей части.

Однако с логической точки зрения видится невозможным установление уголовно-правового запрета за незаконное использование криптовалюты без соответствующего закрепления правил ей легального оборота в рамках регулятивного законодательства. В соответствии с основными правовыми принципами невозможно наказывать за недекларирование и незаконный оборот криптовалюты невозможно, не определив законных основ такого оборота.

Проведенный анализ взглядов различных представителей современной юридической доктрины по вопросу сущности и правового статуса криптовалюты позволил констатировать, что наиболее рациональным видится её закрепление в качестве предмета хищений и отнесение к категории «иное имущество» с соответствующим отражением последней нормы в рамках ст.128 УК РФ.